Часть 1 (2/2)

- Достаточно давно, чтобы о нем и обо мне все прочно позабыли. - Улыбка стала озорной, глаза получили чуть лукавый прищур. Том Хиддлстон наслаждался тонкой пикировкой и совершенно этого не скрывал.- У людей короткая память, да. Вот только если дело касается того, кто когда-то жил через стенку, а теперь вдруг стал всемирно популярен, она мгновенно воскресает, что твой феникс, - заметил Крис. – Вы любите фениксов, мистер Хиддлстон?

- Я люблю сказки, мистер Хэмсворт, что в сущности одно и то же. - Худощавые плечи под тонкой тканью рубашки пришли в движение. Пожатие вышло почти изящным. При своем росте Том не казался громоздким или неуклюжим. Ноги, правда, выглядели воистину бесконечными, но никакой несуразности или нескладности. Четко соблюдены пропорции фигуры, будто Господь к таланту виртуоза-скрипача не поскупился прибавить еще и на притягательную внешность.- Не удивлюсь, если среди ваших любимых найдется «Гамельнский крысолов», - выпустил «зубки» Крис и тут же роскошно улыбнулся. Кажется, ничего более конкретного о первом концерте Тома он не узнает. – А как же вы уезжали со своего второго концерта? Хватило денег на такси? – выстрел был, что называется, в небо. Да еще и с риском быть выставленным вон. Но кто не рискует…

- На автобусе. - Взгляд Тома затуманился на миг. - Общественный транспорт. Второй этаж. Виды ночного Лондона. Все прочие были уже не так примечательны. Но именно та поездка мне понравилась. Она была почти сказочной. Тогда в Лондоне падал настоящий снег. И это было красиво.Глаза Криса сузились. Не густо. Такими темпами хоть что-то стоящее он узнает разве только к концу жизни. Если раньше его Хиддлстон в могилу не загонит своим тонким троллингом. Но как же издевается, сволочь… Аж завидно.

- Сказочная поездка после концерта? Можно предположить, что выступление более чем удалось, - Хэмсворт отстранился от двери и, делая вид, что разминает ноги, принялся неторопливо расхаживать по гримерке, подмечая детали вроде небрежно брошенной жилетки или наличия инициалов на носовом платке. – Вы бывали в Азии, мистер Хиддлстон? Мне показалось, что в одной из ваших композиций я уловил японские мотивы.

- За последний год я получал приглашения выступать в самых разных концерт-холлах. И да, я выступал и в Киото. Япония загадочная страна. Восхитительная. Я бы даже сказал сказочная. Она очаровывает меня. В том числе и своими сказками. Особо мне нравится одна. Называется «Исумбоси». Очень познавательна, - Том проводил его долгим взглядом из-под ресниц. - Может, все-таки чаю?

Крис сделал себе заметку на память и покачал головой:- Я пью его только холодными зимними вечерами. Ну или на приеме у королевы, - на этот раз улыбка была еле заметной. – Но спасибо. Хотя если у вас найдется в запасниках белый чай – не откажусь. Но распить с вами чашечку я вряд ли успею: такси уже совсем скоро будет здесь. Разве что, - он резко повернулся и заглянул Тому прямо в глаза, - вы пригласите меня к себе. – Крис нарывался, нарывался нагло и знал это. Впрочем, проверить реакцию Хиддлстона на этот выпад все равно было нужно. Жутко непробиваемый «клиент» попался…Том рассмеялся. Заразительным, озорным смехом.

- Сейчас не холодный зимний вечер, чтобы оборачивать вас в плед и вести задушевные беседы. Но я учту. На будущее. Белый чай непременно будет внесен в мой список.Крис только хмыкнул про себя. Медленно подошел к сидящему Тому, склонился к нему, заглядывая в глаза и чувствуя его дыхание на своем лице. Поймал взгляд и, не отпуская, произнес:- Вот вам мой бонус: у меня на чай аллергия. На любой, кроме одного вида. Но нет, это не белый. Вы сидите здесь потому, что ваш шофер задержался из-за забастовки у моста, а со мной вы беседуете только потому, что вам скучно и вы боитесь уснуть после такого концерта. И ни на каком такси вы со мной ехать не собирались. Я могу уйти, предоставив вам возможность бороться со сном в одиночку. А могу все-таки подбросить вас туда, куда вы скажете, и вы окажетесь к своей постели ближе еще на несколько километров.

