Глава 11. (1/1)

Что ж, пора плавно переходить к главным событиям, о которых я и хотел вам рассказать. Все, о чем я упоминал прежде, было лишь набросками. Они помогут лучше понять с чего все начиналось и к чему в итоге пришло. Истинное начало войны для Великобритании пришлось на лето сорокового, но я открыл свой боевой счет еще весной того же года. Не только я один, конечно,?— вся моя команда. Периодически мы принимали участие в воздушных боях на границе с Францией. Мы?— это не экипаж ?Пташки?, нас-то как раз Роберт придерживал на базе. Немцы медлили с военными действиями на нашей территории, однако кокетливой соседке везло меньше. Королевские ВВС базировались на нескольких французских аэродромах. В мае сорокового прошла первая совместная операция французов и британцев против немецких налетчиков. Мое особое положение давало мне чуть больше информации, да и корпус разведки, который располагался рядом с нами и в котором часто бывал Эзра, подробно обсуждал с нашим командованием все, что творилось в Европе. Я настоятельно просился слетать туда хотя бы разок. Роберт постоянно отказывал, ссылаясь на то, что в первую очередь мы должны охранять и патрулировать особо секретные и ценные объекты своей страны. У Роберта был пунктик на секретности. Он вполне мог подать прошение, чтобы все его команды перевели в горячую точку, но предпочитал находиться поближе к тайным знаниям, которые были для него почему-то более важными. Хоть он искренне ненавидел Эзру и при любой возможности писал в министерство авиации ответные кляузы, тем не менее, постоянно встречался с ним и вопреки логике пытался завоевать его доверие. Эзра на эти попытки реагировал холодно. Регулярно навещал нас с проверками и опять отбывал в неизвестном направлении. Я же все просился куда-нибудь подальше от окраин Кембриджа. И решил, раз во Францию не отпускают, так, может, отправят за ее пределы? —?Роберт, ты становишься занудой. Отпусти мою команду на другие задания. Хочу сам посмотреть, что творится в Европе,?— буквально упрашивал я. —?Столько команд уже было во Франции. Почему меня не отпускают? —?Куда это ты собрался? Во Францию? —?спрашивал Роберт, пряча ухмылку. —?А не далеко ли тебя тянет, Берти? Между прочим, я помню обещание, которое дал твоей дражайшей тете. Ты нужен мне здесь. Точка. —?Для чего, позволь спросить? —?Для того, чтобы служить своей стране. Или тебе надоело? —?он хитро прищурился. —?В таком случае, могу замолвить слово?— тебя отпустят за океан. —?Не хочу я за океан! —?В таком случае, я делаю вывод, что тебе надоела относительно спокойная жизнь? —?Я не понимаю, Роберт,?— настаивал я. —?Ты каждый день слышишь, что творится в Европе, но хочешь, чтобы мы сидели здесь, на месте. Почему? —?Возможно, потому что я кое-что смыслю в стратегии? Возможно, поэтому я руковожу, а ты подчиняешься? —?Когда я поступал на службу, я представлял ее по-другому. —?Какой же ты ее представлял? —?Более активной. —?Куда еще активнее, ты и так спишь почти столько же, сколько я. —?Ну и что. Я чувствую, что сила во мне есть, и я бездарно пропускаю ее сквозь пальцы. Роберт, конечно, соображал в военных тонкостях намного лучше меня, и его стремления оградить меня от прямого огня были также понятны. Но я настаивал на своем. —?И не сидится же тебе на месте, Берти. Ведь во Франции не наши серые будни, там реальные бои. —?Именно поэтому и хочу слетать туда. Ты ведь все равно дашь в подмогу несколько команд. Отправь меня тоже. —?А что напишет тетя Агата? —?Так ей не нужно об этом знать. —?Нет-нет-нет,?— теперь Роберт действительно усмехнулся. —?Я ведь планирую дожить до конца войны. Как бы мне не схлопотать от леди Спенсер выговор или удар зонтиком, когда я встречусь с ней воочию. Вдруг ты умрешь! Это было не смешно. К тому времени уже были готовы новые модели самолетов, сконструированные по чертежам Терри, и некоторые мои коллеги уже летали на них. Отзывы летчиков касательно работы новых машин были в высшей степени положительными, и Роберт заставлял инженеров продолжать разработки. Терри часто пропадал в инженерном отделе. Роберт восхищался его работой, и делал большие ставки на следующие образцы. Я же никак не мог расстаться с ?