Цветы и ленты (1/2)

19 лет спустя (332 год от появления самоцветов по летописи Падпараджи)В мастерской кипела работа, хотя со стороны могло показаться, что там вовсе никого нет, настолько тихо было в комнате. Лишь изредка в воздух взметался тихий стук, когда Желли слишком сильно подбивала нить к рабочему краю ткани, или негромкие ругательства Падпараджи.Нынешний год погодой самоцветов особо не баловал. Вначале очень снежная зима, когда Дом завалило едва ли не под крышу. За ней логично пришла обильно-водная весна – талый снег и дополнительно дожди быстро напитали землю, и повсюду стали появляться звонкие ручейки, задающие атмосферу после долгой спячки. Но радость длилась недолго, когда дело касается крайностей. Ручейки очень быстро превратились в внушительные ручьи, а затем и реки, без выверенных берегов они размывали почву и затапливали луга с полезными растениями. Болота на севере превратились в совершенно непроходимые территории на многие месяцы. Желли никогда не видела, чтобы по лестницам с самого четвертого этажа лилась вода, а первый этаж затопило по щиколотку. Тогда, весной, на семнадцатый день Зеленалмаз снесло бушующим потоком, и ночь поисков среди воды, грязи и веток Желли вспоминает с содроганием до сих пор.Сейчас шёл сорок девятый день лета, и погода перестала на время их испытывать. Солнце достаточно иссушило землю, чтобы по ней можно было пройти, не поскальзываясь в глубокой грязи. Появилась другая проблема - влажность взлетела до девяноста процентов, и даже сильный ветер, поднявшийся в последние пару дней, не улучшал ситуацию. Одежда казалась тяжелой и неповоротливой, набухшая водой, пудра либо сваливалась комочками при каждом движении, либо стиралась быстрее обычного. Медузы потеряли былую активность и большую часть дня отлеживались на дне пруда, не поднимаясь даже за лакомством. Падпараджа говорила, что просто поколение неудачное, но алмаз склонялась к тому, что им не нравился жаркий мокрый воздух.Самоцветы скрипели больше обычного, но терпели. Хуже всего себя проявляла бумага. Падпарадже даже пришлось оставить составление ежегодных летописей и журнала медузаводства, и спрятать все в ящики, чтобы избежать размокания и расползания чернил. По итогу, лишившись почти всех любимых занятий, она настолько маялась бездельем, что сама предложила Желли заняться ткачеством. В такую погоду волокна ложились особенно хорошо, и ткань получалась ровная, гладкая. Желталмаз занималась этим уже две недели, и была рада помощи. Запасы не сказать, чтобы подходили к концу, но никогда не знаешь, что приключится в следующем году. Очередной потоп? Ураган? Засуха и пожары? Цунами? Нашествие всех лунян со всех лун? Желли предпочитала быть готовой ко всему.К тому же, их теперь стало больше, а значит и расходы ткани, бумаги, пудры и прочего тоже увеличилась. Странно, но Желли с удовольствием думала об этом, подсчитывая необходимое количество материалов, чтобыхватило с лихвой, и она с радостью и возбуждением взялась за работу.Падпараджа поначалу тоже загорелась ткачеством, тихо перебрасывала челнок с нитью со стороны на сторону, даже что-то негромко напевала. Но вскоре её огонёк угас, музыкальное мычание сошло на нет, голова склонилась все ниже над станком, а руки все чаще ошибались и путались в повторяющихся действиях. У неё не было достаточного опыта, а вот Желли работала, почти не думая о том, что делает. Падпараджа же пока не научилась находить в этом деле покой и умиротворение.Что касается нового самоцвета, то она в самом деле оказалась со странностями, не понятными даже Учителю. Это не касалось её тела, в этом плане Зеленалмаз вела себя как обычный самоцвет. Странности начинались при общении. Она как будто сторонилась всех, даже Учителя, подходила совершенно бесшумно и осторожно как медуза, которая хочет незаметно утащить ягоду или клочок бумаги. К тому же она до их пор не разговаривала. То есть алмаз умела говорить, но делала это неохотно и крайне редко, ограничиваясь отдельными емкими фразами. Желли думала, что малышка до сих пор боится им довериться. Кто знает, сколько времени она провела на Пуповине совсем одна, слушая только ветер, море и молчание нерожденных. Падпараджа говорила, что так проявляется её бунтарский характер, и часто приговаривала " мы ещё с ней натерпимся". Учитель не говорил, что думал. А на прямые вопросы улыбался, гладил по голове и просил просто набраться терпения.

