Глава 12. Рождество у Роуэн (1/1)
— Что-что? — недоумённо спросила Отем. — К тебе на Рождество? Нет, я не против… но… твои родители же знают про случай в Хранилище? Я вряд ли им понравлюсь…— Что за чушь? — отмахнулась Роуэн. — Они знают, но я объяснила, что ты не хотела брать меня, наоборот, я пошла сама, так что ты должна им понравиться. Мама сама предложила! Ну как? Ты бы хотела поехать со мной?Отем улыбнулась. Хотела бы она? Конечно, хотела! Провести Рождество вместе с лучшей подругой — что может быть лучше, особенно в совершенно новой обстановке, с другими людьми! В детстве она никогда не дружила с ребятами, живущими неподалёку от мэнора, ибо Мелисса строго запрещала ей попадаться на глаза маглам (мало ли, что может случиться!). А теперь она наконец сможет ездить, как все девочки, на праздники к подруге!— Я… конечно, хочу! — девочка рассмеялась, перебирая комплект жемчужных украшений, которые отдала ей Мелисса этим летом (до этого они принадлежали бабушке Отем, Астеропе Блэк).
— Тогда напиши своей маме, что хочешь поехать со мной, и начинаем укладывать вещи!Мелиссу дважды уговаривать не пришлось — она сразу же согласилась, заявив, что навестит свою родственницу в Лох-Нессе, так что в последний день счастливые Отем и Роуэн попрощались с Беном, которого из Лондона должна была забрать старшая сестра, и поспешили на поезд до Хогсмида, где их встретит мать Роуэн, миссис Валери Ханна, и оттуда они трансгрессируют прямо на ферму. Отем никогда не была на фермах; вся её жизнь проходила в большом особняке с роскошным садом, над которым работали домовые эльфы, и она не слишком утруждала себя какими-либо садовыми заботами — так, иногда поливала цветы и собирала вишни с деревьев. Когда пропал Джейкоб, она ограничилась сборкой вишни, оставив поливку цветов эльфам. Тем не менее, жизнь простых фермеров была ей совершенно незнакома и очень интересна в силу природной любознательности.— Тебе понравится моя мама. Она очень добрая. — Роуэн не переставала болтать, когда они сошли с поезда: Роуэн, в полосатом шарфе, купленном по совету лучшей подруги в прошлом году, и немного нелепой бордовой мантии, и Отем, в красном клетчатом пальто и с распущенными волосами, лезущими в лицо вместе с ветром и снегом. — И ты ей понравишься. Вообще-то она должна уже быть здесь. Уверена, она где-то здесь…
— Роуэн?Девочки обернулись и увидели среднего роста женщину с кожей цвета кофе с молоком и блестящими чёрными волосами, одетую в простую тёмно-красную мантию. Она была явно старше Мелиссы, но у неё было такое доброе и юношески открытое лицо, что Отем подумала, что может ошибаться насчёт возраста.— Мама! — обрадовалась Роуэн и бросилась обнимать женщину. Отем улыбнулась. — Отем, это Валери, моя мама. Мам, это Отем Хилл, моя лучшая подруга.— Здравствуйте, — вежливо и мягко улыбнулась Отем. Валери широко улыбнулась и заговорила быстро, но чётко:— А-а, Отем, здравствуй, дорогая! Я очень рада с тобой познакомиться, Роуэн мне все уши про тебя прожужжала!— Неправда! — шутливо возмутилась Роуэн и отчаянно покраснела.— Правда-правда! — Валери схватила руку Отем и от души пожала. — Я как-то видела твою маму в банке Гринготтс. Мадам Мелисса Лестрейндж, верно? Я сразу её вспомнила, как только увидела тебя. Вы очень-очень похожи.Отем было приятно — её редко сравнивали с матерью; гораздо больше выпадало на долю отца, от которого Отем достались тёмные густые волосы, лёгкий оливковый оттенок кожи, живость лица и энергичность. Но мать Роуэн вряд ли знала Джеральда, и всё равно услышать о сходстве с мамой было неожиданно ободряюще. Мелисса всегда казалась Отем эталоном красоты, спокойствия и вообще всех хороших качеств, которые вообще могут быть присущи человеку.— Спасибо. Да, мадам Лестрейндж и есть моя мама.
— Замечательно… Роуэн, нет, мы не пойдём в Хогсмид, не сейчас, пора ехать!
— Да-да, мам, хорошо! - ответила Роуэн, жадно разглядывая витрины "Сладкого королевства" и кафе мадам Паддифут. Отем усмехнулась: её ждёт весёлое Рождество.Отем привыкла трансгрессировать, но её слегка подташнивало, поскольку она успела отвыкнуть от такого способа передвижения. Впрочем, на морозном воздухе у ворот в посёлок, где жила Роуэн, она быстро оклемалась, и они втроём — Отем, Роуэн и Валери — зашагали по скрипучему снегу.Посёлок Ост-Уинд-Роуд был большим и пустым, уютные кирпичные дома с полями сзади тянулись ровно и редко. Им пришлось идти довольно долго, прежде чем они оказались перед крупным домом из слегка побитого карминно-красного кирпича, с черепичной крышей и крыльцом — настоящий дом из ?Сказок барда Бидля?. Отем в восхищении открыла рот, а Роуэн, слегка смущаясь, сказала:— Вот наш дом. Не особняк, конечно…
— Очень красивый дом, — безапелляционно перебила Отем. — Мне очень нравится, правда.— Мы рады… — начала Валери, как вдруг из-за забора, огораживающего дом, появился высокий статный мужчина в очках, похожих на очки Роуэн, и улыбнулся.— А, Роуэн, Вел, — сказал он бархатным голосом. ?Вел?, видимо, было сокращённым именем его жены. — И Отем Хилл. Добрый вечер.— Добрый день, сэр, — лучезарно улыбнулась Отем. — Да, я Отем. Приятно познакомиться.
