6. пособие как сломать жанр девиц-волшебниц об колено (1/1)

― Итак, если до этого я наивно полагал, что были нарушены все мыслимые и немыслимые правила, то теперь, вкупе с этой злосчастной лягушачьей бумагой, я уверен, что нет ничего невозможного. Бернс выдержал театральную паузу. Лиза излучала искреннюю внимательность, хоть и сдобренную львиной долей скептицизма. Фландерс был просто во внимании. Без скептицизма. ― В отличие от некоторых в этой комнате, на которых я не буду показывать пальцем, но мы знаем, что это были вы оба, ? Лиза нахмурилась, а Фландерс наоборот обескуражено поднял кустистые брови, явно оторопев от такого заявления, ? я не терял времени эти две недели. ― Вообще-то, ? мягко встрял Нед, ? извините, что перебиваю, но помимо всей этой свистопляски с ведьмами у нас были и другие дела. Лизе, например, нужно ходить в школу, а мне на работу… ― Вот именно, ? добавила Лиза, но намного смелее и раздраженнее, ? К тому же, Ваше поручение с поиском информации было некорректно. Вы сами-то хоть пытались… ― Я не терял времени зря, ? Бернс притворился, что не слышит, перекричав их обоих, да с таким нажимом и металлом в голосе, что даже Лиза не осмелилась с ним спорить. Пока, ? и помимо выполнения своих повседневных обязанностей, а их, уж поверьте мне на слово, у меня предостаточно, потому что, ну, вы знаете, руководить огромной атомной станцией это довольно трудоёмкое и сложное занятие! Скажем так, не для ленивых, слабовольных и слабонервных! Он говорил с ними, как с пятилетними детьми или умственно-отсталыми, а то и всё вместе, весь его монолог фонил пассивной агрессией, как кислотно-зелёный брусочек необработанного урана. Весьма унизительно. Лиза впилась ногтями в ладонь, сжав кулачок. Господи, ну что за деспот. Как только папа на него работает столько времени? Ладно, папа, но как его терпит мистер Смитерс, который с ним двадцать четыре на семь? Загадка человечества, никак не иначе. А Бернс тем временем продолжил: ―… Я, право слово, не знаю, с чего бы мне свой рассказ начать. Впрочем, нет, знаю, ? он изящно закинул ногу на ногу, брошка с рисунком птичьей клетки на узле галстука остро блеснула от резкого движения, ? Начну с того, что эти две недели меня пытались убить. ― И как, удачно? —?сочувственно спросил Фландерс, и ему потребовалось полторы секунды, чтобы понять, что именно он сказал. Он ойкнул и прикрыл рот рукой. Лиза прыснула от смеха в кулак, а Бернс одарил его немым вопросом, столь явственно написанном в его серых глазах. ?Ну, ты глупый или что-то?? ― Я убивал Ведьм, как и полагает ответственному Волшебнику, и за это время, как мне кажется, устроил им маленький, локальный геноцид…***Кто вообще придумал, что наделять подростка волшебными силами и отправлять на борьбу со всевозможными порождениями Бездны?— это хорошая идея? Военные, учёные, великие умы всех размеров и расцветок не смогут справиться с этой напастью, даже если расшибутся в лепешку, но зато какой-нибудь прогуливающий дополнительный французский шкет в маскарадном костюме щёлкает их, словно плоскогубцы? Ответ напрашивается сам собой: маркетологи. Это нужно, чтобы юные зрительницы дергали своих платежеспособных родителей за рукав и пищали, показывая маленькими пальчиками на прилавок: ?Мам, купи мне вон ту куклу за пятнадцать долларов? или ?Купи мне вот те туфельки, я хочу быть как Капитан-Новая-Ролевая-Модель?.