Желли перебросила челнок вправо сквозь разошедшиеся два ряда белых нитей, настолько частых, что они сами собой уже напоминали единое полотно. Только одно движение ногой, нажатие на тонкую дощечку, и иллюзия рассыпается, когда ряды проходят сквозь друг друга, меняясь местами. И снова ведущая нить, тоже белая, насквозь пролетает вслед за брошенным умелой рукой челноком, ослабить и прибить ее к краю. И по новой, снова и снова. Если думать об этом, то обязательно вспоминаешь, сколько впереди работы. Так недолго впасть в уныние, как вот Падпараджа рядышком. Но Желли не думает, и готовое полотно равномерно увеличивает толщину на переднем вале станка.Зеленалмаз не показала предрасположенности или хотя бы интереса ни к одному ремеслу. Она послушно наблюдала за работой старших самоцветов, стояла рядом, следила глазами, не отвлекалась, но стоило им отпустить её - тут же уходила. Как ни странно, Желталмаз относилась к этому спокойно, в силу малого, но все же опыта воспитания самоцветов. А вот Падпараджа, наоборот, злилась и раздраженно постукивала по столу, и даже немного ругалась. Зеленалмаз же все свободное время старалась проводить под открытым небом, вначале едва делая два шага от школы, и при любом громком звуке моментально возвращалась под крышу. Потом дальше и дальше уходила с каждым днём. Как рассказала наблюдавшая за ней однажды Падпараджа, ничем особенным малышке не занималась - смотрела, изредка присаживалась на корточки и что-то тыкала пальцем, и снова смотрела. Видимо, так ей было удобнее всего познавать окружающий мир. Медленно и размеренно. Поэтому самоцветы вспомнило слова Учителя, горестно переглянулись и запаслись терпением.До поры малышка свободно уходила, если позволяла погода, и Желли признавала, что в такой дождь луняне вряд ли явятся. Пока весной Зеленалмаз не попала в речной водоворот. Старшие хватились ее только поздно вечером. Поиски заняли всю ночь, хотя Учитель и просил их подождать рассвета – с источниками света в виде медуз в громоздких чашах много не увидишь. Но наблюдая за метаниями Желли из угла в угол, Падпараджа поддержала ее в просьбе начать поиски сразу. Конечно, Учитель оказался прав, нашли они малышку через два часа после восхода солнца под водой в устье реки. Ей повезло застрять в ветвях поваленного дерева, иначе ее бы вынесло в море.Тогда Учитель серьезно поговорил с ней, и теперь Зеленалмаз бродила неприкаянной тенью за старшими самоцветами, пока те не развешали ей уйти, но в определенное место, где её при случае можно было бы сразу найти.Одно хорошо - такая погода лунянам тоже не по нраву, поэтому за семь месяцев они появлялись всего три раза. Видимо, влажность не шла на пользу лунным аппаратам, делая их тяжелыми и неповоротливыми как жуков с вымоченными крыльями.Потому за сохранность новенького яркого алмаза можно было не беспокоится, если с ней что-то случится, то в пределах острова, а это хотя бы поправимо. Зеленалмаз и сейчас бродила снаружи, получив разрешение отойти не дальше белого холма, избегая наиболее обводнённых мест. Сегодня Учитель не спал, поэтому Желли чувствовала себя особенно спокойно за планомерной работой.Падпараджа застучала зубами. Так бывало, когда нити путались и вязались в тугие узлы будто сами собой. Распутать их, когда нет возможности освободить кончик нити — это то ещё удовольствие.- Помочь? - спросила Желталмаз, не отрываясь от работы. Челнок вправо, подтянуть, прибить, поменять местами ряды, челнок бросить влево, подтянуть, прибить.

Краем глаза она заметила, как Падпараджа покачала головой. В мастерскую не добирались прямые солнечные лучи несмотря на то, что большая часть дома была спланирована как огромная дырчатая раковина с колоннами и пролётами на всю ширину здания. Но здесь, да ещё в хранилище солнечный свет не только необязателен, даже вреден, поэтому самоцветы работают с парочкой особенно ярких люмо-медуз старого поколения, либо вовсе без всего, довольствуясь рассеянными отсветами из других залов. Сейчас было так, поэтому Падпараджа походила на безжизненную скульптуру, согнувшуюся над станком и чередой ниток. Даже волосы не мерцали, лежали почти до пола темной копной с редкими прожилками красного. По случаю работы она перевязала их по всей длине короткими веревочками простой пеньки.Помощь в самом деле не требовалась, уже через минуту челнок в её руках возобновил свой бег, а бердо* на станках временами даже звучали в унисон.На какое-то время Желли отключилась, не думала ни о чем. Голова приятно опустела как брошенный пчёлами улей. Тишина и покой, только туго натянутые нити дрожат и снуют перед глазами. Здесь сложно отслеживать время, особенно в состоянии рабочего транса. Но по ощущениям не прошло и двух часов как по правую руку началось активное шевеление.- Я закончила, - объявила Падпараджа, расколов тишину звонким своим голоском и заодно выдернув алмаз из забытья.Падпараджа поднялась со стула, потянулась едва ли не до хруста и изогнулась назад настолько сильно, что Желли на мгновение испугалась как бы волосы не перевесили, и она не ткнулась макушкой в пол. Но Падпараджа выпрямилась со стоном облегчения, затрясла связанными в хвост волосами, по виду откровенно наслаждаясь каждым движением и звуком. Глядя на неё, Желталмаз почувствовала острое желание сделать так же, но вместо этого слегка отодвинулась на стуле от станка и размяла пальцы. Пользуясь случаем, провела рукой по получающейся ткани, идеально гладкой и ровной, без изъянов, без зауженный краев и двойных стяжек. Все как должно быть, приятно посмотреть.

