Глава 2 (2/2)

— Ты умница, Добби.Существо расплылось в слезливой улыбке и исчезло. Мальчик обнял себя руками и поднял лицо к небу. Постоял так немного и вернулся к ним.— Помните, Мадам Максим возмущалась, что нас не учат бытовой магии и самообслуживанию? — со смешком сказал мальчик, — Она просто не знает, что это вынужденная мера. В Хогвартсе самая большая в мире колония домовых эльфов. Они устраивают кошмарные истерики, если кто-то пытается отобрать их работу. А учиться общаться нам приходиться в первую очередь с ними.— Они как брауни? — спросил Адаир.— Похожи. Только брауни служили и маглам, и существам, а домовые эльфы — только волшебникам. Всех остальных они ненавидят, — ответил Гарри, — Брауни ушли с территорий МКМ четыреста лет назад. С провозглашением Статута Секретности. Не захотели расставаться с маглами, как вампиры и некоторые фейри.

— МКМ?— Международная Конфедерация Магов, — сказал Гарри и хотел что-то добавить, но со склона холма на него прыгнул огромный черный пёс. Сидхи, мгновенно кинулись спасать своего короля, и рассыпались по траве как пестрый, оброненный веер.

— Сириус! — обиженно крикнул мальчик и не выдержав засмеялся: — Фу! Ну что ты творишь!Пес хорошенько вылизал лицо отбивающегося подростка и перетек в худого, темноволосого мужчину.— Я думал тебя взяли в плен, а ты тут Белтайн празднуешь! — фальшиво возмутился бывший пёс.— Немедленно расколдуй наших гостей и извинись! — велел Гарри, — Если бы ты не тратил время на пытки моего домовика, то давно бы знал куда тебя приглашают.— Зачем их расколдовывать? Посмотри какая красота, — ответил мужчина и повел рукой, — Нарси помнится таких коллекционировала… лет до трёх. А потом решила, что Люциус более функционален.

— Сириус! — взвизгнул Гарри, давясь от смеха, — Перестань немедленно! Я между прочим заключил сделку!— Сделку? — растерянно спросил Сириус и воскликнул: — О, Мордред! Зачем?— Расколдовывай, приноси извинения и я расскажу, — сказал мальчик и обиженно добавил: — Если, конечно, в этом еще будет потребность.

Мужчина недовольно ворча, что кто-то не понимает хороших шуток, направил на каждого странную указку… нет волшебную палочку — вспомнил забытое мастерство Аматеон — и окаменение остановившее их неудачную атаку спало. Сиды вскочили и заняли оборонительную позицию. Гарри поднялся на ноги и протянул к ним открытые ладони.— Простите, ради Мерлина. Крестный любитель шуток, но больше так делать не будет, — сказал мальчик, строго посмотрев на ехидно улыбающегося мужчину: — Пожалуйста, давайте успокоимся, выпьем чай, и я расскажу ему о сделке.

— Он гончая дикой охоты, — напряженно сказал Адайр, — он очень опасен, а мы должны тебя защищать.— Он не обидит меня ни при каких обстоятельствах. Он мой самый близкий человек, тот ради которого я пошел на сделку. И он анимаг, а не гончая, — серьезно и спокойно сказал Гарри.

Аматеон вдруг понял, что маленький король говорит с ними как с тем Добби, и этот факт невыносимо обиден. Он первым спрятал меч и подошел к волшебникам. Не хотелось думать, что те воспринимают их как брауни.

Мальчик достал из корзины свернутую скатерть и Аматеон подхватил её край помогая расстелить. На расшитом золотыми драконами полотне тут же появились чашки и блюдца, сладости и фрукты, вино и большой исходящий паром чайник. Сидх едва не открыл рот от удивления. Когда-то и у них были волшебные горшки и кубки, в которых не заканчивалась еда и вино. Но о таком благе магической цивилизации как то, что лежало перед ним, он не слышал и в сказках.

— Ух ты! Мы с Джеймсом заполучили такую только на седьмом курсе, — сказал мужчина, — Скатерти со спиртным не продают детям. Как тебе удалось её достать?— Сириус, давай сперва о сделке, — тихо попросил Гарри, сглотнул и опустил голову.

— Ладно, давай, — ответил мужчина и тревожно заглянул в лицо мальчика.

