Глава 13. Счастливого Рождества! (1/1)
Дышать было сложно. Грудь будто что-то сжало, язык распух и еле ворочался во рту. Отем постаралась втянуть носом воздух, что у неё, к счастью, получилось, но вспухшее сердце словно заполнило всю грудную клетку, и даже спасительный вдох через нос не сильно помог.Неужели это приступ сонного паралича, который случился последний раз два года назад? Нет, не может быть, она же не видит никаких галлюцинаций, не слышит посторонних звуков, а пальцы, хоть и мокрые и холодные, вполне способны к движению.
Песня, звучавшая в голове несколько секунд после пробуждения, отпечаталась в памяти так же резко и чётко, как и первая, поэтому Отем неслышно соскользнула с постели и подошла к своему чемодану, где хранились чернильница и пергамент. Быстро и нервно она записала слова, одновременно стараясь дышать, и вдруг услышала сзади тихий голос Роуэн:— Отем? Что происходит?Отем обернулась.— Ничего. Кошмар приснился.— Посмотри на меня, — вдруг потребовала Роуэн, и когда Отем обернулась, она ахнула.— Что такое? — Отем нахмурилась. Говорить было трудно, выходило сипло и сдавленно.
— Ты плачешь?— Нет…— У тебя красные глаза. И ты говоришь так, будто у тебя ком в горле.Внезапно Отем осенило, и она выронила перо.?Святая Моргана, только не это…?— Роуэн, — обратилась она к подруге, — что мы ели на ужин?— Э-э, мясо в грейпфрутовом соусе?
Вот оно.
У Отем была аллергия на грейпфруты. Это передалось ей от Мелиссы — у Джеральда не было совсем никаких аллергий, и она и мама маялись с непереносимостью этого цитруса. Отем никому не говорила о том, что не может есть грейпфрут, потому что, казалось бы, какая разница? А вдруг Мерула решит использовать это против неё?— Отем, почему ты спрашиваешь?Боже, какая глупость — просто так взять и наглотаться грейпфрутового соуса до отёка горла, а потом очень неудачно увидеть кошмар. Отем молча полезла в чемодан, дрожащими руками отыскала маленькую фиолетовую бутылочку с маленькой надписью: ?Против аллергии и отёка, Отем? на итальянском языке. Святая Моргана, она хотя бы не сглупила окончательно и не забыла эту чудодейственную бутылочку. Уверенность в том, что сейчас всё будет хорошо, немного умалила страх и панику.— Принеси воды, пожалуйста, — попросила Отем, превозмогая пухлый ком в горле. Ей уже казалось, что её слегка округлые щёки стали больше и плотнее. Роуэн кивнула и убежала, а через несколько секунд вернулась со стаканом воды. — Спасибо…Отем вылила немного фиолетовой жидкости в воду, чуть взболтнула и начала жадно пить. Почти сразу ощущение надутости стало уходить, горло словно расширилось, и, полностью осушив стакан, она глубоко и свободно вздохнула, полной грудью, шумно и долго.— Аллергия на грейпфруты, — только и пояснила она на шокированный взгляд Роуэн. Та охнула.
— Мерлинова борода, как же я не спросила, нет ли у тебя аллергических реакций!.. — она схватилась за голову. — О-о, я такая дура, Отем, прости…— Ничего страшного, — та сглотнула. Кома и отёка больше не было, осталась лишь неприятная сухость, но это было легко поправить. — Я должна была предупредить. Ложись спать, ещё рано.— А вдруг… — начала было Роуэн, но Отем оборвала её:
— Не вдруг. Спи. Я выпила лекарство.На следующий день Валери, рассыпаясь в извинениях, пообещала учесть аллергию Отем в будущем и вздохнула с облегчением, когда Отем уверила её, что ничего страшного не произошло и она знает, что делать. Об этом, впрочем, скоро забыли — календарь показывал двадцать четвёртое декабря, и пришло время заниматься рождественским ужином.— А я могу помочь? — спросила Отем.— Дорогая, лучше вы с Роуэн займитесь украшениями, — Валери снисходительно улыбнулась. — Но я ценю твою помощь, правда. Роуэн, достанешь украшения?— Да, ма, сейчас! — крикнула Роуэн с чердака. Массимо с утра ушёл за ёлкой, и в доме царила такая живая суета, что Отем вспомнила короткий отрывок детства, который бережно хранила в памяти: ей около двух с половиной лет, она сидит у огромной ёлки, а папа что-то ласково напевает ей на мелодичный итальянский мотив, и его короткая колючая щетина слегка щекочет ей щёки. Где-то далеко раздаются голоса Мелиссы и Джейкоба. Отем помнила лишь ёлку, папину щетину, итальянскую песенку и голоса. Наверное, тогда тоже было Рождество…— Отем, пошли украшать гостиную!— Иду!