Тем временем Падпараджа принялась за уборку. Отрезала нити пучками, связывала их в большие узлы, чтобы потом на столе расправить край и хорошенько промазать клеем, а после поместить под пресс из обработанных прямоугольных камней. Она осторожно сняла объемный передний вал, на который накручивалась уже готовая ткань. Покачнулась, выпрямилась и улыбнулась наблюдающей за этим старшей.- Тяжелая. Я ещё так много за раз не делала, - призналась она, небрежно скидывая ношу на стол.- Как ощущения?Подтянув тонкие шелковые перчатки на пальцах, Желталмаз возобновила работу.- Я бы назвала это... - Она на мгновение задумалась. - Сомнительное удовольствие. Лучше бы сходила в дозор.- Ну хотя бы честно, - усмехнулась алмаз.Даже такой повернутой на работе как Желли в конце концов стало ясно, что Падпарадже создание привычных вещей не приносит радости и никогда не будет приносить. Поэтому сам факт того, что она это делает, невзирая на собственные предпочтения, к тому же без прежнего нытья и жалоб, был ценен сам по себе. В такие моменты Желли хотела только улыбаться.Стол находился перед станком для ткачества, поэтому алмаз прекрасно видела, как Падпараджа старательно подрезает лишние нити по одному краю, как придирчиво осматривает само полотно, как берётся за жесткую кисточку с клеем. Потом ждёт, пристально глядя в стену. Глаза полнятся бликами, и кокетливые завитки на висках поблескивают. Падпараджа промазывает край ещё раз.- Интересно, как там Зеленалмаз? - говорит она, что для Желли не сюрприз. Алмаз и сама слишком часто возвращается мыслями к малышке.- Наверняка, с ней все в порядке, - спокойно отвечает старшая. Руки двинулись не так, и челнок застрял между нитями основы, пришлось потратить пару секунд на его освобождение. – Просто занимается тем, чем она обычно занимается, оставаясь одна.

Рассматривает цветы, жуков или грязь. Даже не знаю какое название к этому подобрать.- Может наблюдение? - предложила Падпараджа, а потом продолжает хорошо сымитированным голосом Учителя: - Основа любого научного метода.- Знать бы еще какие выводы она из этого делает.Ткань под прессом, и корунд свободно откидывается назад - работа сделала.

- Она действительно странная. Иногда мне кажется, что Зеленалмаз во всем окружающем видит что-то такое, чего не видим мы. Иначе зачем смотреть на ползущую гусеницу десять минут? Особенно странно, когда смотрит этим своим кристальным пугающим взглядом. Может она и в нас видит что-то, поэтому не хочет разговаривать.- Думаешь, она умеет читать мысли? - Желли говорит спокойно, без смешков, чтобы не спугнуть разговор даже намеком на сарказм.Падпараджа поворачивается спиной к столу, опирается на него и закидывает руки за голову. Конечно, перед этим волосы привычным движением отводит в сторону, почти не замечая этого за собой. Качает головой.- Нет. Мы же не думаем ничего плохого о ней, совсем наоборот. Я про другое. Что если она видит нашу сущность, которую мы сами ещё до конца не знаем?- О, теперь она видит будущее, - тут алмаз позволяет себе улыбку, так как это звучит совсем фантастично.- Всему ты находишь определение. Я пытаюсь выразить свои чувства. Просто вот такое у меня ощущение, - наигранно обиженно говорит Падпараджа, но лицо её скорее задумчивое.

Похоже, она всерьёз озадачилась этим вопросом.- Мне сложно судить - я ничего такого не чувствую.- Тогда давай подумаем над коротким именем для нее. Зеленалмаз слишком долго говорить, а еще об него язык сломать можно, если повторять подряд.