Заикаясь и запинаясь, маленький король быстро вывалил на мужчину суть сделки и предложенный королевой план действий. Мужчина отставил чашку, растянулся на траве заложив руки за голову, сорвал и сжевал травинку, а потом снова сел.— Скажи мне честно, тебе действительно настолько плохо у Дурслей? — спросил он у мальчика, — Дамблдор говорит, что ты преувеличиваешь и не воспринимаешь всерьез материнскую защиту.

— Я десять лет жил в чулане, — после паузы, медленно сказал Гарри, — Они меня никогда не били, но перед тем как получить письмо из Хогвартса, я не ел две недели и не мог сходить в туалет и душ. У меня никогда не было новых вещей, а подарить мне могли разве что старые носки Вернона, чтобы посмеяться над ненормальным. Я до магловской школы даже имени своего не знал. Сейчас, они бояться запирать меня или морить голодом, но никакая защита не оправдывает жизнь с ними.— Мордред! — простонал Сириус, — Я убью старого уродца.— Не стоит, не хочу чтобы ты пачкал руки убийством. И дело не только в Дурслях, — спокойно сказал их маленький король, — Я не хочу быть ?Мальчиком-Который-Выжил?. Не хочу каждый год влипать в приключения. Не хочу спасать девушек и драконов, сражаться с Темными Лордами и Василисками или участвовать в турнирах. Особенно против своей воли. Я может и не очень умный, но и не идиот. Охрану философского камня не могут пройти первокурсники, а одушевленный дневник, способный накладывать Империо, не может проникнуть сквозь Хогвартские щиты, против воли директора. Защиту на кубок накладывал сам Дамблдор — сильнейший светлый маг современности. Так неужели кто-то смог незаметно обойти её, в его же школе?— Расскажешь мне потом подробнее, — попросил мужчина, — Кое в чем ты ошибся. Сильнейший светлый маг современности — не Дамблдор, а ты, Гарри. Т-с-с, я потом тебе расскажу. Близиться полночь, пора заверять твою сделку.

Мальчик покраснел и опустил голову, мужчина рассмеялся и повернулся к фейри.— Начнем со знакомства? Я Сириус Орион Блек, волшебник и анимаг. Предупреждаю, я Мордредову тучу лет не занимался любовью и, кажется, забыл как это делается, — представился он.— Аматеон, сидх, лорд Земли и бывший страж королевы. С любовью у нас всех примерно так же, — криво улыбнулся фейри и за ним представились остальные.— Сразу внесу маленькие дополнения в план вашей леди, — сказал Сириус, — Семени нужны вода и свет. Гарри и те кто с ним, пойдут вон на тот южный склон у моря. Свободе и любви нужны ветер и огонь. Мы разожжём костер на вершине, прямо над Гарри, и там же ляжем.

— У меня есть жаровня, — сказал мальчик, — Ей можно заменить ваш костер?— Нет. Пусть лучше Добби принесет дров, а я пока покажу тебе парочку полезных чар, — ответил волшебник.

Перед ним тут же появился местный брауни, поджавший большие ослиные уши и виновато поглядывающий на мальчика. Аматеон никак не мог понять: тот настолько быстро двигается, всегда находиться рядом или каким-то невообразимым способом перемещается в пространстве?

Чары оказались интимного свойства, его маленький король бледнел, краснел и ронял палочку, но справился не больше чем за пять минут. Сидх в который раз поразился причудам здешней магии. Дома никому бы и в голову не пришло выдумывать и разучивать заклятья для таких безделиц. Правда, их древние палочки предназначались для одного-двух направленных действий, а эти похоже были универсальными. Он пообещал себе, что утром непременно одолжит палочку. Не колдовать, а подержать в ладонях, прощупать, оценить силу и свойства артефакта.

Наконец, не осталось причин сидеть вокруг зачарованной скатерти. Сириус отправил Усну и Адайра к большому костру, магией поднял дрова, подмигнул Гарри и поманил за собой Айслинга. Они начали подниматься, а Аматеон сжал ладошку своего короля и повел его в указанную Сириусом сторону.

Гарри всю дорогу молчал, а когда они остановились, задрожал, подавил порыв отстраниться, но не смог его скрыть. Аматеон старался не принимать это на свой счет. Четырнадцать лет, не целован, не знает чем конкретно отличаются мальчики и девочки. Смелый в общем-то у него король, раз согласился на то, что предложила Андаис, и не отступил, услышав уточнения друзей.