Или великовозрастные инфанты, скупающие бесполезный, брендированный хлам впереди своего визга лишь потому, что на нём была наклейка с… Насекомообразной, размалёванной девицей?— самураи имеют своё придурочное понятие прекрасного. И пусть будет так, а не иначе. Никому не нужен здравый смысл, когда есть деньги. А даже когда нет ни первого, ни второго, то всегда можно найти что-нибудь не менее полезное, необходимое именно сейчас третье. Стерильно-белесый свет, доносившийся из-за лениво разъезжающихся автоматических дверей круглосуточного ?На скорую руку?, навевал странные ассоциации с чистилищем. В условленном месте, на стоянке рядом с магазином, ошивался ребёнок, и этот ребёнок явно что-то ждал, снедаемый скукой. Это было понятно по его нетерпеливым метаниям с одного конца стоянки к другому. Бернс хмыкнул. Ну-ну, ничего, начальство не опаздывает, оно слегка задерживается. Монти практически не знал эту часть города и потому успел заплутать, пока добирался до назначенного места. И это неудивительно, когда видишь город лишь мельком, из окна автомобиля по дороге в свой загородный трехэтажный дворец из алебастра, молока и слоновой кости. Дело также усугубляло Подпространство, которое хоть и делало Бернса невидимым для тех, кто находился в пространстве, но превращало мир вокруг него самого в размытое, тёмно-серое марево. Ночной Спрингфилд прекрасен с высоты фазы глубокого сна, но нужно быть законченным кретином, оторванным от реальности, чтобы наслаждаться добровольными прогулками по этим зловонным трущобам, и потому Бернс искренне надеялся, что процедура обмена пройдёт достаточно быстро и безболезненно. Потому что нужно было вернуться как можно скорее до рассвета, чтобы поспать хотя бы четыре часа перед работой. В том, что ребёнок перед ним был волшебником, не было никаких сомнений?— один только нелепый, ярко-зелёный костюм чего стоил. Эдакий ваннаби Чёрный Рыцарь, с внушительным наплечником, наколенниками, пластиной брони на груди и… Не вписывающейся в этот ансамбль битой с шипами, которую мальчишка взвалил себе на плечо. На вид ему было около двенадцати, плюс-минус год. У него была копна непослушных каштановых волос, неровная чёлка, до неприличия вздёрнутый нос и необычайно злой для своих условных двенадцати лет взгляд. Как, собственно, и на приложенной фотографии. ?Как страшно жить?, ? подумал Монти, поравнявшись с мальчишкой, и вышел из Подпрастранства. ─ Самоцвет покажи, ? вместо приветствия пробурчал мальчишка очень строгим голосом. На его правой руке поблескивал салатовый камушек?— аналогичный был у Лизы, только другого цвета и на левой. ─ Ты серьёзно? —?Бернс изогнул бровь в недоумении, ? А ты не хочешь включить мозги хоть на минуту? Моё облачение и то, что я появился перед тобой буквально из воздуха, не наводит тебя на мысли? ― Самоцвет, ? упрямо повторил ребёнок, нахмурившись, и крепко вцепился в холщовую сумку, перекинутую через плечо. Бернс цокнул языком, закатив глаза, и в этом мимическом жесте было экспрессии столько же, сколько в яростном крике, когда бетонная плита приземляется тебе на ногу. Он с явной неохотой расстегнул первые две пуговицы высокого воротника. На тощей, морщинистой шее красовался тёмно-красный ошейник из грубой кожи, явно поношенный. На подвеске ошейника игриво поблескивал сиреневый самоцвет души. ― Ну что, доволен? ― Погодите, он чё… Собачий? Мальчишка ткнул в него пальцем и издал средней громкости, но от того не менее противное ?