Глава 6. Воспоминания (1/1)

POV Мэри Блэк 18 лет назад Из дневника М.Б.

Все тело невероятно ломило, а температура уже поднялась до сорока двух градусов. Я лежала на голом полу у себя в гостиной, чтобы хоть как-то охладить тело о деревянное покрытие. Кровь в голове пульсировала так беспощадно, что с интервалом в несколько секунд в глаза ударяли то яркие вспышки, то снова темнело. Постепенно мое тело начали одолевать конвульсии, отчего я не могла дышать, а руки и ноги ужасно стягивали сильнейшие судороги. Я думала, что умираю, точнее сказать, я хотела умереть. В ушах сильно гудело, и через несколько секунд из носа хлынула кровь. Я ощутила на губах этот металлический, соленый привкус, и меня сразу стало тошнить. Царапая пол ногтями, я пыталась заглушить дичайшую физическую боль всего своего тела. Через несколько минут боль достигла апогея, и я начала кричать. Я молила Бога, чтобы хоть кто-то пришел и прекратил мои страдания. Смерть казалась мне сейчас несбыточной мечтой. Я не помню, сколько еще лежала там, но вскоре из бездны мучений и боли я отдаленно услышала чей-то голос. Это была мама. Она что-то говорила мне, но я не могла разобрать не то что фраз, но даже отдельных слов. Ее холодные руки гладили меня по лбу и спине. Она пыталась меня успокоить и облегчить страдания: —?Я рядом, доченька. Я здесь. Потерпи еще немного, боль скоро прекратится,?— тихо шептала она, ее слова меня понемногу успокаивали, но я все еще не понимала, что происходит. — Мы все через это прошли, дорогая, это лишь часть обращения. О чем она вообще говорит? Какое обращение? Секунда. Две. Шум. Звон разбивающегося стекла. Крик. Мои ощущения нельзя было сравнить ни с чем. Боль отпустила меня, а на ее место пришел поток силы и энергии. Чувства постепенно обострились: слух, зрение и обоняние. Всё вокруг будто сразу стало ярче: краски — насыщенней, звуки —громче, запахи — сильнее. Мысли в голове напоминали спутанный клубок, состоящий из детских воспоминаний и недавних событий. Я слышала и другие голоса, но свой — отчётливее всех. Я чувствовала свободу. Мне хотелось бежать как можно быстрее, но через мгновение нечто заставило меня остановиться. Из чащи сосен и елей прямо на меня шел огромный волк. Размером он был больше, чем лошадь, и имел длинную, густую, бурую шерсть. Он пристально наблюдал за мной, грациозно ступая по хрустящему белому снегу. Я закричала, но из горла у меня вырвался лишь нечеловеческий крик. Это было рычание. Настоящее животное рычание. Мне стало до ужаса страшно, я совсем не понимала, что происходит. Наклонив голову вниз, я со страхом увидела не свои ноги, а настоящие волчьи лапы, покрытые серой шерстью вперемешку с белой. "Я, наверное, сплю. Да, мне все это снится, не иначе. Это не может быть реальностью. Это какой-то ночной кошмар,?— мысленно рассуждала я, стараясь успокоить себя. — Так, Мэри, скоро ты проснешься в своей кровати и поймешь, что это все фантазия". Эти слова понемногу успокаивали меня, но другой голос ответил: "Это не фантазия, дорогая. Это реальность. Твоя реальность. Все, чем ты сейчас являешься, что ощущаешь, есть не что иное, как твоя вторая сущность, которая вырвалась наружу". Да какая еще сущность? Что вырвалось наружу? Теперь я уже точно ничего не понимала. Я не могла поверить своим ушам. Определенно, я сошла с ума, но все было настолько реально, что совсем не было похоже на обычный сон. Я сделала пару шагов навстречу лесному монстру, который все так же стоял на своем месте, смотря прямо мне в глаза. На секунду мне показалось, что я знаю его. Вернее, ее. Эти зеленые глаза могли принадлежать только моей маме. Я не могла спутать их ни с чьими другими. —?Ты правильно думаешь, Мэри. Это я, твоя мама. Тебе не стоит нас бояться. —?Нас? Кого мне не стоит бояться? — я все так же ничего не понимала. —?Таких, как мы, здесь небольшое количество, и мы стараемся держаться вместе. —?Но кто это "мы", мама? —?изо всех сил старалась я не паниковать. —?Мы оборотни, Мэри,?— голос моего отца прервал наш диалог. Я была в шоке. Я помнила в точности каждое слово, сказанное моими родителями. Этот случай навсегда выжег в моей памяти то первое декабря, первый день зимы, когда я первый раз в жизни обратилась. 1 марта того же года, Из дневника М.Б. Оказывается, в Люпайн-Ридж кроме нашей стаи есть еще одна. Она отделилась от нас много лет назад, но по какой причине — мой отец так мне и не сказал, поэтому я решила сама найти ответы на все вопросы. Оказалось, что их альфа?— Альфред Слотер, отец Коннора Слотера, который учится со мной в одной школе. Он мне никогда не нравился: всегда лез в драки, прогуливал школу, водился с местными преступниками. Он был вспыльчив и местами неуравновешен, чем всегда вызывал мою неприязнь, за что мне очень стыдно. Я не привыкла судить о человеке по рассказам других, но в его случае я не смогла с этим ничего поделать. Как говорил мой отец, "если один из родителей носит в себе ген оборотня, то и их ребенок унаследует этот ген". Значит, Слотер-младший тоже превращается в огромного волка, и наверняка он тоже знает обо мне. Несмотря на мою настороженность по отношению к нему, я бы очень хотела с ним поговорить, ведь больше оборотней-подростков я не знала. 5 марта того же года, Из дневника М.Б. Мы опять встретились с ним в лесу и сидели на тех же местах, что и вчера. Затем он опять неожиданно исчез. 25 марта того же года, Из дневника М.Б.

