Глава 13. Бойся зверя (1/1)

POV Катерина Утро выдалось на удивление солнечным. Но все-таки всю ночь лил непрекращающийся дождь, и в разных местах с определенным интервалом времени раздавались оглушительные раскаты грома. Асфальт еще не просох, всюду виднелись многочисленные лужи, а в воздухе чувствовалась свежесть. Легкий прохладный ветерок лихо обдувал мою спину, отчего я несколько минут ёжилась в кровати, безуспешно стараясь накрыться одеялом, которое удачно пролежало всю ночь на полу.

После безуспешных попыток хоть как-то продолжить сон я встала и, ни секунды не думая, резко подошла к окну. Не знаю, что я хотела там увидеть, но вот уже, наверное, полчаса я пристально вглядывалась в чащу леса, одновременно стараясь не выпускать из виду ни одну машину, похожую на злосчастный пикап, из которого мне чудом удалось выбраться вчера вечером. Не знаю, чего я выжидала, но, несмотря на сосущее под ложечкой чувство, я продолжала переминаться с ноги на ногу, всматриваясь вдаль. Постепенно в памяти восстанавливались события вчерашнего дня. Сейчас они казались мне полным абсурдом, глупым сном, плодом моего разыгравшегося воображения. В этот момент больше всего на свете хотелось обратно лечь в постель и вернуться в царство Морфея, но, увы, жизнь продолжалась. Бросив быстрый взгляд на часы, стоявшие на тумбочке, я наконец поняла, что школу я вновь проспала, но сейчас меня это волновало меньше всего. Придется снова включить свою буйную фантазию и придумать более-менее убедительное оправдание моего отсутствия. Одежда, в которой я провела весь вчерашний день, большой кучей валялась около двери в ванную. На столике около стены лежал мобильный телефон, ключи и... клочок бумаги? Он сразу показался мне странным: сухой, не помятый, аккуратно свернутый. Наверное, любой нормальный человек на моем месте без капли сомнения посмотрел бы, что в нем написано, но какая-то неведомая сила останавливала меня. Еще раз восстанавливая в голове картину прошлого дня, я никак не могла вспомнить, откуда он мог у меня взяться. "Ну же, Катерина, это всего лишь бумажка. Ничего страшного не случится. Посмотри, что там, а затем со спокойной совестью выкинь в урну", — раз за разом повторял мой внутренний голос. И правда, чего я так боюсь? Вполне возможно, что мама или Табита оставили мне записку. Но тогда бы одна из них точно убрала грязное бельё.

"Черт! Ну же! Просто возьми и посмотри, что там!" — уже вовсю кричал мой голос, но тело словно оцепенело. В глазах резко стало темнеть, голова неожиданно закружилась, а по телу пробежал разряд боли. Не в силах больше стоять на ногах, я опустилась на колени. Первым инстинктом было желание закричать и позвать на помощь, но сил на это не было, будто крепкие оковы сковали мое горло, не давая произнести ни звука. "Да что же происходит?!", — повторяла я снова и снова про себя, надеясь в глубине души, что всё это прекратится. Однако мое тело постепенно сменило положение: теперь я беспомощно расположилась на полу, изо всех сил сжав руками голову от невозможной боли.***...Сколько всё это продолжалось, я не помнила. Видимо, потеряв от боли сознание, я несколько часов была в отключке. По крайней мере, мне так показалось. Прийти в себя мне помог звонок мобильного телефона, но вдруг обнаружилось, что подняться я всё еще не в состоянии. Мелодия продолжала играть, а боль разливалась по всему телу очередной волной. На лбу проступил холодный пот. В каждую клеточку моего тела вонзались тысячи

невидимых игл, каждая мышца словно выворачивалась наизнанку. "Господи! Да что же это такое?! Это невыносимо!" — кричала я внутри себя. Но сколько бы я это ни повторяла, никто меня не слышал. Всё еще пытаясь выговорить хотя бы какое-то слово, мне удавалось лишь издавать нечленораздельные звуки, походящие на хриплые стоны. "Может, это всё? Конец? Это так происходит?" — не унималось моё внутреннее я. На мгновение мне захотелось именно того, о чем все боятся говорить вслух. Самая страшная мысль пронзила моё сознание: "Неужели я умираю?". Но это вновь не казалось реальностью, словно я проживала самый ужасный ночной кошмар. "Почему это происходит сейчас? И почему это происходит со мной?" — продолжала я кричать в пустоту своего сознания, надеясь на ответ извне. Но он не приходил. Меня никто не слышал. Никто мне не отвечал. Боль. Одна лишь она заполнила внутри меня всё пространство, не давая возможности без усилий над собой ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Наверное, в тот момент я сказала самой себе все возможные слова поддержки, для того чтобы не отключиться от реальности насовсем. Что-то тянуло меня перестать бороться и просто сдаться, но какие-то силы продолжали удерживать меня в сознании. Я хваталась за каждую счастливую мысль, за каждое приятное воспоминание, чтобы просто продолжать дышать. Сцены из моего детства одна за другой сменяли друг друга. Я могла различить голоса своих родителей, смех моих школьных друзей. Наконец, я могла отчетливо слышать саму себя: вот я выступаю с докладом на важной школьной конференции, вот я рассказываю маме о том, как всё прошло... Непонятные диалоги, отрывки каких-то фраз всплывали в сознании один за другим. Но нечто заставило моё тело резко содрогнуться. Я вспоминала не очередной день из жизни, а вновь оказалась в том дне, когда мама узнала, что отец пропал без вести. "Почему я это вспоминаю? Зачем?" — я молила о том, чтобы вновь не проживать эти минуты, но повлиять на это не хватало сил. Всё это походило на старый телевизор с искаженным звуком и черно-белой картинкой, где я была не участником событий, а лишь невидимым и молчаливым зрителем, наблюдая за всем со стороны. Мне становилось невозможно страшно и одновременно горестно от осознания того, что именно это я вспоминала в данный момент. Всё шло в точности, как я это запомнила, но постепенно в голове начали восстанавливаться некие мелочи, о которых я вовсе забыла, и подробности, которых я абсолютно не помнила. Вот маме должны были сообщить по телефону о том, что машина отца была найдена на обочине в трёхстах километрах от нашего дома, где внутри осталось абсолютно всё: деньги, документы, ключи в зажигании, куртка, но его самого полиция не обнаружила. Машина попросту простояла весь день с работающим двигателем, но без хозяина. Далее должны были последовать тревожные реплики моей матери о том, что это на отца совсем непохоже, и, может, он попросту куда-то отлучился. Но куда нужно отлучаться человеку посреди ночи, в холод, да еще и без верхней одежды, где и на километры вокруг нет ни единой души? Мама должна была убеждать полицейских в том, что это какая-то ошибка, но почему-то она этого не делала. Я видела себя и то, как я на секунду отрываю взгляд от книжки, чтобы посмотреть на маму, и вновь опускаю глаза в текст. Она говорила с кем-то другим, что-то старательно записывая в блокнот. Кажется, я видела похожий в одной из коробок, когда мы собирались. Её поведение было очень странным: она посмотрела в мою сторону и уже что-то шепотом проговорила в трубку. Мне не удавалось различить то, о чем она говорила, но в её глазах и движениях различалась неподдельная тревога. Разговор был тут же закончен, и мама положила телефон на стол.