Хаа-хаа!? ― Тебе-то какая разница, ? прошипел Монти, поспешно застегивая воротник, ? Ты мне лучше вот что скажи, ты принёс? Мальчишка кивнул и указал взглядом на сумку у него на плече. ― Гони монету, детка. ― Ага, сейчас, разбежался, ? Бернс не переставал оторопевать от наглости, но при этом не подавать виду, ? Сначала товар. ― А если я его не дам? ― Тебе же будет хуже. Ему правда будет хуже, кстати. Бернс не блефовал. И дело даже не в применении в адрес мальчишки магического насилия, Монти надеялся, что до этого не дойдёт. Не с точки зрения гуманизма или жалости к ребёнку, но из соображения экономии сил, времени и собственного достоинства. Просто в итоге Бернс найдёт себе кого-то, кто принесёт больше Хороших Идей и запросит меньше, всё просто. А этот юный бизнесмен останется без ужина. Будем надеяться, что он это тоже понимает. Тем не менее, ?тебе же будет хуже?, сказанное зловещим полушёпотом, подкреплённое ледяным взглядом, подействовало: мальчишка снял сумку с плеча и передал в костлявые руки мужчины. Бернс открыл её и, озарённый льющимся из неё тёплым сиянием, начал считать. Пять шариков Хороших Идей, как и договаривались?— этого должно хватить на полтора месяца, если распределить правильно. Охота на Ведьм?— процесс слишком трудоёмкий, отнимающий много сил и времени. И тем более энтузиазма не прибавляет вероятность быть убитым. Одно дело?— по несмешным шуточкам стучать палкой, а другое?— соскребать свои золотые мозги с асфальта. А если мозги Монти окажутся на асфальте, то Спрингфилд останется вообще без мозгов.Так что в этом деле лучше дать дорогу молодым. ― Превосходно, ? Бернс одарил мальчика пятидесятидолларовой купюрой и некрасивой улыбкой, ? Всегда бы так, правда? Но Нельсон в этот момент его не слушал?— мальчик был слишком занят тем, что разглядывал купюру в свете фонаря на предмет водяных знаков. ― Купишь себе что-нибудь миленькое, ? бросил мужчина на прощание, не оборачиваясь, ?, а то негоже протеже Монти Бернса ходить по городу, как чучело.

*** ― Охота на Ведьм, знаете ли, ? томно сокрушался Бернс, ? подобна бочке Данаид ? ни конца, ни края, ни смысла. ― Как Вы только всё успеваете, ? сочувственно посетовал Нед, а Лиза задумалась. Что-то в его словах не сходилось. С одной стороны, да, Хорошие Идеи, но с другой стороны, Бернс не похож на того, кто лично будет носиться по улицам и рисковать своим хрупким здоровьем. Он точно что-то задумал. ― Простите за бестактность, ? звук голоса Фландерса неожиданно вырвал её из раздумий, ? но, мистер Бернс, а что с Вашей рукой? Только сейчас Лиза заметила, что нечто, поблескивающее на безымянном пальце атомного миллиардера, что она ошибочно приняла за серебряное кольцо, оказалось напёрстком. Приглядевшись, она вдруг обнаружила с ужасом, что он аномально короче мизинца. ― Я хотел приберечь это на конец своего рассказа, но раз уж вы сами спросили, ? несмотря на то, как Бернс нажал на слово ?сами?, будто бы нетерпеливым кулаком на клаксон, его тон едва заметно смягчился, приобрёл лисьи, жалобные нотки. ― Произошёл небольшой инцидент с Разрывом, и я, право слово, не знаю, что мне делать. Мало того, что мой палец никак не восстановить, так вдобавок я не могу обратиться в клинику, потому что я почти полностью уверен, что такие повреждения очень подозрительны и… Ну, всё ясно. Лиза уже попадала на эту удочку, и она-то точно знала, что вежливость и ласковость Монти Бернса?