- Давай.Желли в принципе все равно о чем вести разговор, лишь бы он продолжался.- Тогда я начну?- Сделай одолжение, а то я сейчас на мели по подходящим именам.- Тааак, дай подумать…Падпараджа посмотрела на табурет у своего станка, но рассудила, что идти до него слишком далеко или просто на нем будет неудобно думать, — в раздумьях она не оставалась на месте ни на секунду, так что может еще боялась за сохранность ценной мебели, — и поступила проще. Уселась прямо на пол, скрестив ноги перед собой. Легкая версия той позы, в которой обычно сидит Учитель при медитации. Юбка обрисовала вокруг нее черный круг, ярко контрастирующий с напудренными ногами и полом. В этом году Падпараджа от безысходности взялась еще и шить одежду, поэтому стиль получался минималистский, без изысков, зато совершенно не стеснял ее обычно широких движений. Короткие расширяющиеся рукава рубашки, юбка без складок, а вот чулки и носки почему-то с кокетливыми завязочками. Желли подозревала, что Падпарадже не хватило терпения делать эластичный край.

Теперь Падпараджа сидела на полу в глубокой задумчивости, и это не казалось неуместным или неправильным. Оказывается, одежда давала намного больше свободы, чем Желталмаз могла себе представить. Падпараджа выглядела на зависть стильно в такой позе, со стянутыми пеньковой веревочкой волосами и указательным пальцем, прижатым к подбородку. Возможно, она знала об этом, и ей это тоже нравилось, потому что задумалась она надолго.Пока длилась тишина, Желли продвинулась на три пальца по натянутым нитям основы.

- Как тебе Лен?- Откуда ты это взяла? — удивилась алмаз. Вот уж действительно, постаралась она подумать, Желли бы такое и в голову не пришло.- Просто выхватила из полного имени, — невозмутимо ответила Падпараджа. И требовательно уставилась на старшую огромными глазами с мерцающей огнем красной радужкой, всерьез ожидая ответа.- Даже не похоже на ее имя, — честно призналась Желли.В комнату влетел разрозненный звук басовитого гудения. Жуки с тяжелыми от влажности крыльями и тельцами теперь частенько оказывались в пределах Дома, стукаясь о колонны и собираясь по углам в жуткие шевелящиеся клубки. Вот один из таких гостей сейчас метался где-то поблизости в поисках то ли выхода, то ли надежного убежища, чтобы пережить такой разгул погоды.

- Тогда Зелли?- Звучит так, будто ты дразнишься.Далее разговор потек быстро, почти без раздумий как сновал между нитями челнок над станком. На каждую фразу одного тут же приходил ответ от другого. Они словно гоняли мячик между собой, пучок мыслей, каждый раз успевая добавить к нему что-то новое, что-то свое.- Тогда Аля?- Если бы она была чистым прозрачным алмазом, но она зеленый алмаз.- Зеленаля?- Издеваешься?- Просто помоги мне. Видишь же, что я не справляюсь.- Я помогаю — отвергаю все то, что совершенно точно не подходит.- Ты не помогаешь...- Каждый дает, что может.- Ты можешь больше! Просто подумай, хорошо подумай.- Ладно … Сейчас. Может Зелена?- Очень официально. Она же не Учитель.- Заля? Нет, ничего не говори, я сама поняла. Зами?- Ей не подходит. Лиззи?- Ты совсем его перековеркала.- Ты тоже, но как иначе? Из того, что есть ничего хорошего не получается, а Желли мы называем тебя.- Может … Подожди, вот это неплохое. Как насчет Зи? Просто Зи.- О! Мне нравится, пока нравится больше всех остальных. Хей, а может пойдем дальше, и назовем ее Зизи?- А если мы пойдем еще дальше, и назовем ее Зизизи, то она поймет, что мы наконец свихнулись.- Ох, не надо, отличное имя. Необычное, даже странное, очень ей подходит.Падпараджа захлопала в ладоши. От этого движения в воздухе появился дробный стук и тут же пропал. Как камешек звука в плотном пруду тишины. Желли заметила, что их голоса тоже не разносятся эхом. Их что-то съедает в этой комнате. Волшебные свойства тканей, которых здесь с избытком.Пока Желли скручивала на вал отрез готовой ткани, чтобы освободить место для дальнейшей работы, Падпараджа пережила вспышку неистовой радости и поднялась на ноги.- Теперь нужно познакомить малышку с новым именем, - сказала она, вытягивая руки вверх.- Главное, чтобы ей понравилось, - откликнулась Желли. - Только понять это будет трудно, ведь она с нами не разговаривает.- Ничего, это только первое время.- Двадцать лет уже прошло.- Нуууу, она у нас не торопыга. Ты же таких любишь? - с улыбкой сказал Падпараджа. Она подошла ближе к станку, разглядывая блестящие пучки и снующий туда-сюда челнок.- Обычно да, но она слишком впадает в крайности, - не сказать, чтобы Желталмаз жаловалась на отрешенность нового алмаза, просто с Падпараджей все было по-другому, и Желли не оставляет ощущение, что она делает что-то не так. Каждый раз, когда Зеленалмаз, - или лучше Зи, надо привыкать, - уходит прочь, не сказав ни слова. Рано или поздно Желли начинает винить себя.- Я уверена, что после присвоения нового имени все пойдёт на лад. Она почувствовала себя ближе к нам, одной из нас. Чтобы она там в нас не видела. Вот увидишь, так и будет.Внезапно Падпараджа оказалась позади и крепко обняла замершую Желли. Станок остановился, челнок замер в правой руке. Желли чувствовала спиной твёрдое, но все равно уязвимое для алмаза тело. Изгибы груди, плеч, даже то, где не было ничего. Но все остальное было намного острее, живее, приятнее. Короткие кудряшки у висков касались щеки Желли и вызывали странные ощущения, от которых хотелось хихикать как маленькой. Руки без перчаток, - ей все ещё было неудобно управляться с ниткой в перчатках, пусть и почти невесомых шелковых, - бесстрашно стискивали алмазные плечи.- Конечно, ты права, - прошептала Желли, наклонив голову так, чтобы прижаться щекой к щеке. Несколько хрупких прядей громко щёлкнули, треснули и посыпались вниз яркой красной крошкой, поглощаемые тишиной.А Падпараджа продолжала говорить, словно и не слышала ответа старшей:- Мы становимся ближе, когда зовём друг друга прозвищами или короткими именами, которые сами придумали. Потому что это важно. И к тому же это приятно.