Через пару секунд тишину нарушил новый звонок, после чего Мэри произнесла столь запомнившиеся мне фразы: — Это на него совсем не похоже. Скорее всего, вы ошиблись, сэр. — Мам? Что случилось? — эхом раздался мой голос. Вот я встала и прошла на кухню, ожидая конца разговора. — Родная, только не переживай, но мне сейчас звонили из полиции. Они сказали, что папа куда-то исчез. — Что значит "исчез"? Я ничего не понимаю... На этом воспоминание оборвалось. Последнее, что отразилось в памяти, — это обложка того дневника, куда мама что-то записала: это был старый коричневый блокнот, который всю жизнь провалялся в верхнем ящике кухонного стола. После этого всё в сознании окончательно превратилось в туман, и я вновь вернулась в реальность. С кем она еще разговаривала? Что записано в этом блокноте?*** Я еще долго не могла понять, что только что произошло, но вследствие этого в памяти восстановились некоторые странные события из моего прошлого. К моему огромному счастью и облегчению, боль начала постепенно уходить. Судороги отпустили всё тело, и всего лишь через несколько минут я обессиленно лежала на полу своей комнаты в полном сознании, но уже без единого намёка на мучения. Лишь капли пота продолжали медленно стекать по моему лбу. Подняться мне удалось лишь со второй попытки. Ноги были ватными, но это не помешало мне удержаться на месте. Вытерев лицо руками, я уселась на край своей постели. Легкий ветерок все так же обдувал моё тело, а в окно продолжали пробиваться незаметные лучи солнца. Я еще раз осмотрела всю комнату. Всё было в полном порядке, а странный клочок бумаги так же продолжал лежать на своём месте, умоляя развернуть его и прочитать. "Катерина, ты сходишь с ума. Нужно срочно обратиться к врачу", — твёрдо произнесла я, но уже вслух. Я вновь могла говорить, только в горле сильно пересохло. Не желая больше мириться с происходящим, я встала и взяла эту проклятую бумажку. То, что было внутри, полностью меня потрясло: аккуратным и красивым почерком на листке было выведено всего четыре строки, под которыми была подпись: "Какого чёрта?!" — уже в который раз за этот день выругалась я. Перечитывая четверостишие раз за разом, я пыталась вникнуть в смысл этих строк и переложить их смысл на свою собственную жизнь. Кто мне это подкинул? И что всё это значит? Я была испугана и зла одновременно. Кто-то специально пытается меня запугать, и этим человеком мог быть лишь один — Коннор Слотер. Мало ему того, что произошло вчера, так он еще и подкинул мне эту бумажку! "Но она же сухая, Катерина. И на ней нет ни единого залома или пятна от воды", — последовал мой внутренний голос, который вновь оказался прав. Получалось, что записку мне могли оставить либо Табита с мамой, либо кто-то посторонний. Первый вариант отпадал напрочь. Такое странное послание, да и почерк был мне незнаком. Видимо, послание мне оставил некто посторонний, и при этом он не хотел, чтобы кто-то о нем узнал. Получателем должна была быть я одна. Небольшой пазл начал складываться, но оставалось одно непонятное звено: каким путём этот некто оставил записку именно здесь? Ответ не заставил себя ждать: только через окно. Реакция тела вновь оказалась быстрей реакции разума: я в полном изнеможении облокотилась о край столика. "Но ты же закрывала окно на ночь! И вообще, вчера вечером оно тоже было почему-то распахнуто настежь. Могла бы сразу догадаться", — мысленно ругая саму себя, я поплелась вниз на кухню. Только сейчас я осознала, насколько проголодалась. Живот сводило, и он местами издавал очень неприятное урчание. Усевшись в гостиной с чашкой горячего кофе и парой сэндвичей, я принялась собирать все мысли в кучу. Понимала я только три вещи: кто-то меня пытается либо запугать, либо предостеречь от чего-то; в собственном доме я больше не в безопасности, и у меня явно есть провалы в памяти, которые почему-то дали о себе знать столь внезапно. Странность всех событий давно преодолела барьер нормальности, отчего мне было как всегда не по себе. С этим городом точно творится неладное, люди вокруг меня определенно что-то скрывают, а я осталась всё той же девчонкой, что и была, до приезда сюда, не считая припадков сильной боли, провалов в памяти, пораненной ноги, и полной неуверенности в завтрашнем дне.***POV Мэри БлэкЗа три месяца до пропажи Карла Блэка Домик у озера, который мы сняли на выходные, был немного меньше, чем мы ожидали, но тем не менее очень уютный. Это было именно то, чего мы хотели с Карлом: комфорт и уединение. Лучшее место и атмосфера, чтобы отпраздновать годовщину нашей свадьбы. Столько времени вместе, а до сих пор кажется, что встретились только вчера, не считая того, что у нас уже пятнадцатилетняя дочь. Выйдя на террасу, я впустила в легкие свежий воздух здешних мест. Всё здесь напоминало мне мой родной дом — Люпайн-Ридж: огромное, кристально чистое озеро, обильная растительность, хрустальная тишина. Но всё же этот ландшафт не сравнится с тем, что был в родных краях, — не тот масштаб и размеры. По сравнению с родными местами, эти были просто крошечными. Изредка из леса издавались крики птиц, покидавших свои гнёзда для зимовки, лёгкий, но всё же прохладный ветер шевелил кроны деревьев. Всё вокруг меня ожидало прихода осени. Но, конечно же, лучшее, что было в этом моменте, — это я и Карл. Только мы вдвоём, и ни единой души на километр от нас. Крепкие и такие родные руки обвили мою талию, отчего по телу снова разлилось приятное тепло. Горячее дыхание обдало шею, и я, не в силах этому противостоять, откинула голову назад, слегка улыбаясь. — Что, миссис О'Салливан, любуетесь красотой окружающего мира? — спросил настолько знакомый голос, что я его ни с чем в жизни не перепутаю. Обернувшись, но всё еще не высвобождаясь из кольца рук моего мужа, я ответила: — Здесь очень красиво. Когда ты мне сказал, что меня ждёт сюрприз, я не ожидала такого. Место просто великолепное. — Я знал, что тебе понравится. Мы с Катериной месяц выбирали его, — улыбаясь, ответил Карл. — Кей знала об этом? Сказать по правде, Вы умеете хранить секреты, мистер О'Салливан, — не в силах больше ждать, я поцеловала его. Сквозь поцелуй я ощущала, как мы вдвоём улыбаемся, отчего счастье стало переполнять меня еще сильней. Сказать по правде, я думала, что со временем мои животные инстинкты немного