Зеленалмаз (2/2)

Это было уже слишком. Желли закричала.Когда Падпараджа оказалась рядом, она уже вырвала руку из хватки пугающего создания и бездумно отползала прочь. Пока не наткнулась на ноги Падпараджи.- Что? Луняне? - она вертела головой по сторонам, в основном глядя вверх. Желли прижалась спиной к её хрупким коленям и немного успокоилась.Похоже, цвет нерожденной, хотя уже неправильно так её называть, и с Падпараджой сыграл злую шутку, а может ещё известный, почти панический страх Желли перед лунянами, иногда обостряющийся. Она не замечала новый самоцвет до тех пор, пока Желли не подергала её за юбку и не ткнула пальцем, куда смотреть.Падпараджа тоже вскрикнула, но в этом звуке была только радость, восторг чистой воды.- Наконец-то! Я больше не младшая!Она воздела руки над головой как победитель, самолично одолевшая как минимум три аппарата лунян за раз. Желли смотрела на неё снизу вверх с недоумением. Вот о чем она подумала в первый момент? Зелёный алмаз зашевелился, зашарил руками перед собой. Острые крючки пальцев срезали стебли трав с лёгкостью заточенного обсидианового ножа. Она реагировала на их голоса, возможно замечала тени, но сама звуков не издавала. Просто открывала и закрывала рот, каждый раз откалывая мелкие частицы с зазубренных краев. Выглядело это зловеще и жалко одновременно.Сбивая радость Падпараджи, старшая озвучила вертевшееся в голове мысли.- Да, это первое, что пришло в голову, - смущенно сказала Падпараджа. Руки опустила, одернула скомканную на груди рубашку, которая опять выбилась из-под пояса юбки, и наконец повнимательнее пригляделась к находке.

- Что ... что это с ней? Выглядит жутковато. Я думала, что только нерождённые такие ... неполные, а самоцветы с инклюзиями появляются на свет как мы - не сказать красивыми, но хотя бы гладкими.- Меня тоже это удивило, как видишь, - отшутилась Желли. И вспомнив, что сидит ценной чёрной юбкой на пыльной траве и может даже живых жуках, поспешно поднялась на ноги.Самоцветы стояли над новенькой и смотрели. Отчасти они закрывали ей солнечный свет, поэтому алмаз пыталась то ползти в их сторону, то наоборот, отползти подальше. Но каждый раз натыкалась на камень или куски золота и испуганно съёживалась, на время замирая.- Кажется ей страшно, - сказала Падпараджа, перекидывая сумку с собранными кусочками самоцветов через голову. Ткань весомо оттягивалась, бока оттопыривались острыми краями, и внутри едва слышно постукивало собранное добро.- Похоже на то, - Желли не могла престать смотреть. Странно, ей было неприятно наблюдать за слепыми попытками алмаза сбежать, однако взгляд будто прилипал, стоило зеленому мелькнуть в поле зрения. Такого с Желталмаз ещё не случалось.- Тогда давай поскорее отведём её к Учителю. Уж он точно сможет понять, что с ней не так.У Желли едва не вырвались слова о том, что о том, что именно с новенькой не так это можно понять и без Учителя невооруженным взглядом, но она вовремя себя сдержала. Согласно кивнула, иначе не избежать бы им долгой словесной перепалки. А все это время зелёный алмаз продолжала ползать, неестественно дергать головой на каждый звук и бояться.

