Зеленалмаз (1/2)

83 года спустяЛето в этом году выдалось дождливым, очень влажным, и в редкий погожий денёк Желли с удовольствием вышла в дозор.- Желли, я уже, я уже, я уже! Подожди меня, - шумела Падпараджа, пытаясь одновременно сделать несколько дел сразу. Желли терпеливо ждала, улыбаясь и с умиление наблюдая за представлением.Одной рукой малышка прижимала к боку рассыпающиеся листы, сплошь исписанные мелким почерком. Особое её занятие в последние годы - своеобразная летопись их маленького общества, что, по сути, подшитые в твердую корочку и красиво украшенные завитушками еженедельные отчеты. Падпараджа старательно развивала свое красноречие, занимаясь ими, и теперь не позволяла алмазу заниматься этим, аргументируя тем, что её текст слишком сухой и скучный. Собственным же отчетам она уделяла много времени, за этим занятием Желли заставала её и ранним утром, и жутко поздним вечером не раз и не два, а также катастрофически много бумаги. Она в самом деле стала практически одержима идеей создания летописи.

При этом Падпараджа не оставляла надежду создать из медуз не простые источники освещения, а полноценных домашних животных. И сейчас Желли имела возможность наблюдать забавное столкновение ее интересов. Падпараджа пыталась высыпать бурлящим медузам корм из большой банки и при этом не уронить им же на съедение ценные листы. Медузы без раздумий начинали поглощать все, что спадало в зону досягаемости их щупалец, а если это что-то нельзя было съесть, то они разрушали предмет из простого любопытства. Строгая селекция по этой черте характера на протяжении пятидесяти с лишним поколений приносила свои плоды. Теперь следовало привить им немного дружелюбия и уважения личных границ.Но пока у них были только любопытство и несколько подвижных щупалец с более развитыми мышечными тяжами, чем у их диких предков. И тем, и другим медузы научились прекрасно пользоваться себе во благо. Беспорядочные движения толстыми и пластичными щупальцами поднимали тучу брызг и отлично привлекали внимание, к тому же они пытались схватить Падпараджу за волосы, ноги, одежду. Реакция у них была не чета лунянам, поэтому без труда удавалось избегать их любопытствующих прикосновений.

Поседений кусочек питательной смеси, состав которой теперь знала только Падпараджа, упал в бурлящую гущу медуз. Вода буквально вскипела брызгами и щупальцами, покрывая все вокруг мокрыми темными пятнами. Падпараджа отскочила в сторону, от рывка листы выскользнули и разлетелись на несколько метров вокруг.- Нет! - горестно вскрикнула малышка и кинулась ловить в полёте хоть часть из них.Желли закрепила на поясе ножны и посмешила на помощь. Вместе они не спасли ценные записи от купания в пыли и крошках кварца - надо бы провести генеральную уборку, - однако листы все-таки не попали в жадные щупальца медуз, хотя некоторые особо шустрые уже тянулись к ним.- Фух, спасибо. А то медузы совсем от рук отбились. Вечером я с ними серьезно поговорю, - сказала Падпараджа, строго глядя на затихающий пруд, на что алмаз только с сомнением вскинула брови.Насколько она могла судить по опыту жизни рядом с медузами, они не понимали речь или слова, скорее ассоциировали частоту звука с тем, что происходит и получают ли они после вкусную подачку. Учитель говорил, что это уже достаточно много для беспозвоночных существ, но как Падпараджа собирается объяснить им свою позицию жестами и несвязными разночастотными звуками Желли слабо представляла.Листы снова собраны в увесистую стопку. Некоторые обзавелись мокрыми потеками, серыми полосами грязи или пятнами смазанных чернил. Падпараджа огорчённо поджала губы - эти страницы скорее всего придётся переписывать. Как ни странно, малышка стала больше походить на Желли в вопросах таких повальных увлечений. Теперь просто оставить работу на полпути, не увидеть, что из возникшей идея могло получится, или сделанной с небольшими отличиями от того, что она представляла в своей буйной головушке, не представлялось возможным. Громко ворча, а то и вовсе ругаясь, Падпараджа терпеливо переделывала работу, доводя до совершенства. Очень практично, Желли даже немного завидовала. Может период раздолбайство и следующий за ним период "все-должно-быть-идеально" в развитии юного самоцвета это нормальное явление?У Желли было слишком мало опыта и подопытных в этом вопросе, чтобы что-то утверждать со стопроцентной уверенностью.