поутихнут, но это оказалось неправдой. Чем старше мы становились, чем больше проводили времени друг с другом, тем больше я любила своего мужа. Казалось бы, куда больше, но с каждым днем, с каждой минутой и секундой связь становилась крепче. Он стал моей настоящей второй половиной, но только в мужском обличии. Рождение нашей дочери стало чем-то по-настоящему особенным. Чудом. Два таких разных человека, но таких близких и родных продолжили свой род. Нам это удалось, хотя многое в этом мире было против этого. Наша дочь стала подтверждением того, что любовь сильнее всего на свете. Истинный дар, который только может преподнести жизнь. Прервав столь желанный поцелуй, я обвила руками шею Карла и крепко его обняла. Момент казался просто идеальным. Мы вдвоём в таком месте, и впервые нам ничто не угрожает. Мне хотелось остановить время, для того чтобы остаться навсегда здесь с ним, но это было невозможным. — Я так тебя люблю, Мэри, — нарушая тишину, шёпотом произнёс Карл. Всего несколько слов, а сколько они для нас двоих значат! Помню, как он признался мне в любви впервые. Сделал Карл это на удивление первым, хотя, казалось, я больше не выдержу скрывать своих чувств. Тогда я чуть не обернулась прямо у него в квартире. Хорошо, что он уже тогда знал, кем я являюсь, поэтому немедленно заключил меня в свои объятия и поцеловал. — Почему ты улыбаешься? Я что, опять сказал это как-то не так? — смеясь, спросил муж. — Нет, я просто очень счастлива. Я тоже тебя очень сильно люблю. Не знаю, где бы я была без тебя. — Ну, такого красавчика, как я, ты бы точно не отыскала. — Ты неисправим, О'Салливан, — уже рассмеялась я, притворно толкая его в плечо. Мы пробыли на берегу еще минут двадцать, а затем вернулись в дом, потому что стало смеркаться. Внутри приятно пахло ужином, который Карл приготовил сам, ссылаясь на то, что это его сюрприз, и он хочет делать всё сам. К слову, я обожаю, когда он готовит. — Пахнет изумительно. Что на этот раз? — усевшись на большой диван, поинтересовалась я. — Индейка с овощами под клюквенным соусом, — торжественно объявил Карл. — Нарыл рецепт на каком-то кулинарном сайте. А пить, похоже, мы будем что-то отвратное, — кривясь, но всё же улыбаясь, ответил Карл, доставая из подсобки пыльную и всю в паутине бутылку вина. — На сайте было написано, что здесь свой бар. Не знаю, что здешние ребята подразумевают под этим словом, но представление у них явно ошибочное. Нужно было брать с собой. — Да ладно тебе, выглядит вполне прилично. Вспомни, чем ты меня угощал на нашем первом свидании. Вот та бурда была по-настоящему отвратной, — засмеялась я. — Эй! Мне нужно было произвести первое впечатление. Кто знал, что вино высокой выдержки тоже может испортиться? Я думал, они без срока годности. Но, согласись, впечатление я произвёл что надо, — ехидно улыбаясь, произнес Карл, откупоривая бутылку. — У тебя были все шансы на это, О'Салливан. Я уже была запечатлена на тебе. Тебе не нужно было особо напрягаться. — Если бы я тогда знал это, то не провёл бы в душе столько времени. Пришёл бы сразу в домашней одежде и жареными крылышками, — наливая вино, продолжил Карл. — Я бы всё равно тебя любила. Хотя лучше не с крылышками, а с парой гамбургеров из той забегаловки, рядом с которой ты раньше жил. Я их просто обожала, — поднимаясь с дивана и направляясь в сторону кухни, сказала я. — Да, старина Квентин знал, как их готовить.*** Ужин был просто изумительным. Карл на этот раз превзошел самого себя. Удобно устроившись на диване с бокалами вина, которое на удивление оказалось довольно-таки вкусным, мы принялись смотреть какую-то телепередачу. Единственную, что шла по местному телевидению. — Дорогая, а Катерина тебе звонила? Мы, кажется, не созванивались с ней с самого утра. — Да, она оставила голосовое сообщение. По-моему, она рада, что мы в кои-то веки оставили её одну, — прижимаясь, к Карлу, ответила я. — Надеюсь, они со своей подругой разгромят что-либо вне нашего дома. — Надейся, Карл, надейся. Вспомни нас в этом возрасте. — Поэтому я и хочу, чтобы это произошло не у нас в квартире, — прижимая меня крепче к себе и целуя в макушку, ответил муж. — Она уже взрослая и очень ответственная. Не думаю, что нам стоит из-за этого переживать. — Что верно — то верно. Потрудились мы с тобой на славу. Может, сходим еще за одним карапузом, миссис О'Салливан? — настойчиво целуя меня, сквозь зубы спросил Карл. Мы уже давно хотели второго ребенка, но в свете последних событий идея была рискованной и почти невыполнимой.*** Я всё еще никак не могла выкинуть из памяти то, что произошло за последний год. Я очень сильно люблю Карла, но то, что вошло в мою жизнь с его приходом, принять никак не могла. С самого начала наших с ним отношений я была полностью с ним откровенна, но он был на это неспособен: риск был слишком велик. Он не был обычным парнем, каким казался с первого взгляда. Всё оказалось сложней, чем я думала. Первый раз я в этом убедилась после того, как призналась ему в том, кем являюсь. Любой на его месте с ужасом и криками убежал бы или подумал, что спятил. Карл лишь загадочно улыбнулся и сказал, что не мог дождаться, когда я в этом наконец признаюсь. Потрясение моё было слишком сильным, чтобы суметь его еще раз описать. Помню только, что я обернулась обратно и в ступоре смотрела на него, ожидая каких-либо объяснений. По телу пробежали мурашки, но я не могла сдвинуться с места. Думаю, тогда он сразу уловил волну моего состояния и сразу бросился накрывать меня своей курткой, что-то говоря. Но я никак не могла понять, откуда он узнал. Как такое могло произойти? ...