Падпараджа подошла к ней справа. Когда на алмаз упал сочный вечерний свет, она замерла, подняв голову точно к солнцу. Провалы, где должны были быть глаза, осветились пугающими зеленями тоннелями. Как прогрызенные жуками проходы в коре дерева - дырчатые и неровные.Только сейчас Желли заметила, что самоцвет имела волосы, но они выглядели под стать всему остальному телу - угловатые, кривые, они толстыми иглами морского ежа торчали во разные стороны.- Помоги, Желли, чего ты? - поторопила Падпараджа, и это помогло избавиться от наваждения. Желли подошла и поспешно подхватила самоцвет под левую руку.Та не сопротивлялась, когда они с усилием поставили её на ноги. Колени подогнулись, грозя обрушить слабое тело в пыльную землю, но самоцветы удержали, помогли выпрямиться. Тихий скрежет соприкосновения сопровождал почти каждое их совместное движение.- Перчатки! - спохватилась Желталмаз, пытаясь поймать взгляд Падпараджи поверх головы со всклоченными алмазными волосами-иголками.- Я помню. Правда, вряд ли это сильно поможет, - и она показала старшей раскрытую пятерню. По ладони и пальцам пролегли тонкие прорехи порезов, где ткань расползалась от каждого движения, выпуская нитки и оголяя белую пудру на руках. Кажется, даже мелькнула яркая царапина оранжевого.- Может только я поведу её? А ты будешь бегать со всех сторон и подталкивать в другую? - предложила Желли.Падпараджа упрямо замотала головой. Волосы заволновались у неё за спиной огненным потоком, оглаживая ноги зеленого алмаза, и наверняка сломанные падали в траву.- Все нормально, Желли. Я просто буду осторожна.Сказано это было уверено и безапелляционно, если бы Желли принялась настаивать, то обиды или хуже того - проникновенного серьезного разговора на тему "Ты все ещё считаешь меня маленькой" не избежать. Этому Падпараджа научилась у самой Желли, как-то быстро и незаметно. Теперь время от времени алмаз начинала сомневаться, что это хороший знак.Поэтому Желли не оставалось ничего другого, кроме как в очередной раз просто кивнуть и покрепче обхватить дрожащую руку новенькой. Она, кстати, никак не реагировала на голоса, слова и действия, производимые с ней. Лицо её оставалось повернуто к солнцу, глазницы светились изнутри, при этом оставаясь темными. Это все ещё немного пугало, как и общая отрешенность алмаза. Может с внешностью Учитель что-то сможет сделать, но как быть с внутренними отклонениями? Попробовать её разбить и собрать заново?Мельком посмотрев на свои перчатки, Желли тоже заметила россыпь порезов на пальцах и ладони. Конечно, на той руке, где зелёный алмаз схватила её, перчатка была совершенно измочалена, и длинная ее часть на предплечье уже сползла к локтю. Времени подтянуто её не было, поэтому Желли оставила как есть. Падпараджа осторожно потянула новенькую вперёд, чтобы проверить сможет ли она идти и захочет ли вообще. Желли сочла за лучшее все объяснить. Даже если алмаз не понимала ничего из сказанного, голос с нужной интонацией мог её хоть немного успокоить.- Все хорошо. Мы отведём тебя к Учителю Адаманту. Он за нами присматривает, и он очень добрый, - при этих словах Падпараджа выглянула из-за зеленой щетки волос и скорчила гримасу великого сомнения. Желли невозмутимо продолжила: - Да, очень добрый, кто бы что ни говорил, имея, наверное, ввиду мягкие и осторожные намеки, что так делать не нужно.- Мягкие? - одними губами закричала Падпараджа.- Он тебя полюбит, и мы тоже.- Осторожные?!- Все хорошо, ты в безопасности.Алмаз ничем не показала заинтересованности в словах, даже то, что просто их услышала. Все тот же неотрывный "взгляд" к солнцу, дрожащие руки, подгибающиеся ноги. Желли подумала, что один раз ни к чему не приведёт, как новенькая попыталась сделать шаг вперёд. Очень неуклюже, пробороздив рваную полосу в траве голой ступней, а в конце вовсе повиснув на руках самоцветов. Но она пыталась, и это вдохновило Желли продолжать.- Она вряд ли понимает наши слова, - подала голос Падпараджа, когда старшая в течении десяти минут говорила и говорила тихим ужиным голос, что все будет хорошо и надо только идти.- Да, я помню, как ты первую пару лет просто сидела большую часть дня и таращилась на меня. Я даже думала, что ты специально делаешь вид, что ничего не понимаешь. Чтобы тебя не заставили что-то делать, - с хитрой улыбкой сказала Желталмаз. Она потянула алмаз за собой, и та сделала ещё шаг, столь же неуклюжий.