— игрушка дьявола. Но ей были интересны две вещи: как это случилось и заметил ли этот дефект вечно таскающийся за ним, словно тень, мистер Смитерс? Наверняка ведь заметил, что у его босса не хватает трети пальца. ― Вовсе нет. Для меня нет ничего непоправимого, ? спокойно ответил Нед, ? Дайте мне, пожалуйста, Вашу руку. Повреждение и впрямь выглядело странно. Будто бы так и должно быть: две фаланги, завершавшиеся подушечкой пальца без ногтя. ?Ох, мерзость какая? ? подумала девочка и принялась разглядывать вяло поблескивающий на столе напёрсток, прикрывавший собой этот кошмар ранее. Послышался тихий хруст и неприятное чавканье. Бернс мучительно зашипел, зажмурившись, и заёрзал в кресле, но Нед сжимал его запястье мёртвой хваткой, попутно буквально вылепливая недостающий фрагмент пальца, как если бы ребёнок лепил бы продолговатую деталь из пластилина. ― Ну-ну, потерпите, прошу, осталось совсем немного. Да, растить кости?— это всегда больно… ― Вы так реагируете, будто отрывать его разрывом было не больно, ? Лиза продолжала гипнотизировать напёрсток на столе, потому что прекрасно понимала, что если посмотрит на это всё воочию?— её стошнит. ― Да в том-то все и дело, что когда это случилось я боли не почувствовал, ? простонал Бернс, ? Разрыв сомкнулся, полпальца осталось по ту его сторону, а у меня даже кровь не пошла! ― Как это возможно?! ― Я понятия не имею. ― Ну вот, Вы держались молодцом, ? заметил Нед, когда экзекуция была окончена, а у Лизы по спине прошёл холодок от мысли, как мучительно будет лечить более серьёзные повреждения. Сломанные рёбра, например, или травмы головы. Бернс, тем временем, стёр выступившие у него от боли слёзы и растопырил искривлённые возрастными изменениями пятнистые пальцы в домашнем свете лампы. ― Надо же, даже шрама не осталось, ? недоуменно пробормотал он, ? Ради этого стоило потерпеть боль. И сколько я Вам за это должен? Просите любую цену, но в пределах разумного, конечно. ― Да нисколько, ? Фландерс равнодушно пожал плечами, ? Ни для кого в этой комнате не секрет, что мы все с вами в одной лодке, и просить денег в данном случае для меня было кощунством. Вы и так уже отплатили тем, что потерпели боль и не кричали на весь дом, тем самым беспокоя соседей и, что ещё более мило с Вашей стороны, моих детей. ?Ой, ну вы серьёзно?!? ? раздражённо подумала Лиза, но вслух ничего не сказала. ?Как по нотам? ? удовлетворённо подумал Монти, но вслух ограничился сдержанным ?Благодарю Вас, что бы я без Вас делал?. ― Так значит, ? с долей неуверенности продолжила Лиза после небольшой паузы, ? это случилось, когда Вы столкнулись с тем человеком, который пытался Вас убить? Это то, что Вы хотели сказать? ― Во-первых, я не рассказал и половины. Во-вторых, я собирался сообщить о вещах более серьёзных, чем какой-то там расщеп пальца, ? Лиза поразилась про себя, как ловко Бернс выдумывал на ходу термины для всего, что было связано с его магическими силами, что примечательно, исключительно на букву ?р?, ? И, в-третьих, избавься, наконец, от привычки бежать впереди паровоза. Ты не представляешь, насколько это раздражает! ― Ну, знаете ли, подобное происходит далеко не каждый день, ? вступился за девочку Нед, и это, кажется, было совсем не необходимо. ― В любом случае, это не имеет значения, ? Бернс категорично покачал головой, ? Забудьте то, что только что видели, выбросьте этот момент из головы, потому что сейчас пойдёт речь о том, ради чего я здесь. ?Ну, давай уже, интриган хренов?, ? мрачно подумала Лиза, и она была готова поспорить, что в этот момент они с мистером Фландерсом думали хором.*** ?