Возвращались мы домой в полной тишине. В голове вертелся лишь один вопрос, но Карл не хотел на него отвечать. Сказал тогда, что придет время, и он всё мне объяснит. Это я должна была ему говорить такие фразы, но никак не он. Только в квартире ко мне вернулся дар речи, но Карл упорно настаивал на том, что еще не время. Тогда случилась наша первая и последняя ссора. Я была сама не своя от того, что мы не разговаривали с ним неделю. Каждая минута вдали от него отзывалась болью в теле, но я терпела как могла. Часы сменялись днями, но от Карла по-прежнему не было никаких известий. После семи дней игры в молчанку я всё-таки приехала к нему в квартиру, но она оказалась заперта. Соседи сказали, что не видели ее хозяина уже неделю. После этого переживать я стала не на шутку. Моё внутреннее волчье чутьё подсказывало, что творится что-то неладное. Тогда я решилась на отчаянный шаг — взломать дверь и войти внутрь без предупреждения. Дождавшись, пока соседи покинут лестничную площадку, я парой ловких движений отперла дверь в квартиру Карла и зашла внутрь. Увиденное сбило меня с толку. Пару мгновений я не могла уложить происходящее у себя в голове: квартира была абсолютно не тронута. Всё аккуратно лежало на своих местах, что для Карла было нехарактерно. Если у него всегда повсюду валялись книги и журналы, а пару раз в раковине оставалась грязная посуда, то сейчас создавалось ощущение, будто некто специально убрал квартиру, чтобы я ничего не заподозрила. Сделав несколько неуверенных шагов, я заглянула в спальню, которая также была идеально убрана. В воздухе ощущался запах чистящего средства, что еще больше усиливало нехорошее предчувствие. Мне потребовалось еще несколько секунд, чтобы учуять запах, в разы отличающийся от запаха средств бытовой химии. Его было невозможно спутать с чем-то другим, потому что кровь Карла я учую за километр, даже будучи в человеческом обличье. Сейчас же меня сбила с толку примесь химикатов в воздухе. Внутри всё сжалось, и различные ужасные мысли полезли в голову, но я говорила себе, что еще ничего неизвестно, что нужно оставаться в здравом уме. Проделав еще несколько неуверенных шагов, я с силой толкнула дверь в ванную, но там тоже ничего не обнаружила. Квартира была пуста, без единого намёка на то, куда подевался её хозяин. Только металлический запах был зацепкой, подсказкой о том, что нужно бить тревогу.Трубку Карл тоже не брал. Дрожь пробивала всё тело от одних лишь предчувствий. Тогда я решилась на то, чего бы не сделала раньше — обыск. Да, у каждого человека есть своё личное пространство, но в данный момент это убеждение не помешало мне перерыть все вещи и полки в квартире Карла. Раз за разом я проговаривала себе, что обязательно найду что-нибудь, но никаких результатов не было. Тогда я обессиленно села на пол, немного сдвинув ковёр с места, и тут же мне показалось странным, что одна половица была более потрепанна в отличие от других, слегка выступая наружу. Последующие действия не заставили себя ждать. Я в буквальном смысле выломала деревяшку и обнаружила, что под ней спрятана шкатулка, в которой находились всего две вещи: странный медальон и дневник. Больше ничего не было. Форма кулона была очень странной, такого я раньше не встречала и не видела, чтобы Карл его носил. Напоминал он какой-то символ. Дневник же был в плотном чёрном переплете, на котором также красовались странные изображения, которых явно изначально на обложке не было. Ни секунды не медля, я открыла его и принялась читать всё, что было внутри. Почерк я узнала сразу — он принадлежал Карлу, но вот всё то, что было описано внутри, на него не походило. Страница за страницей я проникала в его прошлое, о котором мне ничего почти не было известно и которое полностью меня обескуражило. До того момента мне казалось, что только я храню тайны, но оказалось у Карла их ничуть не меньше. "Этого не может быть, этого не может быть", — раз за разом произносила я вслух, пересекая комнату из одного угла в другой, но реальность не откликалась на мою мольбу. Карл был тем, кого я ненавидела всеми фибрами своей души. Человек, на ком я была запечатлена и кого любила сильнее всего на свете, оказался такой же тварью, что нападали на моих собратьев в Люпайн-Ридж и убили моих родителей. Голова жутко разболелась и, казалось, сейчас разлетится на тысячи мелких осколков. Разные чувства и эмоции заставили меня обессиленно упасть на колени и разрыдаться во всю силу своего голоса. В это момент я ненавидела всё вокруг, но не могла ненавидеть лишь одного — Карла. Связь, которая меня с ним связывала, была в тысячу раз сильней. ...Все произошло неожиданно. Я этого даже не планировала, но только я услышала за своей спиной знакомый голос, как тут же обернулась в волка. Карл выглядел озадаченным и очень расстроенным. Одежда его была порвана, на ботинках грязь, руки все в ссадинах и синяках. Горечь и сожаление читались в его глазах, но это не помешало мне зарычать на него в ответ. Это был не рык злости или страха, я просто умоляла его всё мне объяснить. Секунды казались вечностью, слишком уж убийственным было промедление. Только благодаря простору квартиры, я продолжала оставаться в своём волчьем обличии. Он просил меня подпустить его к себе, но что-то не позволяло это сделать, хотя мне так хотелось его обнять, снова почувствовать запах. Своей природе я противостоять не могла. Увидев на полу раскрытый дневник, Карл застыл в одном положении. Переводя взгляд с меня на вещи, лежащие на полу, и обратно, он тяжело вздохнул и закрыл за собой дверь на ключ. Затем последовал рассказ, который я так хотела услышать. Слушала же я его уже в человеческом обличье. К концу повествования я была убеждена не во многом: во-первых, Карл и вправду был охотником, существом, которое с давних времен охотилось на всё сверхъестественное в этом мире и истребляло его. Во-вторых, на самом деле он был намного старше, чем казалось: для охотников время шло в другом русле. В-третьих, он знал меня задолго до того, как я на нём запечатлелась. Всё это казалось абсолютным сумасшествием, но отрицать действительность я была не в силах. "Мы были в лесах Южной Америки, охотились на нечто, что истребляло местных жителей, когда нам дали сигнал о том, что на территории Северной Америки замечены оборотни. Наши верховные были непреклонны и заставили нас оставить охоту и прийти к ним на помощь. Мы с братьями долго сопротивлялись, но всё же приехали туда, куда было велено. В этом приказе было что-то личное, особенное. Наше новое дело не было похоже на те, с которыми нам доводилось встречаться раньше. По правде говоря, оборотней мы никогда не встречали..." — так начался рассказ Карла, который продлился до самого восхода солнца. "У нас тоже есть определенные силы и способности. У кого-то они сильней, у кого-то слабей. Мы можем видеть будущее, к нам приходят видения, мы слышим голоса умерших, быстро передвигаемся. В конце концов, мы наделены огромной силой. Это лишь набор способностей, которыми обладают все: любой