Глава 7. (1/1)

Первый день я относился к его отсутствию вполне спокойно. Роберт обмолвился о частичном закрытии границ Лондона, и это усмирило возникшую по приезду тревогу. Его вполне могли задержать на выезде из города и попросить предоставить документы. А, возможно, автомобиль сломался в дороге, и Дживсу пришлось решать эту проблему в одиночку. У меня все в порядке с воображением, и я мог придумать массу ситуаций, которые объясняли бы задержку моего камердинера. Да и что лукавить, я до сих пор злился на Дживса за то, что он посмел перечить мне и поддакивать тёте Агате. Втайне я даже радовался, что у меня есть денек, чтобы переварить это подлое предательство. Когда же гнев схлынул, и я собрался узнать, где Дживс находится, дабы хорошенько отчитать его за отсутствие, меня ждал сюрприз. Я все-таки позвонил управляющему нашего дома в Лондоне, но мне сказали, что Дживс покинул квартиру в тот же вечер, что и я, и более никто его нигде не видел. Далее я позвонил в клуб ?Пособник Ганимеда?, но и там его не видели с того же вечера. Я справлялся в военной части, созванивался со своими знакомыми в штабе. Никто нигде его не встречал и не регистрировал. Он сквозь землю провалился. Поначалу я думал, что он еще в пути, едет ко мне, но его задержали у въезда в город. Думал, что он узнает мой маршрут, приедет, всё объяснит, но этого так и не произошло. Потихоньку меня стала одолевать паника. Мою душу стал щекотать страх?— а вдруг с ним произошло что-то ужасное, и я никак не могу ему помочь, в первую очередь потому, что об этом не знаю. Помимо страха я также ощутил чувство одиночества. Я привык, что он был рядом. Его по большей части безмолвное присутствие уже давно воспринималось мной как нечто само собой разумеющееся. По правде сказать, его отсутствие, именно как слуги, меня не тяготило. Я вполне самостоятелен в бытовых вопросах, просто предпочитаю не утруждать себя скучными делами. Следить за своим внешним видом никогда не было для меня проблемой. Я скучал не по камердинерским услугам, которые оказывал Дживс, я скучал по самому Дживсу, по его присутствию. Первое время я постоянно думал о нём, полагая, что он даст о себе знать. Я пытался пережить волнение в одиночку, но вскоре обратился со своими предположениями к Роберту: —?Роб, мне кажется, что с Дживсом случилось что-то нехорошее,?— поведал я свои мысли в один из первых дней нахождения в академии. Тогда еще военным можно было вести расслабленный образ жизни, ибо сверху никаких радикальных распоряжений не поступало. —?А ты не думаешь, что он все-таки обиделся на твои слова и уплыл за океан? Я посмотрел на него с сомнением. —?Дживс? Обиделся? Тут что-то не вяжется, старина, эти два слова несовместимы друг с другом. Дживс слишком идеален, чтобы испытывать такие низменные чувства. Роберт усмехнулся, тем не менее, настаивал на своем: —?Когда ты рассказал мне, что вы поссорились перед отъездом, у меня сразу возникли мыслишки о том, что он может сделать тебе ручкой. Прислуга строптива. Он не исключение. Я и вправду посвятил Роберта в подробности нашей с Дживсом ссоры. Мне нужно было выговориться. А Роберт был моим другом. Ему я мог доверить свои тайные переживания. Он никогда не смеялся надо мной и всегда выслушивал до конца. И Роберт, как никто, знал, как я гордился своими достижениями в летной деятельности. Он один мог оценить тот ?моральный ущерб?, который причинили мне тетя и Дживс, намекая на то, что я неумелый летчик. —?Нет. Только не он,?— возразил я. —?Он никогда бы так не поступил. Если бы он хотел поехать за океан, то обязательно поставил бы меня в известность. Исчезать вот так, без предупреждения, не в его правилах. —?Ты ведь чуть ли не унизил его, Берти. —?Унизил? —?Разве нет? Я не понимал, о чем толкует Роберт. —?Поясни-ка. Роберт, кажется, забавлялся моей непонятливостью. —?Если бы мне сказали подобное, я бы непременно оскорбился. —?Не припомню ничего оскорбительного, что я мог ему сказать,?— ответил я, но уже с явным сомнением. —?Ты о чем? —?Ты, кажется, упомянул о его возрасте. Это довольно болезненное замечание для человека, который пышет энергией и умом и стареть не собирается. Насколько я помню, у него есть еще порох в пороховницах. —?Да ведь он не стар! —?А сколько ему лет? —?Ему… Пффф,?— я задумался,?— он где-то на десять, может, пятнадцать лет старше меня. Значит, около пятидесяти. —?Довольно зрелый возраст, согласись. —?Роберт сказал это настолько убедительно, что я начал испытывать сомнения. —?На мое замечание о его возрасте он точно не обиделся,?— сказал я, но менее уверенно. —?Но ты не можешь отрицать, что было несколько оскорбительно с твоей стороны напоминать ему об этом. Я обдумывал его слова. —?Он же не дама, черт возьми, чтобы оскорбляться на такие замечания. Роберт пожал плечами. —?