Пташкой?. Можно было пересаживаться на другую, более маневренную машину, но я оказался сентиментальным человеком (никогда бы не подумал, что это так), и находил многочисленные причины не делать этого. Также я заметил, что инновации происходили не только в наших рядах. Встречаясь в воздухе с самолетами противника, я отмечал, что общая функциональность повышалась и у них тоже. Это не было странным, но мы шли практически нога в ногу. Допустим, наши военные изобретали что-нибудь новое, и вскоре это же появлялось у немцев. Либо, наоборот. Будто одинаковые идеи приходили в головы обеих сторон. Возможно, так оно всегда и бывало, на предыдущих войнах. Я подумал тогда, как такое возможно. Единственным объяснением было вот что. Допустим, захватывали мы вражеские самолеты, и наши конструкторы тщательно изучали всю подноготную самолета. Делали выводы, брали что-то для своих разработок, и потом ставили на поток. Тот же процесс был и с другой стороны. Такое вполне было возможно, но не факт. Я не знал точно и ни с кем не делился своими мыслями по этому поводу. Хотя, если быть совсем откровенным, я чувствовал что-то еще. Будто одна и та же рука руководила всем этим. Роберт так и не сжалился надо мной и во Францию не отпустил. Сказал, что слишком опасно, что для них все скоро закончится. А вот на территорию Австрии, сказал, не опасно. Поэтому вскоре нас отправили бомбить дальние территории немцев и, как не прискорбно это прозвучит, все, что на них находилось. Напомню, шел 1940-й год. Наши бомбардировщики атаковали побережье одного австрийского города. Согласно данным разведки по берегу реки рядом с городом располагались склады с боеприпасами, запчастями к военным машинам и многое другое. Далее, вниз по реке, функционировал небольшой заводик по производству оных. Его-то и нужно было снести с лица земли. Мои действия должны были ограничиваться несколькими кругами над последним объектом. Приказом было?— уничтожение. Сопровождали меня отряд истребителей, во главе которых был Джон. Нас бы обязательно встретили и помешали?— для этого звено Джона и было необходимо. Помимо меня на это задание отправили еще несколько самолетов. —?Послушайте, мистер Вустер,?— сказал Ричард, когда мы практически долетели до объекта. —?Мне не нравится, что нас заставляют бомбить именно этот район. —?Что не так? —?спросил я. Ричард отличался тончайшим нюхом на разного рода проблемы, которые могли возникнуть в воздухе. Я заподозрил в его словах неладное. —?Посмотрите,?— он показал рукой вниз и вправо. Под нами развернулась панорама города. Виднелись трубы завода, жилые здания, возможно, больницы и школы. Река была в стороне. —?Это место не очень благоприятно для обстрела. Допустим, мы сбросим несколько бомб на завод, потом полетим к складам, то бишь, вверх по реке, но смотрите, там, по линии берега, кажется, стоят лодки. Я пригляделся и действительно увидел обычные рыбацкие лодки. Людей с такой высоты мне видно не было, но признаки жизни были налицо. —?Эта территория находится совсем близко от жилых районов, в котором, уверен, до сих пор живут люди. Если в завод мы, допустим, попадем, то вот город и побережье меня сильно смущают. Как это мы сможем попасть в склады без ущерба для лодок? Взрывной волной их и все, что рядом, снесет в реку. Терри слушал нас внимательно и тут же связался с другими самолетами. Подобные выводы сделали не только мы. Однако командир этой операции, человек, с которым у меня никогда не складывались хорошие отношения в части, не стал ставить под сомнения приказ свыше и заставил делать то, что велели. Стоящий здесь завод был на крайне выгодной для немцев территории. Одинаково близко находился к важным дорогам и железнодорожным путям. Его нужно было уничтожить как можно скорее. Это же касалось и складов. Как только внешние переговоры закончились, наш радиолокатор засек гостей. К нам направлялись чужие самолеты. Веллингтоны поспешили к заводу. За несколько минут были сброшены десятки бомб. Но двое самолетов-бомбардировщиков вместо того, чтобы лететь с нами, сразу повернули к побережью. Звено Джона и его коллеги прикрывали нас, но вскоре нам пришлось отступить и тоже направиться в сторону побережья. Я пошел на круг, чтобы уйти от огня немцев и дать пространство для прицельных выстрелов наших истребителей. В целом, все проходило по плану, но Ричард был все также недоволен. —?