Глава III. Обычный парень и королева (2/2)
Сказано это было с таким искренним испугом, что Герда всерьёз испугалась. В каком-то уголке её сознания ещё билась мысль, что глупо прислушиваться к словам говорящего снеговика, особенно когда он говорит что-то о королеве, никогда не существовавшей… но с каждым мгновением этот голос звучал всё тише. Разве не глупо было не верить в то, что видишь собственными глазами, можешь потрогать, ощутить?
- Пойдём-ка, - заявил он.Ручки-палочки вцепились в рукав её куртки и поволокли вниз по тропе. Снеговик оказался неожиданно сильным для такого хрупкого с виду сказочного существа.
- Эй! Эй! – кричала Герда, едва поспевая за своим странным провожатым. – Если королева Эльза знает, где Кай, мне нужно к ней! Ола-а-а-а-ф!
- Не думаю, - остановившись и отфыркиваясь, заявил снеговик, - что тебе нужна именно королева Эльза. Я знаю кого-то, кто может тебе помочь.И он продолжал тащить её вперёд и вниз к подножью горы, откуда она только что пришла, независимо от того, насколько сильно она сопротивлялась. Кое-где девушка скользила на снегу, и ей лишь чудом удавалось сохранить равновесие; Олаф то бежал, то скользил, а однажды зацепился за какую-то корягу и, к ужасу Герды, рассыпался. Девушка торопливо вернула снежные комья тела Олафа на место, нашла в снегу ручки-палочки и потратила добрых четверть часа на поиски закатившейся куда-то морковки, повинуясь гнусавым приказам снеговичка. Пока она занималась этим, её не покидало ощущение, что она с головой погрузилась в безумие или в дикий сумасшедший сон; Герду то и дело подмывало снова ущипнуть себя за руку да посильнее, но она понимала, что этим делу не поможешь. Мир вокруг неё был реальным, он не рассыплется, сколько бы она ни щипалась, ни трясла головой. Снег был холодным, как ему и полагалось, веточки, служившие Олафу руками – шершавыми, небо над Гердой ослепительно голубело, как и накануне в Эренделле.
- А ты похожа на нашу королеву, - когда они, наконец, достигли пещеры у подножья горы, заметил снеговик.Герда покосилась на сияющий в вышине ледяной замок.- Вот уж спасибо! – резко ответила она. – Не лучший из комплиментов, которые я когда-либо слышала в свой адрес!
Запоздало Герда прикусила язык. Она была напугана, и страх заставлял её быть грубой с Олафом, хотя уж это существо, кем бы оно ни было, никак не заслужило резкости с её стороны. Быть может, этот снеговичок был её единственным другом в этом странном не то сказочном, не то ужасном мире. Но Олаф, казалось, и не слышал её.- Ком-пле-менс? – задумчиво повторил он. – Олаф любит новые слова!
- Ком-пли-мент, - терпеливо поправила она. – Почему ты говоришь, что я похожа на Эльзу?
Снеговик удивлённо уставился на неё.
- На Эльзу? Разве я так сказал? Я сказал – на королеву!
- Но ведь Эльза…Олаф бросил несколько испуганный взгляд на ледяной замок.- Нет-нет, уже нет. Она нам не королева, - его голосок понизился до шёпота. – Нами уже несколько лет правит её сестра, справедливая и добрая королева Анна… - говорил он, упорно увлекая Герду в чащу леса, прочь от горы. – На неё ты и похожа.
Герда задумалась. Если Эльзу любознательные и падкие до разных легенд художники Эренделла рисовали с завидной регулярностью, то её сестра была лишена такого рода известности. Если королева Анна когда-либо и существовала, то облик её истёрся из памяти потомков. Правда, в Национальном Музее хранилась небольшая картина, на которой когда-то были изображены королева Анна и её муж, король Кристоф; правда, та часть холста, где художник поместил королеву, была безвозвратно утрачена, зато осталась худенькая ручка королевы, которую держал в своих могучих руках круглолицый и так же мало похожий на короля, как и Олафна прекрасного принца, человек. Если слушать бабушку, то отец Герды был вылитый Кристоф, и Герда даже однажды отправилась в музей с фотографией отца и даже нашла некоторое сходство, но она тогда мало верила в реальность существования короля Кристофа, не то что в своё родство со старинной королевской династией. Теперь же… Что ж, теперь Герда вообще не знала, во что ей верить.