- Травяной. - Безупречная артикуляция губ. Безупречный голос и очень четкая дикция. Хиддлстон отставил почти опустевшую чашкуна столик и медленно поднялся с места, дюйм за дюймом «отвоевывая» личное пространство. – Мой шофер действительно задерживается, Крис. Но все дело в том, что я действительно жду, когда разойдутся зрители, потому что после концертов я гуляю пять кварталов пешком. Всегда. Но вы можете составить мне компанию.

Хэмсворт фыркнул про себя. О, да, как же… Хиддлстон всегда гуляет после концертов, однако шофер все-таки есть. Видимо, едет следом на черепашьей скорости все пять кварталов. И почему, кстати, пять? Впрочем, не ему сетовать на подобное поведение. Кажется, его пригласили прогуляться? Его проведут через эти пять кварталов, распрощаются, свернут за угол, сядут в машину и поедут совсем в другую сторону? Отказаться? Все та же интуиция уже молила об этом. Но упускать такой шанс?- И как долго вы обычно ждете? Я успею состариться до этого счастливого мига?- Ну зачем же? Предлагаю выйти. Если моя машина таки будет ожидать через пять кварталов - домой вас подброшу я. Если нет, тогда лондонское такси. Идет? - Том протянул ему руку. И вид у него был такой... «Мое предложение действительно тридцать секунд. Время пошло... тик... так...».Крис сжал прохладные тонкие пальцы музыканта. Заглянул в глаза и улыбнулся холодно:- Нет. Я уже вызвал такси, если помните. И собираюсь им воспользоваться. Так что удачной прогулки, мистер Хиддлстон. И примите мое искреннее восхищение вашим талантом, сегодня вам удалось потрясти меня, - он отпустил его руку и отступил, изобразив поклон. – Спасибо за приятную беседу.

Том только кивнул, с достоинством принимая комплимент.- Вамхорошего вечера, мистер Хэмсворт.Мне ценно ваше мнение. И… я благодарю вас за то, что не позволили мне уснуть.- В следующий раз пейте кофе, мистер Хиддлстон, - улыбнулся Крис и, развернувшись к нему спиной, вышел за дверь. Чуть не заблудившись в лабиринте коридоров, фактически выпал на улицу и с наслаждением выругался. Снял пиджак, перекинув его через руку, расстегнул рубашку почти до конца и, прикурив, вскинул взгляд на уличный фонарь. К черту редактора, к дьяволу задание, и в пекло Тома Хиддлстона вместе с его скулами, глазами и сводящей с ума музыкой. В конце концов, скрипачи – не его профиль.

Приняв это решение, Крис выкинул окурок в ближайшую урну и пошел вокруг здания концерт-холла. Такси должно ждать у парадного…

Хиддлстон вышел через пять минут. Через парадный выход, а не с черного, где дежурила парочка припозднившихся фанатов. Вышел, аккуратно надел на плечи лямки от футляра со скрипкой и неспешно зашагал прочь. Чуть потертые черные джинсы, темно-синяя рубашка, блейзер, перекинутый через руку. Он ничем сейчас не напоминал ни «звезду», ни даже «звездочку». Просто обыкновенный молодой мужчина, какая-нибудь третья скрипка в пятом ряду. Феномен еще раз подчеркнул собственную уникальность, просто слившись с лондонской ночью.Hig-Tom блоггерПесня дня: radical face - welcome home.Кто бы еще знал отчего. Хотя, прекрасно понимаю. Мое Альтер-эго, глубоко упрятанное в подсознание, а то и темное, несознательное, время от времени показывает мне, что оно все еще там и все еще со мной. Раньше меня это раздражало. Теперь даже радует. Складывается ощущение, что я все еще жив и что все, что со мной происходит – происходит на самом деле. И все-таки со мной.О нет, это не волшебная сказка. Это вообще не сказка. Это более напоминает кошмарный сон, из пут которого невозможно вырваться. А я сам себе кажусь запутавшейся в паутине липкой дремы мухой. Такой, выбившейся из сил, но все равно по инерции пытающейся сопротивляться.Я снова следую сказочному принципу: бейся до последнего. И тогда сливки, в которых ты тонешь, собьются в масло, и ты непременно сумеешь выбраться.

