Часть 23. Эпилог (1/1)

Оливер вырвал газету из общей стопки и впился глазами в напечатанный текст. Ошибки быть не могло, всё сходилось. Эдди захотел поквитаться с Вултоном. Но вместо того, чтобы найти нескольких крепких парней и подпортить ему шкуру и физиономию где-нибудь в тёмном переулке, решил поиграть в благородство и встретился с ним лицом к лицу в суде. Меллорс клял себя за то, что не нашёл времени просмотреть газеты раньше. Слушание совершилось три дня назад. —?Боже мой, в вашей стране молодым людям как мы оказываться в суде очень нежелательно. Мсье Эдвард поступил крайне опрометчиво,?— озвучил Гимар мысли самого Оливера. Но этих слов Меллорс уже не слышал, потому что бросился вон из комнаты. Несмотря на крутой нрав, он всегда считал себя аккуратным водителем, соблюдал правила и скоростной режим. Слишком много глупых аварий происходило в городе из-за лихачей, и Меллорс не хотел пополнять их число. Но в этот раз мчался, как будто пытался нагнать потерянные три дня. —?Мне нужно в Англию! —?он без стука ворвался к Бауэрману. —?А мне в Швейцарию, говорят, там чудесный горный воздух, как раз то, что нужно для моих расшатанных нервов,?— управляющий не был удивлён поведением Меллорса. —?Я серьёзно. Это ненадолго. —?Узнал, значит,?— Бауэрман снял с носа крошечное пенсне и принялся его протирать. —?Вы знали?! И не сказали ни слова?! —?Оливер сжал кулаки. Скажи этот старый плут ему всё вовремя, он бы успел приехать к Эдварду и защитить его. —?Всё знать?— моя работа. Ну, сказал бы, что изменилось бы? Дело было уже запущено, чем бы ты помог? —?скрипучим голосом ответил Бауэрман на невысказанный упрёк. —?Засветись ты там своей рожей, это вызвало бы ненужный интерес и подозрения. А так, он был один, весь такой несправедливо оклеветанный ангелок. —?Решение! Какое решение?! —?нетерпеливо шарахнул кулаками по столу Меллорс. —?Нечего сверкать глазами, сядь. Смирившись с тем, что упрямства Бауэрману не занимать и тот действительно не проронит ни слова, пока он не подчинится, Оливер сел напротив управляющего, нервно хлопая автомобильными перчатками по колену. —?Не желаешь выпить? —?вежливо осведомился старик. —?Клянусь, я придушу вас собственными руками! —?заорал Меллорс. —?Решение! Бауэрман позволил себе рассмеяться. Твёрдый, решительный, грубый Оливер при упоминании о своём парнишке становился мягок, словно патока. Гонял посыльного в Лондон якобы с документами, а сам накупил картин своего художника, снял дурацкий особняк в пригороде вместо удобной квартиры рядом с конторой, а теперь готов всё бросить и очертя голову нестись на помощь своему голубку. —?Остынь. С ним всё в порядке. И без ложной скромности скажу, что, как только узнал о его самодеятельности, направил человека понаблюдать, как всё обернётся. Если бы запахло жареным, его бы по-тихому вывезли на континент прямёхонько тебе в руки. Можешь не благодарить. Оливер облегчённо прикрыл глаза и расслабился. —?Спасибо,?— тихо произнес он. —?Отработаешь,?— буркнул Бауэрман. Больше всего в жизни он ценил свою славу сухого, расчетливого еврея, не имеющего ни чувств, ни слабостей. —?Что именно было на суде? Управляющий кратко изложил ход дела, но даже его безэмоционального рассказа хватило, чтобы у Оливера взмок затылок от осознания того, в какой опасности находился Эдвард. Ему нужно было перевезти Бриттена во Францию как можно быстрее. —?Мне всё равно нужно в Англию. Бауэрман всплеснул руками, они вернулись к тому же, с чего начали. —?Это не займёт много времени. Всего пара дней. После долгих раздумий управляющий все же кивнул. —?Заверши текущие дела и назначь себе заместителя на это время. —?Человек нужен умный и надёжный. Никто не справится с этой ролью лучше вас,?— оскалился Оливер. Франция действовала на него волшебным образом, прожив в этой стране без году неделя, Оливер уже освоил начальные навыки чисто французской галантности и подхалимства, сдобренные однако щедрой порцией врождённой наглости. —?Меллорс,?— окликнул его в дверях Бауэрман,?