Глава 2. (1/1)

Намереваясь привести дела в норму, Дживс, более не желая со мной спорить, вышел в коридор и отправился к управляющему. Распалившись, я хотел продолжить высказываться относительно его неправильных взглядов и, дёрнув захлопнувшуюся дверь, приготовился крикнуть ему в спину кое-что ещё, но вовремя притормозил. Высунув нос в коридор, я заметил выходящую из лифта тётю Агату. Дживс чудом не столкнулся с ней. Дюйм-два и его массивная грудь почувствовала бы удар мощного лба моей тётки. —?Дживс? —?послышался удивлённый голос. —?Мэм? —?неудобная пауза длилась всего секунду. Дживс быстро взял себя в руки. —?Добрый вечер, миссис Грегсон,?— еле слышно произнёс он,?— если его можно назвать добрым,?— добавил он, совсем тихо. Я успел запрыгнуть обратно в квартиру, но закрывать дверь не стал. Интуиция подсказывала, что необходимо подстраховаться и послушать чем обернётся это незапланированное столкновение. Судя по интонации голоса, Дживс не был намерен ни с кем разговаривать. Шелестящие нотки, появившиеся в его речи, всегда говорили о крайней степени раздражения и даже об искусно сдерживаемом гневе. Но такие мелкие нюансы его поведения знал только я. Тётка же моей эрудицией в дживсологии не обладала. Поэтому со всей властностью характера она озарила громким голосом каждый угол коридора: —?Доброго в нём мало, Дживс. Я опять осторожно выглянул из-за двери. На тёте было довольно скромное серое пальто. Чрезвычайно скромное, если уж говорить честно. Вуаль траурной шляпки закрывала половину лица. На морщинистых руках сидел грустный Макинтош. Собака, заметив меня, раскрыла рот и оголила насыщенно розовый язык. Кроме Макинтоша и его языка меня никто не увидел. Сегодня Дживс вести беседы с тётей не желал. Поклонившись, он чуть было не вошёл в лифт, но тётя вдруг обернулась в его сторону и произнесла: —?Дживс, постойте-ка. Неописуемая судорога прошла по его телу, будто гружёный товарный поезд, следовавший на всей скорости, резко затормозил и чуть не сошёл с рельсов. Держу пари, Дживс всеми фибрами души хотел оказаться в лифте, подальше от тёти, но долг джентльмена приказывал ему остаться на площадке и выслушать, что скажет пожилая леди. Не обращая внимания на почти явленную миру муку, а по профилю Дживса я видел эту муку отчётливо, тётя решительно продолжила: —?Я получила телеграмму удивительного содержания. —?В самом деле, мэм? —?вопрос был задан без обычного интереса. —?В этом странном послании мой племянник высказал решение идти на фронт,?— она смотрела на Дживса с вызовом, наверняка считая, что он к этому причастен. —?Это правда? —?Полагаю, да, мэм. —?Что за чушь,?— рявкнула она. —?Каким образом, позвольте спросить, в вашу голову пришла эта безумная идея? —?Мэм, на сей раз, идея пришла не в мою голову. —?Дживс попытался ответить спокойно, но после минувшего скандала его нервы пошаливали, и обычная учтивость превратилась в холодную отстранённость. Миссис Грэгсон внимательно осмотрела своего собеседника. Она всегда так делала, когда хотела найти причину для придирок. В отношении Дживса придраться было не к чему. Всегда безупречно одетый, идеально причёсанный, осанистый и уверенный в себе, он стоял перед ней без намёка на погрешность. Однако её острый взгляд уловил в его облике не сумевшую спрятаться напряжённость. Она расценила его состояние почти верно, хоть и высказалась о причинах этого состояния слишком резко: —?Берти окончательно выжил из ума. —?Я бы хотел сказать ?нет?, мэм, но, боюсь, это правда. —?И вы, как всегда, поддерживаете его сумасшедшие идеи? —?Категорически нет, мэм, не поддерживаю! —?живо возразил он. —?Что творится в этом доме и что творится в стране,?— старая дама начала терять контроль над собой. Благородное негодование неспешно заиграло на её немногочисленных морщинах, отчего на лице появилось холодное вустеровское выражение, которое посещало меня и всех моих родственников только в моменты гнева. После шумного успокаивающего выдоха она позволила себе продолжить: —?Он здесь? —?Да, мэм. —?Нельзя терять ни минуты, Дживс. —?