Она говорила так весело, задорно, что Желли не удержалась и подняла лицо, чтобы увидеть её улыбку. И сверкающие в полутьме глаза, где радужка цвета морозного заката. Уголки губ сами собой поползли в стороны.- Тогда может быть мне стоит и тебе придумать имя покороче? - предложила Желли, и на это Падпараджа заулыбалась ещё сильнее.- Конечно стоит. Как мы раньше этого не сделали, не представляю. У меня же такоооое длинное имя, - она специально растягивала последние слова, раскачивая Желли из стороны в сторону.- Я подумаю над этим. И к концу дня, надеюсь, смогу дать тебе хотя бы пару вариантов на выбор.- Хорошо. Кстати, если будет прозвище, то тоже ничего. Какое-нибудь крутое, вроде Великий Воин...- Или Засоня.- Ладно, короткое имя так короткое имя, - быстро сменила тон Падпараджа. И Желли успела пожалеть о своих словах, но она продолжала улыбаться.- Я постараюсь. А что касается Зеленалмаза ... Зи, то я понимаю, о чем ты. Будем надеяться, что это поможет.Падпараджа ещё минуту держала алмаз в объятиях, пока это не стало неловким. Ощущение чужой близости пропало, и Желли повернулась на стуле, чтобы отступающую Падпараджу. Она пыталась рассмотреть поврежденные пряди, чтобы решить искать на полу осколки или и так сойдет.

- Зачем ты всегда делаешь это так внезапно?- Не внезапно, а именно тогда, когда нужно, - сказала Падпараджа, пытаясь замаскировать сломы в ворохе других коротких кудряшек.- Кому нужно?- Тебе же, глупая.Некоторой время Желли усваивала такой сомнительный ответ и честно прислушивалась к собственной сердцевине, ища подтверждения настолько уверенному высказыванию.- Как ты знаешь, что мне это нужно, если я сама этого не знаю? – сказала алмаз, на что получила высокомерный взгляд и короткий, полный достоинства, ответ:- Это дар.На такое Желли даже не нашлась, что ответить и просто как могла внушительно погрозила корунду челноком, чтобы не придумывал всякого. Падпараджа отошла на два шага, подняв руки в знак покорной капитуляции. И наткнулась на что-то ногой, ойкнула и обернулась.- Зеленалмаз, - вскрикнула Падпараджа от неожиданности. Желли вздрогнула дважды: когда услышала крик и когда наткнулась взглядом на безучастно стоящую неподалёку малышку.- Как ты так тихо ходишь? Подкрадываешься, что ли? Туфли на месте, а все равно не слышно. Я когда-нибудь так тресну от страха, - пожаловалась Падпараджа, хватаясь за грудь. Нащупала сглаженные рубашкой отверстия, и задумчиво прибавила: - Ещё больше тресну.Зеленалмаз промолчала. Выглядел она неважно: одежда в засохшей грязи, будто самоцвет ползала по краю оврага, пытаясь что-то достать, ноги по колено стёрты от пудры, кое-где поблескивает кристалл, хотя слой грязи тоже неплохо маскирует. Носки где-то потеряла, а туфли мокрые до такой степени, что оставляли целые лужицы там, где шла Зеленалмаз. Руки же насторожили старшую больше всего. Правую руку она прятала за спину, тогда как на месте левой тускло блестел аккуратный косой слом. Совершенно ровный, без мелких расходящихся трещин, словно отсечённый мечом в одно чудовищно-сильное движение.