— Если ты задумал убить Вултона, это очень плохая идея. —?Зачем же его убивать,?— многозначительно пожав плечами, Оливер вышел.*** Судебное разбирательство между представителями двух именитых фамилий, да ещё и такого пикантного толка ожидаемо взбудоражило всё графство. И если судьба Эдварда чаще вызывала сочувствие, то положение Вултона заметно пошатнулось. Многие семьи закрыли перед ним свои двери, а председатель правления под благовидным предлогом поспешил временно отстранить его от дел. Можно было считать, что месть Эдварда удалась, но опасность для него самого сохранялась. Вздумай Вултон расквитаться с ним за потерю репутации, он легко бы возобновил разбирательство в отношении его связи с Меллорсом. У богатого аристократа наверняка нашлись бы свидетели, подтверждающие, что собственными глазами видели Эдварда в компрометирующей ситуации и, в отличие от эмоциональной леди Крофтон, смогли бы дать точное описание баронета и его слуги. Сэр Бриттен и леди Кэтрин сходились во мнении, что Эдварду надо уехать, хотя бы на время, чтобы дать всему этому улечься. —?Я не могу уехать сейчас,?— упрямо стоял на своём Эдвард. —?До возвращения Оливера осталось около месяца. Я должен быть здесь. —?Почему ты так уверен, что он вернётся,?— сэр Эндрю плохо скрывал свой скептицизм в отношении успешного возвращения бывшего егеря. Он был уверен, что со стороны Меллорса это не более, чем способ наименее болезненно исчезнуть из жизни его сына. За год чувства Эдварда должны были поостыть, а бессмысленное ожидание постепенно сошло бы на нет. За всё это время Оливер не дал о себе знать ни единым намёком, чем ещё больше уверил сэра Эндрю в правильности своих предположений. Леди Кэтрин не разделяла его скептицизм, будучи единственной, кто знал об истинном положении вещей. Она не давала сыну отчаиваться, видя, что чувства Эдди не охладели, и неизменно поддерживала в нём надежду. —?Он вернётся отец, я уверен,?— гордо вскидывал голову Эдвард,?— и я имею право первым встретить его. Я не уеду, пока не истечёт этот год. Беседу прервал дворецкий, принесший почту для сэра Эдварда. На письме отправителем значился мистер Джеймс Тёрнер. —?Это тот самый человек, купивший несколько моих лучших картин,?— в волнении пояснил Эдвард и вскрыл конверт. Тёрнер сообщал, что хотел бы сделать выгодное деловое предложение Эдварду, как талантливому художнику и просил принять его через несколько дней. Ответ стоило направить в лондонское представительство компании. Леди Кэтрин сцепила пальцы и украдкой подняла глаза к потолку, шепча благодарственную молитву.*** Оливер раздавал последние указания перед отъездом. Он был уверен, что, выйдя из своего дома один, войдет в него обратно уже вместе с Эдвардом. —?Вы так хлопочете, мсье Тёрне, уж не за невестой ли вы собрались? —?радостно суетилась вокруг него экономка, помогая собираться в дорогу и записывая список дел и покупок, которые нужно было совершить до возвращения молодого хозяина. —?Не совсем,?— уклончиво ответил Меллорс, размышляя, как почтенная женщина отнесется к появлению в доме Эдварда. —?Неужели я доживу до времени, когда буду нянчить маленьких ангелочков,?— мечтательно распевала мадам Ришар,?— сама-то деток не смогла завести, что-то там у мсье Ришара не ладилось, зато прожили с ним больше тридцати лет душа в душу. —?Не уверен, что могу обещать вам это,?— сконфуженно отвёл глаза Оливер. Он привык к своей экономке, она была доброй, приветливой, вкусно готовила, пеклась о нём как о родном сыне и ему очень не хотелось её потерять.*** Переплывая пролив, Меллорс не мог заставить себя спуститься с верхней палубы. До боли в глазах он вглядывался в даль в ожидании появления берега. Он смог. Смог сделать то, что задумал и возвращается даже раньше срока. Конечно, ничего бы не вышло без помощи матери Эдварда и Тёрнера, за это он будет вечно им благодарен. Два сердца, разлученные волей судьбы и классовым неравенством смогли объединиться, и сейчас он, названный сын Эдварда Тёрнера, плыл за возлюбленным, сыном Кэтрин Милн, в замужестве леди Бриттен, чтобы увезти его с собой навстречу новой жизни. На родной берег он ступил промышленником Джеймсом Тёрнером. Извозчики и носильщики наперебой предлагали свои услуги, но их ловко распихал здоровенный малый, посланный из конторы Тёрнера. —?