Глава 10. Сомнения — предатели (1/1)

Блумквист вновь изнывала от тоски и недостатка внимания, но на сей раз ни дела королевские, ни прочие местные неприятности не были тому причиной. Юнис сама избегала Трандуила после злосчастной сцены в саду. Протрезвев, ей стало вдвойне неудобно за свое непозволительно вольное обращение с особами монаршей крови. Танцы в нижних сорочках и распивание вина в количествах, которые она и сама не припомнила бы даже приблизительно, не шли ни в какое сравнение с поцелуем под луной. О чем она только думала, идиотка?! А думала она о пьянящем ощущении поцелуя, который в ее воображении не казался таким холодным и отстраненным, каким был на самом деле, но потом вспоминала о реальном порядке вещей и предавалась уничижающему самобичеванию.Лесной владыка не вмешивался в процесс и не спешил убеждать ее в обратном, он тактично предоставил ее собственным терзаниям и попыткам переосмыслить произошедшее, не настаивая на общих завтраках или обедах и умудряясь не сталкиваться с ней в библиотеке или саду. Юнис даже не знала, благодарить его за возможность уединиться со своим позором, или корить за то, что не нашел для нее слов утешения в сложной морально-этической ситуации. Она не знала, что и думать. То ли Трандуил настолько шокирован ее поведением, что предоставил ее самой себе в надежде, что она провалится сквозь землю так же внезапно, как и свалилась ему на голову, то ли он настолько напыщенный козел, что считает выше своего достоинства общаться с юными девами, которые бросаются ему на шею.На следующее утро после попойки Юнис мужественно поднялась с кровати с твердым намерением последовать совету короля и отправиться на охоту с Леголасом и Гимли, чтобы хоть некоторое время не мозолить глаза владыке, даже если в своем нынешнем состоянии единственной подходящей ролью в веселье окажется возможность быть случайно подстреленной в зад. Уже из самого первого благого намерения неувязочка вышла. Хватаясь за голову и еле переставляя ноги, она выбралась из своей спальни, в которой какой-то хороший человек, то есть эльф, зашторил окно, чтобы обнаружить, что на дворе уж давно не утро. К жуткой головной боли добавился еще и ожег чувствительной сетчатки от полуденного солнца, и, мысленно воя от жестоких превратностей жизни, бедная Юнис поплелась, аки раненный зверь, обратно к себе в нору зализывать раны. Ей оставалось только пытаться порадоваться, что целостность кожных покровов зада останется нетронутой.Заспать проблему тоже не получалось, ее тянуло обсудить свой внутренний конфликт с Якеном Х’гаром, который на поверку оказался круче любого новомодного духовного гуру, а Якена Х’гара, судя по всему, тянуло в диаметрально противоположном направлении, подальше от Юнис Блумквист. Безликий и безымянный не был безмозглым и не собирался выслушивать девчачий треп по поводу неудавшихся поцелуев с обнимашками, а посему предоставил Другую Спальню на пару с Другим Университетом в полное распоряжение девушки. И она, за неимением лучших вариантов проведения досуга, долгими часами бродила по кампусу, ностальгируя по жизни в каменном лесу с загазированным автомобильными выхлопами воздухом.Но и от этой забавы пришлось отказаться, когда обеспокоенные ее чрезмерно длинным сном эльфийские целители начали лечить Юнис невесть от чего. Они развели вокруг девушки столько шуму, что оставалось только возносить благодарности своему хрупкому смертному организму, который в межпространственных путешествиях не прихватил никакой болячки. К тому же не могло не радовать отсутствие у этих остроухих мозгоправов, а не то отправили бы ее с диагнозом депрессия рассказывать какому-то невыносимо сексуальному патлатику всю подноготную ее позорного детства со старшим братом кретином и прочими прелестями большой американской семьи.Юнис пришлось проявить все чудеса изворотливости, чтобы отвязать от себя местных естествоиспытателей, решивших поставить на ноги новый, неизвестный им вид, путешествующий меж миров. Она обещала чаще выходить на солнышко, дышать свежим воздухом, исправно и регулярно питаться и улыбалась так, что эльфы от одного вида этого оскала, предполагавшего изъявления крайней степени радости, решили отступить, чтобы не навредить хлипкому здоровью странной пациентки еще больше.