- Что у тебя с рукой, Зеленалмаз? Где она? Что случилось? - спокойно и как могла мягко начала спрашивать Желли. Неосознанно она пыталась копировать манеру Учителя при разговоре с ними, когда они что-то натворят и приходят с повиниться. Падпараджа стояла с другой стороны и не сразу заметила в чем проблема, а после слов Желли нахмурилась и отступила на несколько шагов, чтобы рассмотреть малышку как следует. Глаза её медленно расширились до размеров блюдца, это Желли увидела, когда она оглянулась с такими пугающими глазами на старшую, прикрыв рот рукой. Наверняка, она ожидала страшного потока нотаций, в духе Учителя Адаманта, а может и настоящую выволочку. Но с малышкой такое не пройдёт.Конечно, она молчала. Реакция на вопросы оказалась нулевой. Ничего на выбеленном лице не пришло в движение, даже ресницы не дрогнули. Зеленалмаз стояла спокойно, словно была одна, но при этом создавалось впечатление напряжённости. Она чего-то ждала. Учителя? Их более эмоциональной реакции?Желли отложила челнок, теперь похоже надолго, и встала. Падпараджа о чем-то жестикулировала ей, может быть просила слишком сильно не давить на странную малышку, но алмаз не обратила на неё внимание. Тишина продолжала ненасытно поглощать звуки, и шаги старшей едва слышны. Желталмаз остановилась напротив сестрицы-алмаза, на расстоянии вытянутой руки. Они были почти одного роста, раньше Желли этого не замечала, но сейчас это оказалось очень кстати, чтобы встать на пути прямого и бессмысленного взгляда зелёных глаз. Зеленалмаз послушно сосредоточилась на лице старшей, но не более того.- Что случилось? - снова спросила Желли, не отводя взгляд от безучастного лица. Бесполезно, они смотрели друг на друга, и только. - Ты видела лунян?Вряд ли её поведение можно списать на шок от первой встречи с лунянами, как было когда-то с самой Желли. Вела себя Зеленалмаз себя как обычно, даже чересчур дружелюбно - хотя бы смотрела на алмаз, а не сквозь неё.Так и не дождавшись ответа или хоть какой-нибудь реакции, старший алмаз потянулась к обрубку, чтобы получше осмотреть скол. А ещё по нему можно было частично судить о произошедшем. Но рука Желли схватила лишь воздух - малышка неторопливо отвела плечо назад, не убегая, но и не позволяя прикоснуться к себе.Как правильно отреагировать на такое, Желли не успела обдумать, потому что как бы взамен Зеленалмаз вытащила из-за спины другую руку. Вот тут самоцветы синхронно обалдели и смотрели на открывшуюся картину добрых две минуты.Первой отмерла Падпараджа, нашла в себе силы даже хихикнуть.- Я бы посмотрела, как так получилось.Правая рука переливалась первородным зеленым алмазом, видимо, малышка долго держала её под водой. Бегло Желли отметила, что она совершенно цела. Пальцы крепко обхватывали середину предплечья левой, отломанной руки Зеленалмаза. Та сохранила пудру почти полностью, отчего все смотрелось совершенно страшно. Опять же не задумываясь, Желталмаз прикинула, что скол на руке идеально сойдётся с обрубком, и длинна соответствует, значит ничего не потерялось. А потом она перевела взгляд на то, что сжимала в последнем желании тела сломанная рука.Ком земли, очень черной, насквозь пропитанной водой земли. Каким-то чудом она не расползалась между пальцами потеками грязи, хотя по бокам и тыльной стороне скатывались крупные капли. Пальцы смыкались неплотно, и между ними выглядывали невысокие узловатые стебельки. Крепкие, с чередующимися широкими листьями, охватывающими стебель, и ветвистыми прожилками на них. Цветом они почти совпадали с нежной зеленью алмаза, а на верхушке каждый стебелек нес плотные соцветия светло-лиловых бутонов, пока плотно закрытых.Желли сразу не смогла определить, что за растение принесла таким эффектным способом Зеленалмаз. В голове металось слишком много мыслей, и алмаз очень надеялась, что малышка все-таки не умеет их читать, иначе это отпугнёт её надолго, если не навсегда. Пчелы вернулись в улей, и виски потихоньку гудели.- Зачем ты его принесла? Что случилось, Зеленалмаз? Как вышло, что ты осталась без руки, но с цветами? Почему...- Желли, - тихо позвала Падпараджа, легонько касаясь её плеча. Желли сморгнула и поняла, что все это время наступала на малышку ближе и ближе, заставляя испуганно пятиться. Теперь зеленые глаза совершенно точно смотрели и видели её, но не в лучше свете.