Вы правы, мэм. Возможно, у вас получится повлиять на него. Сегодня ночью отправляется лайнер… —?На нём я и отплываю,?— сухо перебила она. —?И Бертрам должен плыть со мной. —?Буду вам очень признателен, мэм,?— в его голосе скользнула нотка мольбы,?— если вы сможете переубедить его. Он не ведает, что творит. Тётя Агата помолчала, будто ждала, не захочет ли Дживс сказать, какие цели он преследует, высказывая свою просьбу, но продолжения молебной речи не последовало. После мимолётных раздумий она продолжила допрос: —?Неужели это его окончательное решение? Вы уверены? —?спросила она и вдруг посмотрела в сторону двери, будто почувствовала, что я могу их подслушивать. Я вовремя спрятался. —?Насколько я понял?— да, мэм. —?Пусть он скажет мне это в лицо! —?послышался воинственный стук каблуков. —?Я буду вам признателен, мэм, если вы сможете повлиять на него,?— повторил он, и я понял, что Дживс действительно нервничает. Обычно он не повторял два раза одно и то же. —?Стало быть, у вас не получилось этого сделать,?— со скорбью в голосе произнесла она. Дживс промолчал. А тётушка всё приближалась и приближалась к дверям нашей квартиры. —?В чём дело? —?каблуки на мгновение прекратили свой стук. —?Дживс, вы куда-то собрались идти? —?Мэм, дело в том, что… —?Пойдёмте со мной. Пойдёмте. Мне нужно, чтобы напор был достаточным. Если он взбрыкнёт, будете помогать. —?Боюсь, что я исчерпал веские доводы, мэм… —?Я бы позвонила своим сёстрам, но эти дуры не умеют обходиться с ним. Не припомню, чтобы они когда-либо делали что-то рассудительное,?— только и услышал я, после чего тихо прикрыл дверь и отошёл от неё подальше. Словно ребёнок я топтался на месте и ждал наказания, обычно следовавшего после того, как тётя Агата приближалась к месту моих мальчишеских проделок. Я был уверен, что она не станет утруждать себя приездом в такой истерический для Британии день. Но вот ошибся и теперь не знал, к чему приведёт её визит. Если эти двое насядут на меня, то, возможно, все мои планы расстроятся, и я не смогу попасть туда, куда так долго стремился. А это означало бы крах всех планов. Я мог подставить людей, которые на меня рассчитывали. Секунду спустя тётя подошла к двери и стала звонить, как, наверное, не звонят разгневанные кредиторы, а после стукнула по двери кулаком. —?Бертрам, открывай. Выждав паузу, я неспешно открыл дверь. Воинственный вид и невидимый, но точно идущий пар из ноздрей моей родственницы заставили мои поджилки затрястись. —?Я предполагала, что решение вступить в войну наша семья услышит от премьер-министра,?— с порога начала она, не останавливаясь и направляясь мимо меня сразу в комнату,?— но чтобы ему вторил ты?! Для меня твоё громкое заявление стало огромным сюрпризом! —?Тётушка… —?Молчи, Бертрам. Разве я позволила тебе говорить? За ней в квартиру вернулся Дживс и виновато встал у двери, впрочем, перед этим плотно её закрыв. На его лице читалась боль, то ли от того, что он вернулся, то ли от того, что вступил в предательскую коалицию. —?Я категорически против твоих планов касательно армии, Бертрам,?— приступила она, оказавшись в комнате и развернувшись ко мне всем телом. Сесть она не пожелала, заставив меня встать перед ней, будто в детстве. Отчитывать племянника было её любимым занятием. И эта любовь длилась долгих тридцать пять лет. —?У меня есть все шансы попасть в хороший полк. —?Ты что же думаешь, если в детстве я позволяла тебе играть в самолётики, то теперь ты можешь отправиться в этот самый полк и летать по-настоящему? —?она угрожающе наклонила голову вперёд. —?Я?— дипломированный лётчик! —?моему возмущению не было предела. Как можно было унижать меня подобными словами, зная, сколько часов я провёл в воздухе. Мне были по плечу почти все сложные фигуры пилотажа, а тётка намекала, что я не могу отличить штурвал от хвоста. —?Бредни. Ни о каких полётах я слышать не желаю. Дживс?Он медленно втёк в комнату. Я посмотрел на него в надежде, что он возразит ей или хотя бы промолчит, но он ответил: —?Полностью с вами согласен, мэм. —?Ночью мы отплываем в Америку,?— продолжала тётя, удовлетворённо кивнув в его сторону. —?