И всё-таки, пятьдесят долларов за пять Хороших Идей это не слишком?, ? размышлял Монтгомери, шагая в тёмном переулке в свете истерично-ярких неоновых вывесок. На данный момент вполне приемлемо: очевидно, что Бернс далеко не единственный волшебник в городе, а за эти белые светящиеся штуковины маги Спрингфилда готовы перегрызть друг другу глотки и раздробить в мясорубках головы ? шестерёнки в его голове начали набирать скорость вращения. А значит, это отличная возможность приумножить свой доход. Зачем тратить свои деньги и унижаться перед каким-то школьником с явными признаками дегенерации на прыщавой роже, если можно самому стать хозяином всех Хороших Идей в городе и заставлять таких, как Нельсон, и ему подобных юных Волшебников и Волшебниц батрачить на себя, а платить им за это сущие гроши? Идея из разряда отбившейся от стаи Чёрных Лебедей: достаточно непредсказуемая и безумная мысль, чтобы сработать, но при этом, если затея с продажей Хороших Идей прогорит, то что Бернс потеряет? К тому же, неизвестно, как Хорошие Идеи влияют на не_волшебников. Ну, судя по их внешнему виду, форме, сложности получения и общему ореолу ?Ангельской пыли?, исходившей от них, это должна быть как минимум панацея от всех болезней, а как максимум от всех проблем на земле вообще, а иначе зачем это всё нужно? Как жаль, что у Бернса под рукой нет подопытного кролика. А ещё парочки учёных, которые бы могли изучать Хорошие Идеи. Или хотя бы человека, который бы помогал наладить бизнес на ранних этапах, а потом загадочно попал бы под поезд, и Хорошие Идеи принадлежали бы Бернсу единолично. Ах, если бы… Чёрный носок башмака пнул пивную крышку, и та покатилась вниз по дороге, и исчезла в канализационной решётке. Эй, ты, там, макака с печатной машинкой. Я сказал: ?Ах, если бы?. Тишину ночи пронзило радостное, визгливое ?И-и-и-ха!? откуда-то сверху, будто бы кто-то в небесах решил устроить родео на созвездии Тельца. Бернс вздрогнул и машинально закутался в свой чёрный плащ. Не то, чтобы ему было чего бояться, тем более что сейчас он был полностью невидим для окружающих, но мужчина всё равно задрал голову и невидяще сощурился. И не поверил своим глазам. На фоне костяного диска полной луны чернела грузная фигура Очень Богатого Техасца верхом на метле?— его было невозможно не узнать даже несмотря на разделявшую его и землю высоту. Техасец сделал ?мёртвую петлю?, а затем скрылся в тёмных, кустистых облаках. Бернс поморщился. Ну, умереть теперь и не встать, каждой псине беспризорной в этом городе дают волшебные силы, красивое ружье или перочинный ножик, камушек и всё в таком духе. Сегодня этот клоун и пижон получает волшебные силы, а завтра кто? Тот жиртрест из сектора 7-G, которого Бернс никак не мог запомнить? Он был отцом Лизы, это Монти знал точно, но его имя какое-то странное, что-то греческое. Импедокл? Овидий? Аристотель? Ну, не суть важно. Он замедлил шаг даже не заметил, как сквозь него прошёл человек. В одной руке Бернс сжимал зажигалку, а меж пальцев другой сигарету. Конечно! Богатый Техасец! Это тот, кто ему нужен. Ну, или не тот, но более подходящей кандидатуры на роль партнёра на первое время до улучшения дел и трагической встречи с абстрактным поездом (в реальности это может быть и не поезд вовсе) просто не наблюдалось. Он богат, он волшебник, он вроде как Бернсу что-то вроде приятеля. Ну, партнёр до этого, как минимум. Говорят, что не бывает женской дружбы. Так вот, на самом деле не бывает дружбы между престарелыми, мающимися от своего превосходства и алчности олигархами. Сегодня вы играете в покер, пьёте на брудершафт виски и вызываете дух