С приездом, сэр, машина ждёт,?— он даже не подумал принять у Оливера небольшую дорожную сумку, зная, как тот не любит угодливую суету вокруг своей персоны. —?Вы уже решили, где остановитесь? ?В доме Бриттенов!??— хотелось радостно прокричать Оливеру, но он понимал, что теперь это очень опасно. —?Мне нужен номер на пару дней, не больше, потом я возвращаюсь во Францию. Оливер был уверен, Эдди быстро сможет собрать всё необходимое, а за остальным можно вернуться позднее. Но для начала ему нужно было разобраться ещё с одним делом. Шахты Честерли отстроили заново. Сменив дорогой костюм на рабочую робу, Меллорс выделялся из толпы шахтёров разве что чистым лицом. Найти приятелей со своей прошлой шахты было несложно. Слушали молча, курили, думали. Деньгам обрадовались. Через час разговора ударили по рукам. Вопрос был решён, дело будет сделано.*** Подъезжая в указанное время к имению Бриттенов Оливер нервно жевал так и не незажженную сигарету и смахивал противные капли пота, текущие по вискам. —?М-м-мистер Джеймс Тёрнер? —?удивлённо разглядывал его дворецкий, напрочь позабыв про этикет. —?Он самый,?— весело подмигнул ему Оливер. —?Так ты объявишь меня? —?Конечно сэр! —?старый слуга взял себя в руки и направился в дом, чтобы сообщить о прибытии гостя. —?Мистер Джеймс Тёрнер,?— со странной интонацией произнёс дворецкий, обращаясь к семье Бриттен, расположившейся в гостиной, и раскрыл перед Оливером дверь. Вошедший мужчина был высок, строен, дорого одет, но без лишней вычурности, тонкую трость?— дань моде?— сжимала сильная, крепкая рука. Он был чисто выбрит, короткие чёрные кудри обрамляли чёткий овал лица, наполовину скрытый шляпой, которую он не успел снять. Чуть склонившись в приветствии, Тёрнер снял головной убор, передав его вместе с тростью и перчатками дворецкому, который тут же удалился. Меллорс поднял глаза на хозяев дома, приветствуя каждого: —?Добрый день сэр Бриттен, миледи, Эдвард. —?Оливер! Юноша бросился к нему и застыл, крепко обняв за шею. Видя, что родители тактично отвернулись, Оливер позволил себе обнять его в ответ и зарыться носом в волосы, вдохнуть полной грудью их родной запах, почувствовать как глаза предательски защипало. —?Эдди,?— мягко вернула их в действительность леди Кэтрин,?— нехорошо держать гостя в дверях. Дай ему хотя бы присесть. Смущенный Эдвард нехотя отстранился от Оливера, не отводя от него глаз, словно боясь, что он всего лишь сон и испариться, подобно туман, стоит ему отвернуться. —?Так ты теперь Тёрнер? —?спросил сэр Эндрю, когда все снова расположились на диванах. —?Это имя моего названного отца. Эдвард Тёрнер оказал мне покровительство и проявил большое участие в моей судьбе. —?Я слышал о нём, это серьёзный человек,?— со значением кивнул баронет, не имея ни малейшего представления, что является для Тёрнера ненавистным соперником,?— нужно хорошо себя показать, чтобы заслужить его благосклонность. Весь рассказ Эдвард слушал с нетерпением, желая узнать только одно: —?Оливер, ты же останешься? Не уедешь больше? —?его ясные глаза горели мольбой и надеждой, он считал дни до этого момента и теперь не мог дождаться, когда они наконец останутся вдвоём. —?Я живу в Париже,?— как можно мягче произнес Оливер. —?Приехал на пару дней. И, прежде чем прекрасные зелёные глаза окончательно не потускнели, поспешил добавить: —?Я приехал за тобой, Эдди. Ты поедешь со мной во Францию? К облегчению отца и отчаянию Эдварда Оливер отказался задерживаться в их доме, чтобы не спровоцировать ненужные подозрения. —?