Глава 8,5. Три последних часа. (2/2)

Я почувствовал, что мои губы растягиваются в улыбке, как-то иррационально, против моей воли. Ты и Тэй улыбались также – не соответствующе моменту и вопреки ему. Мы трое поняли, как проведем несколько часов, которые могут стать последними в нашей жизни.Ты немного неуверенно играешь вступление. И Тэй, щелкнув зажигалкой, выдыхает дым прямо в микрофон и начинает петь:?Кто-то перепутал мое лекарство,Кто-то перепутал мое лекарство…?Твоя неуверенность исчезает, как только ты слышишь звуки ударной установки, место за которой мне пришлось занять. Потом голос гитары Тэйлор дополняет небогатое, но бодрое звучание музыки. Все так слаженно и привычно, будто мы играем вместе несколько лет, будто за стенами этого здания не рушится мир… Но ведь он и не рушится на самом деле, ведь так? Глядя в счастливое, полное задора лицо Тэй, легче поверить в то, что мы все и правда приняли какое-то не то лекарство, в то, что новости о начавшейся войне, это всего лишь наша общая галлюцинация. Но обреченность, еще ярче раскрашивающая тембр ее голоса, говорила совсем о другом.Последние слова песни отзвучали, и ты побежал в аппаратную, включить записанный трек с начала. Я и Тэй с опаской смотрели друг на друга, слушая то, что только что сами создали, а ты, появившись в дверях минут через десять с тремя непонятно где раздобытыми бутылками виски, сказал:- По-моему, это звучит замечательно!Мы не могли с тобой не согласиться. Мы пили прямо из бутылок, не тратя драгоценное время на поиски каких-либо стаканов, и гордились тем, что нам удалось записать. Мы понимали, что никогда не узнаем, как бы могла зазвучать эта песня, если бы она была записана профессиональными звуковиками и с нормальным количеством музыкантов. Но честнее и пронзительнее, чем сейчас она звучать бы не смогла ни при каких условиях.

- А ведь ?Ты заставляешь меня желать смерти? я написала из-за вас двоих – вдруг сказала Тэй, когда мы, немало выпив, но так и не почувствовав действия алкоголя, репетировали одноименную песню.

Мы оба удивленно и с некоторой опаской уставились на нее. Нас можно было назвать, в общем-то, друзьями, но у нас никогда не возникало и намека на романтические чувства к Тэй.

Она усмехнулась и, проведя по гитаре ногтями с изрядно облупившимся от соприкосновения со струнами лаком, успокоила нас:- Ну, кроме слов ?my love? в самом конце, так что зря вы оба так на меня смотрите.Я с облегчением выдохнул. За все не очень продолжительное время нашего знакомства я привык к тому, что Тэй, она, вроде как, ?свой парень?, с которым можно поболтать о гитарах, напиться, покурить чего-нибудь веселенького, завалиться на вечеринку к общим знакомым. А как привлекательную девушку я ее никогда не воспринимал, уж, не знаю, почему, ведь этой самой привлекательностью природа наделила ее очень щедро.- И что же такого ты увидела в наших глазах, от чего тебе захотелось умереть? – озадаченно проговорил ты.

- Силу. У меня такой нет, мне никогда не удастся добиться всего, чего удалось достигнуть вам…- Это не правда, Тэй, - не смог не возразить я. Потому как я прекрасно знал, насколько она талантлива. Не думаю, что мы с тобой одни такие, которым нравятся ее песни.- Да, - поддержал меня ты. - Тебе… не хватило времени, но ты в этом не виновата.

Тяжелое молчание повисло в комнате после этих твоих слов. До сих пор мы избегали говорить о том, что совсем скоро нам придется испытать на себе всю мощь иранского ядерного оружия, а ты, произнеся это вслух, как будто сделал нависшую над нами угрозу, еще реальнее и страшнее. ?Нам нечего бояться?, - подумал я, но, посмотрев в твои глаза, увидел такой же загнанный в дальний угол души ужас, какой ощущал сам.

- Спасибо, - едва слышно проговорила Тэй и, низко наклонив голову, с отчаянной злостью ударила по струнам.

Мы присоединились к ней, стараясь не замечать блестевших в ее глазах слез. Я сосредоточился на твоих, сжимающих медиатор пальцах. Я не хочу думать. Мне больше нравится смотреть и слушать, как ты играешь. Ты так редко это делаешь, от того и неидеально, но для меня это всегда особенное удовольствие – еще одно ценное доказательство нашей идентичности. Хриплый, словно насквозь пропитанный сигаретным дымом голос Тейлор идеально сочетался со струнами наших гитар, песня оживала, дарила нам свою горечь, злость и мрачную красоту. Хорошо бы, если бы это никогда не закончилось. Это, неожиданно оказавшееся таким идеальным времяпрепровождение: сидеть втроем, в студии звукозаписи и, играя на акустических гитарах, репетировать песню. Если бы нам еще пару таких репетиций, ты бы смог сыграть не хуже меня и Тэй, но этому никогда не бывать.Тэйлор вдруг замолчала, резко перестав играть:- Нет, как-то не так это должно звучать… - она посмотрела нас, ища подсказки, но мы не знали, что сказать. Песня безо всяких сомнений была на редкость хорошей. Мы часто ее слушали, после того, как нам удалось уговорить Тэйлор дать нам диск с демонстрационной записью, и ни разу ни у одного из нас не возникало мысли о том, что в ней чего-то не хватает или наоборот, есть что-то лишнее. Но Тэй, как автору, конечно, виднее. – А ты не мог бы… - несмело заговорила она, глядя на тебя, - спеть второй куплет?- Почему бы и нет? – улыбнулся ты ей. – Слова я знаю.Вскоре мы приступили к записи. Не знаю, приходилось ли мне слышать когда-либо что-то настолько идеально звучащее, как эта песня. Возможно, мое восприятие искажала нависшая над нами ситуация, но, мне казалось, что вы вдвоем просто завораживающе пели.

На последнем припеве, который вы поделили пополам, лампы под потолком угрожающе мигнули. Но не погасли. Два ваших голоса и струны трех гитар, как будто оказались сильнее, позволяя последним словам прозвучать до конца:?Ты заставляешь меня желать смерти,Я никогда не буду достаточно хороша для тебя.Ты заставляешь меня желать смерти,Но все, что ты любишь, сгорит в ярком свете.И каждый раз,Глядя в твои глаза,Я хочу умереть…?- Теперь у моего диска еще и обложка эксклюзивная, - рассмеялась Тэй, когда ты дописал зеленым маркером прямо на прозрачном футляре диска: ?The Pretty Reckless?’2010?

- Да, ему повезло гораздо больше, чем несчастному нашему, - вздохнул я, глядя на отвратительное качество печати, испортившее тщательно разрабатываемое при нашем с тобой участии изображение.

Пол под нашими ногами внезапно мелко задрожал, а потом вся комната сильно качнулась несколько раз. Свет все же погас.- Началось, - прошептала Тэй. – Пойдем смотреть?

Осветив безоконное пространство комнаты зажигалками, мы пробрались к выходу и пошли в курилку, где было огромное окно в полстены. Правда, как только мы это окно увидели, то сразу пожалели об этом.

- Это, оказывается, красиво… - ты открыл сдвижную створку окна, чтобы стекло не мешало наблюдать за тем, как в нескольких километрах от нас к небу поднимается огромное грибовидное облако.

Теплый, с легким привкусом дождя ветер запутался в наших волосах. Твоя рука крепко сжала мою. Далекий гул возвестил о следующем взрыве…