Глава 8,5. Три последних часа. (1/2)
Утро началось с твоего звонка: минут пять, пробиваясь сквозь жуткие помехи, ты пытался мне объяснить, почему так рано уехал в студию. Спросонья я так ничего и не понял, а телефон отключился. Совсем. В последнее время не только сотовая связь оставляет желать лучшего…Поворчав себе под нос о том, что это состояние не объявленной, но назревающей войны с Ираном достало, я поплелся на кухню. Вид еды в холодильнике меня не воодушевил, и я, наскоро умывшись и выпив чаю, решил отправиться следом за тобой и выяснить все лично. И даже служба вызова такси, казалось, поддержала мою идею, сообщив, что машина подъедет к нашему дому через пятнадцать минут. М-да, прошло всего-то полгода с начала этого проклятого топливного кризиса, а я уже с трудом верю, что недавно мы с тобой раздумывали о том, стоит ли нам покупать четвертую машину, или трех с нас хватит.
Привычные для Лос-Анджелеса утренние и вечерние пробки на дорогах канули в Лету вместе со стабильностью и привлекательностью страны, где мы с тобой когда-то мечтали жить, и совсем скоро я шагал по ставшему хорошо знакомым за последние месяцы коридору. Сегодня здесь как-то слишком много людей. И все куда-то спешат. Побыстрее бы нам с тобой разделаться со всеми формальностями, связанными с выходом недавно записанного альбома, и уехать домой. Надоело мне здесь.Я оглянулся, услышав твой голос. Ты стоял у лифтов, держа в руках какие-то бумаги.
- Том? Я и не думал, что ты приедешь. Хотел сказать, что скоро вернусь, а телефон отрубился… - растерянно улыбнулся ты.- Просто я так и не понял, что ты мне хотел сказать. Что за срочность-то? – задал я не дававший мне покоя вопрос.- Дэйв позвонил, сказал, что у него самолет через полчаса, потому и попросил меня приехать подписать кое-что. Я домой собирался, да диски в студии оставил…- Наконец-то готовы? – обрадовался я. Мы закончили запись два месяца назад, а сам диск до сих пор в руках не держали – все этот чертов кризис виноват.- Ага, пошли, посмотришь, дизайн – глаза бы мои не видели.Лифт раскрыл перед нами двери, и я вошел за тобой.
- Ладно, зато за содержание не стыдно, - я коснулся твоего плеча. Несмело. Год, прожитый без ежеминутного прицела фотообъективов, не избавил меня от страха прикосновений в общественных местах. – А чего ты меня-то не разбудил?- Жалко было, - я не удержался и, проведя по твоей щеке, легко коснулся губ. - Мне и потом не надо было звонить, - ты ответил мне таким же прикосновением, прекрасно понимая, что, несмотря на медленно тащившийся из-за низкого напряжения лифт, нам не стоит увлекаться.- Я бы тоже захотел тебе сразу сообщить, как только прикоснулся бы к этому кусочку пластмассы. Я понимаю, - обнял тебя, надеясь, что наш двадцать первый этаж еще не скоро. – Нам нужно уезжать отсюда, и как можно скорее, Билл.- Да, - согласился ты и, отстранившись, кивнул на раскрывшийся лифт. Черт, ну, как всегда… - Давай заберем наших чудищ и поедем собирать вещи.
Холл двадцать первого этажа встретил нас непривычной тишиной. Обычно здесь не бывает пусто даже поздно ночью – обязательно попадется какая-нибудь не в меру творческая или попросту перебравшая расширяющих сознание веществ личность. Но сегодня, ранним весенним утром, весь этаж как будто вымер… Только из студии, где недавно записывались мы, доносилась песня про супергероя и пахло сигаретным дымом.
- А где все? – спросил я тебя, но ты так же удивленно, как и я, оглядывался вокруг, явно не понимая, что происходит.
- Если бы я знал… Слушай, пошли заберем диски и свалим отсюда, как-то здесь зловеще пусто.Я был с тобой полностью согласен. Комната, где тебе не повезло забыть стопку дисков с действительно крайне плохо напечатанной обложкой, была не заперта, и через несколько минут, забрав этих уродцев, мы снова шли к лифту. Только мне было ужасно любопытно, кто же там слушает песни группы ?The Pretty Reckless?, да еще и курит, хотя здесь это запрещено. Я затормозил возле открытой двери и заглянул в нее.
