Глава 5. Любопытная гадина (1/1)

Смежив веки, Юнис облокотилась о резную спинку скамьи, книга выпала из ее рук, но девушка даже не потрудилась наклониться за ней. Книга, которую с высочайшего позволения его величества она взяла в его же библиотеке, оказалась довольно-таки изматывающим и основательным чтением, а не, как она сама надеялась, художественным перепевом легендариума о временах, когда земля еще была молода, в духе Байрона с его Каином или Милтона с раем потерянным и возвращенным, на худой конец сгодился бы тяжеловесный гекзаметр Гомера о странствиях Одиссея. Но нет же, в руки ей попалась местная версия сартровского титанического труда ?Бытие и ничто? с такими заворотами, что и не каждому профессору философии разобраться дано. Только вот в этой феноменологической онтологии не было и следа экзистенциализма, да и атеизма тоже. Далеко не лучшее чтиво после вина с фруктами в качестве второго завтрака. Удивительно, как она вообще смогла продвинуться так далеко, когда ее ни разу не стойкий к местному вину организм вовсю наслаждался ощущением волшебной невесомости и еще большей сказочности происходящего, ведь и на трезвую голову ее нынешняя жизнь тянула на десять ?Бесконечных историй? из десяти.Тяжелая ноша приземлилась в мягкую траву, а девушка погрузилась в чуткий сон, сквозь который она слышала пение птиц в ветвях векового леса, пофыркивание ежиков и шум листвы. Все, что угодно, кроме остроухих хозяев этого места. Они, судя по всему, умели ходить, не касаясь земли, разговаривать, не издавая ни звука, и вообще не подавать признаков жизнедеятельности. Юнис наблюдала за эльфами достаточно долго, чтобы не льстить себе мыслями о том, что это они так стараются, лишь бы не нарушить ее нирваны в сени деревьев.Она открыла глаза и оказалась по ту сторону завесы сна. Шерстяное покрывало на кровати в Другой Спальне неприятно кололось и было слишком жарким, не то что эльфийские постели, из которых стоило вылезать разве что ради двух вещей: вина, которое выносило все границы восприятия на пару с координацией движения, и созерцания короля Трандуила, который попросту выносил одним своим видом.По другую сторону ее кровати тактично кашлянули, и девушка, вздрогнув от неожиданности, поняла, что пора прекращать медитации на стенку и повернуться личиком к гостю, помнится, в прошлый раз он был очень даже желанным и приятным.—?Якен? —?спросила она, хотя в этом и не было нужды. Его темно-рыжие волосы, помеченные белизной смерти, и насмешливый взгляд Юнис узнала бы в любой степени подпития, погружения в сон и прочих не улучающих когнитивные функции обстоятельствах.Девушка нахмурилась, вперившись полусонным взглядом в гостя, и села в подобие позы лотоса, плотно запахнувшись в противное покрывало. Она никогда не отличалась излишней застенчивостью, а свой спальный костюм, состоящий из шорт и майки, вообще считала верхом изящества, но, глядя на мужчину в черном костюме-тройке, почувствовала себя голой оборванкой.—?Девочка может называть человека, как ей угодно,?— заметил он и поудобнее устроился в кресле, перекинув ногу на ногу.Никаких приличных мыслей, подумала Юнис, вспоминая сцену из небезызвестного фильма Пола Верховена, а заявление о том, что она может называть его, как угодно, вообще привело бедолагу в дикий щенячий восторг. Забыв о том, что на ней сейчас далеко не вечернее платье от ?Диор?, которое было бы очень под стать ее новому объекту обожания, Блумквист на радостях соскочила с кровати и бросилась к Якену.Резко затормозив на полпути после осознания глупости происходящего, она и сама себе не смогла бы объяснить, что ее сподвигло на сей крайне идиотский порыв. Весна с гормонами вроде бы уже ушла восвояси, а Локи на пару Трандуилом успели натренировать ее девичью впечатлительность не распускать слюни на то, что уж больно сверхъестественно привлекательно и явно не по зубам простым смертным. Позже она грешила на то, что позволила себе лишнего потому, что дело происходило во сне, а сейчас полным смущения и покаяния голосом спросила:—?