охотник, вступивший в наши ряды (то есть, нечистокровные), либо полукровки. Те же, кто родился в семьях охотников, относящихся к самым древним, имеют совсем другие силы. Кто-то может принимать обличье других людей, исчезать и появляться в разных местах, сводить с ума, проникать в сознание и мысли и тому подобное. Спектр разный, и иногда не знаешь, в каком количестве эти способности проявляются. Я являюсь одним из них. Мои родители — родоначальники ветки охотников, поэтому я наделён огромной силой. Мои возможности велики, а некоторые способности я открываю для себя до сих пор..." — неторопливо и уверенно рассказывал Карл, а я еле-еле могла поверить своим ушам. Но как только он показал мне, что умеет, я окончательно убедилась в реальности всего происходящего. На какой-то момент мужчина, сидевший в нескольких метрах от меня, исчез, а затем появился прямо за моей спиной. От неожиданности я отпрыгнула в сторону. Он не двигался, а лишь выжидающе глядел на меня. Приблизиться, увы, к нему я еще не могла, поэтому он продолжил свой рассказ: "Нам оставались всего сутки пути до Люпайн-Ридж. Мы передвигались своим ходом, поэтому ночью ночевали в близлежащих лесах. Пешие переходы по стране были не так уж трудны: отдыхали мы в палатках, которые всегда были при нас, а охотились на мелкую дичь. В ту ночь всё изменилось. Я был один, когда ко мне пришло видение, в котором я увидел тебя, Мэри. Снова. Ты и до этого момента приходила ко мне, еще задолго до моего прибытия в Люпайн-Ридж. В первый раз, когда я увидел тебя в своём сне, то сразу же полюбил. Ты мне казалась такой близкой, знакомой. Даже в состоянии сна я мог разговаривать с тобой, чувствовать тепло твоего тела, вдыхать твой запах, но проблема оставалась одна: я не мог понять, чем ты была — плодом ли моего воображения или реальной девушкой. Как и где я мог отыскать тебя? День за днём я терял эту надежду, пока в один миг не оказался в Люпайн-Ридж. Верховные отдали нам приказ истребить всех волков на территории города, чему мы последовали безоговорочно. Уже смеркалось, когда я вышел на след одного из них. Оборотень мчался впереди меня всё дальше в глубь леса, и я был рад этому, потому что никто бы не смог ему помочь. Мы достигли чащи, когда волк, а вернее, волчица, остановилась и обратилась в свое человеческое обличье. Это была ты, Мэри. Я сразу же узнал тебя. Что-то внутри меня оборвалось, а затем больно сжалось. Я стоял как вкопанный. Мысли одна за другой одолевали моё сознание. Но понял я одно, что если я не спасу тебя, то ты погибнешь вместе со своей семьей. Лишь тогда я задался вопросом, почему нам отдали приказ вас истреблять. Почему? Но мне нельзя было медлить. Я выследил, где ты живёшь, и внедрил в твоё сознание мысль о том, чтобы ты мигом уехала из города. Ночью я пробирался к тебе и читал твой дневник. Оттуда я узнал, куда ты направляешься. Конечно, наша с тобой встреча не была неожиданностью: я всё подстроил. Мне нужно было тебя защитить. В тот момент я не знал абсолютно ничего об оборотнях и импринтинге. В тот же вечер я поговорил с одним из наших верховных и отпросился покинуть Люпайн-Ридж на несколько дней, проверить какую-то информацию. На следующий день я был в месте назначения. По дороге мне удалось заглянуть в одну лавку, где продавали книги о коренном населении этой местности. Продавец показался мне очень странным: он как-то по-особенному на меня смотрел. Казалось, я понял, кто он, а он понял, кто я. Времени на раздумывания было немного, и я его вырубил. Старик очнулся через несколько минут, и я внушил ему рассказать мне всё, что он только знает о волках и их способностях. Оказалось всё не так, как я предполагал. Конечно же, некоторые из ваших собратьев жестоки, но это скорее исключение, чем правило. Многие очень безобидные существа, наоборот защищающие обычных людей. Я хотел было остановить всех охотников в Люпайн-Ридж, но такой силы у меня не было. Все подчиняются верховным, поэтому я продолжил приводить свой план в исполнение. Далее я встретил тебя там, где запланировал, и понял, что больше никогда в жизни не смогу с тобой расстаться. К тому же ты была на мне запечатлена, чему я был несказанно счастлив. Хочу, чтобы ты знала, Мэри: я не убил тогда ни одного оборотня. Но те, кто убил твоих родителей, такие же, как и я. Я не оправдываю свою сущность, но только тебе дальше решать, что будет..." — на этом рассказ Карла оборвался. Я до сих пор помню каждое сказанное им слово. Всё перемешалось в голове, но отрицать я не могла лишь одного: я так сильно любила человека, который стоял напротив меня, что тут же в рыданиях бросилась ему на шею. Крепкие большие руки с не меньшей силой обняли меня в ответ. Простояли мы так довольно-таки длительное время. Мне хотелось узнать больше о нём, его семье, о том, что мы будем делать дальше. "Этот медальон есть у каждого охотника. Новым вручают на посвящении, а таким, как я, передают по наследству. Мы не обязаны их носить, но эти вещицы тоже наделены определенными качествами. По ним можно запросто вычислить местонахождение любого из нас. Мой медальон в данный момент — просто бесполезная побрякушка. Мне удалось вывести его из действия, чтобы остальные охотники не смогли меня найти. Думаю, одна из верховных может знать, что произошло между нами, Мэри, поэтому я вынужден был ничего тебе не рассказывать и прятать свою сущность и историю как можно дольше. Нам нельзя больше здесь оставаться, потому что некоторые запросто выйдут на наш след. Я же говорил, что способности у охотников весьма велики. А этот дневник — своего рода история моей жизни, но только в письменном виде. Я делал записи с тех пор, как впервые обнаружил своё истинное я. У каждого чистокровного охотника или полукровки это происходит в восемнадцать лет. Чем ближе эта дата, тем больше странных вещей происходит с нашим организмом и телом, но об этом я расскажу тебе позже. Сейчас нам нужно уходить, и как можно быстрее", — закончил тогда Карл, забирая с собой дневник и кулон. И в тот момент я опять бежала, но только не от самой себя, а от опасности, которая будет преследовать меня до конца жизни. Оказалось, что Карл задолго до моего обращения перед ним знал, что мы под угрозой. Он специально отталкивал меня все эти дни, чтобы выяснить, кто будет пытаться причинить нам вред, ведь союз охотника и волчицы ни за что на свете не вызовет одобрения у обеих сторон. Вследствие этого нам предстояло скрываться всю нашу оставшуюся жизнь...