Не так много Вустеров осталось на свете, чтобы проливать нашу кровь на передовой. Твои далёкие предки вряд ли одобрили бы безрассудное желание потомка разбить голову о землю или взорваться в воздухе. Она резанула меня по больному месту. Я предполагал, что объяснения с Дживсом могут быть тяжёлыми, но тётин выговор был особенно неприятен. Дживс встал у меня за спиной, обеспечивая тёте весомую поддержку. Возможности уйти у меня попросту не было. Они зажали меня с двух сторон. —?Разбить голову и тем более взорваться я не планирую. У меня лучшая в мире машина и самый сообразительный экипаж. Никаких проблем никогда не возникало. Почему во время службы должно пойти что-то не так? —?Потому что ты болван! Причём тут твой экипаж? —?повысила голос она. —?Началась война, Бертрам Уилберфорс, война! Да пусть твой экипаж будет хоть самым лучшим в мире, летать под прицелом я тебе не позволю. Как можно было бить меня в больное место, зная, что самолёты?— для меня всё. Тем более, сейчас, когда авиация нуждалась в толковых людях. —?Да будь проклят тот день, когда ты первый раз сел за штурвал,?— ругалась она, но поспешила взять себя в руки. —?Помня о твоей поразительной везучести, я склонна согласиться с тем, что с тобой ничего не случится. Но фортуна?— не законная жена. Она может покинуть тебя в любую секунду. Для всех будет огромной утратой, если это произойдёт во время полёта. —?Вы решили запугать меня? —?не смог сдержаться я, возможно, впервые в жизни повысив голос. —?Ты что так кричишь на меня, Берти?! —?Сэр, вам лучше присесть,?— Дживс настойчиво взял меня под локоть и попытался усадить в кресло. —?Отпустите меня, Дживс,?— рявкнул я. Мне пришлось приложить усилия, чтобы вырваться из его цепких пальцев. —?Сегодня ты поразительно активный и наглый,?— продолжала тётя Агата, наблюдая за тем, как я выкручиваюсь из сильных рук. —?Да катитесь вы оба к черту! —?вырвалось у меня после освобождения. —?Как ты смеешь со мной так разговаривать? Немедленно извинись,?— прикрикнула тётя. Макинтош залаял, поддержав хозяйку. Моя головная боль достигла своего расцвета. —?Прошу прощения, но своего решения я не изменю. Даже если вы посадите меня на пароход насильно, уплыву обратно в шлюпке. —?Мы применим силу. Верно, Дживс? В этот раз он промолчал и посмотрел в пол. Безусловно, его внутренний каркас покачивался под ветром тётушкиного напора. Возможно, упомянутый каркас даже дал трещину. В любой другой ситуации Дживс бы сумел переубедить тётю поступить по-моему. Но моё нынешнее решение было для него настолько болезненным, что он, вопреки нашей дружбе, решил ударить меня под дых. —?Я считаю, мэм,?— начал он, обдумывая каждое слово,?— что применять силу не понадобится. Мистер Вустер выпил сегодня больше положенного. Излишняя храбрость вполне может быть итогом чрезмерного употребления спиртного. Тётя победно сверкнула глазами. —?Так он пьян! А то я гляжу, слишком храбрым он мне показался. После такого ножа в спину я окончательно решил, во что бы то ни стало, поеду туда, куда меня зовёт долг. Тётя с Дживсом могут катиться ко всем чертям. А мой путь лежит в авиационный полк. Было ясно, если я хочу добиться своего, мне нужно суметь противостоять этому жуткому давлению. Собравшись с мыслями и глубоко вздохнув, я начал заготовленную ранее речь: —?Все наши предки славились небывалой отвагой и во все времена следовали за королём. —?Прошу тебя, Берти, перестань,?— тётя махнула рукой в мою сторону и прикрыла глаза. —?Только не надо сейчас про славных прадедов, которые дрались при Азенкуре. —?Но это моя судьба. Как вы не понимаете? Встать на защиту родной страны?— долг каждого англичанина. Тётя Агата всегда славилась невероятным умом. Она быстро поняла, что разговаривать со мной об отъезде в штаты более не имеет смысла. Перестав мне докучать, она уселась на диван и обратилась к Дживсу: —?Дживс, послушайте. —?Да, мэм. —?