Тупака Шакура с помощью доски Уиджа, а завтра лезвия в новых туфлях от Хьюго Босс кажутся вам невинной детской игрой в крысу. В любом случае, воодушевлённый и озарённый, он повернул направо и поспешно зашагал дальше. Только красные подошвы его ботинок едва успевали сверкать вдогонку за шагами их хозяина. Нужно найти открытое, безлюдное место, чтобы раскрыть там разрыв до дома, дома хорошенько выспаться, а утром, на свежую голову подумать, что делать с… Охотником на Волшебников. Наверное, никаким Охотником этот кто-то и не был, скорее всего, у него было какое-нибудь обычное имя, вроде ?Ларри? или ?Джордж?, и днём он ходил на обычную работу, например, в страховое агентство. Но, во-первых, раз уж он не представился, то Монти будет называть его про себя так. А во-вторых, тот факт, что он попытался напасть на Бернса во время охоты на Ведьму, а потом следил, ошиваясь за кованными воротами Бернс-Меннора и по ту сторону сетки-рабицы Спрингфилдской АЭС, явно о чём-то да говорил, правда? Пока что Бернс мог сказать об Охотнике на Волшебников с уверенностью три вещи. Во-первых, он не местный. Это Бернс вычислил по рисовке: она более дёрганная, цвета грязные и блеклые, будто изображению не хватает витаминов, и больше похожа не то на рисовку старых сезонов, не то на любительскую стилизацию. Да, к тому же, розовые волосы? Серьёзно? Да, в Спрингфилде были синеволосые жители, более того, седина самого Монтгомери отдавала бледной лазурью. Но розовых волос себе не позволяли даже статисты. Во-вторых, он явно дилетант и слабо понимает, что он делает, ведь, говоря откровенно, Монти достаточно лёгкая добыча. Нет, серьёзно, пару лет назад его застрелил младенец. К тому же его мотивы?— сплошное белое пятно, пугающе-многозначительная Terra incognita, а для Бернса не было ничего страшнее в жизни, чем не понимать мотивов и не видеть в чём-либо логики. Спонтанные выходки, сделанные просто так, чтобы для человека, живущего по графикам, было как канцелярский нож в глаз. И, в-третьих, он безработный. Занятой человек просто не может две недели подряд пропускать работу, чтобы следить за Бернсом и доводить этим до ручки. Хотя, ещё может быть, что он либо в отпуске и тратит его на это, либо, что менее вероятно, его магические способности связаны с манипуляциями во времени, и он везде успевает. ?Но это точно не так?, ? тревожно рассуждал Монтгомери, уничтожив сигарету почти до середины нервным вдохом, ? ?Он бы давно остановил время, нашёл меня и убил, а потом скрылся бы, запустив время снова. Иначе выходит какая-то бессмыслица…? Поравнявшись со Спрингфилдской церковью, Бернс забыл напрочь всё, о чём только что думал. Он остановился, как вкопанный. Сигарета выпала из его открытого рта и, дымясь, покатилась по асфальту кубарём, словно горящий человек, в решётку водостока. Но Бернс даже не обратил на это внимание. На месте церкви стояла уродливая, рогатая громадина из чёрного, грубого камня. Как объятый пламенем Собор Парижской Богоматери, только уже без пламени, нарисованный человеком, который никогда не видел этот Собор и никогда при этом не умел рисовать. Вместо крестов на шпилях ощетинились стрелки Хаоса, из окон лился зловещий, багровый свет. Центральный шпиль пронзал небо насквозь и, скрывшись за кружившей вокруг него вереницей туч и неупокоенных душ, исчезал в стратосфере. И музыка, она вываливалась отовсюду, заставляла дрожать окна и пульсировать стены в такт, словно фундамент этой пародии на церковь был из костей, стены из плоти, а вместо крови была шершавая, мазутная кожа. Пространство вокруг ходило ходуном, но для стороннего человека это выглядело как марево в жару. Над дубовыми, тяжёлыми дверьми мигали красные, неоновые буквы: ?