*** ...Из омута воспоминаний меня вытащил голос мужа. Телепередача давным-давно закончилась, и мы удачно заснули в течение эфира. Карл поднимался наверх, в спальню, и понёс меня с собой. Комната была очень уютной, а окно, которое было в длину всей стены, раскрывало потрясающий вид на гладь озера. — Думаю, здесь сегодня ты выспишься, дорогой. Тебе давно нужно отдохнуть, — сонным голосом пробормотала я, устраиваясь в кровати. — Ты же знаешь, Мэри, я всегда должен быть начеку и защищать своё сознание. Только так мы будем в безопасности. Поэтому ты ложись, а мне ещё нужно закончить одно дельце, — целуя меня в лоб, ответил Карл. — А раньше в это время суток мы занимались абсолютно другим, О'Салливан, — пролепетала я, закрывая глаза. Сквозь дремоту я расслышала такой знакомый смех, после чего дверь закрылась, и я полностью отдалась сну.*** Как же приятно просыпаться с утра, когда на кухне тебя ждет вкусный завтрак и любящий муж! Карл смотрел какое-то ток-шоу, параллельно разговаривая с дочкой по телефону. Спускаясь вниз, я увидела, что стол давно накрыт, а муж уже наполнял чашки бодрящим свежеприготовленным кофе. — Катерина, мама как раз только что проснулась. Можешь с ней поздороваться и порадовать, что дом цел и невредим, — на тон громче произнес Карл, делая акцент на последних словах и при этом старательно мне подмигивая. — Привет, родная. Надеюсь, твоё утро такое же доброе, как и наше с папой, — с силой в голосе произнесла я, беря в руки кружку с кофе и закатывая глаза из-за странных жестов Карла. — Привет, ма. Да, всё просто замечательно. Знаешь, занимались типичными девчоночьими делами: посмотрели плаксивый фильм, заказали еды, послушали любимые песни и легли спать. Ничего необычного, — через громкую связь ответила Катерина. — Какие планы на сегодня? — задала я вопрос. — Еще не решили. Сьюзен хочет сходить в торговый центр. Думаю, мы застрянем там на целый день. — Удачно вам сходить, Катерина, — крикнул Карл из коридора. — Как всегда, па. Люблю вас. Отдыхайте, — закончила разговор дочка. — И мы тебя, родная. На душе было как-то спокойно, что мы за последние несколько месяцев вновь были обычной семьёй. Муж сказал, что видения давно к нему не приходили, а это означало только одно: на ближайшие пару недель мы должны быть в безопасности. — Ты же ей не поверила, Мэри? — улыбаясь, спросил Карл, целуя меня в щеку. — Она просто не умеет врать. Это у неё от тебя, Блэк, — целуя его в ответ, сказала я. — Пусть думает, что мы её не раскусили. — Ты всегда знала, если я что-либо скрывал. Даже догадалась о том, что я тебе подарю на нашу первую годовщину. А нет, постой-ка! На все наши годовщины, — делая вид до боли оскорбленного человека, Карл занял место за кухонным столом. — Но в этот раз ты превзошел самого себя, дорогой. Я абсолютно ни о чем не подозревала. — Что, правда? — с надеждой в глазах спросил муж. — Не-а. Ты раскололся уже на следующий день, — смеясь, я откусила сэндвич. — Чёрт! А ты хоть представляешь, сколько усилий мне потребовалось, чтобы каждый раз стеречь телефон, когда нам кто-то звонил. Это была целая миссия, Мэри! — откусывая свой сэндвич, пробурчал Карл. — Да ладно тебе, не дуйся! Зато ты лучше всех умеешь готовить. В этом тебе нет равных, — доедая бутерброд, с набитым ртом ответила я. — Это правда. Вон как уплела завтрак! — смеясь, но всё еще делая вид, что обижен, ответил Карл.*** В нашем распоряжении была еще пара дней, но, казалось, время несётся с бешеной скоростью. Прогулки, хороший сон и просто общество друг друга — вот, чего нам не хватало. Мне бы хотелось, чтобы мы с Карлом состарились в таком же уютном и небольшом загородном домике, во дворе бы играли наши внуки, а мы бы радостно за ними наблюдали. Всё было бы, как у обычных людей, если бы не то факт, что я оборотень, а мой муж — охотник. Нормальная жизнь нам не предопределена судьбой. Пятнадцатое сентября этого года должно было быть еще одним спокойным днём в нашей жизни, но опасность снова нас преследовала. Как и во все наши дни здесь мы с мужем решили прогуляться по местным лесам. Каждый раз нам удавалось найти новую тропинку и набрести на место, где мы могли бы устроиться на пикник и просто насладиться обществом друг друга. Всё следовало нашему плану, если бы не одно очень странное обстоятельство: на протяжении всего нашего пути меня не покидало отчетливое чувство, что за нами следят. Ко всему прочему, я чувствовала незнакомый мне человеческий запах. Карл уловил мои ощущения раньше всего. — Не делай вид, что ты что-то заметила. Он следит за нами, — делая вид, что наклоняется ко мне для поцелуя, сквозь зубы шепотом произнёс муж. Мы двигались осторожно, попутно меняя маршрут в сторону дома. По телу пробежали мурашки, но я не подавала вида, все так же мило улыбаясь. Карл очень крепко сжимал мою руку, отчего костяшки на его пальцах побелели. Запах, который я учуяла, становился всё более осязаемым. Мы понимали, что встречи с неизвестным гостем нам не избежать. Оставалось только одно: защищаться. Моё тело напряглось, я готова была обернуться в любую секунду, но Карл меня удержал. Человек, следящий за нами всё это время, двигался нам навстречу. Тени, отбрасываемые кронами деревьев, мешали чётко разглядеть незнакомца, но это точно был охотник. Его запах не очень отличался от запаха моего мужа. — Какая неожиданная встреча, Карл, — звонким и пробирающим до костей голосом произнёс мужчина. — Что тебе нужно, Аарон? — рявкнул в ответ муж, инстинктивно загораживая меня своим телом. — И какое предсказуемое приветствие, — продолжая ехидничать, ответил мужчина и сделал шаг нам навстречу. Теперь я могла полностью его рассмотреть. Это был высокий и худощавый мужчина в черном костюме и с такого же цвета зализанными назад волосами. Его туфли были хорошо начищены, а в руках красовалась длинная трость, верхняя часть которой была выполнена в виде головы какой-то птицы. Он пристально смотрел на меня, одновременно отвечая Карлу, при этом его лицо искажала ужасная и сумасшедшая улыбка. Все его движения, повадки, жесты вызывали странное липкое чувство, от которого, казалось, меня стошнит на месте. — Ну же, Карл, будь джентльменом