Вся мишура, шары для ёлки, гирлянды были красного, белого или золотого цвета. Роуэн пояснила, что это связано с древними волшебными традициями Южной Азии, и Отем подумала, что, пожалуй, традиции хороши не только в Италии, Франции и Ирландии — Индия была по-своему прекрасной и особенной. Хотя, конечно, излюбленным методом Отем, Джейкоба и Мелиссы всегда оставались ирландские традиции свечей в окнах и остролиста на двери.— Ты знаешь что-нибудь на хинди? — Отем чуть не грохнулась с лестницы, но вовремя вцепилась в верх шаткой лестницы и удержалась.— Не особо, — Роуэн повесила мишуру над дверью в гостиную. — То есть, я, конечно, говорила на нём раньше, но разучилась, мы всё-таки живём в Англии. И я планирую остаться здесь после школы и стать профессором в Хогвартсе!— Профессором? — от неожиданности Отем подавилась водой. — И что ты хочешь преподавать?— Пока не знаю. А ты кем хочешь стать.Отем задумалась. Ей всегда нравилась профессия целителя, хотя, конечно, вид ран, которые нередко лечила Мелисса, и травмы, которыми занималась мадам Помфри в школе, вызывали у неё довольно смешанные ощущения. Её привлекала также профессия зельевара — если, конечно, не придётся становиться вторым Снейпом. И, пожалуй, самой загадочной и самой странной профессией была работа ликвидатором заклятий в Гринготтс. Билл прожужжал ей все уши про ликвидаторов и вскользь пошутил, что вместе они бы разрушили все проклятия мира.
— Не знаю, — призналась Отем. — Главное, не мракоборцем или травологом.
— А почему не мракоборцем? — удивилась Роуэн.— Не знаю. По-моему, с Министерством работать скучно. А в Гринготтсе хотя бы сейф под рукой. — И Отем захохотала, наблюдая за шокированной подругой.Наступил вечер, и дом охватило преддверие Рождества. Отем вызвалась помочь Валери с ужином, пока Роуэн и Массимо зажигали свечи, чтобы задуть их под бой часов на церквушке, расположенной в середине посёлка.
— Милая, можешь поставить соус обратно в шкаф? — обратилась к Отем миссис Ханна.
— Разумеется.— Спасибо, Отем, ты очень помогаешь.— Не за что, миссис Ха… Валери, — улыбнулась Отем и подошла к шкафу, который стоял рядом со входом в гостиную, и вдруг услышала странно суровый голос Массимо, обращённый к Роуэн:— Ты уверена, что эта твоя подруга тебе… как сказать… действительно подруга? Я предупреждал, чтобы ты не лепилась к кому попало в качестве прислуги…— Папа! — возмутилась Роуэн так искренне, что Отем не смогла сдержать мстительную усмешку. — Мы с Отем дружим уже полтора года, она меня кучу раз защищала и помогала!
Массимо вздохнул. Отем медленно открыла дверцу шкафа.— Да, Роуэн, я понимаю. Но… её родственники… Блэки, Лестрейнджи, её брат…
— Папа, всё хорошо. Отем хорошая. Стала бы она меня защищать, если бы ей было на меня плевать? И не пускала бы с собой…Дальше Отем слушать не стала — было и так понятно, какого мнения о ней отец Роуэн. Она вернулась к Валери, натянула на лицо маску-улыбку и продолжила обжаривать орехи в соусе. Нет, нельзя портить себе Рождество. Она ничего не сделала, в чём её можно обвинить. С этими мыслями Отем улыбнулась уже искренне и перемешала овощи.
— Осталось всего пять минут, — Роуэн заметно волновалась. Отем поправила складки светло-зелёного муслинового платья и кивнула. — Надеюсь, тебе понравится мой подарок.Отем склонила голову и улыбнулась. Сама она приготовила Роуэн замечательные золотистые часы с красным циферблатом и символом Гриффиндора — их ей прислала Мелисса по личной просьбе. Для Валери была приготовлена коробка французских конфет, а для Массимо — набор для ухода за волшебными палочками: она видела его мастерскую, староватые, потрёпанные приборы и мази для полировки и заживления дерева, у которых давно вышел срок.
— Ну, дорогие, пора, — Валери со счастливой улыбкой разлила себе и мужу шампанское, а детям поставила бокалы с лимонадом. — Массимо, иди сюда!Все собрались в гостиной, встали и посмотрели на часы. Оставалось две минуты. Время текло быстро, и наконец раздался бой часов, и далёкие домики вспыхнули фейерверками. Отем и Роуэн порывисто обнялись, Массимо и Валери поцеловались, и одновременно прозвучали поздравления с праздником.— С Рождеством, — Отем протянула Роуэн коробку с часами. Та в ответ подала ей длинную бархатную коробку. Отем отдала Валери и Массимо конфеты и набор, а в ответ получила ещё две коробки. Подарком Валери оказался шарф Гриффиндора, сшитый из лёгкой пушистой ткани ярко-красного и золотого цвета. Массимо подарил ей тёмно-красный берет, а, открыв подарок Роуэн, Отем не удержалась от невнятного восклицания — внутри лежала длинная, гладкая, витиеватая палочка светло-каштанового цвета с розоватым отливом. Отем коснулась палочки, и по ладони хлынуло спокойное, светлое тепло, будто чья-то тёплая рука накрыла её.— Боярышник, волос вейлы, четырнадцать дюймов, — Роуэн улыбнулась и вдруг радостно вскрикнула, увидев часы: — О великий Мерлин! Какая красота!Она порывисто обняла подругу, и потрясённая Отем негромко проговорила:— Счастливого Рождества…— Не могу поверить, что ты подарила мне палочку, — Отем подала Роуэн руку, и они выпрыгнули из поезда у ворот Хогвартса.
— Если твоя сломается, ты сможешь использовать эту, — Роуэн взглянула на свои новые часы: — Час тридцать два. Мы придём как раз к обеду.— Мне уже не терпится сломать свою палочку, — хихикнула Отем и вдруг услышала язвительный голос за своей спиной:— Надо же, мисс Совершенство вернулась из трущоб. Что, тебя не взяли в далёкие страны, ты стала вторым разочарованием семьи?