Проснулся Грех, где спит Закон?. Бернс почувствовал, как у него вот-вот пойдет кровь из носа: он чувствовал её запах и неприятное покалывание в слизистой, но она так и не пошла. Виски пронзила острая боль. Он сглотнул ком тошноты в горле, а затем вытащил из внутреннего кармана плаща пистолет и снял его с предохранителя.*** ― Этого не может быть, ? Фландерс в ужасе схватился за голову. ― Честное слово, это были ?Инстинкт Убийцы*?! Недостаточно погружающие и подражающие восьмидесятым, чтобы быть Пертурбатором*, но при этом недостаточно изящные и размеренные для Гесаффельштайн, у них ещё бассовая линия… ― Минуточку. А с каких пор вы разбираетесь в электронной музыке? Лиза в ней вообще не разбиралась, электроника не был в её вкусе, но зато была во вкусе Барта, и потому познания в этой области у неё были весьма поверхностные. Но пространные рассуждения о ней из уст Бернса, который всегда был тем ещё ретроградом, заставили её выпучить глаза. Бернс в ответ на это поджал тонкие губы и скрестил руки на груди. Он вспомнил про свою коллекцию виниловых пластинок, которая стоила, в общей сложности, как машина. Начал с always outnumbered never outgunned*, а остановиться не может до сих пор. Его грязная, разбивающая имидж на осколки, тайна. ― Ложь и клевета. Я в ней не разбираюсь,?— холодно ответил он,?— Вся хорошая музыка закончилась после пятидесятых, и даже не пытайся со мной спорить. ― Гесаффельштайн*… ― Нет, я не об этом! —?Фландерс с ужасом посмотрел на Бернса, а потом на ничего не понимающую Лизу, ? Это… Это просто неправильно! Это нечестно! ― А что произошло? —?Лиза встревожено захлопала голубыми глазами. Разумом, она, конечно, понимала, что что-то очень нехорошее, но ей надо было понимать, что именно. ― Видишь ли, ? торопливо начал Нед, ? то, что описал мистер Бернс, похоже на очень сильную Ведьму. Я видел что-то подобное лишь дважды за всё время, что я защищаю город. Лиза понимающе кивнула головой, а про себя отметила, что срочно нужен кто-то, кто изучал бы этих тварей так, как биологи изучают редкие виды животных в дикой природе, чтобы в дальнейшем понимать, что с ними делать. Возможно, она возьмёт на себя эту ответственность, но точно не в ближайшее время. ― Но это не самое главное. Скорее всего, кто-то из семьи Лавджоев является Ведьмой, и это самое ужасное! Лицо Неда выражало искреннюю, неподдельную печаль и тревогу, он забегал глазами по комнате, явно не находя себе места. Лиза понимала, что Лавджои значили для мистера Фландерса очень много, наверное, они были его единственными друзьями. ― Ну, мистер Фландерс, ? девочка подошла к сидящему на постели обескураженному мужчине и робко погладила его по плечу, встав на цыпочки. Да, он просил называть его ?Недом?, но она всё равно немного стеснялась, ? Может быть, это просто совпадение и это не они? Нет, в любом случае, это ужасно, что кто-то стал Ведьмой, причём, судя по описаниям мистера Бернса такого масштаба, но всё же… ― Боюсь, что это не так, и он прав, Лиза, ? Бернс равнодушно глянул на свои наручные часы. Чёрт побери, полдвенадцатого, а он всё ещё здесь, ? Более того, я даже могу сказать, кто же мафия, выражаясь образным языком. Он вздохнул. Лиза и Нед глядели на него, как овцы смотрят на пастуха или как собаки на хозяина. ― Приготовьтесь. То, что я расскажу дальше, не понравится вам ещё больше.