Мы оба прекрасно знаем, что мой племянник не остановится ни перед чем, если захочет воплотить свою дурную задумку в жизнь. Здравомыслие всегда было его слабым местом. Ещё в колледже он проявлял крайнюю степень баламутства и ввязывался в сомнительные мероприятия, заставляя меня краснеть при получении писем из ректората. Дживс оторвал взгляд от своей обуви и посмотрел на тётю сверху вниз, но перебивать не решился. Надо сказать, что сплотившаяся против меня парочка замечательно смотрелась со стороны. Высокий серьёзный мужчина всматривался в негодующую дряхлую старушку с особым волнением и благоговением. Они всегда понимали друг друга?— две бестии. Иногда Дживс прибегал к ухищрениям в наших с ним небольших размолвках, ставя тётю Агату в известность и зная, что она сможет повлиять на меня. Вот и сейчас, в этой ситуации тётя Агата была его последней спасительной соломинкой, на которую Дживс возлагал тающие с каждой минутой надежды. —?Я терплю его эгоистичные выходки много лет и уже махнула рукой на то, что он, похоже, не собирается заняться продолжением нашего рода. Но идти на фронт! —?её возмущение достигло предела. Она опять повысила голос. —?Чем он думает? —?Даже не представляю, мэм. —?Точно не головой. —?Именно, мэм. Они обсуждали меня, будто находились в комнате одни. Разговаривать подобным образом было верхом невоспитанности. Сегодня тётя пренебрегала манерами. Я же молчал и ждал, зная, что скоро буря обернётся штилем. —?Мало того, что он расторгнул все помолвки. А девушки ведь были достойными,?— Дживс скривил уста, явно с этим не согласившись,?— так ещё связался с этой лётной школой, будь она неладна. Я всегда была против его безумного стремления сломать себе шею. —?Я не изменю своего решения,?— пробубнил я. —?Говорите обо мне, что вздумается, но я не поплыву в Америку. В комнате повисла тишина. Думаю, тётя начала осознавать, что моё решение в этот раз не сломается под напором её желаний. Она поджала губы и выждала, не добавлю ли я что-нибудь ещё, после, собравшись с силами, заговорила: —?Когда тебя крестили, Берти, ты укусил священника. Он предупреждал нас, что ты пойдёшь не по той дороге?— ни в какую не хотел принимать благословение, орал на всю церковь. Эту историю тётя рассказывала много раз, чем основательно мне надоела. —?Я всегда опасалась, что ты станешь белой вороной, и мои опасения отчасти оправдались. Что было бы, если Дживс не направлял тебя на путь истинный? Лишь ему ты обязан своим добрым именем и до сих пор находящейся головой на плечах. Из скольких передряг он тебя вытаскивал. Видимо, в этой ситуации остаётся только один выход. Брови Дживса сложились домиком. Он философски уставился в пространство, будто услышал исходящее из него предостережение. Я тоже навострил уши. Не хватало ещё, чтобы тётя заставила Дживса пройти авиационные курсы или что-нибудь такое, чтобы он мог быть со мной рядом даже в воздухе. Его тотальный контроль в кабине моей ?Пташки? я бы точно не потерпел. —?Дживс, вы едете с ним. —?Мэм? —?он будто очнулся от наваждения. —?Поедете в штаб и будете следить, чтобы наш оболтус не влезал, куда не следует, а отдал долг стране, раз уж ему так приспичило его отдавать, наименее опасным способом. —?Боюсь, что мои возможности… —?Ваши возможности с вами, Дживс. Проявите присущую вам сметливость. А я позвоню Роберту и возьму с него клятвенное обещание, что Берти не вступит на борт самолёта ни при каких обстоятельствах. Я просиял от радости. Роберт был не столь высоких моральных устоев, как думала тётя Агата. Он, не задумываясь, врал, если того требовала ситуация и всегда вставал на мою сторону, даже когда закон велел ему действовать по-другому. Хорошо, что тётя об этом не знала. —?Я заставлю Роберта обещать мне, что Берти осядет в штабе и будет крепко стоять на земле. —?Мэм, но… —?Не перебивайте, Дживс. Роберт?— лучшая жилетка для Берти. На лице Дживса появилось ярое несогласие и жгучее желание возразить. Дживс прекрасно знал Роберта и был наслышан (от меня) о его славной (в определённых кругах) репутации. Я стал кусать губы и молить бога, чтобы Дживс одумался и не выдавал меня. Стараясь подать ему невербальный знак, я слегка махнул рукой, но Дживс не обратил внимания на мои попытки и со всей горячностью заявил: —?