В тихом омуте... (Виллимони/Байна) (1/1)

Пэйринг: Ноули Виллимони/Байна СаннаРейтинг: PG-13Жанры: романтикаПредупреждения: инцестБайна Амилия Санна, лучшая швея и модельер во всей Империи, была невестой завидной.У Байны Санны было то, чем выхолощенные и завитые красавицы Столицы похвастать не могли: скромность.Ну, точнее, так считали её поклонники. Если бы они знали, какие секреты скрывает Байна Амилия Санна, наверное, они не стали бы здороваться с ней на улицах.И с её двоюродным братом, прославленным героем Кеблонской войны, Ноули Виллимони, тоже.Только Байна Амилия Санна и Ноули Виллимони были людьми осторожными и неболтливыми. Свои секреты они хранить умели. Вот так и получалось, что весь высший свет считал их милейшими кузенами-сиротами, которые души друг в друге не чаяли.С одной стороны, конечно, это было верно.А вот с другой…Когда это началось? Если бы у Ноули Виллимони и Байны Амилии Санны спросили, когда они поняли, что их чувства переступили ту зыбкую грань, которую ещё можно, с натяжкой, называть ?нормой?, то ни один, ни другой не дали бы чёткого ответа. Увы, Ноули Виллимони и Байна Санна всегда друг друга любили чуть сильнее, чем следовало брату и сестре.А родители, как и полагается всем родителям, уверенным, что они растят абсолютно нормальных детей, ничего не замечали. Вернее, они даже радовались крепкой привязанности кузенов.—?Ты молодец, Ноули! —?хвалил мальчика отец и разражался звонким смехом. —?Мужчина всегда должен знать, что ему есть кого защищать!Ноули пристально смотрел на Байну и про себя подтверждал: да, пожалуй, это действительно было необходимо. В противном случае, ему было бы очень сложно придумать себе причину жить. В особенности сложно ему было бы сделать это после страшной болезни, которая паровым катком прокатилась по семье Виллимони и раздавила, погребла под собой почти всех его близких и любимых.А Байна осталась. И он прошел бы не только через пытки, но и вынырнул бы даже по ту сторону смерти, лишь бы спасти её из горящего Кеблоно, из смыкающихся на ее шее лап революционеров и безумных имперских стражников, многие из которых были намного хуже, чем кеблонские революционеры.И Байна выжила.—?Знаешь,?— сказала она, когда Ноули наградили первой медалью, а королева собственными руками приколола ему на грудь ленточку отличия,?— нам лучше не… держаться так близко друг к другу.Ноули смотрел на неё пустыми глазами.—?Что?Байна опустила взгляд. Она сидела, плотно сжав колени и сунув между ними ладони. На лице у нее была написана горечь.—?Мне уже и так сказали,?— шепнула она сквозь слёзы,?— что слишком безумствовать не стоит. Что это портит мне репутацию.Первым, что Виллимони увидел, когда открыл глаза, было расплывающееся лицо Байны над головой. Байна плакала и звала его по имени. Он до сих пор не знал, как медики согласились пустить ее к нему, изгрызенному крысами, изморенному пытками и голодом и едва живому, а она отказывалась откровенничать. Она просто прорвалась к нему, как будто без него она умерла бы.И Ноули казалось, что он без нее тоже погиб бы. Не выдержал бы.Окружающие видели в них заботливого брата и скромную сестру. Байна Амилия Санна проводила дни и ночи напролёт у постели Ноули, пока он оправлялся от ран.Окружающие не знали, что совсем недавно она проводила в его постели и ночи.Как это началось?Неожиданно.Байна едва окончила пансион. Ноули едва окончил Академию. Он приехал навестить и утешить ее, и сидели они в прохладной беседке, рядом никого не было, никто их не видел и не слышал, а она была так беззащитна и одинока, да и сам Ноули давно уже мечтал о ком-нибудь, кто мог бы его согреть… Байна была единственной, кого он целовал до этого, и он не думал, что захочет целовать кого-либо еще, хотя обычно она ему не отвечала?— но и не отталкивала.А в тот раз она схватила его за шею, судорожно притянула к себе и стала плакать в поцелуй.Так и случилось, что Ноули и Байна стали мужчиной и женщиной в беседке, где их никто не видел, никто не слышал, где они легко могли раскрыть себя и запятнать честь навеки.Этого не случилось.Тогда Виллимони и Байна решили, что их и не обнаружат. Остановиться они не могли. Подумать?— тоже. Они и не хотели. В конце концов, оба они были молоды и сильны, они редко виделись, никто не посмел бы клеветать на них и обвинять в инцесте. У Байны было слишком невинное лицо, она слишком мило смущалась и краснела. Она совсем не походила на искушённых столичных развратниц.И только Виллимони знал, что Байна может быть заметно более разнузданной и уверенной в себе.Конечно, им теперь нельзя было видеться так же часто, как и прежде. И Виллимони все чаще и чаще не мог уснуть, тупо глядя в потолок и думая, как же ему выдавать Байну замуж, как сокрыть следы их преступления? Она была популярна. Кругом нее было так много прекрасных юношей, и он боялся. Сначала он боялся того, что Байна его разлюбит. После стал опасаться, что она выскочит замуж хотя бы по расчету и опозорит их обоих.А потом он смирился.Байна Санна смотрела круглыми от восторга глазами на Фолди?— и Ноули не возражал. В конце концов, кто поверил бы, что Фолди всерьёз заинтересуется маленькой, тощей Байной, которая выглядела ещё совсем как подросток? Ноули не беспокоился об этом. Все чаще и чаще в его голову закрадывались воспоминания о Сауновски: твёрдой и решительной девушке из рядов кеблонских революционеров.Когда этот сон приснился ему впервые, он уселся на кровати, еще ничего не понимая, и сжал руками голову. Марта Сауновски стояла перед его мысленным взором, сжав тонкие губы в ниточку. Она не улыбалась и не сердилась, но в ее взгляде была печаль. Виллимони застонал и рухнул лицом в подушку.?Пройдёт?,?— сказал он себе.Не прошло.Ноули Виллимони видел её повсюду. Видел, как она поворачивает голову, усмехается и снова и снова уходит от него сквозь стены, двери и окна, видел, как она растворяется в чужих телах. Марта Сауновски ускользала, как дым, а Байна Санна оставалась рядом с ним.Но, как оказалось, Байне Санне тоже виделся уже совсем другой человек.—?Ты ведь уже другой, Ноули,?— сказала она и ласково пожала ему руку. —?Ты ведь понимаешь.Виллимони отвернулся и закусил губу.Пожалуй, Байна была права. Пожалуй, они оба изменились.Но призраки от этого не обрастали плотью.