Вот уже почти три недели я и Слотер-младший исследуем местные леса, охотясь на небольших животных. Сегодня на теле Коннора кровоточила большая рана, но, казалось, он этого не замечал. Постепенно презираемый мною парень стал меня привлекать. Я думаю, что он единственный понимает наше бремя и то, что я иногда чувствую, превращаясь в вервольфа. Я немного переживала о состоянии большого пореза на его теле, поэтому за столь долгое безмолвное времяпрепровождение решилась на серьезный шаг: спрятавшись за большим деревом, я превратилась в человека, потому что хотела осмотреть его рану получше. Он не понимал, что я делаю, а когда я подошла к нему с небольшой сумочкой с бинтами и мазью, даже немного отступил назад (я всегда ношу с собой маленькую аптечку, потому что на руках иногда остаются небольшие порезы после долгих гуляний в лесу). Конечно, оборотни обладают быстрой регенерацией, однако скорость заживления ран зависит от их тяжести. По ране Коннора я поняла, что на исцеление ему потребуется несколько дней, а пока надо было предотвратить возможность занести инфекцию. Я медленно провела рукой по его шерсти, одновременно не теряя с ним зрительного контакта. Он тихо зарычал. Затем я обработала рану и помазала ее специальной мазью, приготовленной Табитой. Это должно было облегчить боль и ускорить заживление. В благодарность Коннор посмотрел на меня, а затем прилег на траву. Я села рядом с ним. В таком положении мы провели с ним время до рассвета, а затем снова расстались. 30 марта того же года, Из дневника М.Б. Я до самого рассвета сидела на нашем месте, но он опять не пришел. 10 июня того же года, Из дневника М.Б. Сегодня впервые за целую неделю пребывания в обличие волка я вернулась к себе?— человеку. Мама очень за меня переживает, но я не хочу ни с кем общаться. Я чувствую себя одиноко. Быть волком?— самое большое проклятие в моей жизни. 15 июня того же года, Из дневника М.Б. Это были охотники. Мама сегодня рассказала мне про них. Это древние сообщества, состоящие из существ, которые наполовину люди-наполовину маги. Среди них есть и чистокровные охотники, не полукровки. Они очень опасны. Сегодня были еще попытки убить моих сородичей. Мы оборонялись как могли. Впервые за долгое время стая Альфреда Слотера, забыв все прошлые обиды, объединилась с нашей, потому что теперь у нас один общий враг. Мелисса Блэк, моя мать,?— новый альфа. 20 июня того же года, Из дневника М.Б. Впервые за такое долгое время после похорон моего отца и других членов стаи Коннор пришел на поляну, находящуюся в западной части лесов города. Я не хотела его видеть. Боль внутри сжигала меня, поэтому я велела ему уходить, но он не двинулся с места. Я не была в волчьем обличье, мне не хотелось слышать мысли и чувствовать боль всей стаи. Через несколько минут он предстал передо мной в своей человеческой сущности. За такое долгое время он очень сильно вырос, сделал несколько татуировок, отрастил волосы. Теперь он был больше похож на взрослого человека, а не на мальчишку-сорванца, к образу которого я уже привыкла. Казалось, что Коннор стал только мужественнее и опаснее. Я продолжала настаивать на том, чтобы он уходил и оставил меня в покое, но внезапно будто все мои чувства вырвались наружу: я заплакала и стала бить его в грудь. Я винила его за то, что он меня бросил. Он должен был понимать, что связь, установленная между волками, очень сильна. Мне так не хватало его присутствия, а он взял и перестал появляться!