- Тэйлор?Высокая блондинка обернулась, когда я назвал ее по имени. От неожиданности она едва не выронила сигарету, левой рукой испуганно сжала деку висевшей на одном плече гитары. Мы познакомились с ней, когда заканчивали писать последние треки альбома – она тогда в соседней студии начинала записывать свой. Первый. Мы часто встречались в курилке, обсуждали последние сплетни, болтали о разных глупостях…
- А Том, Билл… Я думала, в здании уже никого нет, - она бросила сигарету в открытую банку колы. Большая белая кошка, испугавшись шипения окурка, встрепенулась и, спрыгнув на пол, с невыразимо гордым видом прошла мимо нас в коридор.- Что-то случилось? Почему здесь никого не должно быть? – спросил ты.- А вы что новости не слышали? Иран все-таки объявил нам войну. Я отпустила своих музыкантов, может, кто успеет до дома добраться. Вы же понимаете, какое оружие пойдет в ход…
Твоя ладонь сильно сжала мне плечо. Я смотрел на кукольно красивое лицо Тэйлор, сейчас искаженное непонятной эмоцией, и не понимал, что чувствую сам. Страх? Наверное… Но больше это было похоже на онемение, как после сильного удара – сначала не чувствуешь почти ничего, а через несколько секунд вместе с осознанием серьезности повреждения приходит боль. Как же хорошо, что наша кошка здесь.- То есть, это совсем точно? Не очередное предположение или угроза? Это же значит… - ты не договорил, видимо, испугавшись собственных мыслей. Но от этого они, к сожалению, не стали менее реалистичными. Странно, мы оба поняли, что происходящее нереально, как только увидели нашу пушистую знакомую, но это нисколько не притупило эмоций, которые мы чувствовали согласно ?сценарию? этого сна. Нас словно тащило вперед течением бурной реки, и сопротивляться ему не было ни сил, ни желания.- Да, это точно, - с усталым спокойствием ответила она и закурила новую сигарету. – И этому городу осталось жить совсем недолго. Да и всей стране тоже.Я слушал и не узнавал ни ее всегда такого задорного тона голоса, ни ее саму. Девчонка-скандал превратилась в тень. Яркий цвет ее длинных, едва не касавшихся подола коротенькой юбки волос, вызывающий макияж, вечно рваные чулки и туфли с невероятно высокими каблуками – все было на месте, но утратило свое прежнее пестрое великолепие, как будто погас источник света, наполнявший ее жизнью изнутри.
- А вы ведь еще пару месяцев назад уехать собирались… Как же это все… - она прижала ладонь к дрожащим губам, глубоко вдохнула, глядя в потолок, по всей видимости, таким образом пытаясь не дать пролиться слезам. – А я ведь почти закончила, мне всего две песни осталось записать, - слезы все же покатились по ее щекам, пачкая идеально бледную кожу частичками черных теней и туши для ресниц. Обхватив себя руками, она стояла и плакала посреди заполненной аппаратурой комнаты. Всего лишь маленькая девочка, которой, как и нам с тобой, не посчастливилось повзрослеть слишком рано.
Я ненавижу, когда плачут – дети, женщины, мужчины – не важно, кто. У меня внутри возникает непреодолимый порыв успокоить. У тебя все так же, но ты научился этот порыв сдерживать, в то время как я, сколько ни пытался, не могу. Однако это был не тот момент, когда ты счел нужным, противостоять эмоциям, и через пару мгновений, мы вдвоем обнимали плачущую девушку. Говорить что-либо казалось глупым. Мы в одинаковой ситуации, ведь ее семья живет в Сент-Луисе, туда сейчас добраться не менее сложно, чем и нам домой. Да и внутри этого небоскреба сейчас безопаснее, чем на улицах, где наверняка начались беспорядки… Как хорошо, что в этом помещении нет окон.- А что это за песни? – неожиданно спросил ты.
Тэй испуганно посмотрела на тебя, наверное, не понимая, о чем ты спрашиваешь.
- Ну, те, что тебе осталось записать, - уточнил ты, протягивая ей салфетку.
- Акустическая версия ?Ты заставляешь меня желать смерти? и та, прикольная песенка про лекарство, - ответила Тэйлор, взяв у тебя салфетку и глядя на нее так, будто не понимала, для чего она ей нужна. – А почему ты спрашиваешь?- Просто… Электричество есть, техникой мы пользоваться умеем, а, учитывая, что Вашингтон подвергнется нападению в первую очередь, у нас в запасе должно быть хотя бы два-три часа.