— Массимо Ханна, — вместо ответа представился тот и обратился к Роуэн: — Заходите скорее, уже смеркается. Не так-то безопасно находиться на улицах вечером.Внутри дом семьи Ханна был типичного индийского стиля — обереги, висящие над дверьми, мебель особого красного дерева, фрески с надписями на хинди на стенах и запах острых специй по всему дому. В камине потрескивал красный огонь, воздух был спокойный и чуть душный, и, попав в тепло после резкого декабрьского холода, Отем ощутила, как к щекам приливает кровь и порождает лёгкую сонливость.— Добро пожаловать, — Массимо помог Валери снять мантию, пока Роуэн вешала пальто Отем на крючок. — Если что, Роуэн у нас единственный ребёнок, так что вам придётся жить с ней в одной комнате — лишних комнат нет.— О, я с радостью поживу с ней в одной комнате, — пожала плечами Отем и подмигнула улыбающейся во весь рот Роуэн.
— Да, Массимо, они полтора года живут бок о бок, с чего бы это было проблемой? — Валери кинула на Отем тёплый материнский взгляд. — Вы пока размещайтесь, а мы с Массимо приготовим ужин.— Спасибо, миссис Ханна, мистер Ханна.— Валери и Массимо, если позволите, — вмешался с улыбкой отец Роуэн, явно сначала отнёсшийся к Отем предвзято (он ведь знал, что она была сестрой знаменитого Джейкоба Хилла и дочерью англо-французской аристократки), но теперь поменявший своё мнение. — Мы не любим формальностей. Можно называть вас по имени?— И по имени, и на ?ты? можно, — ответила Отем, и они с Роуэн пошли в её комнату.— Как я рада, что ты приехала! — нагибаясь, чтобы пройти в коридор второго этажа, воскликнула Роуэн.— А я-то как рада! — с жаром откликнулась Отем. — Мы проведём замечательные каникулы! Я даже попросила маму прислать несколько магловских книг, чтобы мы могли читать.
Роуэн просияла и порывисто обняла её, и Отем, хоть и немного смущалась таких порывов — в конце-концов, их воспитывали совершенно разные люди), — обняла её в ответ. Ей было неловко, но ведь никто больше не порывался так её обнимать...— Ай, ты меня задушишь.— Ой, прости. Пошли в комнату.Комната Роуэн не сильно выделялась среди убранства дома: ковры, большие окна и слабый запах специй, выцарапанные на стене надписи на хинди и плетёные занавески из ротанга — вполне уютно и ярко. Роуэн быстро помогла Отем распихать вещи по полкам шкафа красного дерева, и они пошли вниз, пихаясь и смеясь: их ждали долгие и весёлые каникулы.Ужин прошёл вполне мирно, после чего Валери и Массимо удалились в свою спальню, объявив, что ужасно устали, и Роуэн, зевая, предложила пойти спать. Отем согласилась — день был не из лёгких.Однако сон почему-то не шёл. Роуэн быстро уснула и наполнила комнату мирным сопением, а Отем лежала, глядела на звёзды за окном и ощущала липкое, холодное волнение. Изредка у неё случался сонный паралич или что-то вроде того — проснувшись посреди ночи, она не могла двинуться, спина покрывалась ледяным потом, а вокруг сновали ожившие тени, — но Отем сомневалась, что это сонный паралич: она ведь ещё даже не уснула…Вокруг было светло и тепло, свежий запах чистоты перебил аромат специй. Отем открыла глаза и поняла, что стоит на гладком белом полу, и ей легко и просто дышится, а вокруг скользит мягкий бело-золотой свет. Отем ущипнула себя за руку, но ничего не произошло, а ощущение боли словно притупилось. По телу разливалось необыкновенное спокойствие.
Неожиданно из потока бело-золотого света вынырнула рука — изящная, мягкая, безупречная белая рука, с тонкими пальцами, ровными ногтями и тонким серебристым колечком на указательном пальце. Рука эта, бесспорно, принадлежала женщине, и Отем, не отдавая себе отчёта в собственных действиях, вложила ладонь в чужие пальцы и почувствовала идеально ровную бархатистую кожу. Рука мягко потянула её вперёд, и девочка пошла, ступая по белому полу, сверкающему и ровному. Куда они шли? Зачем? Отем не знала, но ощущала спокойствие и безмятежность, видя очертания… двери? Окна? — где-то впереди.Как вдруг…Открой глаза — увидишь суть вещей,И свет тот яркий сменится вмиг тьмой…Песня! От ужаса Отем замерла и внезапно ощутила, как пол под ногами становится холодным и мерзотно-склизким, а дверь (это была именно дверь), белая, новая, стала буквально ломаться, покрываться трещинами, гнить, разваливаться на куски и... кровоточить.Рука, что кормит — лишь яд даёт!Раскрой глаза, смени наивность ты свою
На хладность разума,Что прячется за страстною мечтой…Песня закончилась, и нежные пальцы вдруг стали ледяными, сдавили руку Отем, а вместо белой кожи появилась грубая чёрная ткань, видимо, перчатки. Всё потемнело, пол под ногами заходил ходуном, и Отем, стараясь справиться с паникой и тошнотой, не понимая, что происходит, закричала — однако скоро рвотные позывы стали сильнее, и ей пришлось сцепить болящие челюсти. В висках отчаянно застучала кровь, под веками вспыхнули непонятные образы... По позвоночнику лениво, медленно, как змея, пополз страх...И она проснулась. Отем лежала рядом с Роуэн, слушала собственное прерывистое дыхание и вытирала вязкий холодный пот со лба.
?Морганы ради, это был сон!..?