Мистер Рассел не заслуживает вашего доверия, мэм. Я рекомендовал бы обратиться к более компетентному и ответственному человеку. —?Прекратите, Дживс, вы плохо знаете Роберта. Он позаботится, чтобы Берти был в штабе, но не участвовал в военных операциях. Дживс, выслушав вердикт, остался при своём мнении и приготовился возражать вновь, но что-либо предпринимать было поздно. Тётя Агата выстроила план и теперь обрисовывала его детали. —?Никаких самолётов, Берти. Общаться будешь с теми, кто имеет хорошие рекомендации. Расформируешь свою лучшую команду?— пусть летают с кем-нибудь другим. Во всём слушаешься Дживса,?не дай бог я узнаю, что ты ввязался в очередную пакость. Перед тем, как что-то сделать?— ставишь в известность Роберта,?— перечислению не было конца. —?А главное будешь наблюдать за всем со стороны и слать мне отчёты каждые три дня,?— добавила она и, закончив свою речь, встала с дивана. —?Ответственность ложится и на вас, Дживс. Будьте бдительны. Хоть тётя и была до сих пор недовольна, но, кажется, сменила гнев на милость. Она встала с дивана, подошла ко мне и, приобняв, заставила меня наклониться вперёд и принять её привычный поцелуй в щёку. —?Береги себя. Ты очень разочаруешь меня, если умрёшь. —?Постараюсь оправдать ваши ожидания, тётушка. Она тяжело вздохнула и вскоре покинула квартиру, оставив нас с Дживсом наедине. Ссориться дальше не было смысла. Закрыв за тётей дверь, я обратился к моему камердинеру: —?Не знаю, что и думать, Дживс. —?Сэр? —?он казался уставшим и к беседе не расположенным. —?Вы только что проявили поразительную феодальную верность. Я уж было устрашился, что вы расскажете тёте Агате об особенностях характера моего давнего друга. —?Увы, сэр, сегодня мне не везёт. Даже если бы я стал рассказывать об этих особенностях, не уверен, что миссис Грегсон поверила мне. Что ж,?— Дживс помолчал и сжал губы чуть больше обычного. —?Если иного пути нет, то придётся отдаться на волю судьбы. Сказанная фраза и сопровождавший её грустный взгляд показались мне странными. Дживс посмотрел на меня, но, как бы это лучше описать, особым взглядом, будто видел нечто такое, что мне пока не было понятно, будто скорбел о том, что по причине нашей разнице в возрасте, так и не смог донести до меня нужную информацию. Обычно Дживс никогда на меня так не смотрел, с такой, я бы сказал, безысходностью. Эта траурная пауза мне чрезвычайно не нравилась. Я поспешил её прервать и начал деловито отдавать приказы: —?Вот что. Через полчаса я отправляюсь в Вулидж. Роберт уже там. Судя по тому, что он сказал мне утром, работы невпроворот. Я и так выбился из графика. —?Тогда, сэр, я всё же схожу к управляющему и скажу, что мы сейчас уезжаем. —?Нет-нет, Дживс. Вы сейчас не едете. Отдохните,?— если честно, я хотел уехать отсюда побыстрее и сознавал, что хочу сделать это без Дживса; не то, чтобы я на него обиделся, обидой это было назвать сложно, но в моём отношении к нему появилась доля чего-то труднообъяснимого и прохладного. —?Кажется, сегодняшние выяснения отношений подействовали на вас удручающе. Будет замечательно, если вы приедете в Вулидж утром со всеми нашими пожитками. За ночь я успею обговорить с Робертом все нюансы и освоиться на новом месте. Да и вникнуть во всё не мешало бы именно сегодня. Дживсу такой расклад был не по душе. Он приготовился возразить:? —?Сэр, лучше я поеду с вами. Вы не в том состоянии, чтобы сейчас садиться за руль. Моё состояние и вправду было не из лучших. Расшатанные нервы, учащённое сердцебиение, но как всегда бывает в такие моменты, сейчас я кристально чётко мыслил. Моя интуиция, никогда не подводившая, говорила мне ?вперёд!? и я был уверен, что ехать нужно сейчас, не часом позже. —?Прекрасно себя чувствую,?— попытался заверить его я. —?После вашего сговора с тётей весь алкоголь выветрился, да будет вам это известно. —?Простите за дерзость, сэр, но я позволю себе возразить. Скоро стемнеет?— это во-первых, а во вторых, опасность на дорогах… —?Да, Дживс, я прощаю вас за все ваши сегодняшние дерзости вместе взятые. Будьте добры, не перечьте хоть сейчас и сделайте так, как я прошу.