- Ээээй, у нас тут не время воспоминаний. Лучше помогай мне с новенькой малышкой, осторожно тяни вперёд, тогда она сообразит, что делать.- Хо-ро-шо.Желли до сих пор до конца не знала, правда это или нет. Но каждый раз, стоило начать разговор об этом, Падпараджа никогда не отвечала прямо, стараясь увести разговор в другое русло или вовсе сбежать по делам. Сложно было сказать из-за чего именно она так делала потому, что в принципе не выносила разговоров о себе в период неполной сознательности. Желли пыталась перевести её чувства на себя, но не понимала такой реакции все равно. Воспоминания алмаза всегда были подкинуты дымкой умиротворения и спокойствия, да и помнила она о себе почти все с момента появления в Доме. Часто Желли не могла удержаться, чтобы не ввернуть шпильку малышке по этому поводу, но старалась не злоупотреблять.- Но нужно все равно разговаривать рядом с ней, - не успокаивалась Желталмаз, поддерживая заваливающуюся алмаз при очередном шаге. - Темы не так важны, главное доброжелательная интонация.- А я разве не всегда так говорю? - удивилась Падпараджа. С каждый шагом движения новенькой становились увереннее, точнее, экономнее. Она перестала мелко сучить руками, просто ухватившись за их пальцы. Очень крепко, Желли даже почудился треск, с другой стороны, но Падпараджа на её обеспокоенный взгляд только небрежно качнула головой.- Нет, не всегда, - как и следовало, она говорила ласково, почти нараспев. Зелёный алмаз не реагировала, сосредоточившись на движении.- Ладно, я постараюсь, чтобы мой голос напоминал прикосновение крыльев бабочки в свете зимнего солнца.Как всегда, Падпараджа немного перестаралась - её интонации получались очень карикатурными, ненастоящими. Но Желли не стала ничего говорить по этому поводу.Вопреки договоренности, довольно долгое время они шли молча. Осмысленный разговор не клеился, а отдельные фразы только сбивали. Падпарадже надо было внимательно следить за небом, ногами алмаза и её же руками, которые не оставались спокойными и велика была опасность порезать собственные руки об острые углы новенькой. Желли в таком деле повезло - алмазы почти не вредили друг другу, иногда пугали громким скрипом да не слишком приятным ощущением, Желли каждый раз забавно морщилась.Им повезло, что солнце заходило по левой стороне от них, а не сзади, иначе повернуть алмаз в другую сторону было бы проблематично. Может, ей казалось, что она как раз движется к чудо-свету, который давал силы, чтобы двигаться к нему дальше. Именно так это выглядело. С каждым шагом алмаз становился увереннее, ставл ноги ровнее, меньше волочился на чистой силе двух сопровождающих, а на твёрдой, почти голой земле близ реки дело пошло вовсе хорошо. Они даже рискнули ослабить хватку на её руках, и пару шагов алмаз действительно проделал самостоятельно. Потом неловко накренился, но Желли уже был рядом.Время от времени, старший алмаз просматривалась к Падпарадже. Как она поправляет меч или сползающую лямку сумки, как убирает волосы за спину, как отгоняет от лица настырных бабочек. Если бы Падпараджа раскололась, это сразу бы выдало её, вот такие обычные действия, лёгкие для нормального состояния и почти невозможные в моменты слабости. А Падпараджа в последнее время испытывала слабость постоянно, даже от незначительных повреждений рук или ног. Поэтому Желли была готова.Бабочки доставали и её. Тыкались в волосы и губы, принимая их за яркие лепестки цветка. В состав новой пудры входит пыльца для придания более живого тёплого оттенка, но тот факт, что это будет привлекать насекомых чаще обычного Желли не учла. Пока вокруг крутились только безобидные бабочки, но если за дело возьмутся весомые тушки пчёл, то это может стол проблемой. Их монотонное жужжание со временем начинает раздражать. Желли сказала себе подумать об этом позже, только обязательно подумать.Но пока бабочки не досаждали, просто поднимая настроение яркими пятнами крыльев, а для отпугивания хватало одного легкого движения рукой поблизости, чтобы насекомые отправились на поиски более сговорчивого растения. Зелёный алмаз они игнорировали, а вот она временами дергала головой, когда бабочки пролетали совсем близко от её лица. Видимо, в самом деле реагировала на смену освещения, пусть и такую незначительную. Выглядели эти движения также странно, пугающе и ещё сбивали её с шага, поэтому Желли взялась отгонять бабочек и от нее.Вдалеке показалось приземистое здание Дома. Почти неотличимое от светлеющего горизонта, оно без труда находилось самоцветами из любой точки острова. Глаз буквально сам собой падал куда нужно, стоило только присмотреться. Эта способность не раз выручала Желли в долгие часы дежурства, когда все темы и игры уже исчерпаны, и каждый погружается в собственный круговорот мыслей. Тогда нарастает напряжение. Алмаз кажется, что луняне появятся сейчас, в следующую секунду вынырнут из черного пятна как семена из колючеплодника. Но их нет, а ожидание изматывает. Тогда Желли смотрит в сторону дома, даже если его не видно, но там Учитель, она знает это, и ей становится спокойнее.Сейчас все повторилось в точности. Тревога, напряжение, ожидание и взгляд на белый купол Дома дарит толику умиротворения. Учитель точно знает, что делать. Он поможет малышке, и тогда их будет трое.- Осторожнее, - воскликнула Падпараджа, бросаясь вперёд. Желли, погрузившись в светлые мысли, едва не пропустила момент, когда малышка начала падать. Хорошо, что даже задумавшись алмаз продолжала держать её стёсанную руку. Поэтому, когда падающее безвольное тело потянуло её за собой, Желли не упала сама, и не дала новенькой этого сделать. Лоб нежного зеленого цвета навис над травяным изобилием, стебли ласково постучали ей по щекам под порывами ветра. С другой стороны, Пад ухватила алмаз за плечи, не давая завалиться на бок.- Успела, - облегченно сказала она, помогая малышке выпрямится. Малышка уже сама пыталась это сделать, размахивая свободной рукой, и Падпарадже пришлось несколько раз отскочить, чтобы не разлететься на части.- Что случилось?- Высокая трава. В ней не разобрать, где кочка, а где просто стебли осоки, вот она и запнулась, - пояснила Падпараджа, но Желли уже сама увидела, как малышка перебирает неуверенно ногами в тугих сплетениях стеблей осоки.В этом году не раз и не два в лугах занимались пожары, самоцветы старались их контролировать и задавливать в самом начале. Но на месте выжженных участков пробилась жесткая осока, которая от жары и суши, казалось, только крепла, становилась волокнистой и тягучей, а не ломкой и сухой. Потом были дожди, и это пошло ей только на пользу. Пальцы просто соскальзывали вместе с верхней оболочкой, оставляя скользкую, влажную плёнку, и тогда выдернуть её не было никакой возможности. Даже обсидиановые ножи тупились, крошась режущей кромкой. Помогал только один быстрый и четкий взмах мечом, либо выкапывание цепкх корней вместе с огромным пластом земли. Зато такая строптивость отлично подходила для плетения корзин и мягких циновок.

Вот и сейчас осока крепко захватила ступни и голени неуклюжей малышки. Конечно, стебли рвались и срезались особо острыми её сколами, но их место тут же занимали другие. Пока Падпараджа отвлекала вновь начавший дрожать алмаз спокойным голосом и шутками, Желли осторожно выпутывала её ноги из плотного комка трав. Кое-где на руках проступил медово-жёлтый, и уже не понять то ли с цветов насыпалась на перчатки пыльца, то ли виден алмаз сквозь порезы и разрывы ткани.Наконец, клубок удалось разорвать-распутать, малышка успокоилась и смогла продолжить идти своей рваной, шаткой походкой. Теперь самоцветы внимательно следили за тем, как и куда она наступает. Время от времени кто-то из них вскидывал голову к небу, осматривался и прислушивался к происходящему вокруг. Вряд ли они могли бы назвать точные причины последнего, обычно луняне, хоть и прибывают очень празднично, однако громких звуков они не идают. Но тем не менее, каждая из них могла сказать, что в присутствии лунян есть что-то, что просто чувствуешь. Желли склонялась к мысли, что это приобретается с опытом и страхом.

Небо оставалось голубым, без черных прорех и почти без облаков. Малышка переливалась, сверкала и сияла, представляя собой отличную приманку. В сочетании с огненно-красными переливами Падпараджи и солнечно-желтым Желли наверняка луняне не упустят возможности поживиться таким изобилием. Поэтому самоцветы постепенно перестали следить за небом, сосредоточившись на новенькой.Алмаз быстро приспособилась к новым условиям, и очень скоро шагала рядом с самоцветами почти так же уверенно, как если бы она что-то видела.Когда они втроём появились в Доме, то произвели настоящий фурор, хотя встречал их один только Учитель да медузы. Но такую гамму чувств на обычно каменном лице Желталмаз не видела очень и очень давно. Пожалуй, последний раз вполовину такого он показал восемьдесят лет назад, когда прочитал первый отчет Падпараджи. А потом две трети целого дня посвятил наставлениям, нравоучениям и проработке стратегии.