- Не надо, - добавила Падпараджа. Странно, что она так легко предоставляла старшей действовать, хотя сама похоже знала и могла намного больше. Желталмаз с усилием подавила вспыхнувшее раздражение, отозвавшееся зудом в ладонях. Она потёрла их друг о друга, надеясь на то, что это будет выглядеть достаточно зловеще, чтобы заставить Зеленалмаз говорить.Проблему нужно решить, иначе им будет еще сложнее поладить. А Желли очень не хотела бы неловко молчать с кем угодно из них. Поэтому она оставила на потом вопросы, нотации и все то, что могло испугать малышку. Улыбка обычно помогает, и алмаз это делает.- Красивый цветок. Но тебе нужно в лазарет. Приклеить руку, убедиться, что все остальное цело и нет потерянных осколков, - говорит Желли, и Зеленалмаз внимательно слушает, но отдавать руку или дать осмотреть скол не торопится.- Она же алмаз, Желли. Какие осколки? - подала голос Падпараджа.Похоже, она уверена, что Желталмаз со всем справится, что все под контролем, поэтому позволяет себе расслабиться, скрестить руки на груди и с интересом за всем наблюдать.Желли покачала головой, бросив быстрый взгляд на корунд.- Верно, но мы уязвимы к точечным ударам в определённых направлениях. Если они совпадают с кристаллической структурой, то мы скорее всего расколемся. Но обычно без трещин и мелких осколков, однако стоит убедиться, - с нажимом произнесла алмаз, бросая на Падпараджу многозначительный взгляд, чтобы она подыграла.Но малышке надоели разговоры. Она внезапно двинулась вперёд и сунула растение почти под нос старшей. Но стоило Желли попробовать взять у неё руку, та быстро убрала её и снова тыкнула цветком вперёд.- Похоже, она хочет, чтобы ты занялась растением, а не её рукой, - сказала Падпараджа. - Что с ним сделать? Посадить, судя по кому земли и корням?Зеленалмаз повернулась к корунду и уставилась на неё горящими зелёными глазищами. Торчащие во все стороны короткие волосы придавали ей сходство с морским ежом, внезапно получившем глаза сухопутных моллюсков. Выглядело жутковато, но это была реакция. Желли поймала себя на том, что продолжает улыбаться, и это даётся ей уже не так сложно.- Похоже, это да, - протянула Падпараджа.- Значит, ты хочешь посадить растение? - Желли тоже получила жуткий взгляд согласия, и задумалась. Обычно самоцветы старались не извлекать полезные растения из мест обитания. Там они росли быстро, без лишнего контроля, нуждались лишь в поливе в наиболее засушливые годы. Заниматься ещё и направленным земледелие у маленького общества не было ни сил, ни достаточных знаний. Нет, конечно, у Учителя в избытке последнего, но пока ни Желли, ни Падпараджа не проявляли особого интереса к ботанике сверх необходимого. Только коноплю и немного льна они рассыпали за школой, чтобы при случае иметь ресурсы на бумагу и одежду, но основные заросли располагались намного южнее, в диких лугах. И пока растениям ничего не угрожало, самоцветы позволяли им расти там, где придётся. Приглядевшись к торчащим стеблям повнимательнее, Желли не опознала в них полезную траву. Только радовать глаз цветок и сгодится, и это натолкнуло алмаз на самое верное решение.- Ну раз нужно посадить... У меня есть одна идея.Беглым взглядом она проверила, что оставляет все в приемлемом состоянии, без угрозы результату работы. После чего уверенно направилась к переходу в большой центральный зал, махнув рукой младшим самоцветам следовать за ней.Разрозненной компанией они поднялись на второй этаж. По дороге Падпарадже то и дело приходилось подталкивать малышку в правильном направлении, так как она постоянно отвлекалась на пару жуков, плеск медуз в пруду или на пылинки, кружащиеся в луче света. Наверное, она и в самом деле видит в этом нечто особенное, думала Желли. Она сбавляла шаг, дожидаясь их, а потом продолжала путь, не оглядываясь.На втором этаже Желли повела их к одному из столов, вразнобой стоящих то тут, то там. Здесь было солнечно, почти ослепительно, особенно после полутьмы мастерской. Желли даже пришлось на минуту прищуриться - её слепили отсветы от собственных волос, что уж говорить о пышных кудряшках Падпараджи или оголенных частях тела Зеленалмаз. Искры, вспышки, блики - все они рассыпались по комнате, огромной и просторной, где Желли любила планировать дела, составлять рецепты новых материалов и иногда мечтать.