и представь меня своей прекрасной жене, — растягивая слова, продолжил незнакомец, не отводя от меня своего взгляда. Глаза его были очень мутными и имели слегка узкий разрез, верхние веки были немного спущены, а в уголках виднелись небольшие морщинки. — Я еще раз спрашиваю, Аарон: что тебе нужно? — не замечая реплик мужчины, повторил твёрдым голосом Карл. — Мне просто очень хотелось посмотреть на неё, О'Салливан, — указывая на меня своим длинным и костлявым пальцем, проговорил охотник. — И вот, к моему большому удивлению, за такое длительное время я смог тебя отыскать. Скажу по правде, прятаться ты всегда умел. В этом тебе не было равных. — Мы сейчас не о моих способностях разговариваем, — перебив незнакомца, на тон выше сказал Карл. Теперь он двигался к нему навстречу, оставляя меня позади. В этот момент я почувствовала прилив дикой энергии и адреналина, а такое случалось только в одном случае: при обращении. Чем ближе муж подходил к охотнику, тем больше я жаждала превратиться в волка и разорвать его на мелкие кусочки, чтобы защитить нас обоих. Опасности нам не суждено было миновать. — Кажется, милой Мэри не очень нравится моё присутствие, — уже въедаясь в меня взглядом, с ледяным смехом произнёс Аарон. — Шавка хочет на меня напасть. На последних словах Карл не выдержал и бросился навстречу мужчине, а я в ту же секунду приобрела своё второе обличье и громко зарычала, готовясь к нападению. Казалось, что вся ситуация нисколько не испугала нашего гостя, его это очень забавляло. Теперь громкий, раскатистый, ледяной смех был слышен во всём лесу. — Кажется, волчонок выпрыгнул из табакерки, — хлопая в ладоши и делая вид, что шепчет, проговорил Аарон. Руки Карла сомкнулись на шее охотника, но тот даже не двинулся с места, а лишь перестал смеяться и начал разъедать взглядом мужа. — Тебе лучше убраться отсюда, Аарон! — сквозь зубы сказал Карл. — Поверь мне, делать я этого не собираюсь, ведь я только пришёл. Веселье только начинается, — прошипел в ответ незнакомец. Всё произошло неожиданно. Мужчина сумел расцепить руки мужа и повалил его на землю, я инстинктивно бросилась вперёд. В голове пульсировало, а желание растерзать нашего гостя достигло своего пика. В этот момент я была готова на всё. — Нет, Мэри, не делай этого! — прокричал мой муж, но я уже ничего не слышала. По телу пробежала боль, и я услышала хруст. Аарон сумел отбросить меня в сторону, и я при этом ударилась о дерево и упала на землю — лапа была сломана. — Надо же, шавка пытается защитить нашего дорогого и любимого Карла! Это просто чудесно и так трогательно! — пропищал Аарон, надавливая тростью на горло мужа, который обессиленно лежал на земле. — Мы искали тебя очень давно. Скажи, где оно спрятано, и я отпущу вас до следующего раза. Дам тебе время сбежать и опять провести несколько лет в скитаниях. Знаешь, ты ничуть не изменился после того, как встретил её. Я это знаю. Просто ты одурманен мыслью о том, что кто-то сумел тебя полюбить, но это же просто смешно! Не обманывай себя, Карл, и возвращайся в семью. Только тебе нужно будет сделать одно малюсенькое дельце, чтобы спасти себя и свою дочь. — Откуда ты узнал? — хриплым голосом спросил Карл. С каждым разом незнакомец надавливал на горло всё сильнее. — А ты думал, мы не узнаем?! Как только это отродье появилось на свет, нам тут же обо всём доложили. Я бы на месте Фионы убил бы эту полуволчицу-полуохотницу, но она приказала нам не трогать ребенка. Это же её внучка, в которой течет её кровь. Она сказала, что мы найдем способ, как лишить девчонку волчьей сущности, — брызжа слюной, кричал Аарон. — Мне это не по душе, но Фиона знает, что делает. Мы никогда с таким не сталкивались, и, вполне возможно, что твоя дочурка будет исключительной охотницей, — закончил мужчина, склоняясь над телом мужа. — Ну же, Блэк, скажи, где оно спрятано, и я не трону тебя и твою жену даже пальцем. Фиона сказала мне узнать, где ты это прячешь, но она ни слова не говорила о том, чтобы я оставил вас в живых. — А ты тоже ничуть не изменился, Аарон. Большой и страшный охотник, — сквозь хрипоту, наигранно произнёс Карл. — Всё так же прячешься за своими манипуляциями, словно трус. Трость вонзилась в горло мужа еще сильней. От отчаяния я заскулила, чем вызвала еще один смешок со стороны мужчины. — По крайней мере, я не связался с шавкой, О'Салливан. Когда ты покинул нас, мне сказали, что ты пал, но я никогда не думал, что настолько низко. Спать с этими тварями, — вновь демонстративно указывая на меня, сказал Аарон, отчего кровь в моём организме просто забурлила, и я издала рык. — Она же монстр! Только посмотри на неё. Им только дай повод, и они загрызут любого. Наш долг убивать их, поэтому если ты этого не сделал, то я сделаю это за тебя. Бойся зверя, Карл. Бойся зверя... Мужчина отпустил трость и резко двинулся в мою сторону. Карл в этот момент пытался встать, но у него не получалось, словно он оцепенел. Я в ужасе глядела на своего мужа, не в силах ему помочь. Боль в лапе не утихала, но мне всё же удалось встать и злобно зарычать на нашего обидчика. И вновь в ответ только один смешок. Теперь незнакомец обращался ко мне с обезображенной улыбкой на своём бледном лице. — Думаю, наш дорогой Карл никогда тебе обо мне не рассказывал. Я такой же, как и он, чистокровный охотник, только намного старше. По правде говоря, мне даже немножко обидно, что ты видишь меня впервые. Хотя нет, — прошипел Аарон. — Мы встречались в твоём городке, дорогая. Твои родители отчаянно защищались. Это было воистину великолепное зрелище, — приближаясь ко мне, продолжил он. Всё внутри сжалось. Я уже понимала, к чему он клонит. Ярость, злость, ненависть взяли надо мной верх. Я чувствовала такое только однажды. В один момент все мои эмоции и чувства стали сильнее, чем боль. Я поднялась и резко кинулась на обидчика. Мужчина этого не ожидал, поэтому я, воспользовавшись моментом, напала на него и врезалась зубами в его руку. Тёплая, чуть солоноватая жидкость наполнила пасть, вызывая тошноту, но мне это не помешало продолжать впиваться зубами в охотника. Несмотря на боль, я со всей силы отбросила его в сторону, после чего подбежала к мужу. Карл неподвижно лежал на земле. Этот урод сделал с ним что-то, но я не понимала что именно. Обернувшись в сторону, где должен был лежать Аарон, я