Что-то здесь не так, мистер Вустер. Куда этих-то понесло,?— указал он на нескольких улетевших вперед самолетов. Мы лишь издали видели, как они открыли огонь по складам и теперь всюду виднелся серо-черный дым. —?Ну вот, я же говорил, что не надо стрелять так близко к реке! —?завопил он, наблюдая за тем, как распространяются клубы дыма. Я догнал свое звено, и мы ждали дальнейших указаний, которые пока не поступали. Истребителями велся воздушный бой вблизи завода. —?Зацепили гражданских,?— продолжал сетовать Ричард. —?Да мы не стреляем ведь, Рич. —?Мистер Вустер, не будьте наивным. Вы видите, что эти двое наших засранцев устроили? —?Уничтожили цель? —?Да, но вместе с целью и кого-то еще. Я знаю такие маневры еще с давних времен. Если рядом с важной целью находится что-то живое, рано или поздно оно полетит на воздух вместе с целью. Видимо, это время настало. Я посмотрел в боковое окно. Под клубами дыма и пыли около побережья действительно виднелось нечто похожее на тела. Завод утопал в огне и дыме. Несколько юнкерсов были сбиты, потери были и с нашей стороны. Дэн молчал и изредка отстреливался от тех немецких самолетов, которые приближались к нам слишком близко, а я старался вовремя уворачиваться. —?Прямо как Рихтгофен, —?произнес Дэн. Я тоже обратил внимание на тех, кто осыпал нас пулями. Мне не хотелось этого признавать, но они были хороши. Терри опять переключился на внешнюю связь. Теперь между пилотами слышалась такая ругань, что секунд пятнадцать было ничего не разобрать. Потом зычный голос командира перекрыл общий гвалт. Оказывается, у каждого звена был свой приказ. И если мы бомбили завод, то другим было приказано обстреливать не только склады, но и само побережье. Однако некоторые в звене были против произвола и высказывали недовольство. Рыбацкие лодки видели все. Только когда командир пригрозил выговором, все умолкли. Я решил дождаться, пока дадут какое-нибудь распоряжение и начал осматривать ландшафт обстрелянного побережья. Дым оседал быстро и через некоторое время я попросился на дополнительный круг. Я прекрасно знал, для чего нас сюда прислали?— это место было стратегически важным, то есть здесь были важные военные объекты, но также здесь были люди, случайные гражданские?— кажется, теперь наше командование это не слишком волновало. Видимость сверху улучшилась. Я попросил разрешение на снижение и тут же получил его. Летя максимально низко над рекой, я прищурился и увидел?— да, на берегу валялись мертвые тела. Виднелись разбросанные сети, какие-то телеги, обломки. Рядом с телами стояли вроде бы женщины и дети. Немецкие самолеты продолжали обстрел в воздухе. Наши отбивались. —?Может, их волной от взрывов на заводе отбросило? —?предположил Денни. —?Ты ведь не идиот или резко поглупел? —?когда Ричард сердился, он ни с кем не церемонился. —?Это наши самолеты обстреляли их. —?Да, это похоже на правду,?— подтвердил Терри. Я сглотнул в ожидании того, что будет дальше. Стреляли именно в простых людей, и сделал это кто-то из наших самолетов. Убивать их за то, что они не за нас? Кошмар?— если Великобритания дошла до такого. Вскоре нам приказали возвращаться, и мы полетели обратно, с одинаковым чувством чего-то неправильного. Немецкие самолеты преследовали нас до самой границы, но сбить нас так и не смогли. Все пилоты, которые полетели на это задание, включая меня, отличались опытностью в маневрах. Да и нас беспрестанно обороняли не сильно поредевшие звенья истребителей. В тот вечер я вернулся весь на нервах. Меня посетила адская злоба. Я понял, что Роберт был в курсе того, что в этот раз планировало сделать наше командование, но мне ничего не сказал. Видимо, ранее не отпуская меня на подобные задания, он старался уберечь меня от этого, но потом сдался или же ему стало всё равно. Я же вкусил первые, и пока самые легкие, плоды своей работы. Дальше стало только хуже.