Эдди в нашем распоряжении будет уютный особняк, утопающий в цветах, и вся жизнь, неужели эти два дня сыграют такую большую роль. Уговаривать приходилось не только Эдварда, но и себя. Находясь рядом ним, Оливер собирал самообладание по крупицам, чтобы держать себя в руках. Эдвард собрался быстро, как будто каждый день готов был к появлению Меллорса с предложением уехать. Дольше всего решали дела галереи и художественной школы. Не придумав ничего лучше, Эдвард оставил все права на управление своей матери, уверенный, что в её руках они будут в полном порядке.*** Через пролив они неслись на самом быстроходном судне, которое только нашлось в порту. В каюту даже не спускались, боясь не устоять перед соблазном, оставшись наедине. Дорога от порта до Парижа показалась бесконечной. —?Сад просто великолепный, тебе понравится,?— Оливер как мог отвлекал их обоих разговорами, пока водитель гнал автомобиль к дому. —?Садовник Жером?— мастер своего дела. В целом, он выполняет всю мужскую работу. Я, если честно, чувствую себя ребёнком рядом с ним. Экономка, мадам Ришар?— милейшая женщина. Очень надеюсь, что она не уволится, когда все поймёт. Её стряпни мне будет не хватать. Эдвард слушал его и улыбался. Они в стране, где им не грозит тюрьма, у него будет интересная работа, ничуть не умаляющая достоинства, и Оливер будет рядом. —?Особняк условно поделен на две части. Прежние хозяева владели им на двоих, мы якобы тоже,?— продолжал напутствовать его Меллорс. —?У тебя будет отдельный вход и отдельная спальня для отвода глаз. Правда, наши спальни на одном этаже,?— глаза Оливера заговорчески свернули,?— и соединяются едва заметной дверью. Видимо, предыдущие хозяева были очень оригинальны. Они весело засмеялись, с облегчением разглядев приближающуюся ограду особняка. —?Доброго дня, мадам,?— поздоровался Эдвард с экономкой на чистейшем французском, пока Оливер при помощи водителя и Жерома разбирался с багажом. —?О, Боже! Как чудесно вы говорите, мсье Эдвард! Ну прямо не отличишь от парижанина,?— расплылась женщина в счастливой улыбке. —?Спасибо, мадам. Моя гувернантка хорошо знала ваш прекрасный язык и учила меня, а затем я изучал его с учителем и в кадетском корпусе. Я также немного изъясняюсь по-немецки,?— блеснул обезоруживающей улыбкой Эдвард. —?Это просто чудесно! Вы уж простите, что я так по-простому,?— неумело кокетничала француженка. —?Все в порядке, мадам. Обойдёмся без титулов. —?Какой прелестный молодой человек! —?Оливер сбился со счёта в какой уже раз, всплеснула руками мадам Ришар. —?Но что же я, глупая курица, вас на улице держу! Идёмте за стол. Вы, верно, голодны с дороги. —?Очень, мадам. И мне не терпится отведать вашу готовку. Оливер всю дорогу её нахваливал. —?Ох! Все будет готово через минуту! —?зарделась донельзя довольная экономка и поспешила на кухню. —?Подхалим,?— шепнул ему на ухо Меллорс. На что Эдвард ответил счастливый смехом: —?А знаешь, мне тут определённо нравится. Оценив по достоинству кулинарные способности мадам Ришар, Эдвард кидал на Оливера нетерпеливые вопросительные взгляды, пока тот с видом великодушного хозяина объявлял прислуге, что даёт им выходной до завтрашнего утра и выдавал солидную премию. Садовник поблагодарил щедрость господина и быстро удалился. Мадам Ришар долго сомневалась, как же она может оставить дом, если второй хозяин только приехал, и найдёт ли мсье Тёрне всё необходимое в её отсутствие, не лучше ли ей вернуться и подать им ужин. Оливеру пришлось применить всё своё красноречие, используя французские слова вперемешку с английскими, и вспомнить все городские распродажи, которые она сможет посетить, чтобы женщина наконец сдалась. До спальни добирались на ощупь, оставляя на своём пути сшибленные вазы, опрокинутые стулья и разбросанную одежду. Оба готовы были умереть на месте, лишь бы не отрываться друг от друга. Не дойдя двух шагов до кровати, они повалились прямо на пушистый ковёр перед незажженным камином, спешно стаскивая последние детали одежды. Их губы всё никак не могли разомкнуться. Только сейчас Эдвард смог наконец рассмотреть любимые черты, отмечая изменения, произошедшие за этот год, прослеживая пальцем