с ужасом увидела, что там было пусто. Резко я почувствовала на себе чьи-то руки, а в ушах зазвенел смех. — А ты не так проста, как кажешься, Мэри. Весьма недурно, — прошипел в ухо мужчина, крепко сжав мою пораненную лапу. От боли я опустилась на колени. Он был очень силен. — Пытаешься узнать, что я с ним сделал? Это одна из моих самых любимых способностей, дорогуша. Стоит мне только специально коснуться кого-либо, как человек падает в полном оцепенении. Обездвиживающее касание. Он не сможет шелохнуться, пока я здесь, пока не исчезну, — после этих слов, охотник еще сильней сжал мою лапу чуть выше перелома и сломал другую кость. Я завыла, припадая на колени сильней. Пелена уже застилала глаза, но думала я только об одном: мне нужно было знать, что с Катериной и Карлом ничего не случится. Еще секунда — и послышался новый хруст. Аарон продолжал ломать кость за костью в моей лапе, пока я обессиленно не повалилась на землю и не приобрела человеческий вид. Из глаз лились слезы, и я пыталась приблизить к телу изувеченную руку, которую абсолютно не чувствовала. — Нет, Мэри, нет... Оставь её в покое. Я прошу тебя, оставь её в покое, — послышался тихий и молящий голос моего мужа. От этого стало еще больней. — Правильное решение, О'Салливан. Если ты мне сейчас же не расскажешь, где ты это спрятал, я продолжу ломать кость за костью в теле твоей жены. Меня, кстати, уже не будет беспокоить тот факт, что она в теле человека. Тварь всегда остаётся тварью, — ледяным голосом ответил Аарон, подходя ближе к мужу, который все так же неподвижно лежал в нескольких метрах от меня. — Подойди ближе, Аарон. Мне не хватит сил сказать громко, куда мы это спрятали, — слабым голосом произнес Карл. Это была приманка. Охотник наклонился над телом мужа, и в этот момент Карл сжал его горло, повалил на землю и оказался сверху. Ему удалось противостоять смертельному касанию. Удар за ударом на руках мужа появлялось всё больше крови, но это его не останавливало, потому что злобный смех продолжал заполнять всё пространство. Но Аарон долго не сдавался и вновь занял доминирующую позицию. Драка продолжалась несколько минут, пока муж, воспользовавшись моментом, не смог разломать трость врага пополам. В ту же секунду охотник расцепил руки и упал на землю, словно сила в один момент ушла из него. — Я же говорю, ты ничуть не изменился, Аарон. Предсказуемость всегда была твоей слабой стороной. А теперь готовься распрощаться со своей жизнью, — Карл замахнулся над телом мужчины остатком трости, но тот в мгновение ока исчез.По лесу раздались возмущенные крики мужа: враг сбежал. Карл подбежал ко мне и быстро осмотрел руку. — Зрелище не из самых приятных, О'Салливан, — пытаясь разрядить обстановку, пробормотала я, но в ответ получила лишь полный боли и переживаний взгляд. — Нам срочно нужно уезжать отсюда. Аарон ранен, но теперь он нас так просто в покое не оставит, — продолжил муж. — Боже, Мэри, я так испугался! В какой-то момент мне показалось, что я потеряю тебя. Прости меня! — тихо прошептал в мою макушку Карл, поднимая на руки. Боль одолела руку снова, но я не подала виду. — Ты не виноват. Даже не смей винить себя. Я в порядке, — крепче ухватившись здоровой рукой за шею мужа, ответила я. ...Уехали мы так быстро, как только могли. Врачам в ближайшей больнице сказали, что руку я сломала, когда упала, во что они с трудом, но всё-таки поверили. Всю дорогу Карл не произнёс ни слова, лишь крепко впился в руль пальцами и часто посматривал в боковое зеркало машины. Катерина всё это время не брала трубку, отчего стрелка на спидометре превышала норму допустимого почти в три раза. От каждой секунды зависела жизнь нашей дочери, поэтому по приезде домой мы быстро открыли дверь и обнаружили, что Кей мирно спала в своей постели. На секунду волна спокойствия превысила чувство опасности, но это быстро прошло. С тех пор в безопасности я себя не чувствовала нигде и никогда.***За день до пропажи Карла Блэка — И что ты предлагаешь нам делать, Карл? — с возмущением я спросила своего мужа, сидевшего на диване в нашей новой квартире, которую мы сменили сразу же после нападения в лесу. — У меня есть одна мысль, но она тебе не понравится. Похоже, что это единственный способ вас защитить, Мэри. И я прошу тебя выслушать меня до конца, — не давая произнести мне больше ни слова, начал Карл. — Они доберутся до нас в любом случае, поэтому нужно сделать так, чтобы они поверили в то, что я умер. — Но… — начала было я, но Карл меня перебил. — Выслушай же меня, дорогая! Если мы этого не сделаем, они причинят вред и тебе, и Катерине. Ты должна вернуться к своей семье. Только с ними ты будешь в безопасности, а Катерина в особенности, — загадочно понизив голос, добавил муж. — Я не смогу без тебя, Карл. Ты же знаешь, что не смогу, — заикаясь, пробормотала я. К глазам подступили слёзы. — Мне тоже очень тяжело, но это единственный способ спасти Катерину. — Но мы же можем сбежать вместе. В другую страну, город, — всё еще не теряя надежды, дрожащим голосом произнесла я. — Нет. Они нас найдут. Думаю, они уже вышли на наш след. Мы не сможем отдать им то, что они ищут, но они в любом случае убьют нас, Мэри. Нам нельзя сейчас думать о нас, нужно думать только о Катерине и её дальнейшей жизни. — Ты прав, — шепотом ответила я. По щеке скатилась предательская слеза. Карл тут же вытер её и заключил меня в самые крепкие объятия. Теперь он говорил шепотом: — Я знаю, что говорю, Мэри, поверь мне. Для Катерины Люпайн-Ридж — самое безопасное место на земле. Я точно знаю, — всё также загадочно произнёс Карл. — Пообещай, что расскажешь ей обо всём, как только придёт время. — Не говори так, будто уходишь насовсем, О'Салливан, — умоляюще прошептала я. — Мы еще обязательно встретимся, родная. Обещаю. Завтра я в последний раз дам тебе о себе знать, затем покину тебя и Катерину. Но обещай, что будешь сильной. Я тебя так сильно люблю, Мэри, — сквозь поцелуй закончил Карл. ...В ту ночь он сразу же ушел, оставив после себя лишь воспоминания, а я прорыдала до самого рассвета. Мне было тяжело в это поверить. По правде говоря, я до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что его рядом нет. В ту ночь нечто покинуло меня вместе с Карлом. Теперь главной задачей для меня оставалось лишь одно — защита нашей единственной дочери.