Четно сказать, это её порадовало. Иногда и Учителю нужна хорошая встряска, не такая как бывает обычно - вечное беспокойство и тревога за сохранность их голов на плечах и телах в относительной целости. Другая встряска, радостная, как сейчас, когда они под ручки подводят к нему нового самоцвета, и Учитель опускается на колени, осторожно касается изуродованного лица. Алмаз дергается прочь от прикосновения, натыкается на Желли и отшатывается снова, в другую сторону. Учитель не настаивает.- Вы были на Пуповине? - произносит после долгого молчания он, и голос его немного подрагивает. Или Желли так только кажется.Она как старшая берёт слово и докладывает все произошедшее, обстоятельно и спокойно. Учитель внимательно слушает, не сводя глаз с алмазной малышки.Её лицо ищет солнце, но стены школы, хоть и сделаны так, чтобы пропускать через себя как можно больше света, сейчас хранят только тень. Она порывается уйти, но Падпараджа точными движениями отпугивает её от этой идеи. Щербатый рот вновь открывается и закрывается, малышка сутулится, складывает руки на груди как будто пряча, и Желли снова испытывает привычное желание обнять, защитить, чтобы та почувствовала, что её здесь не обидят.- Хорошо, - говорит Учитель, когда доклад закончен, но видно, что это занимает его в меньшей степени. Взгляд расфокусирован, словно мысли его далеко.- Вы поможете ей, Учитель? - спрашивает Падпараджа быстро. Возможно, она хранила этот вопрос в себе все то время, пока они ждали вердикта.

Медузы в пруду громко шлепали щупальцами по воде и друг другу, агрессивно привлекая внимание.- Хорошо, хорошо, - продолжал бормотать он, но внезапно очнулся и поднял глаза на самоцветы. Губы тронула усталая улыбка. - Конечно я ей помогу. И думаю, сейчас самое время.Вот Учитель снова возвышается над ними. Низ черного кимоно выпачкан белой крошкой кварца и пылью. Зелёный алмаз не оставалась на месте ни мгновения - суетилась, вертела головой, сбрасывала пальцы Падпараджи с запястий и порывалась идти. Голые острые пятки каждый раз выбивали целые кусочки пола, которые незамедлительно разлетались по коридору. Падпараджа улыбалась, похоже воспринимая все происходящее как забавную игру. Только Желли стояла чуть в стороне, отстранено подмечая мелкие детали. К груди руки сами собой прижимали исполосованные перчатки.Без лишних слов и уговоров Учитель взял малышку на руки. Сначала она испугалась, забилась в его руках как летящий жук, ищущий выход через прозрачные стекляшки кварца. Руки сжались сильнее, но невозможно бережно, осторожно, предупреждая падение. Алмаз рванулась раз, ещё раз и затихла. Не доверилась, не успокоилась, скорее просто ждала, что будет дальше. Потому что более всего она походила на безжизненную статую, окаменевшую и неподвижную. Или очередную нерождённую, которую Желли и Падпараджа отчего-то решили приволочь в школу. Головы напекло в дежурстве, обжорство до добра не доводит.- Все хорошо. С ней все будет хорошо, - внезапно подал голос Учитель, и смотрел при этом четко в глаза желтого алмаза. Желли в замешательстве отступила на шаг.Что её выдало? Встревоженный взгляд? Или беспокойство просочилось наружу через сомкнутые брови, сжатые губы, проступающую сквозь пудру желтизну на щеках или то самый живой блеск в глубине внимательных глаз? Наверное, все вместе. Под взглядом Учителя алмаз кивнула, показывая, что поняла.Он внимательно осмотрел их обеих с ног до головы, и похоже остался доволен увиденным.- Я... мы будем в лазарете. Не входите какое-то время, хорошо?Желли снова выступила вперёд. Теперь она улыбалась, не сказать, чтобы очень легко и свободно, но чувствовала она себя немного лучше.- Хорошо, Учитель. Мы подождём снаружи, пока вы не разрешите зайти.Рядом усердно кивала Падпараджа. Конечно, ей будет, чем сейчас заняться - медузы едва не превращаются в сухопутных, эволюционируя прямо на глазах от желания, чтобы их наконец заметили. У Падпараджи много дел от кормления шальных беспозвоночных до чтения им сказок на ночь собственного сочинения.

Учитель неторопливо развернулся и ушёл в лазарет с недвижимым алмазом на руках.Падпараджа при деле, а что Желли? Сейчас она вряд ли способна даже толковую бумагу сделать от волнения за новенькую. Желли с удивлением нашла в себе это чувство, казалось бы, давным-давно забытое. Падпараджа уже наклонилась над бурлящей водой, сюсюкая с подпрыгивающими подопечными настолько ласково, что слов не разобрать.- Займёмся делом? - с улыбкой сказала Желталмаз.Падпараджа замерла, будто пытаясь слиться в нас наступающих сумерках с тенями.- Каким делом? - спросила она, видя, что уловки не работают, а медузы и вовсе все портят, подсвечивая её снизу.- Ну, каким скажешь. Но я попробую угадать: нам надо покормить медуз?