Перед ней раскинулся притихший заснеженный лес. Даже оголившиеся на зиму, ветви деревьев сплетались высоко над головой в причудливое подобие ажурной крыши, из-за которой под деревьями царил полумрак. Разум подсказывал Герде, что это, должно быть, тот же лес, по которому она ещё недавно бродила в составе поисково-спасательной группы; только вот эти мощные стволы кедров, сосен и многовековых дубов, которые девушка видела перед собой сейчас, наверняка сгнили и рухнули задолго до её рождения, а в её родном Эренделле росли внуки и правнуки этих исполинов. Впрочем, это мог быть и вовсе не Эренделл, а любое другое место на земле. А, может, её в пещере настиг обвал, она умерла или в коме и провалилась в странный сюрреалистичный мир беспамятства? Самые безумные идеи рождались в её голове, пока Герда покорно шла между молчаливых деревьев. В какой-то миг голубизну неба затянули плотные серые тучи, посыпался мягкий снег. Олаф, правда, беспечно шагалпо одному ему ведомой тропке. Герда пару раз оглянулась, пытаясь держать ледяной замок Эльзы в качестве ориентира – хотя, конечно же, ей ни за что не хотелось бы возвращаться одной в это место. Но, даже если бы она захотела, у неё не было бы никакой возможности: зловещий дворец скрыла снеговая завеса, а, может, поворот невидимой тропы. В какое-то мгновение ей показалось, что в просвет меж деревьев, вдали,по левую руку она заметила башенки Эренделльского замка – и красная черепица на них, на взгляд Герды, была ярче, чем девушка её помнила – но снеговик повёл девушку вправо и вниз, в какую-то заснеженную лощину, и она не успела вымолвить ни слова. Затем был подъём на холм, с которого они едва ли не скатились кубарем, а затем снова холм; даже если бы от этого зависела её жизнь, Герда бы ни за что не смогла проделать этот путь в обратном направлении. Не было никакой дороги, даже тропинок, а их собственные следы мгновенно заметала всё усиливающаяся вьюга. Не то Олаф знал эти дороги, лежащие под снегом, так хорошо, что ему не требовались никакие ориентиры, не то просто руководствовался собственной интуицией. Герда даже не знала, что ждёт её в конце пути. Олаф обещал помощь – но стоило доверять снеговику? Может, она совершила оплошность, когда не повернула в лесу в другую сторону, едва завидев башни замка? Может, эта доверчивость, эта ошибка, будут стоить жизни ей и Каю, если он здесь?
Девушка повыше натянула шарф на лицо, со страхом замечая, как быстро её дыхание оседает инеем на мягкой шерсти. Становилось холоднее. Олафу, конечно, холод был нипочём – он ведь был порождением холода. Казалось, будто снеговик даже стал объёмнее и веселее. А вот Герде было не до веселья; она по-настоящему боялась замёрзнуть в снежном плену, в чёртовом непонятном мире, одна, без друзей и родных. Карабкаться на холм было всё тяжелее, ноги увязали в рыхлом снегу, её сапоги и штаны стали вдвое больше из-за налипшего снега – и вчетверо тяжелее. Всё, о чём Герда мечтала сейчас – это убежище, огонь и тёплое одеяло, даже если всё это ждало её в аду у самого дьявола.