Странная же пациентка исполняла все предписания по улучшению здоровья вплоть до наоборот: закрылась в библиотеке и зарылась в древние пыльные фолианты, в которых надеялась найти ответ на вопрос, а что же с ней все-таки приключилось. А чем еще было заняться, как не поиском ответов на животрепещущие вопросы о собственной аномальности. Придворные эльфы, которые не навязывались ей во время приема, теперь, возможно, более охотно согласились бы на светскую беседу, но Юнис уже не хотелось общаться с заносчивыми снобами любителями церемоний. Отправиться вновь в народ было стыдно, вспоминая о том, как в прошлый раз ее из самой гущи народа с позором вытаскивал Трандуил, словно нашкодившую кошку.Оставалось только чтение. И Блумквист решила, что на сей раз оно должно принести не какую-то там абстрактную пользу, обогащая духовно, а вполне конкретную и, возможно, если найдется самоучитель на тему, как перемещаться в пространстве, не привлекая внимания санитаров, даже весьма материальную корысть. Локи пытался разобраться в вопросе, но то ли из вредности, то ли из-за неутешительности результатов (хотя одно и другое ни разу не взаимоисключаемо) не делился с ней ходом научных изысканий.Интересно, подумала Юнис, как там этот рогатый засранец, не заскучал ли там в своих асгардах без меня?

Сие нежнейшее проявление тоски и заботы мгновенно отразилось на сновидениях девушки, теперь вместо пустой Другой Спальни она видела золотые чертоги Асгарда и скучающего от безделья оленя. И так ей грустно становилось от созерцания плодов собственного больного воображения, что она всерьез задумалась над тем, чтобы перестать брезговать гномьим вниманием и сразу по приезде охотников попытаться наладить напряженные отношения с Леголасом, объяснить принцу, что ни друга его она больше обижать не будет, ни новой мамой ему не станет, как бы не хотелось. Видя, как от безделья Локи… кхм-кхм… шлем пинает, она даже воздвигла на этом жесте безысходности теорию его психопатии. Вот была бы у них там нормальная развлекательная программа, разве полез бы придурок уничтожать землю, ледяных великанов, еще фиг знает какие безумные поступки делать, подумалось Юнис, и девушка до корней своих блондинистых волос прониклась к придурку нежными чувствами. Она бы даже лично отправилась к нему на выручку, знай бы как это сделать.Каждое утро после беспокойных метаний и размышлений о жалости к божественным засранцам она приходила в себя и забрасывала идею вернуться к этому ненормальному в дальние и покрывшиеся паутиной закрома памяти, но с каждым утром таковых ставало все меньше. Казалось, еще немного и эта идея не покажется настолько безумной, чтобы не попробовать воплотить ее в жизнь. Юнис и так почти переселилась в библиотеку, а с возникновением этого нового необъяснимого чувства и вовсе пропала в завалах книг и пергаментов. С каждым новым днем у нее создавалось такое впечатление, что он все ближе и ближе, только было не совсем понятно, он?— это ответ или Локи.В то утро девушка по уже сложившейся традиции хотела продолжить перерывать королевское собрание книг, но какая-то часть ее разума, по-видимому, та, что отвечала за остатки разумного, воззвала к ее чувству голода и отправила в обеденный зал. Только вот часть эта забыла об одной маленькой детали: желании Юнис держаться подальше от коронованной лесной феи.—?Юная дева справилась со страшной неловкостью? —?поздоровался владыка и улыбнулся одними кончинами губ в своей неповторимой отточенной не одной тысячей лет манере.