- Отнесу в библиотеку, - отвлек алмаз от размышлений голос Падпараджи, заботливо оглаживающей верхнюю страницу будущей летописи. - Сейчас вернусь.И убежала, только огненный ворох волос свернул в свете утреннего солнца. Желли медленно прошлась от пруда до главной арки. Ноги выписывали рисунки на полу, одна перед другой, а в голове не возникало привычного строгого списка дел. Сегодня алмаз смотрела на густую траву у самой кромки кварцевого пола и видела только траву, а не донник, одуванчик или девясил с полным списком их возможного использования. И от этого в голове было приятно пусто.Желли вышла под прямые лучи. Приятно, инклюзии в волосах будто довольно зашевелились, запульсировали на солнце. Ленивым движением алмаз взъерошила короткие пряди на затылке, чтобы утреннее лакомство досталось всем жителям кристального тела. Хотя по сути инклюзии это и есть она сама, так что она просто хочет как следует поесть и набраться сил. Просто заботиться о себе.

Или нет?А может на самом деле инклюзии живут, находятся в кристаллической решетке самоцветов как мелкие личинки на раковине моллюска. От них алмаз получает энергию жить, а инклюзии находят защиту под поверхностью крепких драгоценных тел? Она никогда прежде о таком не задумывалась.Рассеянно алмаз наблюдала как лёгкий ветер причесывает высокую траву на широком, почти до самого горизонта лугу перед Домом. Завораживающее зрелище смены цветов и оттенков зеленого. Почти также красиво как мерцание света в глубине самоцвета. Громкие всплески привлекли её внимание, заставили обернутся.

Медузы наелись, и теперь хотели развлечения. А единственные, кто мог их обеспечить достаточной степенью раздражения — это самоцветы. Конечно, Учитель в список не входил, медузы отчего-то его боялись ещё сильнее, чем Падпараджа время от времени, в основном, когда делала что-то безумное и опасное. Поэтому обычно медузы всеми силами пытались обратить на себя внимание двух оставшихся обитателей Дома. Других медуз они отчего-то не воспринимали в качестве партнеров для игр, а может быстро надоедали друг другу. Вот и сейчас они сбились в одну кучу, некоторые наползали на других, оказавшись выше бортов пруда, и все без исключения поднимали щупальца вверх. Потом опускали, качали из стороны в сторону, пускали синхронные волны, свивали в кольца и много ещё такого, к чему Желли затруднялась подобрать слова. Это тоже выглядело интересно, особенно когда медузы создавали удивительно скоординированные движения. Как единый огромный организм.

Выглядело внушительно. Падпараджа называла это " коллективным копированием", и намеревалась в ближайшее время серьезно заняться его изучением.- Идем? - совсем рядом появилась Падпараджа, не беззвучно, но для Желли её приход оказался неожиданностью.Без кипы листов, с подвязанными волосами и мечом в руках. С недавних пор волосы малышка начала убирать в низкий слабо стянутый чёрной лентой хвост, чтобы не мешались под руками и ногами во время работы. Без пышного султана за спиной, вокруг головы Падпараджи особенно ярко выделялся ореол коротких волос, почти восемьдесят лет назад сломанные в битве с лунянами.

Желли кивнула, не отрывая взгляд от требующих внимания медуз. Указала на это Падпарадже.- Они нам машут? Вроде как прощаются? - спросила она.- Да, возможно, - пожала плечами Падпараджа, а потом, видя, что это несколько тревожит старшую, погрозила беснующимся медузам кулаком. - Или ругаются. Я ещё не совсем уверена в их поведении.И виновато улыбнулась. Очаровательно, Желли с удовольствием посмотрела и на это. Сегодня её глазам достаётся только приятное. Одновременно повернувшись спиной к бурлящему пруду, самоцветы вышли из школы в дозор.Солнечно, сухо, небольшая облачность. Поднявшись на первый же холм, с которого открывался неплохой вид на залив впереди, Желли всматривалась в небо, прикрыв глаза ладонью как козырьком. Ничего необычного, пока никаких черные пятен. Сегодня луняне могут появится с вероятностью в 47,7 %, однако у них бывали периоды затяжного затишья, и сейчас было похоже на один из таких периодов. С каждым днём вероятность нападения увеличивалась, к тому же погода оставалась относительно стабильной.