пару морщинок у глаз, и едва заметный локон цвета соли с перцем над виском. А Оливер впитывал всем телом молодость и красоту Эдварда, распустившихся в величественности взрослого мужчины. Уступая горячим рукам, Эдди вытянулся на ковре, позволяя любоваться своим телом, в котором не осталось ничего мальчишеского, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать умолять, пока губы Оливера скользили вниз по животу, как по оголенным проводам. Эдди закрыл глаза в страхе, что всё закончится слишком быстро, если он продолжит смотреть на то, как мягкие губы Оливера обхватывают вершину члена. Его бьёт крупная дрожь, а изо рта рвётся единственное, что он сейчас способен произнести: ?Оливер! Оливер!?. Меллорс скользит медленно вниз, вспоминая каждую венку на крепком члене, помогая себе лёгкими движениями пальцев, а второй удерживая на месте бёдра Эдварда, бессознательно толкающиеся навстречу его рту. ?Потом, Оливер, это потом! Хочу! Скорей!??— метался под ним Эдди, призывно раздвигая ноги. Год перерыва?— это много, и Меллорс осторожно обводит смоченным пальцем узкий, словно девственный вход. С трудом проталкивается на одну фалангу в туго сжатые мышцы и сосёт член Эдварда, отвлекая от неприятных ощущений, полностью игнорируя почти болезненные спазмы, скручивающие собственное тело. Перехватывая малыша Дики ладонью, Оливер скользит языком вниз к тяжёлому мешочку, заставляя Эдди поежиться, хихикая от щекотки, но тут же захлебнуться воздухом, когда жадный рот обхватывает сразу оба яичка. Он медленно двигает пальцем, осторожно вкручивая его, толкаясь сквозь тугие мышцы. Опускает руку на свой изнывающий член и крепко пережимает Джона Томаса у основания, отгоняя назойливое желание погрузиться наконец в тесную глубину. Игнорируя протесты и мольбы Эдди, Оливер до последней капли терпения раскрывает отвыкшее тело, добавляя слюны, кружа языком по ставшему мягким отверстию, вылизывая гладкие розовые стенки. Только добившись, чтобы два пальца мягко скользили внутрь, не вызывая боли, он сдаётся и подносит свой член к раскрытому входу. Эдвард старается расслабиться, принимая такую немаленькую толщину внутрь себя, стонет громко и чисто, не сдерживаясь от переполняющих чувств, и подаётся навстречу, зная, что совсем скоро боль уступит место удовольствию. Оливер до скрежета сжимает зубы в попытке контролировать своё тело, стремясь причинить ему меньший дискомфорт, неизбежный после года разлуки, и плавными точками погружается в горячее нутро, ловя губами крики, звучащие неотличимо от его имени. Эдвард благодарил сообразительность любовника, отославшего слуг из дома, не в силах сдерживать эмоции от долгожданной близости. Отдаваясь болезненному проникновению, растягивающему его изнутри, он наконец-то был счастлив. От близкого оргазма дыхание перехватывает как при погружении в горячую ванну. Он наступает медленно, начинаясь лёгким покалыванием в пальцах ног и прокатывается по всему телу обжигающей волной. Оливер останавливается, наслаждаясь видом вспотевшего Эдди, дрожащего всем телом, закинувшего голову в крике чистого удовольствия, пачкающего их обоих густой белой спермой. В оргазменном спазме тело Эдди так сильно сжимает внутри себя его член, что Оливер видит перед глазами звёздные всполохи. Переждав последнюю судорогу, он вталкивается в расслабленное тело на всю длину, забываясь в долгожданном наслаждении, уступая очередь Эдварду вслушиваться в крики, рвущиеся сквозь закушенную губу. Чувствовать себя глубоко в теле любимого, доверчиво принимающего его в своё жаркое нутро, казалось ему единственно правильной вещью на земле. Обхватив крепкими ногами талию Оливера, Эдвард не позволил ему выскользнуть из себя, и тот пролился горячим семенем внутрь упругого отверстия, которое тут же крепко сжалось, стоило ему отстраниться. Разморённый Эдди перевернулся на живот и томно улыбнулся задыхающемуся Оливеру через плечо. —?Если не оденешься, я снова на тебя наброшусь,?— пригрозил Меллорс, хищно улыбаясь. —?