Не знаю, Берти. Возможно, я ошибаюсь. Но… Я также помню, что он очень умен. —?Дживс действительно умный. Поэтому не обиделся,?— настаивал я. —?А к чему ты вспомнил о его уме? —?Если не обиделся, то тогда, должно быть, уже покинул континент. Как и любой умный человек. Ты ведь сам его отправил куда подальше. Я вспомнил вечер нашего расставания в мельчайших подробностях. Не думаю, что Дживс в самом деле собирался бросать меня. Просто хитрые приёмчики, коих за всю жизнь было испытано им великое множество, тогда на меня не подействовали. Не тот был день. Подумать только, я решил сопротивляться его решению. Неслыханное нахальство и максимум по шкале безрассудства нашего с ним негласного соглашения. Может он действительно обиделся на меня? Сопротивление, которое я ему устроил, одновременно внушило мне чувство гордости и страха. Все-таки Вустеры не попали окончательно под гнёт Дживсов, но вместе с этим предательская частичка моего духа дрогнула. Мысль, что настало время, когда надёжного дружеского плеча нет рядом, испугала меня. —?Ты про то, что я сказал, чтобы он шёл, куда ему вздумается? —?Согласись, если ты сказал ему точь-в-точь такими словами, то это заявление было довольно резким. —?Но мы вроде помирились и договорились встретиться здесь. Я рассуждал вслух. —?Дживс прекрасно знает, что в некоторые моменты я могу быть резким в словах. Он никогда прежде не акцентировал внимания на этом. —?Тогда я понятия не имею, в чем причина его отсутствия, Берти. —?И я не знаю, почему он до сих пор не приехал. Роберту этот разговор не доставлял особого наслаждения. Он как всегда был занят делами, но дружеский долг диктовал ему продолжать выслушивать мое нытье. Дела его по большей части состояли в отбиваниях от чрезмерного внимания Эзры Пинсбоуна, который выезжать из Вулиджа не собирался и, кажется, получал удовольствие от того, что совал свой нос во все, маленькие и большие, дыры. —?Неужели он для тебя так важен? Этот Дживс,?— спросил, наконец, Роберт, усмотрев на моем лице сильную озадаченность. —?Конечно, он важен для меня. И мне необходимо узнать, где он. На самом деле я и представить себе не мог, что мне станет так плохо, когда Дживса не будет рядом. Вся моя уверенность и благостное состояние благополучно испарились, как только до меня дошло, что он может вообще не приехать. Ссоры ссорами, но служить Короне без него, одному, здесь, не зная, что с ним случилось, я вряд ли смогу. После моего заявления Роберт как-то странно на меня посмотрел, почесал затылок и задал ещё один вопрос: —?Раз ты так стремишься найти его, не подать ли нам в розыск? Так я вышел на следующий этап поисков. Заинтересовавшись моей активностью по поводу отсутствия слуги, Роберт подключил свои связи. Он предположил, что возможно, нечто интересное указано в личном деле, ведь Дживс уже участвовал в военных действиях прежде, но у Дживса личного дела не оказалось, что очень удивило и Роберта, и меня. Службу он точно проходил, значит, личное дело должно было находиться в военном архиве. Официальный ответ гласил, что личное дело Р.Дживса в архиве не значится. Мне это чрезвычайно не понравилось. Я уже корил себя за то, что не ответил на его просьбу и не взял его с собой сразу. Я упросил Роберта подать в розыск за границу, пытаясь убедить себя, что Дживс уплыл в Штаты. Роб умудрился связаться с каждым лайнером, который отбыл из страны в западном направлении. Но отовсюду пришёл удручающий ответ, что Дживс не ступал ни на один из крейсеров, плывущих за океан. Тормоша розыскные органы, не справлявшиеся с поиском пропавших людей, через пару недель я опустил руки. Моя команда сочувствовала мне. Ричард в своё время очень хорошо сошёлся с Дживсом и сейчас сетовал на то, что тот пропал. Шли дни. Сначала я беспокоился, но потом мне мягко намекнули, что могло быть и другое развитие событий. В один из вечеров рассудительный Роберт, с сигаретой в зубах и очередной писулькой в руках от местного связиста, в которой говорилось об отсутствии сведений о Дживсе, сказал мне. —?А ты не думаешь, что он мог покинуть страну? —?То есть? Мы же делали запросы. —?Причем здесь наши запросы. Стран рядом навалом. Или ты думаешь, что отбыть можно только в США? —?В какие страны? Границы ведь закрыты! Роберт смотрел на меня хитрыми глазами. Я понял, на что он намекает. —?Не сбежал ведь он, в самом деле! Только не он! —?Почему? —?удивился мой друг. —?Вполне рационально уехать в любую другую страну, где сейчас находиться безопаснее, чем здесь. —?Не может такого быть,?— недовольно буркнул я, даже не желая думать об этом. —?Да и куда ему ехать? У него нет родственников в других странах. Вроде бы. Роберт глубоко вздохнул и развел руками. Он давно устал возиться со мной, и я это прекрасно понимал. —?