Прекрасная аллегория. Ода упорству и победе вопреки всему.Чему я сопротивляюсь? И главная тема дня: на кой черт мне это масло сдалось? Как большинство сказочных жаб в несказочной жизни я бы мог продолжать тонуть, пока сливки, в которые я угодил, сладко меня не добьют.Я возвращаюсь домой. Конечно, ноги меня едва держат, но эта усталость мне приятна. Отчего-то сегодня, когда я вымотался до предела, когда хочется просто лечь и умереть, мне хорошо. Будто эта усталость освобождает от тяжести мою душу.

Я возвращаюсь домой… простыни полощутся на ветру как старый саван. Почему мне сейчас во всем Макбет мерещится?Душно. Жарко. Я бы хотел, чтобы сейчас было Рождество.

Я помню свое Рождество год назад. Даже страшно, как много всего может измениться за год. Всего один год. Кажется, что вся моя жизнь… Это был чудесный подарок. Спасибо ТЕБЕ. Я много думал. Это ведь только случай. Всего только случай, и я как мятежный дух Байрона пытаюсь понять то, что моему пониманию неподвластно. Тогда, когда я впервые держал его в руках… если бы я только мог знать: это моя победа, или я получил ее вместе с подарком. Но если так… тогда мне цена – ломанный пенни. Всего только. И я, как все лягушки этого мира, обманываю себя. А сказки – всего только сказки и ничего правдивого в них нет. Рано или поздно я опущу лапки и пойду ко дну. И эта мысль, которой я так и не нашел подтверждения, пойдет ко дну вместе со мной.4.Если что и ненавидел Крис Хэмсворт в своей жизни по-настоящему – так это собственное неуемное любопытство, способное отключить даже инстинкт самосохранения. Вот уже, воистину, любопытство погубило кошку. Однако у него, Криса Хэмсворта, в отличие от пушистой и хвостатой братии, жизнь была только одна, а не девять. Впрочем, осознание этого печального факта делать глупости Крису вовсе не мешало. Сухим из воды он выходил в восьми случаях из десяти, но если уж умудрялся вляпаться в оставшиеся два, то получал по полной программе. Причем, обычно он заранее знал, что ничем хорошим очередная его «глупость» не закончится. Но все равно лез.

Правда, в этот раз было все по-другому. Нет, ощущение грядущего глобального аута в случае, если он таки даст волю своему любопытству, присутствовало, как ему по жизни и положено, однако с какой стороны он придет, Крис понять не мог. После концерта и разговора с мистером Томасом Уильямом Хиддлстоном он забрел в какой-то паб, где и протирал штаны почти до самого утра, а к вечеру, проспавшись и явившись «на ковер» к редактору, вежливо, но непреклонно объяснил, куда он лучше пойдет вместо того, чтобы и дальше заниматься этим заданием. Начальство его внимательно выслушало, поиграло бровями многозначительно и отправило заниматься текущей работой, посмеиваясь вслед. Тогда Хэмсворт на это внимания не обратил, зато сейчас вспоминал с тоской. Ну да, легенды о его проклятом любопытстве, упрямстве и прочих «положительных» характеристиках ходили не первый год и уже успели обрасти бородой.

Поэтому тот факт, что сейчас он сидел на крутящемся стуле у себя в квартире и ругал себя на чем свет стоит, был вполне объясним и где-то даже логичен.