Падпараджа просияла в буквальном смысле слова. Вспыхнули волосы, глаза, даже уши запылали маленькими огоньками. Не исключено, что это заслуга люмо-медуз.- Ты поможешь мне с медузами? Правда? Отлично. Мы столько всего успеем, ух, столько наделаем.И они начали делать.Сказать по чести, Желли мало занималась с медузами на своём веку. Когда она начала осознавать себя, то медузы уже были, светили вполне ярко, так что алмаз и в голову не пришло бы выводить новых. Но именно так решила однажды сонная Падпараджа. Потом ими занималась только она, тогда как Желли просто находилась рядом, поддерживала и подсказывала при случае, но чаще всего оставалась сторонним наблюдателем. И только в этот вечер алмаз наобщалась с ними за все пропущенные годы.Медузы у Падпараджи вышли прекрасные - яркие, самых разных цветов и очень любопытные. Желли едва успевала отбиваться от их вездесущих мокрых щупалец, дергающих за волосы, руки, одежду и даже за нос. Застав такую картину, Падпараджа едва не треснула от смеха. Желли тоже посмеялась, но больше близко к воде лицо не наклоняла. Корунд же такой стеснительностью не страдала, поэтому позволяла медузам гладить витые кудряшки, и она довольно щурилась, когда щупальца гладили ей щеки. Самоцветы покормили их, тогда медузы немного успокоились, перестали взбивать воду в пену, а некоторые вовсе опустились на глубину отсыпаться. Эти медузы мерцали размытыми шариками сквозь водную толщу красным, синим и зеленым, напоминая звезды и планеты в редкие ночи кристально-прозрачного неба.

Над водой загорались светлячки, в лугах завели свою трескучую песню цикады.После кормления Падпараджа начала урок, хотя больше это походило на дрессировку. За правильную реакцию на определённое слово медуза получала вкусное угощение – крупных рачков-гаммарусов или размягченные ягоды пудряники. Медузы любили такое, однако здесь Падпараджу не разжалобить, а обучению медузы поддавались с трудом. Вообще пруд представлял им все питательные вещества и микроэлементы от растений и мелкой живности. Падпараджа всегда внимательно следила, чтобы пруд не зарастал, но и не слишком опустевал под напором прожорливых медуз. Однако, некоторые вещи с суши они предпочитали своим обычным водорослям и планктону. Падпараджа выяснила предпочтения подопечных опытным путём, называла эти штуки лакомствами и использовала чаще всего на уроках.

Подспорью в лице Желли малышка очень обрадовалась потому, что давно хотела выяснить реагируют ли медузы только на слова её голоса или на само слово, независимо от произносившего. Желли с неожиданным удовольствием поучаствовала в эксперименте. Как выяснилось, медузы привыкли к голосу Падпараджи, но быстро приспособились к звонкому голосу алмаза. Очень скоро они без труда выполняли задания как от одной, так и от другой.Медузы наелись до отвала, а самоцветы хорошенько насмеялись, наблюдая за переворотами и прыжками студенистых сияющих телец. Из лазарета не доносилось ни звука, но Желли все время остро ощущала каждый шелест или стук с той стороны дома. Учитель не звал их, а значит надо занимать себя чем-нибудь ещё.После короткой уборки, Желталмаз нерешительно остановилась у края пруда.

Полупрозрачных куполов разных размеров и цветов значительно поубавилось, но некоторые продолжали дрейфовать у берега, изредка поднимая щупальца к бортику и вяло роняя обратно. Падпараджа не испытывала никаких сомнений: быстро сбросила пыльные туфли, стянула чулки и села на край, медленно погрузив ноги в воду. Их тут же окружили, обвили щупальцами медузы.- Чего? - удивилась она пристальному взгляду старшей. - Я часто так делаю. Сначала непонятно, а потом привыкаешь к этим ощущениям. Давай, попробуй.И Падпараджа постучала по полу рядом с собой.Сомнения недолго терзали алмаз. В голове только пронеслось, что день вышел длинным, шебутным и немного странным, а ещё тяжелым. Под конец они хорошо поработали, и Желли чувствовала себя вполне удовлетворённой, чтобы позволить такие детские шалости. Туфельки, такие же пыльные как у Падпараджи, оставила подальше от края, чтобы их не смогли утянуть под воду любопытные медузы. В каждую положила свернутый аккуратным рулончиком чулок.- Копуша, - бурчала Падпараджа, но все по-доброму, с рассеянной улыбкой. Руки она тоже погрузила в воду, заботливо переворачивая с боку на бок раздувшиеся шарики медуз.Не обращая внимание на недовольное ворчание, Желталмаз неторопливо оглядывала ноги. Пуда держалась достойно, стерлась только в местах активного трения от обуви. В остальном белый надёжно маскировал сияющий жёлтый. Желли довольно улыбнулась - её изобретение, хотя в большей степени усовершенствование готового рецепта Учителя. Но даже так она вложила в это дело много времени и усилий, и приятно видеть, когда все это не просто так. В возбужденной радости постукивая кончиками пальцев по бёдрам, алмаз на носочках приблизилась к болтающей ногами Падпарадже.Медузы обвили ей ступни и с явным удовольствием волочились следом за движением ног, используя их как качели. Пузырьки воздуха поднимались вверх из-под полупрозрачных мантий маленькими матовыми жемчужинами.— Вот и ты, - сказала Падпараджа, когда Желли осторожно села рядом и опустила в подсвеченную воду длинные изящные ноги. Медузы тут же окружили их, завертелись рядом пухлыми шариками.