Берти, объясни мне, почему действия этого человека так сказываются на твоем состоянии? Кажется, когда ты приехал сюда, ты весь кипел энергией. Сейчас же ходишь мрачнее тучи. —?Когда я приехал, у меня было четкое представление о том, что и когда я буду делать. А эти промедления и отсутствие Дживса не соответствуют моим планам. Все не так, как я хочу. —?Отсутствие Дживса… Не так, как я хочу,?— повторил мои слова Роберт и попытался скрыть улыбку, будто разговаривал с маленьким ребенком. —?Ты раньше часто ездил сюда без него. Кажется, ты вообще про него не вспоминал, когда был здесь. —?Но, когда я ездил сюда, я знал, где он находится и что с ним все в порядке. —?Ничего не понимаю. Он всего лишь слуга. —?Нет, не всего лишь,?— возразил я самым серьезным тоном, на который был способен. —?Я переживаю, потому что он прекрасный человек, и я не хочу, чтобы он попал в беду. Если он нуждается в моей помощи, я должен найти его и помочь. —?Боюсь, на данный момент это невозможно. Будем ждать вестей, но сильно не надейся. Как знать. Возможно, Роберт был абсолютно прав, когда намекал, что я вел себя, как ребенок. Я, конечно, пытался скрыть свои чувства, но, видимо, у меня это плохо получалось. Да и предположение Роберта о побеге Дживса укоренилось в моей голове. Нельзя было списывать такое развитие событий со счетов, каким бы невообразимым оно не казалось. Теперь я злился на Дживса, думая, что он сбежал. Нет, я злился на себя из-за того, что мне приходилось так думать. И вновь злился на Дживса за то, что из-за него я не мог найти себе места. Он мог последовать со мной сразу (почему я не ответил на его просьбу, когда он в итоге попросился ехать со мной?) и быть в безопасности, мог помочь нам, то есть мне?— силой своего ума. Мог, в конце концов, отказаться от затеи сопровождать меня, но я должен был знать об этом. Неопределенность, незнание ввергали меня в нездоровую меланхолию. Больше всех на мои терзания реагировал Ричард. Он вообще внимательно относился ко мне и был готов подставить свое плечо. В один из вечеров, похожих друг на друга, когда я скитался по зданию школы и не мог найти себе места, он подошел ко мне и заговорил: —?Реджинальд?— хороший человек. Очень печально, что он не приехал, и что вы не можете его найти,?— сказал Ричард и осторожно добавил. —?Война?— это всегда потери. —?Не хочу это слушать, Рич. Давайте мы не будет делать выводы о потерях преждевременно. Я сказал это слишком резко, даже сам заострил внимание на неподобающем тоне своих слов. —?Извините, мистер Вустер,?— ответил Ричард. —?Мне показалось, что вам необходимо с кем-то поговорить. Он хотел уйти, но я остановил его: —?Нет, стойте, Ричард. Извините меня. Мы стояли в пустом коридоре, соединяющем комнаты, раньше служившие спальнями курсантам. —?Я просто сбился с курса. Не понимаю, что делать дальше. —?Вы обязательно выправите свой курс. Не стоит так убиваться из-за Дживса. Если он жив, он обязательно свяжется с вами. В противном случае, вам следует думать о другом. Его слова, как нож в масло, действовали на меня слишком угнетающе, но выражали те, самые страшные, мысли, которые я боялся признать и от которых старался убежать. —?Вы сами знаете, что скоро мы покинем Вулидж и придется много работать. Раз вы избрали путь службы Короне?— придется, мистер Вустер. Если вы не возьмете себя в руки, то неминуемо последуют ошибки, которые в нашем деле недопустимы. Каждая из них может оказаться фатальной. Необходим холодный ум и стройность суждений, которыми, вы, извините меня за честность, в данный момент не сильно отличаетесь. Его наставления добрались на моего сердца и подействовали отрезвляюще. Ситуация в стране до сих пор представляла собой хрупкий баланс между невмешательством и готовностью кинуться в самое пекло. Рано или поздно весы ожидания с треском упадут в неблагоприятную из сторон. Я это сам прекрасно понимал. —?Спасибо, Ричард,?— сказал я тогда, и он покинул меня, дав мне время на размышления. Когда от тёти пришло письмо и следовало рассказать ей обо всём, я был подавлен, ибо только сейчас понял, насколько Дживс был мне дорог, но я был готов рассказать ей обо всем. Я знал, что ее мнение на этот счет, будет ледяным, и она потребует от меня любыми способами покинуть страну, но это уже будет невозможно. Ей придется смириться с тем, что произошло. Письмо не заставило себя ждать, и что было в нем я расскажу чуть позже. Сейчас лишь скажу, что вскоре после моего разговора с Ричардом нас все-таки перекинули на военную базу близ Кембриджа. Там находились немногочисленные авиационные войска и разведывательный корпус. Произошло это спустя полтора месяца после моего приезда в Вулидж. О Дживсе так и не было никаких вестей.