Почему костюм?—?В прошлую встречу девочка лишилась дара речи и была напугана. Человек решил адаптироваться к ее реалиям, чтобы происходящее казалось девочке менее необычным.—?После золотого шлема с рогами девочке уже ни один наряд не покажется необычным,?— заверила Юнис, осмелев, и хотела было по-дружески похлопать его по плечу, чтобы окончательно расстаться с неловкостью, только вот уперлась не в сильное мужское плечо, а в спинку кресла.It's a faaaaaake, поздновато предупредил ее сенатор Вринак откуда-то из застенков сознания. Девушка в испуге отшатнулась от мужчины. Вот это было страньше и необычнее некуда. Мамочки! Безликие призраки атакуют! И сколько раз трубить, когда нападают лучшие убийцы Вестероса? Сколько ни труби, в трубу все труды…В ужасе она оглянулась в поисках путей отступления и поняла, что положение ее намного хуже любой тупой блондинки из паршивенького фильма ужасов. Отступать некуда, бежать по лестнице вверх некуда, даже шкафа приличного нет, чтобы спрятаться. Осталось только кричать и истерить. Самое время, ведь Якен Хгар поднялся с кресла и схватил большую уродливую вазу, подарок одной из многочисленных тетушек. Юнис только прочистила горло, чтобы издать на последок образцово-показательный крик, как вновь застыла, потеряв дар речи, ведь ваза, которой так старательно замахнулся на нее мужчина, пролетела сквозь нее и разбилась.Трехочковый, не без радости заметила Блумквист, с видом собственного превосходства разглядывая разлетевшиеся во все стороны мелкие осколки.—?Все, что девочка видит вокруг, лишь обман. Человек по-прежнему в Черно-Белом Доме Браавоса, а девочка в чертогах властителя Леса Зеленой Листвы. Сон?— тонкая лазейка между мирами, здесь все лишь искусная иллюзия.—?А когда дело до таблеток-то дойдет, Морфеус? —?спросила Юнис, которой на сегодня и книжной мудрости о мироустройстве хватило, а чувствовать себя несмышленым Нео при столь роскошном мужчине совершенно не хотелось. Она ни разу не чувствовала себя непосвященной хотя бы в азы происходящего. Осведомлен?— значит вооружен, даже если осведомленность эта только игра. А тут облом за обломом.Якен смолк в ожидании объяснений, что позволило девушке хоть ненамного, но воспрянуть духом.—?Не обращай внимания,?— улыбнулась она, махнув рукой,?— просто неудачный намек на реалии моего мира. Но ведь аналогия таблеток будет? В смысле, Безликий не со скуки решил поболтать с девочкой.—?Девочка слышала о Многоликом боге?Если бы толковый словарь нуждался в наглядной демонстрации слова ?разочарование?, то, несомненно, эту статью украшало бы лицо Юнис. Симпатичные мальчики в черных костюмах с бейджами, стучащие в двери с упрямым желанием поговорить о господе нашем, вызывали в ней лишь толику сожаления, ибо окажись обстоятельства другими, она бы с удовольствием поговорила с ними о феноменологии религии за бокалом-другим пива. А тут просто сердце кровью обливалось, казалось, что худший из худших кошмаров сбылся. Якен Хгар, мужик номер один в Вестеросе, пришел поговорить с ней о религии. Хотелось взвыть волком и делать когти, но проснувшееся в девушке воспитание заставило ее мило улыбнуться и выдавить из себя несколько невнятных предложений, которые позволили бы собеседнику понять, что с основными догматами его веры она знакома.—?Так же, как бог, многолик и универсум, хотя, по сути, он един и разнится лишь в восприятии человеческом.Привет, солипсизм, подумала Юнис и вымучено вздохнула.—?Все это разнообразие естественно, как естественно и то, что миры, созданные людским восприятием, множатся и развиваются. Опасность кроется лишь в их пересечении.Задвинь еще что-то об энтропии и теориях черных дыр по Хокингу, тогда я точно закричу от перегрузки мозга. Блумквист зажмурилась и начала массировать виски.—?Равновесие и…Гипнотизирующий низкий голос Якена Хгара исчез в треске и фырканье. Юнис пробудилась от легкой дремы и поняла, где она находится, намного быстрее, чем это произошло во сне. Эльфы не могли поднять такой шум, и, оглядываясь на свой поверхностный, но стрессовый опыт знакомства с флорой и фауной Асгарда, девушка не горела желанием превратиться в естествоиспытателя, чтобы узнать, какой слонотоп завелся в Эрин Ласгален.