Падпараджа была права - ощущения оказались непонятными. Не сказать, что очень приятные, но и откровенно мерзкими их назвать было нельзя. Желли подумала минуту, вглядываясь в снующие вокруг цветные полусферы, и решила, что чувство это не нечто среднее между понятиями плохо и хорошо, а запутанные метания от одного к другому. Каждую следующую секунду оно меняется, и пойди пойми, что с этим делать. Желли пошевелила пальцами ног, с которых медузы уже стерли пудру. Поморщилась, потом улыбнулась. Непонятное оставалось непонятным.- Странно, да?- Очень. Почему так?- Не знаю, - Падпараджа говорила искренне, скорее всего, она и не пыталась найти ответ на это вопрос. - Просто так действует вода и медузы. На третий раз я поняла, что мне больше это не нравиться, чем нравиться. Но время от времени это помогает мне отвлечься от мыслей, да и медузам полезны близкие контакты - пусть привыкают к нам.Она бросила в воду гладкий камешек. Он медленно опускался на дно, благодаря свету его было прекрасно видно. Медузы медленной вереницей потекли следом, чтобы поднять и принести обратно в заботливые руки. Возможно, что на дне даже завяжется небольшая потасовка за право нести камешек.- От каких мыслей ты отвлекаешься? - спросила Желли, откидываясь на выпрямленные руки.Свет сместился вниз, стал более ломким и рассеянным. Пруд приобрёл поразительное сходство с небом, у Желли даже заразилась голова от взгляда на него, словно в один момент её перевернули вверх тормашками.- Их очень много, всех и не вспомню. В основном о медузах, как их воспитывать и как их кормить. Потом мысли о летописи и новые идеи. Их так много в голове, как будто моя голова — это улей. Поэтому я и прихожу сюда, сажусь и жду, пока они успокоятся.— Тебе тяжело?- Немного. Но мне нравится такое, - улыбка её целиком подтверждала слова. - Зато не сбегаю от дел и не сплю дня напролёт. А ты же знаешь, как я люблю поспать.- Хорошая попытка, но я знаю, что ты не спишь по ночам из-за отчетов. Это плохо, и ты сама прекрасно это знаешь, - строго сказала Желли, но вряд ли очередное замечание из миллиона подобных за сто с лишним лет могло помочь. Достаточный срок, чтобы выработать устойчивость.

Конечно, Падпараджа только дернула плечом в ответ. Рубашка снова расстегнута, и от резкого движения сползает по руке все ниже.- Попробовать стоило. Я сплю столько, сколько нужно, Желли.- Если я начну замечать за тобой признаки болезненной усталости, то это тебя не спасёт, Падпараджа.Разговор наткнулся на больную тему, подводные камни как сказал бы Учитель, и ни у кого не возникло желания его продолжать. Поэтому они молчали, рассеянно двигая ногами и пытаясь разобраться в ощущениях. После того как изъяны Падпараджи вскрылись, Желли стала внимательнее относится к её состоянию и здоровью. Постоянные проверки в лазарете, внимательные взгляды в обычное время и даже во время боя старшая вообще следила за движениями Падпараджи, чем за лунянами.

"Просто забота", - говорил она.

"Патологический контроль," - добавляла Падпараджа.

Чаще всего она не возражала, но несколько раз Желли все-таки переходила границы, и они ругались. Учитель до сих пор не знал, как открытые дыры скажутся на активность малышки, а та не спешила показывать свою уязвимость. Поэтому временами алмаз слишком старалась ради её блага, забывая об остальном. А когда речь все-таки касалась этого, то Желли покорно отступала, а Падпараджа вела себя осмотрительно и осторожно. До следующего срыва.Медузы принесли камушек. Несколько из них в пылу сражения переплелись щупальцами, и Желли помогла им расцепиться. Падпараджа бросила камешек ещё раз, уже дальше. Снова темнота уплотняется, даже обступает их со всех сторон, и светлячки на чёрной глади. Ветер шептал в полях о свободе и, возможно, скором дожде.- Как-то там тихо ... - прошептала Падпараджа.Желли повернулась к ней, но лица не увидела, малышка смотрела в сторону лазарета, в темный коридор с редкими пятнами света.- Да, и уже долго.- Наверное, ей совсем плохо. Как думаешь, Учитель сказал правду, что может помочь ей?Желли удивилась вопросу, но виду не подала. Осталась сидеть с опущенной головой, глаза бродят между яркими пятнами от медуз и светлячков, но лица все равно почти не видно из-за упавших по бокам волос.

- Конечно. Зачем бы Учителю нас обманывать? - спокойно и немного отвлеченно спросила алмаз.Сквозь мерцающую завесу желтого краем глаза она видит, как рвано Падпараджа дергает плечами.- Ну мы же можем обманывать. Почему ты думаешь, что он не может?Ответ на казалось бы непростой вопрос появляется в голове сам собой, очень быстро, и Желли говорит:- Потому что он наш Учитель.Падпараджа смотрит на неё, алмаз не видит этого точно, волосы все ещё мешают, но она чувствует этот задумчивый взгляд. Все равно, что прикосновение насекомого к поверхности - ничего особенного, но совершенно лёгкое мимолетное движение есть. Желли не знает, что творится у малышки в голове в этот момент. Обычно это не составляет труда, исходя из опыта собственной трехсотлетней жизни и её живой мимикой. Но сейчас она задавалась совсем не те вопросы, что приходили в голову Желли в том же возрасте. Да что говорить о том, что Учитель тоже может кривить душой, говорить неправду, обманывать, врать - для Желли такое совершенно необычно, неприемлемо. Поэтому Падпараджа может думать о чем угодно, алмаз никак бы не могла угадать её мысли.

По правде говоря, сейчас Желли совсем не хотелось участвовать в серьезных разговорах. На плечи навалилась усталость, и вся живость дня превратилась в полное осознание тяжести собственного тела. А малышке, похоже, все было нипочём. Или она испытывала это чувство постоянно, и уже привыкла справляться с ним.Принесённый камешек снова полетел в воду.- Я больше не малышка.Желли вздрогнула, откинула, с одной стороны, волосы за ухо, чтобы посмотреть на Падпараджу прямо. По привычке, она звала её малышкой, но в самом деле, она уже ею не была. Теперь с этим никак не получится поспорить. Желли ждала продолжения, переводя взгляд на воду. Они обе отражались в темной поверхности размытыми фигурами с поникшими головами в ореоле отсветов красного, желтого и белого. Глаза сверкали ярче всего, как маленькие звёзды.- Ты понимаешь, что нас теперь трое? У нас появилась новенькая ... сестрица ... братишка ... младшенький ... совсем малыш, - говорила Падпараджа, перебирая слова словно драгоценные подарки. Словно она собиралась преподнести самое лучшее, самое дорогое и красивое новому самоцвету.