Но тем не менее уже пятый день подряд самоцветы уходили в дозор утром и мирно возвращались в школу вечером, не встретив никого, кроме привычных насекомых и ветра.- Ых, ых, ы-ы-ых! - позади доносились надсадные вздохи Падпараджи, что немного сбивало алмаз с общего воодушевлённого настроя.

Много времени проводя за подробным описанием их жизни, малышка повадилась разминаться на каждом выходе в дозор, аргументируя это тем, что она якобы закаменела сидеть. Чаще всего такое бывало после бессонной ночи в компании чернильницы и листов бумаги. Желли обернулась. Падпараджа вскидывала руки вверх с зажатым мечом с таким напряженным выражением лица, как будто и вправду преодолевала сопротивление настоящего камня. Потом она внезапно бросалась в сторону, подпрыгивала, выбрасывала вверх ноги, приседала, тут же кобылкой прыгала на три метра вперёд. Этим она почему-то напоминала Желли давешних медуз.- Даже если луняне появятся, то они тут же в страхе сбегут обратно, увидев тебя, - с улыбкой сказала алмаз, спускаясь с холма в направлении моря.

Падпараджа следовала за ней, шагая широкими выпадами.- Тем лучше для них, - самодовольно ответила малышка, обгоняя Желли затяжными бросками вперёд и перекатами через голову. Оказавшись впереди, она выпрямилась и наставила на неё зачехлённым меч. - Я сегодня в хорошей форме.- Ну для меня это точно хорошо.Алмаз прошла мимо, хлопнув по мечу ладошкой, чтобы малышка не играла с оружием у её лица. Падпараджа поняла намёк, пожала плечами и продолжила упражнения. В воздухе громко протрещали крыльями стайка ярких бронзовок.

- Опять всю ночь писала? - как бы невзначай спросила Желли.- Нет.- Тогда зачем все это?- Просто так.Желли прищурилась, разглядывая самоцвета с самым честным лицо на всём острове. По ее собственному мнению, разумеется.- А мне кажется, что это из-за ночных отчётов.- Не поймала, значит я не сидела, - нараспев сказала Падпараджа, и наконец закончила устрашающие "танцы" вокруг старшей. Меч занял место на поясе, а самоцветы остановились, наслаждаясь покоем, ветром и их зеленеющим летним островом.В это году весна выдалась очень сухой из-за малоснежной зимы, отчего трава и луговые цветы выглядели мелкими, тусклыми и на порядок ниже, чем обычно. Несмотря на частично спасающие все органическое и живое летние дожди, земля под ногами трескалась и безудержно пылила. Приходилось чистить одежду чаще обычного, и убираться каждые пять дней, а Учитель частенько вместо медитации заботился в их отсутствие о кустах пудряники за Домом.Но даже так остров выглядел необычайно ярко и красиво в сочетании с лазурного цвета морем.- Куда пойдем? - подала голос Желталмаз.Падпараджа подскочила на месте и вытянула руку вверх как прилежная ученица. Желли, конечно, не удержалась от маленькой шутки - состроила задумчивое лицо, приложила палец к губам и оглянулась по сторонам, водя глазами по пустому пространству рядом и едва касаясь приплясывающей Падпараджи.

- Кого же мне спросит, кого же мне спросить? - громко бормотала она, словно выбор был настолько огромен, что глаза разбегались. - Ну хорошо, давай ты, Падпараджа.- Пойдем на Пуповину, - моментально откликнулась малышка, даже не успев опустить руку.Эта маленькая игра, одна из многих, помогала им в долгие часы дозора, где со временем заканчиваются не только темы для разговоров, но и сами слова надоедают и повторяются. Играя другие роли, Желли чувствовала себя по-особенному бодрой, немного другой, а для шебутной малышки такое вовсе приятно как клей на скол.- Зачем?- Сделаем круг по берегу, будем держаться возвышенностей, как обычно. А ... зачем? Мне нужны цветные кристаллы ... самоцветы. И чем ярче, тем лучше.