Подлесок вновь зашерудел в отдалении недостаточном, чтобы называться безопасным, Юнис, подобрав пышные юбки, решила обезопасить себя, запрыгнув на скамью, и чуть не закричала, когда неизвестное нечто начало ворчать что-то неразборчивое, но, судя по интонации, угрожающее. Все стихло так же внезапно, как и началось, девушка вздохнула с облегчением и даже посмеялась над собой, вспомнив, как точно так же на табуретки и столы запрыгивал ее брат и канючил, пока она не избавлялась от паука, покусившегося на его хрупкое душевное равновесие. Блумквист уже собиралась спуститься на землю, как почувствовала чье-то прикосновение у себя на плече, она вздрогнула, едва не свалившись со скамьи, и тоненько пискнула. Единственное, на что хватило ее одеревеневших от ужаса связок.—?Что так напугало тебя в сказаниях о рождении Арды, юная дева? —?с насмешкой вопросил лесной владыка и наклонился за упавшей книгой.—?Книга великолепна,?— с излишней пылкостью стала заверять Юнис, принимая увесистый том из рук эльфа. —?Меня напугал шум, непривычный для этого дивного леса. И грудное ворчание, которому далеко до звонких речей эльфов.—?Похоже, ты успела познакомиться с гостем, которого пригласил мой сын. Гномы довольно неуклюжи сами по себе, а уж в лесу…—?Садовые гномы, как в том трешевом фильме ужасов, где… —?затараторила она в панике и вновь собралась занять пост на стратегической возвышенности, выискивая более надежное укрытие. Алкогольные возлияния, аптечка с непонятными таблетками и канадский кинематограф в свое время оставили неизгладимую психологическую травму в душе впечатлительной Юнис, которая после злосчастного киносеанса завела привычку обходить ухоженные газоны с милыми фигурками гномиков десятой дорогой.—?Горные гномы,?— поспешил дать им иную классификацию Трандуил, пока Юнис вцепилась лишь в его мантию, но если страсти продолжили бы накаляться и дальше, ничто не помешало бы ей выдрать еще и клок его великолепных волос вместе с несколькими самоцветами, которыми была расшита одежда. —?Невысокие, ниже людей, волосатые, дурно пахнущие и не менее дурно воспитанные. Даже к лучшему, что ты не расслышала его речи, скорее всего, это была отборная ругань.—?Прелюбопытнейшая гадина,?— задумчиво молвила Юнис и словила на себе полный упрека взгляд.Неужто теперь и гадина за бранное слово считается?! И как теперь мне выражать недовольство? ?Ах ты, ижица, лишняя буква в азбуке!?? *—?Значит, мне не привиделось, и я действительно видела чью-то спутанную рыжую гриву…—?Или бороду,?— предположил король.—?Бородатый мужчина?— какой ужас! Да я лучше соглашусь спать на шерстяных простынях! **– возопила она, вызывая у Трандуила подобие удовлетворенной улыбки. —?Судя по росту этого… гнома… вашему сыну должно быть лет десять. Не знаю, как у вас здесь заведено, но в моем мире на дружбу волосатых мужиков с детьми смотрят с опаской. Даже статья в криминальном кодексе есть на случай, если кое-кого сильно дружить потянет. Но ведь сын ваш ездил в дозор с воинами… —?вспомнила она, не давая королю и слова возражения вставить. —?А он у вас, должно быть, любитель эпатажных выходок, раз завел дружбу с бородатым карликом.?— Не уверен, что карлик уместное прозвище,?— даже лесной владыка сжалился над своими исконными недругами после краткой речи Юнис. —?Они лишь немного уступают ростом юной деве. И выглядят довольно воинственно,?— добавил он на случай, если Блумквист решит высказать свое мнение по поводу гномов одному из их представителей в лицо, пока короля не будет рядом.?— С каким-то суровым прозвищем вроде Дуболом Секиройвглаз? —?заинтересовалась Юнис, вспомнив о Пратчетте и его грозных тружениках гор, которые, напившись, любили петь песни о ?золоте, золоте, золоте?.—?Не удивлюсь, если среди его родственников отыщется и такой,?— согласился король, явно давая понять, что разговор о гномьей генеалогии его не прельщает.