Учитывая обстоятельства, нет ничего удивительного, что алмаз давно сюда не поднималась. А ведь вид отсюда открывался превосходный. Не захватывающий как из комнаты Учителя или с крыши, когда видишь почти весь остров и краешек океана. Тут была спокойная красота того, что просто само по себе нравится.- Здесь хорошее место, - вслух сказала Желли. Взгляд её блуждал по полям и лугам с яркими пятнами цветов. Сейчас они казались насыщенно-зелеными, темнее, чем Желли их помнила.- А, точно, - воскликнула Падпараджа и, судя по разнесшемуся звуку, хлопнула себя по лбу. - Ты же думала уже о том, чтобы засадить второй этаж вьюнками и всем таким прочим. Должно быть красиво.Падпараджа встала рядом с алмазом, у высокого бортика, который выполнял роль то ли ограждения, то ли подоконника. Он был широким и высоким, почти доходил Желли до середины бедра. На нем удобно было сидеть и даже лежать, чем алмаз иногда пользовалась в редкие солнечные и ленивые деньки.- Да, я думала об этом. И даже пыталась осуществить, - Желли указала на аккуратно углубления по правую руку от того места, где они стояли. Бортик состоял из белого кварца, поэтому алмазу даже не требовалась помощь Учителя, чтобы сделать импровизированные горшки для цветов. Это были глубокие, рука помещалась почти на всю длинна до плеча, в большинстве своём прямоугольной формы. По краям Желли оставляла полоски цельного камня шириной в два пальца, для надежности. Всего их было шесть, но ни одно не засажено растениями и даже землёй не заполнено. Желли хотела вернуться к этому, но каждый раз появлялись дела более важные, и она откладывала это на более свободный год.- Но не вышло, - сказала Желталмаз с небольшой грустью в голосе, но тут же обернулась к стоящей как истукан Зеленалмазу и улыбнулась с хитрым прищуром. - Все правильно. Похоже, не мне этим предстоит заниматься.Падпараджа тоже улыбалась. Зеленалмаз же поочередно посмотрела на них, потом на цветок в своей руке и на выдолбленные выемки в кварце. Лицо оставалось бесстрастным, сказать почему, о чем она думает и какие выводы делает, было сложно. Желли с внезапно поняла, что с волнением ждёт её реакции, её вердикта. Это был первый раз, когда Желли могла сделать для малышки что-то действительно важное, а не то, что достаётся им априори, как одежда или пудра.Россыпь бликов мелкими букашками рассеялись по полу, колонам, потолку, когда Зеленалмаз сделала шаг вперёд, и вновь протянула Желли растение. На это раз более нетерпеливо, решительнее, едва не стукнув костяшками пальцев старшую по боку. А ещё она кивнула, пристально глядя в глаза. Странное дело, но с тех пор, как появился новый алмаз, Желли так и преследует двойственные чувства, которые сложно подумать, что можно сочетать вместе. Так было, когда они с Падпараджей ждали у лазарета, опустив ноги в воду с медузами. Так было и сейчас. Желли чувствовала жуть и радость одновременно.- Значит, посадим его здесь, - резюмировала она.- Ура! Хотя я думала, что мы просто найдём для него какую-нибудь коробку, - призналась Падпараджа.- Ничего, так даже лучше. Ты же любишь украшать дом цветастыми штуковинами, вот Зеленалмаз тебе в этом поможет.- Ой, боюсь не выдержу соперничества, - с иронией отшутилось корунд. - Но в итоге, я оказалась права.- Что?- Я говорила, что она будет на моей стороне, - воскликнула Пабпараджа, но под взглядом старшего алмаза быстро вернула деловой настрой.- Так что делать?- Думаю, сейчас подойдёт самый минимум: земля и вода. Этого достаточно на первое время.Когда Желли протянула руку за цветком, Зеленалмаз без колебаний отдала его вместе с рукой. Чтобы вытащить из сомкнутых пальцев корни с хотя бы небольшим количеством размягченной земли придётся постараться.- Распределим так - вы идите за водой и землёй, а я принесу инструменты и попробую освободить растение для посадки.Пока говорила Желли прошла к столу и положил на него руку. Согнутая в локте, её пришлось укладывать на бок, отчего некоторые стебли изогнулись, а Зеленалмаз явственно волновалась от этого, моргая чаще обычного.- С ним ничего не случится. Я обещаю. Идите.- Точно. Чем раньше начнём, тем раньше закончим и начнём следующее дело, и ещё одно, как будто мы куда-то опаздываем, а не бессмертные существа с кучей времени, честное слово.Падпараджа болтала без умолку, пока тащила несопротивляющуюся, но и не помогающую, малышку за собой, а потом её голос затерялся на лестнице, среди колон первого этажа и в конце концов слова смешались в неразличимый шум. Желли ещё немного помедлила, прислушиваясь к долетающим снаружи звукам. Вначале ей мерещились голоса, два или даже больше, отдельные слова, но очень быстро они стали просто шумом ветра среди полевых трав вперемешку с песнями летних цикад.