- Из нерожденных? - зачем-то уточнила алмаз, хотя других природных самоцветов на Пуповине не водилось.- Да. У меня появилась одна ... идея.- Почему я не удивлена...- Шшш, дай договорить.Не сговариваясь, они стали спускаться с очередного невысокого холма в северо-восточном направлении. И только так, когда Падпараджа немного вырвалась вперед, Желли заметила у нее на боку мягкую холщовую сумку.- Я все думала, чем таким кроме медуз можно украсить школу, наполнить её ... жизнью, наверное. Мне кажется, она слишком велика для нас троих.Желли согласно качнула головой, глядя себе под ноги, чтобы не наступить на копошащихся в траве хрущей. Маленькие пушистые под коричневым панцирем жуки надсадно гудели, невысоко перелетая с места на место.- И я вспомнила о Пуповине. Прошлым летом там было очень ярко от разных осколков, а сколько мы найдём, если копнем глубже...- И что за идея?- Эээээ ... пусть это будет сюрприз, - сказала Падпараджа с хитринкой поглядывая на старшую. - Просто знай, что, если все получится, в школе станет повеселее. И ещё я хочу немного помочь тем, кто так и не стал нами. Возможно, им бы такое понравилось. Мне бы такое точно понравилось, - смущенно закончила Падпараджа.Наблюдать недвижимые части других самоцветов, неполных, острых, сломанных, ослепительных от солнца, всегда было тяжело. Желли даже чувствовала укол вины перед ними. Почему она смогла, а они нет? Почему в желтом алмазе поселились инклюзии, а другими пренебрегли? И вдогонку к этим вопросам внезапно созрел ещё один, куда более пугающий, если подумать. Что если инклюзии — это не самоцветы, что если они просто дают энергию, а нерожденные спят мертвым сном, иногда вырываясь в явь под лучами солнца, запертые в каменном теле?Опять тяжелые вопросы. Желталмаз спрятала глазу под челкой, тряхнув головой. Сегодня её настроение определённо носит философский характер.- Хорошо. Посмотрим, что из этого выйдет, - нашла в себе силы вполне жизнерадостно ответить она на взгляд Падпараджи.

До Пупвины им нужно обойти берег по южной стороне, где раскинулось в основном побережье с длинными песчаными заливами, что займёт пару часов. Как раз достаточно, чтобы выслушать бесконечные рассказы Падпараджи о жизни и повадках медуз, попросить сменить тему, выслушать сотню вариантов оформления летописи, попросить помолчать, насладиться двумя минутами тишины и начать этот цикл заново. День обещает быть насыщенным.Как Желли и предполагала, время до Пуповины пролетело незаметно за разговорами, спорами и редкими периодами обиженного молчания.- О, уже на месте. Так быстро, - удивилась Падпараджа. Желли только хмыкнула в ответ. Конечно, за рассказами она почти не замечала куда идёт, иногда Желли приходилось брать её за плечо и направлять в нужную сторону. А самой пришлось постараться, чтобы выполнять три дела сразу: слушать болтовню Падпараджи, смотреть, чтобы она, увлечённая, не ухнула в реку и наблюдать за небом.Скала черного камня уже возвышалась на ними на десятки метров. Конечно, ее было заметно задолго до этого момента, но Желли старалась не задерживать на ней взгляд. Солнце миновало середину неба, и одна сторона Пуповины острыми стёсанными выступами нарезала солнечные лучи тонкими полосами, оставляя между ними непроглядно-черные проплешины. Обычная тень от неровной поверхности, и все равно Желталмаз казалось, будто камень жадно поглощал большую часть света. Пуповина выглядела внушительно в это время суток, и особенно в окружении невысокой тускло-зеленой травы и яркого моря. Её чёрнота казалась особенно чёрной и жуткой.Они обе появились на свет здесь. Наверное, когда-то и Учитель тоже, очень и очень давно. Оголенная поверхность скалы исторгла их из себя как моллюски откладывают яйца на подводных камешках. Можно ли считать этот черный камень их настоящим родителем? Желли не хотела так думать. Тем более к самоцветам вряд ли применимы понятия органического мира.Желли подошла ближе, следуя за подскакивающей от радости Падпараджей. Другая сторона скалы, почти вертикально поднимающейся вверх, как черный зуб земли, более выпуклая, выглядела как все прибрежные скалы - шероховатой и серой. Кое-где росли мхи и пестрели лишайники, там часто можно заметить пауков и бабочек, собирающих соленные капли из мелких ложбинок и трещинок. С другой стороны, не было ничего, кроме маслянисто-черных выступов. На скол он неуловимо напоминал Желли необработанный обсидиановый меч.- Поможешь искать? - быстро и неразборчиво попросила Падпараджа, уже копошась в зарослях у самой скалы. Желли передернула плечами - видеть такое ей было неприятно. Все равно, что смотреть на внутренности жука, раздавленного неловким движением. Один раз Желли видела такое, и с тех пор не могла избавить от стойкого ощущения неправильности происходящего. И может совсем немного страха.