Ему бы самому не подвести, после стольких-то лет целибата, вздохнул Аматеон и вознес молитву Богине. Потом обнял мальчишку, зарылся носом в темные волосы и отстранился пытаясь заглянуть в лицо. Он так и не разглядел его толком. Тусклый свет бального зала, отсветы костра и сумрак маленькой долины не то что позволит узнать какие у партнера глаза и каким цветом будет сиять его кожа. А Гарри все это время так старался не смотреть на будущих любовников, что кроме их роста ничего и не мог увидеть.

Что говорят девственникам? ?Не бойся, милый, я не сделаю тебе больно?? Вранье чистой воды, больно он сделает — другое дело, что потом будет приятно. ?Успокойся, тебе понравится?? Тоже не факт, особенно учитывая предрассветный план.

— Ты не передумал? — спросил Аматеон и мальчик отрицательно покачал головой: — Тогда посмотри на меня, пожалуйста.

Блестящие глаза, опушенные темными ресницами, припухшие искусанные губы, страх и решимость. Подрагивающие ладони на его предплечьях.

— Ты боишься боли?

— Нет, — покачал головой мальчик.— Позора? — озвучил сидхе свой собственный страх и получил непонимающий и удивленный взгляд в ответ: — То что ты будешь снизу не считается недостойным? А то что нас будет трое? Нет и нет, я правильно понял? Тогда чего ты боишься? Почему сжимаешься и стараешься не смотреть на нас?Его маленький король покраснел так, что это было отчетливо видно в свете медленно ползущей луны. И Аматеон успел пожалеть, что затеял разговор, но Гарри вдруг успокоился и ответил:— Вы меня не выбирали. Вас выбрала королева. Я читал, что сделку заверяют договаривающиеся. Представить не мог, что кого-то заставят… лечь со мной против воли. Мордред, чувствую себя помесью Темного Лорда и проститутки!

Аматеон сел на траву, усадил мальчишку рядом и уложил спиной к себе на грудь. Пару минут, он молча перебирал короткие кудри, а потом заговорил:

— Мы принадлежали королеве душой, телом и магией. Принадлежали столетиями, а королева у нас не сахар. Мы были обязаны соблюдать целибат… полный целибат — не могли утолить жажду даже наедине, без чьей-то посторонней помощи. Она редко меняет фаворитов из стражей, а нас много. Последним из нас троих, вкушал радость плоти Айслинг. Это было чуть меньше двухсот лет назад, еще до того, как он пришел к Темному Двору. То, что произойдет сегодня, для каждого из нас будет чудом и большой радостью. Не тревожься.

Мальчик не знал, что их ему отдали насовсем, и Аматеон решил не пугать его и себя раньше времени. Договорив, он наклонился, осторожно и легко поцеловал Гарри, не позволяя ответить и утопить их обоих в болоте слов. Он протянул руки к завязкам, стягивающим ворот странного одеяния мальчика и тут же отдернул. По пальцам пробежала маленькая молния, а Гарри ахнул.—Прости, забыл совсем. Это ритуальная мантия, сперва надо разорвать пояс.Аматеон чуть отстранился, провел руками вдоль худенького тела, нащупал толстый шнур и разорвал. Эта пакость молниеносно разлетелась на миллион сверкающих… песчинок? Они взмыли огромным светящимся облаком и начали медленно падать, как легкий летний дождь.

— Это семена, чтобы не таскаться по лесу, а собрать цветы на месте, — усмехнулся Гарри, — по ним потом гадают. Продавец хвастал, что там больше пятисот видов, а какие именно вырастут, зависит уже от нас. И да, недостойный не смог бы порвать эту веревку.

— Я поражен местными магическими изысками, — сказал Аматеон, повалил смеющегося мальчишку на землю и поцеловал как полагается. Так, чтобы тот забыл, что умеет говорить. Потом, когда Гарри стало нечем дышать, он встал и начал раздеваться: — Посмотри на меня. У нас принято воздавать должное красоте любовника. Я хочу чтобы ты увидел и оценил мою.— Ты красивый! Я еще в зале увидел, — заполошно сказал мальчик.

— Тш-ш. Смотри и попробуй сказать это взглядом и телом, — ответил Аматеон, с трудом удержавшись от нелицеприятного высказывания про зал.