- Только сейчас начинаю понимать, - честно призналась Желталмаз. Со всей этой суетой и переживаниями от внешнего вида и состояния зеленого алмаза она совсем забыла обрадоваться рождению нового самоцвета. Они посмотрели друг на друга и не удержались от смеха. Таких неопрятных, но счастливых самоцветов мир, пожалуй, ещё не видел.

Отсмеявшихся, алмаз вернулась глазами к бликам на поверхности воды и размышлениям, что преследовали её весь день. Странно, Желли с трудом смогла вспомнить все странные мысли, что пришли ей в голову днём. Про медуз, нерожденных и уродства. Ей не хотелось развивать их, думать ещё больше о подобном. Вместо этого алмаз попыталась вспомнить, какое чувство испытала, когда впервые увидела Падпараджу и поняла, что больше не одинока. Медленно, с трудом Желли выудила воспоминания из водоворота прошлого. Настоящее счастье, мало сказать просто радость, кажется, она даже засияла сама по себе, без солнца или медуз. Просто захотелось прыгать и полететь, тогда это виделось вполне реальным. А сейчас...Медузы принесли камень, но в этот раз не отдали его в руки Падпараджи. Вместо этого они положили его на противоположный борт пруда. Намёк, что упражнений для них на сегодня достаточно. Падпараджа закатила глаза и развела руками, как бы говоря, что с вами сделаешь. Полная идиллия и взаимопонимание, даже удивительно, как Падпарадже удалось такого добиться. Цветной вереницей медузы подплывали к ним, чтобы получить порцию поглаживаний по студенистому куполу, последний раз подергать смешные холодные существа, дающие вкусности, за волосы и уплыть под огромные листья кувшинок на ночь. Желли поучаствовала в этом ритуале, хотя большинство медуз толпилось возле Падпараджи.Сейчас Желталмаз не чувствовала чего-то подобного в полной мере. Да, несомненная радость, волнение, возбуждение, вперемешку с усталостью и тяжестью, но несмотря на это спать ей хотелось меньше всего, и скорее всего даже не получилось бы, отправься она в кровать. Радость, но прыгать уже не хотелось, да и не моглось. Может это оттого, что первой появилась Падпараджа, и Желли больше не чувствовала себя одинокой. Конечно, с её появлением временами Желталмаз наоборот подумывала как сбежать от болтушки и непоседы подальше, чтобы спокойно заняться делами. Хватало и других проблем: луняне, одежда, пудра, усталость Учителя, бумага и так далее. Много чего такого, что в последнее десять лет Желли и думать забыла о посещении Пуповины. А раньше приходила к вскрытой скале едва ли не каждую декаду.Темнота сгустилась окончательно - медузы уплыли. Свет не исчез совсем, но стал более рассеянным, едва видимым. Самоцветы остались одни, лишь светлячки да треноги служили ориентирами, что они ещё на земле, на их острове в огромном океане сидят у пруда, больше похожего на опрокинутое небо, и ждут. От точек света тьма вокруг становилась вовсе непроглядной, поэтому Желли старалась не смотреть на них прямо. Тишина, изредка нарушаемая лёгким шепотом ветра в лугах, убаюкивала.Интересно, Учитель тоже так радовался её появлению как сама Желли радовалась Падпарадже?Мысль появилась и тут же исчезла, когда над ними грянул голос:- Можете навестить её.Первой на ноги вскочила Падпараджа, и едва не свалилась в воду, запутавшись в волосах или собственных ногах или вовсе поскользнувшись. Желли не заметила, поспешно вставала сама. Упасть малышка не упала, просто покачнулась, выставив в стороны руки.