Но всё было не так плохо. Поднявшись на холм, девушка увидела добротный бревенчатый дом, построенный так, чтобы в самые снежные и ветреные дни в нём было тепло. Из трубы, сбиваемый вниз ветром, тянулся дымок, и Герда воспрянула духом. Кто бы ни жил в этом доме, он выглядел совсем не зловеще. Возле дома был загон, в котором стоял косматый олень с шикарными ветвистыми рогами – предметом зависти любого коллекционера. Рядом с загоном стояли изящные сани, в которые были запряжены три легконогие гнедые лошади, тщательно укутанные в попоны от снега и холода. Подле дома прохаживались туда-сюда два нахохлившихся солдата; воротники их плащей были подняты до самых ушей, меховая опушка казалась седой от инея. Олень в загоне косился на лошадок с почти человеческой подозрительностью, и Герда подавила в себе странное желание заговорить с ним. Если уж в этом странном мире снеговики ходят, говорят и мыслят, то и олень… Но, прежде, чем она додумала мысль, Олаф скользнул мимо потерявшей бдительность охраны к дверям дома и распахнул их. Дохнуло теплом, и Герда поспешила за ним, бросив косой взгляд на длинные шпаги солдат. Те не то не заметили гостей у дверей домика, не то зрелище Олафа, входящего сюда, было им настолько привычно… Герда отчаянно затрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок.
- Мне не нравится, что ты прячешься здесь! – раздался из комнаты возмущённый девичий голос.Олаф и Герда замерли. Даже в сенях было тепло, так что Герда была не против даже остаться здесь. Снег на её шапке, шарфе, сапогах таял, образовывая небольшие лужицы на полу, и внезапно она забеспокоилась об Олафе: как бы он не растаял, став одной большой лужей с морковкой и гладкими чёрными камешками посреди неё. Но, должно быть, снеговичка защищали какие-то чары, потому что пока что с ним ничего плохого не происходило.- Я не прячусь. Здесь мой дом, Анна, - пробубнил в ответ незримой девушке мужской, явно смущённый голос.Анна! Уж не была ли эта девушка той самой королевой? Герде стало неловко, что они подслушивают.
- Но король должен быть с королевой! – в голосе девушки, королевой она была или нет, явственно послышалась мольба. И страх. Могла ли легендарная королева Эренделла бояться? Могла ли легендарная королева Эренделла молить о чём-то мужчину из бревенчатого домика в лесу?- Я не король! Я обычный парень! – горячо, запальчиво ответил ей мужчина. Раздался скрип деревянных ножек по полу, тяжёлые шаги; зашуршала одежда – должно быть, они обнялись. Герда почувствовала, что краснеет, и покосилась на Олафа. Несмотря на блаженное тепло, царившее в домике, она была готова выйти прочь, чтобы не нарушать уединение этих людей. – Послушай, я тебя люблю, ты же знаешь… Но я… я оказался не готов. Это сложнее, чем я думал. Ты росла с мыслью, что тебе предстоит однажды занять трон, но я… я… я ничего такого не умею.- Мне нужно просто, чтобы ты был рядом, - проговорила девушка так жалобно, что у Герды сжалось сердце.
- Я и рядом. Четверть часа езды…
- Четверть часа! Вот, значит, как?!
- Анна…Торопливые шаги, в которых чувствовался гнев, стремительно приближались. Герда едва успела отойти с дороги, иначе непременно столкнулась бы с девушкой в фиолетовом, расшитом серебром платье, и тяжёлом меховом плаще. Увидев Герду, та на миг остановилась и широко удивлённо распахнула глаза. И было чему удивляться: роста они были одинакового, волосы её, собранные в высокую причёску, были того же цвета, что и у Герды. Герде вообще показалось, что она смотрит на своё отражение, только немного искажённое.- Олаф! – та перевела взгляд на снеговика. – Что ты здесь делаешь?- Королева…
- А, впрочем… Мне пора, - заторопилась королева Анна; её король явно пытался нагнать её.Распахнулась и хлопнула входная дверь, впустив в тёплые сени водоворот снежинок, снаружи послышалось ржание лошадей и оклики солдат. Даже не видя, Герда была уверена, что сани умчались, унося королеву в её замок сквозь зимнюю бурю. И в тот же миг в сенях появился высокий широкоплечий молодой мужчина, светловолосый и темноглазый. Он с тоской смотрел на закрывшуюся за Анной дверь. В другое время Герда бы пожалела его непременно, но сейчас она была слишком шокирована: этот мужчина выглядел в точности так, как её отец на фотографиях его молодости.