Глава 8. На краю света. (1/2)
Гул турбин самолета, голоса людей, ладонь, изо всех сил сжимающая мою. Твоя. Я сразу открыл глаза.
- Билл, ты…- Проснулся уже, проснулся, - ты вымученно улыбнулся мне и приподнял свитер на правом боку. – Блин… когда он меня порезал, я засомневался, что это сон.- Да уж, жертва охотника за ребрами, - усмехнулся я и дотронулся до совершенно невредимой кожи, под которой прекрасно прощупывались ребра – все на месте, все целые. Ужас, нахлынувший на меня во сне, начал постепенно ослабевать. – Зато, какой был танец!Ты мечтательно закатил глаза, потянул меня за локоть к себе, придвигаясь и закрывая мою руку свитером. Я, даже не пытаясь противостоять искушению, обнял тебя, притягивая ближе, насколько позволял подлокотник, и зарылся лицом в твои волосы. Незнакомый запах пополам с твоим. Нет, не неприятно. Просто что-то новое, к чему еще предстоит привыкнуть.- Да, жаль, что мы с тобой танцы забросили, как только стало понятно, что нам светит музыкальная карьера, - вздохнул ты.- У нас теперь куча свободного времени…
- Лучше бы его не было, - мрачно проговорил ты.И я с тобой был полностью согласен. Я также предпочел бы быть где угодно: в толпе фанатов, жаждущих автографов, на сцене, в студии звукозаписи, перед объективом фото или видеокамеры - не важно где, лишь бы не в самолете, направляющемся в незнакомую страну. И словно вторя нашим невеселым мыслям, стюардесса стала объявлять о посадке: нас приветствует аэропорт города Нуук, температура воздуха в последний день августа даже для Гренландии слишком низкая: минус пять, сильный ветер…Вереница людей медленно продвигалась к выходу из самолета, и мы, тоже поднявшиеся со своих мест, так же меланхолично-неспешно шли вперед вместе со всеми. Ты обхватил меня за плечи и, поглядывая в иллюминаторы, только изредка вздыхал.
- Что, сейчас будем гостиницу искать? – спросил ты.
- Нет, гостиница нам точно не нужна, - сказал я, радуясь, что примерно год назад мне пришла в голову сумасбродная мысль – приобрести дом в одном из городов Гренландии. Тогда просто хотелось необычного места, где мы с тобой могли бы время от времени уединяться. А сейчас это оказалось как нельзя кстати. Надо же, как сильно эта странная болезнь и связанные с ней события загромождали мой мозг: настолько, что я даже не подумал рассказать тебе об этой странной покупке. – Около года назад я купил дом в Якобсхавне, или если называть этот город по-местному, в Иллулиссате.- Да? – от удивления ты даже остановился, заглянул мне в лицо, пытаясь понять, не шучу ли я. – А почему ты мне ничего не говорил?
- Просто… У нас с тобой как раз тогда начались проблемы со снами, - я потянул тебя за собой, потому что сзади кто-то начал возмущаться, что мы всех задерживаем. – И как-то было не до этого.
- Том… - ты еще крепче обнял меня и прошептал мне на ухо: - Ты знаешь, что ты у меня просто чудо?
- Ну-у, - с улыбкой протянул я. - Иногда – знаю, а бывает и сомнения заедают.
Громко смеясь, мы дошли, наконец, до выхода и уже через несколько минут загружались в автобус, пытаясь спрятаться в капюшонах курток от пронизывающе холодного ветра. Гренландия безразлично приняла нас в свои ледяные объятия.
Добираться до Якобсхавна пришлось, благодаря отсутствию дорог между городами Гренландии, на вертолете. Здесь в конце лета еще действуют авиарейсы, соединяющие крупные населенные пункты, но в этом году их отменили раньше обычного из-за какого-то циклона, принесшего очень неустойчивую погоду. Ты, узнав о таком экстремальном виде транспорта, ничего не сказал, только сел ко мне максимально близко, насколько позволяло присутствие еще нескольких пассажиров, зарылся носом в меховой воротник и стал смотреть в иллюминатор. Мне тоже было холодно. Не знаю, почему. Ведь мы уезжали в дождливый, практически осенний день, и погода была не особенно теплой, от силы плюс десять-пятнадцать. Здесь же, хотя и без снега, все, казалось, дышало холодом. И унылая осенняя степь внизу, и тусклые отблески заходящего солнца, и даже сам воздух. Должно быть, дело было вовсе не в том, что нас окружало, а в нас самих. В одиночестве, шаг в которое мы сейчас делали добровольно, полностью осознавая, что пути назад может не быть. Наши родные, с которыми у нас не было возможности попрощаться, наши друзья, которые искренне пытались нам помочь, вся наша прежняя жизнь, так щедро пропитанная музыкой, творчеством и любовью, осталась позади, став не более реальной, чем сны, теперь исправно приходящие к нам каждый раз, когда мы засыпали. Я взял тебя за руку, надежно упрятанную в теплую перчатку. Все, что есть у нас теперь – наше родство и любовь, стянувшая нити кровных уз еще крепче. Ты улыбнулся мне. Едва заметно – уголками губ и чуть ярче вспыхнувшими зелеными искрами в глазах. Говорить из-за грохота мотора было невозможно, но я знал, что ты почувствовал все, о чем я думал. Пусть не словами, оформленными в логичные мысли, но образами, оттенками эмоций, частотой пульса.В город мы прибыли, к моему сожалению, когда совсем стемнело. Я так хотел показать тебе головокружительно красивый фьорд и очень близко проплывающие от берега айсберги, но пришлось отложить это до завтра. Учитывая, сколько у нас еще намечалось таких "завтра", я боялся, что у этой страны не хватит привлекательности, чтобы компенсировать наше вынужденное безделье. Чтобы оставаться как можно менее заметными, нам придется изображать туристов, благо новый банковский счет, открытый нами еще до отлета, позволит делать это хоть всю жизнь. Но как нам, привыкшим к плотному графику любимой работы, освобождавшей нас лишь на день-два, да на неделю перед рождеством, существовать, практически ничего не делая?
- Далеко еще? – спросил ты, избавляя меня от неприятных вариантов ответа на собственный вопрос.
- Нет, не думаю, - я вытащил из кармана листок, на котором был записан адрес нашего дома, и сверился с ним еще раз. Так, на всякий случай, потому что дорогу я помнил на удивление отчетливо, будто был здесь не позднее, чем вчера. Скорее всего, так замечательно моя память работала не без помощи загадочных фиолетовых шариков. - Еще квартала полтора, и мы будем дома.Это так странно прозвучало на улице, заполненной преимущественно одноэтажными домами и освещенной тусклыми, редкими фонарями... Но ты только вздохнул и, еще ниже надвинув капюшон, покорно пошел дальше.- А здесь даже уютно, - задумчиво произнес ты, оглядывая небольшую гостиную с простой мебелью, проводя ладонью по полке над камином и удивленно приподнимая брови, заметив тройные стекла в рамах окон.
- Я знал, что тебе понравится, - я бросил оттянувшую руку дорожную сумку на диван.