Так набрасывайся,?— игриво ответил Эдвард, задирая скрещенные ноги и приподнимая круглую задницу. —?На первый раз достаточно,?— с сожалением мотнул головой Оливер и затащил его на кровать, укрывая обоих мягким одеялом. Вопреки своим планам, они не проснулись раньше возвращения экономки, чтобы прибрать оставленные вечером улики. Пришедшая утром француженка с удивлением оглядела разгром, в котором смутно угадывалось направление к спальням. Как будто кто-то не слишком ловкий, не слишком трезвый или слишком чем-то занятый, пытался добраться до кровати, раздеваясь на ходу. Быстро приведя мебель в порядок, она отправилась на кухню готовить плотный завтрак, с улыбкой сетуя на неких двух мальчишек, которые проснутся голодными, как волки, и бормоча что-то о том, что прибирать одну хозяйскую спальню проще, чем две.*** Раз в неделю к ним заезжал посыльный, привозя письма от родителей Эдварда, деловую переписку с Тёрнером и английские газеты. —?Боже, какой кошмар,?— Эдвард отодвинул недопитую чашку кофе и внимательно вчитался в заметку. В ней значилось, что на небезызвестного лорда Генри Вултона, потерявшего место в городском правлении после весьма некрасивой истории с судом, было совершено нападение. Неизвестные под покровом ночи напали на карету вышеуказанного вельможи, связали его на заброшенном постоялом дворе при выезде из города и жестоко высекли. Лиц нападавших лорд Вултон разглядеть не смог, так как они были черны как уголь. Высказывалось предположение, что преступление совершили работники шахт, коих в графстве в изобилии, а самих шахтёров больше полутора тысяч. Далее значилось, что кучер лорда Вултона, сбежавший сразу же при нападении и оставивший господина без помощи, объявлен в розыск как возможный соучастник. —?Ты же не имеешь к этому отношения, верно? —?Эдвард внимательно посмотрел на Меллорса. —?Конечно, нет. Наверняка этот боров испоганил жизнь ещё кому-то. Продолжив просматривать газету, Эдди чуть не пролил остатки кофе на белоснежную скатерть. На последней странице в разделе юмора была изображена карикатура на некую незадачливую светскую даму, которая развлекаясь с любовником верхом на столе в сарае садовника, лишила старого слугу возможности с комфортом поглощать свой скромный обед, сломав этот стол. Далее следовал совет всем мужьям проверять все хозяйственные постройки на предмет целости мебели. Платье женщины и пухлые руки, унизанные огромными перстнями подозрительно напоминали наряд леди Крофтон, в котором та предстала в суде. —?Оливер?! —?шокировано произнес Эдвард. —?Эдди,?— возмутился Оливер,?— этой газете не меньше трёх дней. Меня там даже не было! А что, эта дама тебе кого-то напоминает? Не слишком поверивший в его искренность Эдвард заканчивал свой завтрак. —?Ночью ты позволил себе лишнего,?— серьёзно проговорил он, вставая из-за стола. —?Я в первый раз встречаюсь с твоим архитектором, а у меня на шее россыпь засосов! Их даже под воротник не спрячешь. —?Это вынужденная мера,?— ухмыльнулся Меллорс,?— как только познакомишься с ним, все поймёшь. И я ни за что не оставлю тебя с ним наедине. —?Тогда твои метки не обязательны. Ему достаточно увидеть, как я смотрю на тебя,?— Эдвард притянул Оливера к себе и нежно поцеловал. Оба бросили быстрый взгляд на часы. До выезда у них оставалось полчаса.Конец Справедливости ради хочется отметить, что первое парижское метро было открыто в 1900 году, и в начале 20 века активно развивалось. Лондонский метрополитен ведёт свою историю с 1863 года, что и позволило предположить возможность заимствования опытных английских инженеров в области метростроения, а нехватка финансирования после Первой мировой войны?— возможность привлечения иностранного капитала.Проектированием наземных павильонов парижского метрополитена занимался архитектор Эктор Гимар, явившийся настолько ярким представителем стиля ар-нуво, что позднее его стали называть ?стилем Гимара? или ?стилем метро?. Конструкции, созданные им отличались лёгкостью и элегантной грациозностью.