Коннор терпеливо выслушивал все, что я ему говорила. При этом я даже не сразу заметила, как его сильные руки сомкнулись у меня на талии. Мы разговаривали с ним до самого утра, а потом, так как солнце снова взошло, расстались. 15 июля того же года, Из дневника М.Б. Сегодня Коннор впервые меня поцеловал. Не стану врать, он мне очень нравится, но мысли о запечатлении меня не покидают. Мама говорит, что я обязательно пойму, когда это произойдет. Она не могла описать в точности момент запечатления, потому что каждый волк ощущает его по-своему. Но, может, это уже произошло? Что, если мы с Коннором уже запечатлены, а я так и не поняла, в какой момент это случилось? 5 августа того же года, Из дневника М.Б. Я запечатлена. Но не Коннором, а Джоном О'Салливаном. Я встретила его два дня назад во время летней школьной поездки в Сан-Франциско. Это действительно чудо. Моя жизнь обрела новый смысл. Мне хочется проводить с ним все время, разговаривать, гулять. Мы с ним познакомились, и он пригласил меня на свидание. Я согласилась, хотя он и не знает, что я живу совсем в другой части страны. Пока мы просто разговариваем. Я не могу описать словами, что ощущаю, но точно знаю, что хочу быть с ним.

Единственное, что мне осталось сделать?— это поговорить с Коннором. Уверена, он должен все понять. 6 августа того же года, Из дневника М.Б. Разговор с Коннором был очень тяжелым. Я ждала его на поляне до двух часов ночи: он немного опаздывал, потому что были какие-то дела в стае. Не успела я и слова сказать, как он резко поцеловал меня в губы, положив свои руки мне на талию. Это была наша первая встреча после моего запечатления. Теперь я ничего не чувствовала к нему. Он не понимал, что происходит и почему я так себя веду.

Разговор был еще тяжелее. Коннор, не говоря больше ни слова, сразу отстранился от меня, превратился в волка и исчез. Всю ночь я слышала громкий, ужасающий волчий вой.

POV Автор Мэри Блэк закрыла свой дневник, который достала из-под половицы в своей старой комнате в доме, где прошло ее детство. Воспоминания волной нахлынули на нее, отчего она сидела на полу и со слезами на глазах смотрела в потолок. Ей снова пришлось вернуться в этот ненавистный Люпайн-Ридж, где она потеряла самых близких людей, чтобы защитить свою единственную дочь.