Часть 7 (1/2)

Все были подавлены. За неполный месяц на счету было уже три смерти. Две из них были по вине погибших же, одного подвела координация, другого психика, но последняя была самой загадочной и самой пугающей. Никто не видел, как умерла девушка, из этой смерти нельзя было даже вынести урока, от него только веяло смутной опасностью.

И именно в тот день, когда свет уже приглушили, а в спальных отсеках и вовсе выключили, мы вновь услышали стук в запаянную дверь. Теперь его слышали не только мы с Робертом, все собрались в гостиной.

Разговоры, и так очень вялые, моментально прекратились, повисла напряженная, гнетущая тишина. В которой особенно отчетливо было слышно: «Тук-тук. Тук».

Бьюсь об заклад, половине в тот момент хотелось вскочить и убежать с диким криком, но страх парализовал всех присутствующих, включая и меня. Наверное, единственное, что могло вызвать у меня такую реакцию, это невидимая опасность. Она обычно самая страшная, потому что ты не знаешь как к ней подготовиться.

– И кто там? – неожиданно хмыкнул Сергей, обращаясь к двери. Тишина стала ещё напряженнее, теперь косились попеременно, то на дверь, то на Сергея.

И, когда мы уже были уверены, что ответа не последует, за дверью раздался приглушенный грохот – будто что-то упало на пол и задело дверь.

Больше мы в тот вечер ничего из-за двери не слышали.

– Как ты думаешь, что там может быть? – Роберт подловил меня через пару дней, когда я вновь засиделась за книгой в столовой.

– Не знаю. И лучше не знать, – дернула плечом я, на сей раз позволив себе не думать над словами, потому что действительно считала, что лучше нам не совать нос не в свои дела.

– Все равно, интересно, – покачал головой мужчина, с жадностью исследователя поглядывая на дверь. Ох уж этот взгляд ученых. Я такой уже видела, когда наш полевой врач полез в эпицентр действий, потому как увидел там какой-то лекарственный цветок. Он такой, видите ли, уже три недели искал по всем буеракам – что тоже, кстати, было совсем не безопасно, можно было наткнуться на вражеское укрытие, но следить за ним круглые сутки мы не могли.

В тот раз обошлось, но тогда было страшно даже подумать, что было бы со взводом, если бы погиб единственный врач. Меня бы в живых уже не было, это точно.Воспоминания отнесли меня в тот день. Осень, как раз самая приятная пора – не слишком холодно, не слишком жарко, ещё не начались дожди, так что довольно чисто вокруг. По-крайней мере не возвращаешься покрытый липкой мокрой пылью с головы до ног. Для маскировки, конечно, хорошо, да вот только когда вечно в грязи, начинаешь уже забывать, как люди-то без неё выглядят, а это пугало.Я замешкалась. У меня не было красивого оправдания, типа: «Я увидела ребенка и не могла не спасти его» или «Я услышала как кричит женщина и побежала на помощь». Нет, ничего такого. Я просто почти не спала тогда, устала, вымоталась и замешкалась.Их было трое. Похоже, ещё более уставшие, чем я, потому что я продержалась минут десять. Потом кто-то из них догадался сбить меня с ног, и я улетела в овраг. Думаю, они хотели меня взять с собой, язык никому не помешал бы, но не увидели край обрыва за густыми кустами.

Очнулась я ближе к ночи, оказалось, что лезть они за мной не стали, видимо решив, что после такого не выживают. А может просто не захотели рисковать или ушли за подмогой: склон был достаточно крутым. Попытка встать провалилась. Голова кружилась, но это была мелочь по сравнению с дикой болью пониже спины.

«Ну, что, подруга. Спеклась?», – ещё подумала тогда я и почти сразу разозлилась. Пройти столько и помереть от того, что болит жопа?Мы уже давно изучили эту местность, так что я знала, что примерно через сто метров была узкая тропинка в кустах, по которой можно было выбраться из оврага. Мы маскировали её как могли и ставили сигналки, так что были уверены, что знаем о ней только мы, что было, несомненно, на руку.

Так как встать у меня не получалось, то пришлось ползти. Медленно, осторожно, отдыхая, когда боль становилась слишком сильной.