Такое чувство накрывало её и при взгляде на Пуповину. Как вскрытое нутро органических существ. Желли сжала челюсти и отвернулась, сосредоточив внимание на прилегающей к основанию скалы части берега.

- Конечно. Что искать?- Все яркое и желательно небольшое. Какие-то может части или осколки, - и снова Падпараджа выглядела смущенной. Видимо, ей тоже было неуютно здесь, но вряд ли дело было в сколе, их породившем. Скорее в самих самоцветах, безжизненных и изломанных, что, по сути, просто минерал.Желли подошла и обняла малышку одной рукой за плечи. Та вздрогнула от неожиданности, но тут же прижалась к алмазу. Одежда и перчатки позволяли не бояться трещин и неприятных царапин, делая такие милые вещи возможными.- Не волнуйся, ты не делаешь ничего плохого, - успокаивающим тоном начала Желталмаз. - Ты просто хочешь подарить им новую жизнь. Или хоть какую-нибудь жизнь, которой в них никогда не было. Это хорошо. Так бы сказал и Учитель, я уверена.Падпараджа улыбнулась, уже смелее. Плечи под пальцами Желли дрогнули, поднимаясь и распаляясь как крылья жука, готового рвануть в воздух. И толчок для полёта у Желли был неплохой.- Если бы я была такой ... нерожденной, безжизненной стекляшкой, мне бы понравилось, что мы хотим дать мне голос, - повторила Падпараджа, уверенно и словно уже для себя самой.- Дать голос? - переспросила Желли.- Ой, - Падпараджа приложила пальцы к губам, едва не выдавшим её идею. — Это все ещё секрет. Потом узнаешь.Желли только кивнула и опустила малышку. С привычным энтузиазмом Падпараджа принялась за дело. Трава в радиусе пары метров от Пуповины подверглась тщательному осмотру. Конечно, такие особенные самоцветы как рубины или сапфиры сразу ярко выделялись на фоне тускло-зеленого фона, но их было мало. Другие, не столь яркие, терялись среди травы, земли и пыли, наносимый сюда ветром много лет. Некоторые приходилось откапывать, они угадывались только чудом по острым углам и форме. В такие моменты Желли испытывала вину больше, чем обычно. Может, они хотели бы уйти под землю как можно скорее, чтобы пройти новый круг и попробовать родиться снова?

Возможно, малышку такая мысль тоже посетила, потому что она перестала пытаться их выкопать после того, как нашла почти целый силуэт дымчатого кварца. Она взяла только руку, сломанную на осколки, а остальное снова засыпала землёй. Осколки были тщательно завернуты в клочок ткани и уложены в сумку к другим таким же. Работа шла своим чередом.Пока Падпараджа осматривала землю вблизи основания скалы, Желли медленно удалялась от неё. Повернувшись к Пуповине спиной, она высматривала в траве отблески и яркие пятна. Делала несколько маленьких магов вперед и снова внимательно оглядывалась вокруг. Иногда поддевала траву носком туфельки, чтобы лучше рассмотреть то, что под ней скрывалось. Пока поиски шли скудно, чаще всего попадались либо увесистые головы, либо цельная половина, либо вовсе платина да золото. Угловатые, прозрачные, ослепительные, но будто изломанные, вид таких самоветов заставлял Желли быстро отводить взгляд, убеждать себя, что никаких подходящих осколков рядом нет, и поспешно идти дальше.Чтобы она ни говорила, видеть их такими все равно, что смотреть на мертвым бабочек. Грустно и неправильно. И нет никакой возможности обмануться, даже если очень захочешь - никаких похожих черт, даже блеск был другим, свет будто избегал их, не преломляясь внутри. Поэтому Желли не смотрела на них дольше, чем было необходимо.

Одним раз подняв голову к небу, чтобы отдохнуть от сколотых лиц и скрюченных пальцев, Желли увидела бледные тени двух лун из шести. Белые пятна на голубом, несмотря на ещё яркое солнце, казалось, разгорались ярче с каждой минутой. Желли знала, как это работает - просто отражение солнечных лучей, Учитель рассказывал, сами луны — это просто круглые глыбы камней и металлов, захваченные гравитацией планеты во время шести катастроф. Однако, приходящие с них гости делали камни особенными. Загадочными и пугающими.