- Правда? - воскликнула она, и её голос показался не таким звонким как обычно, и намного мягче, чем тихий голос Учителя. Желли выпрямилась, с каким-то чувством облегчения вытащив ноги из воды. Капли стекали быстрыми тенями, очерчивали влажным блеском точенные ноги и собирались на полу темными лужицами.Учитель оглядел их, но ничего не сказал по поводу внешнего вида. Хотя Желли все равно стало немного стыдно. Сам он выглядел очень уставшим, казался осунувшемся и даже похудевшим, что в принципе невозможно. Веки едва поднимались, оставляя тонкую более светлую полоску между ними. Желли сжалась внутри от жалости к их любимому Учителю.- Правда. Она в лазарете, спит. Я ... немного подправил её. Это было несложно, - вопреки сказанному Учитель поднёс руку ко лбу и не несколько секунд вымученно закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Это алмаз. Я не придумал ничего лучше, чем назвать её Зеленалмаз.Это прозвучало виновато. Их имена соответствовали кристаллической структуре и цвету. Глупо извинятся за то, что он зовёт их теми, кем они являются. Самоцветы наперебой загомонили о том, какое это хорошее имя, точное и совершенно им нравится. Улыбка не заставила себя ждать.- Так мы пойдём? - Падпараджа нетерпеливо заплясала на месте, и на время снова стала непутевой малышкой. Желли молча указала ей на туфли. - Зануда.- Да, идите. Только... - но Падпараджа уже неслась по коридору, правда, не забыв быстро влететь в обувь и проигнорировав чулки. Каждый раз по стенам вспыхивали красные вытянутые тени, когда она проносилась мимо треног с медузами.Учитель беспомощно повернулся к терпеливо ждущему алмазу.- Только осторожнее. Она славная малышка, но очень пугливая. Возможно, на Пуповине, одна, она провела слишком много времени.Желли заботливо похлопала его по могучей руке. Ощутила только плотную ткань белой перчатки, а иначе осталась бы без пальцев с такой беспечностью.- Мы присмотрим за ней со всей осторожностью. Отдохните, Учитель.- Да, отдых не помешает. Спасибо, Желталмаз.На это она только улыбнулась и кивнула. А что ещё Желли могла сделать, когда её благодарил тот, кому она сама обязана абсолютно всем, что есть в её жизни?Проследив, чтобы Учитель ушёл наверх в комнату для медитации, алмаз быстрым шагом посмешила в лазарет. Само собой, туфли и чулки были надеты со всей строгостью и осторожностью, учитывая, что некоторое время назад она плескалась в пруду как беззаботная медуза. Чулки Падпараджи она тоже захватила с собой.Когда Желли вошла в огромный лазаретный зал, Падпараджа уже кружила вокруг стола с лежащим на нем Зеленалмазом как огромная красная пчела над цветком. Волосы змеились следом за ней с приятным мелодичным звоном. Чаши с медузами окружали лежащее на столе тело. Их тела пульсировали и светились привычным желтым, но приглушённо, сонно. Света было достаточно, чтобы разглядеть все на столе и около него, хотя детали казались нарисованными с чёткими черными границами теней. Падпараджа оглянулась на замершую в арочном проеме алмаз. Глаза её сверкали от восторга или возбуждения, а скорее от всего сразу.- Ты только посмотри на нее! И не скажешь, что мы нашли её обтесанную как после обстрела лунянами, - пока говорила, она прикасалась то тут, то там к лежащему самоцвету, как бы показывая старшей, куда обратить внимание.Желли приблизилась. Медленно, на носочках, остро ощущая всю торжественность момента. И правда, новую малышку было не узнать. Правильные черты лица, теперь оно походило на лицо, а не на жуткую маску, со скулами, подбородком и аккуратным острым носиком. Рот из щербатой щедр стал изящными губами, может чуть тоньше, чем у Падпараджи, но тоже очень милые. И они ей прекрасно шли. Учитель увидел в ней высокий лоб и маленькие, чуть оттопыренные ушки. Их было прекрасно видно потому, что волосы почти не затронули изменения. Все те же острые короткие иголки, правда, выглядели они изящнее, тоньше, короче и изумительного зеленого цвета. Яркими пятнами на лице выделялись брови и ресницы. Учитель немного припудрил её, но остановился на плечах, дальше просто укрыл её белой тканью. Зеленалмаз спала, поэтому у Желли не было возможности оценить её глаза, взгляд, увидеть живой блеск в глубине, а не сосущую черноту провалов.

- Красивая, - одновременно прошептали самоцветы. Головы их почти соприкасались над спящей малышкой, они рассматривали её с жадностью.- Как думаешь, какая она? - спросила Желли, легонько касаясь зелёных волос. Высокий перезвон от их соприкосновения прекрасно гармонировал с вечной музыкой шевелюры Падпараджи.- Думаю, она очень храбрая на самом деле, смелая, даже немного дерзкая. Почти как я, только ещё хуже.- Хуже? - алмаз едва сдержала смешок и восклицание, что хуже быть уже не может.- Не в смысле поведения, а характера, - немного обиженным тоном пояснила Падпраджа. - Мне кажется, она очень пылкая и своенравная. Мы с ней ещё намучаемся.- Где ты только такие слова берешь?- А ты что думаешь? Какая она? - Падпараджа очень осторожно вытянула из-под ткани одну руку, положила на свою раскрытую ладонь и принялась рассматривать. В ней тоже нельзя было узнать те острые крючья, что в лоскуты превратила хорошие конопляные перчатки.- Не знаю. И мне даже не хочется гадать. Какой бы они ни была, я уверена, что она будет славной малышкой, - нежно говорила алмаз, не переставая гладить короткие волосы. Теперь они не торчали частоколом, а лежало по голове, лишь слегка топорщились кое-где короткой щеткой. Между пальцами они приятно проскальзывали, радуя алмаз родственной твердостью.Желли чуть сдвинулась, чтобы её глаза оказались точно над зарытыми веками, едва выбеленными зелёными. Пальцы сами собой пробежались по лбу, губам, острому подбородку. Надо же, какая красота была скрыта под видом сколотого камня. Пусть сверкающего и кричащего, яркого, но все равно пугающего. Желли вспомнила как крепко Зеленалмаз сжимала её запястье. Может, Падпараджа права, и она окажется сущим наказанием, несравнимым с юным корундом. Даже так, пусть будет, с улыбкой решила Желталмаз. Лишь бы была, просто была рядом.- Желли... - начала Падпараджа, но не успела договорить. Точнее, предупредить расслабившуюся старшую.Едва белое лицо оживилось сияющим зеленым. Глаза распахнулись, а под ними прятался настоящий зелёный огонь. Желли заворожённо смотрела в них, не делая попыток сдвинуться, отстранится подальше. Это длилось не больше секунды, а потом Зеленалмаз рванулась встать.В это раз столкновение алмазов вышло ещё более эффектным. Лбы встретились с громким стуком, пожалуй, Учитель в полусне мог бы принято его за звон сигнального колокола. Желли упала назад, хорошенько приложившись задницей об пол. Зеленалмаз откинулась на столе, схватившись за лицо.И все это сопровождалось заливистым смехом Падпараджи. И, конечно, острым звоном её кудряшек.- Думаю, вы подружитесь.