Юнис подняла взор на Трандуила, заготовленное впрок саркастическое замечание так и не слетело с ее губ. Его неизменное величие и сиятельная красота, которой девушка была лишена все эти дни, словно отняла у нее дар речи. Она застыла на месте, и только воспоминания о лунном свете в его волосах и сапфирной синеве глаз восставали перед мысленным взором Блумквист. Она почти забылась в воспоминаниях, но пытливый пронизывающий взгляд эльфа на удивление быстро привел ее в чувства. Юнис ни за что не позволит ему вновь копошиться в ее голове, ни за что не поделится своими глупыми девичьими фантазиями. Даже если он достаточно благороден, чтобы не использовать ее слабости против нее самой, в отличие от того же оленя, она ни за что не даст ему даже повода по-тихому мысленно подтрунивать над собой.Девушка мило улыбнулась и присела за стол напротив лесного владыки.—?Благодарю, я делаю все, что в моих силах,?— ответила она и потянулась за кувшином с водой.—?Позволь, я тебе помогу. —?Король перехватил кувшин и наполнил ее чашу.Девушка не успела даже возмутиться и сказать, что она сама в состоянии налить себе воды без катастрофических последствий, как вновь подпала под его эльфийские чары, рассматривая точеные пальцы, сомкнувшиеся на ручке кувшина, и сияющие длинные волосы, ниспадающие с плеч. Ей пришлось в срочном порядке прописать себе мысленную пощечину, пока на Юнис-фм не началась передача для взрослых. Она вновь одарила Трандуила милой улыбкой и врубила в своем мысленном фм-диапазоне такую же милую песенку:Raindrops on roses and whiskers on kittensBright copper kettles and warm woolen mittensBrown paper packages tied up with stringsThese are a few of my favorite things.

—?Если эти вещи смогут сделать пребывание юной девы во дворце более комфортным, я тут же распоряжусь, чтобы их достали. Вот ведь лекари обрадуются, что ты сама подсказала лекарство от своей таинственной хвори.Девушка оторвалась от завтрака только лишь для того, чтобы одарить Трандуила раздраженным взглядом, фыркнула и вновь склонилась над фруктовой тарелкой.—?Юнис растеряла свое чувство юмора среди книг?—?Почти,?— проворчала девушка, нехотя отвечая на насмешки короля,?— оно ушло нести кольцо в Мордор, вернется нескоро.—?Тогда нам остается уповать на то, чтобы этот поход был бы таким же удачным, как и у Фродо.Да хранят вас боги, сэй, и пусть долгими будут ваши дни на земле, вспомнила Юнис стивенокинговский заворот и пожалела, что у нее с собой нет хотя бы одного из тех чудных револьверов с рукояткой из сандалового дерева, которыми пользовались стрелки в мире Темной Башни. Пуля в лоб стала бы прекрасным завершением завтрака, который чем дальше, тем больше превращался в какую-то абсурдную фантасмагорию. Казалось, еще чуть-чуть и пространство вокруг будет напоминать картины Дали, а гармоничное бренчание арфы сменится первыми индустриальными экспериментами Throbbing Gristle. Сам воздух казался накаленным до предела, разве что неоновая вывеска ?Something wicked this way comes?* не оповещала о приближающемся паранормальном событии.Не только Юнис ощущала напряжение, созданное отнюдь не атипичной перепалкой между ней и Трандуилом, сам эльфийский правитель тоже тщетно пытался объяснить себе это состояние навязчивой паранойи. Тишина не смущала никого из них, они были заняты лишь собственными мыслями, а потому резкий хлопок стал неожиданностью для обоих.—?И кто это к нам… —?с присущей ей сегодня язвительностью начала Блумквист, но тут же ?трансгрессировали? сменилось прекрасной разговорной аббревиатурой?— FML,?— сказанной с чувством искреннего негодования, когда Юнис подняла голову на незваного гостя.—?Не тешь себя тщетными надеждами, смертная,?— надменно сообщил ей изумрудный олень. —?Я не собирался осчастливить тебя.—?Заносчивость?— непрочный материал: она, как стираная ткань, садится*,?— тут же оживилась девушка, найдя, наконец, на чьи крепкие плечи сплавить всю накопившуюся за время недолгого пребывания в Арде желчь. —?FML расшифровывается как fuck my life, а не fuck me Loki.Хоть она и не смотрела сейчас на Трандуила, но готова была поспорить, что он вздрогнул от ее ругани, как минимум дважды.—?Раз уж я подоспел к завтраку, не обессудите, если я присоединюсь к вам? —?спросил Локи и, не дождавшись ответа, уселся на материализовавшееся из воздуха кресло с легкой претензией на трон.