Хотя никогда еще луняне не приходили ночью, когда все шесть лун отчётливо проступают на небе как ноздреватые пуговицы на чёрной ткани. Желли этот факт казался странным, видимо, у них бывают другие дела, кроме попыток украсть ходячие драгоценности.Желли тряхнула головой. Сегодня её настроение подумать и порассуждать проявлялось постоянно. А ведь из увиденного только и надо сделать вывод, что половина дня минула уже давно. Им лучше поспешить с этим и вернуться в дозор.- Падпараджа ..., - негромко позвала алмаз, но не успела закончить предложение. И то, что хотела сказать мгновенно вылетело из головы, когда Желли неловко наступила на что-то твёрдое, визгливо скрипнувшее под подошвой.Даже сквозь обувь, Желталмаз чувствовала необычайную твердость камня. Точнее самоцвета, конечно, это был самоцвет. Алмаз. Желли поспешно убрала ногу и вгляделась в невысокую траву.

Неудивительно, что Желли так смело шла вперёд. В зеленой траве алмаз такого цвета совершенно незаметен, тем более, когда по сколам и углам бродят редкие отблески солнца. Желли присела на корточки рядом. Позади глухо стукнул о землю меч.

Цвет вблизи оказался просто потрясающим. Поверхность можно сказать сочилась нежным зелёным, чистым и в тоже время прозрачным. Будь эта малышка поудачливее, её глаза смотрели бы всегда с толикой веселья в глубине льдисто-зеленой радужки, а волосы прекрасно гармонировали с персиково-белой пудрой на лице. За мгновение Желли успела представить и её покладистый характер, и редкие вспышки стеснительности, и обязательность, и трудолюбие, но с оттенком легкого веселья.На изогнутой сколами руке, - с трудом, но Желли разобрала, что это тыльная сторона, - отпечатался пыльный след от туфли, очень явный на фоне цвета молодых листьев папоротника. Выбеленные пудрой губы грустно сжались. Такая красавица останется ждать своей участи, а может и возможного перерождения очень-очень много лет. Может быть сотни лет, тысячи, если очередная катастрофа не сотрёт их остров с лица искалеченной земли.

Желли осторожно коснулась изящного запястья, хоть и источенного гранями и углублениями. Провела пальцами по угловатым поверхностям с осторожностью, чувствуя алмаз столь же крепким, как и она сама. Ощущение немного смазывалось грубой тканью перчатки, но все-таки оставалось таким ярким. На самом деле такое чувство было ей в новинку. Падпараджа всегда была чуть более хрупкой, Учитель наоборот - настолько сильным, что даже алмаз могло сломать одно неосторожное движение без перчатки.

А это что-то другое. Вопреки тянущей жалости и общему неуютному состоянию Желли могла бы сидеть так долго, просто касаясь зеленого алмаза. Попутно она стёрла пыльный отпечаток, даже не задумавшись о состоянии перчаток на руках.

Не задумываясь, Желли ещё раз ласково погладила несостоявшуюся сестрицами руке. В этот момент что-то схватило её за запястье с нешуточной силой. От неожиданности Желли дернулась назад. Раздался проливный надсадный скрежет, ткань перчаток расползалась под острыми пальцами.А Желталмаз тупо смотрела на пять заострённых крючьев, охватывающих её руку очень крепко. С неровными краями и приятного нежно-зеленого цвета. Они снова сжались, теперь добравшись до тела. Алмаз и алмаз встретились с мерзким звуком, едва не визгом, бьющем по ушам. Желли чувствовала отточенные грани зеленого алмаза, сдирающего пудру и её руки мелкой стружкой, едва заметной, только пыль в луче света. Зелёный тоже крошился, но словно этого не замечал, продолжал тянуть ошарашенную происходящим Желли на себя.Все произошло в мгновение, и Желталмаз увидела и почувствовала это сразу, одним ошеломляющим потоком. Равновесие было нарушено, она пошатнулась и упала назад. Единственное, что смогла сделать, это постараться упасть подальше от меча, чуть распрямив ноги.Конечно, за собой она потянута и алмаз. Из травы показалось плечо, грудь и голова. Оно ничем не отличалось от обычных нерожденных, разве что было полноценным - в траве чуть дальше угадывались ноги. Но в остальном все те же сколу и углы, просвечивающая насквозь структура, а самое пугающее, что в упор на Желли смотрели огромные рытвины вместо глаз. Черные привалы казались очень глубокими по сравнению с радостной зеленью всего остального лица.Алмаз потянулась к Желли другой рукой. На голом лице растаскивалась неровная трещина рта.