Часть 6 (1/1)

Следующие несколько дней мы приживались. Странного стука я больше не слышала, списав это на звуковые галлюцинации после тяжелого первого рабочего дня. Не то чтобы последующие были легче, но человек привыкает ко всему, вот и мне постепенно такая работа стала казаться просто привычным делом.

Я поняла, почему сигнал подъема был так поздно – после стычек было трудно уснуть, так что два сигнала были для тех, кто мучился бессонницей накануне. Так же я поняла, почему нас так хорошо кормят. Говорят, перед смертью заключенному положен последний ужин – всё, что он захочет. У нас просто была упрощенная версия этого.

«Интересно, они понимают, что мы уже не выйдем отсюда?», – подумала я как-то за обедом, посматривая на разномастную компанию. Кто-то, наверное, понимал. Кто-то надеялся продержаться.

В теории это можно было сделать, твари были не особенно активны после вылупления и там главное успевай поливать кислотой, но что-то мне подсказывало, что теория теорией, а в жизни все будет совсем иначе.

Хотелось бы, чтобы мои догадки оставались догадками, но такие вещи я уже научилась видеть, и научилась слишком хорошо.Я оказалась права – через неделю была первая смерть.Имени я его не запомнила, про себя просто отмечая как одного из отморозков. Он поскользнулся на натекшей от лопнувшего резервуара слизи и ударился головой о край стола.

Когда ближайший к нему – паренек с гитарой, Владик, подбежал, то мужчина, похоже, был уже мертв. К тому же мужчину успела цапнуть пара тварей и от мест укусов быстро распространялись фиолетовые кровоподтеки.

Влад присел на корточки рядом с трупом и осторожно потянул пальцы к синеющему пятну.– Не трогай, – неожиданно для всех раздался твердый голос молоденькой девушки. Я вообще не помнила, чтобы она раньше что-либо говорила, в основном она лежала с книжкой на кровати. Голос оказался высоким и звонким, очень девичьим, но что-то было в нем такое, что парень тут же отдернул руку от пятна, будто очнувшись, и проверил пульс. Покачал головой:– Мертв.

Я должна была бы похолодеть, ужаснуться, но опять не получилось. Только подумала, что удачно сложилось, по сути, первая смерть была случайностью, воспринимается несколько легче, чем если бы он все делал правильно и все равно погиб. Остается надежда.Труп мы оставили в лаборатории, как и предписывали правила; я лично вычеркнула его из списка на щитке, благо как выглядел, запомнила.А на следующий день в районе обеда, Владик взял гитару и стал напевать несколько рискованную, на мой взгляд, песню:Там где подвиг там и смертьВариантов сука нетВариантов сука нольКто-то сдалсяКто-то свойТам где подвиг там и смертьВариантов сука нетВариантов сука нольКто-то предалКто-то свойДальше некуда бежатьБудь бы стайер или спринтерНадо снова всё отдатьИ нельзя наполовинуИ тогда ты будешь житьТак как не жил ни секундыТак как должен был себеКак другим был должен денег

Позже он сказал, что начал с припева и хотел остановиться только на нем, но в итоге решил, что второй куплет тоже подойдет. Тогда мне очень хотелось узнать, что же там было в первом, но спрашивать почему-то не стала.

Как ни странно, людей она поддержала. С удивлением я замечала, как загораются мрачным огнем их взгляды, как в них появляется воля, решимость двигаться дальше, как они признаются сами себе, что у них все равно не было другого выхода. Признаются или тщетно убеждают себя, но в данном случае это было почти одно и то же. Ничего хорошего не вышло бы, вини они себя в том, что попали в такое место.

С этого момента парень играл часто. К нему каждый день, а то по нескольку раз, подходили и просили что-нибудь спеть. Наверное, это создавало какую-то другую атмосферу, отличную от мрачного ожидания смерти. Не знаю, я никогда не любила песни под гитару, они не успокаивали меня, а только наводили тоску.

Парень держался молодцом: он продолжал играть, даже когда сорвался должник. Этот худой нервный мужчина не пытался больше отсидеться в жилых помещениях, Сергей тогда здорово его испугал. Но вот нервы у него были ни к черту и через несколько дней после первой смерти он сорвался. Страшно закричал, почти сразу, как повалили гады, и побежал вперед. Почему-то он не использовал яд, а пытался бить их прикладом. Конечно, долго он не продержался, и в тот день я вычеркнула уже второе имя из списка.

Но когда погибла фигуристая брюнетка – Анна, как я узнала, то парень отставил гитару. Смерть женщины всегда воспринимается мужчинами тяжелее. Когда-то это пытались использовать для последующего ожесточения в бою, но идея провалилась – женская смерть не придавала сил, она разрушала мужчину изнутри, вгоняя в тоску и придавливая сверху неподъемным чувством вины. Особенно досадно было, что погибла объективно самая красивая из женщин. Та мрачная девочка тоже была симпатичной, но она воспринималась скорее как ребенок, хоть и уже совершеннолетний – тощая, юркая и зажатая. Угловатый подросток, как ни крути.

Как погибла Анна, я не видела. Она была в левом тоннеле, в них было удобнее отбиваться, когда я услышала её короткий вскрик. Первым на помощь прибежал Роберт, но девушка уже была буквально погребена под пятью или шестью тварями. Они не стали пытаться её есть, но зачем-то вновь и вновь кусали, оставляя все больше синих пятен – когда мы подоспели, то она почти вся была буро-синеватого оттенка. Здесь даже не надо было проверять пульс.В тот вечер мы впервые заказали вино. Даже мне хотелось выпить.