А ведь все так хорошо начиналось! Он задвинул воспоминания о том вечере подальше и не вспомнил о нем даже, когда прошел мимо музыкального магазина, в витрине которого висела большая фотография Хиддлстона, сделанная явно на каком-то концерте, а ниже крупными буквами было выведено, что здесь продается его альбом под простым и незамысловатым названием«Ирония». Судьба настигла его, когда он, затеяв в очередной раз разбор творческого беспорядка на собственном рабочем столе, наткнулся на ту самую тоненькую папку с «феноменом Хиддлстона» и совершенно некстати вспомнил, что изучил ее не всю. Материал собирал Иви, и Крис с чистой совестью мог вернуть его в редакцию и забыть про это, но сволочное любопытство, прикинувшись совестью, уже вцепилось в него, убеждая в том, что такое пренебрежение к работе хоть и умершего, но коллеги достойно только порицания. И Крис, сраженный столь изощренными доводами, сдался, в очередной раз отложив уборку на очередное «когда-нибудь» и, сунув подмышку папку, отправился на кухню за бутылкой пива. Итак…Запись в блоге.

Hig-Tom блоггерПесня дня: Nine Inch Nails - We're In This TogetherВчера прочитал, что какой-то журналист обозвал меня троллем. Позабавило. Ничего не могу с этим поделать. Большая часть моих поклонников при виде меня попросту теряет дар речи и все, что они могут лепетать – Том! Томми! Я ваш поклонник. Дайте мне автограф.Как человек образованный и вежливый, я улыбаюсь, подписываю «С наилучшими пожеланиями моему поклоннику № 1». Это скучно. Но опять же, я великолепно понимаю, что это – та самая сторона медали, которую я меньше всего желал и ожидал увидеть. Скука смертная. Одинаково улыбающиеся лица на одинаковых фото с одинаковыми подписями.Кто желает сфотографироваться с обезьянкой?..Цинично? Может быть. Но это ведь жизнь. Я не в сказку попал. Это я сейчас выспавшийся и злой. Тролль. Да. Когда я после выступления рассуждаю – это выглядит иначе. Мои прогулки меня расслабляют, настраивают на творческий лад. И именно после них мне хочется творить. Взять в руки МОЮ скрипку и играть, играть, играть…

Собственно, это я к чему. Мне импонируют люди, которые способны своими поступками выбить меня из колеи. Люди, которые могут противиться. Которые действуют не так, как все остальные. Пару дней назад именно такой человек сподвиг меня на создание новой мелодии. Я назвал ее «Крест». И она совершенно не похожа на те, что вошли в альбом. Я думаю, это самое начало интересной работы. И еще я надеюсь, что…А вот тут я, пожалуй, скрещу пальцы и промолчу. Потому что о таких вещах нельзя вслух говорить. Нельзя планировать и загадывать. Иногда высшие силы не желают «сбывать» то, что себе запланирует человек.…Разведенные родители, учеба в Итоне и заброшенный ради скрипки футбол. Негусто и даже где-то банально. Однако чего еще можно ждать от официальной биографии. Крис отложил распечатанную на листе бумаги означенную биографию и принялся изучать содержимое дальше. Вслед за биографией отправилась фотография, которую он изучал тогда в пабе, а вот на собранные отдельным файлом документы Крис обратил свое самое пристальное внимание. О, Иви добрался-таки до учителей Тома. И до школьного альбома. Крис только фыркнул, изучая фотографии Тома времен сопливой юности и ловя себя на том, что втихую любуется очаровательными кудряшками. Да уж, кто бы мог тогда предположить, что из этого милого ребенка вырастет такое? Хэмсворт покосился на отложенную фотографию уже взрослого Тома и невольно вздохнул. Маленький Том был милым, как щеночек, этот же Хиддлстон вызывал сооовсем другие ощущения.

Крис тряхнул головой, сдул упавшую на лицо прядку и принялся изучать дальше. Ну кто бы сомневался… «Идеальная техника, безукоризненное владение инструментом, абсолютные слух и память»… И т.д. и т.п. Поток комплиментов, расточаемых бывшими преподавателями Тома, был явно бесконечен, и, похоже, Иви записывал наиболее часто повторяемые. Впрочем, в этом удивительного тоже ничего не было. Не в манере вести записи бывшего коллеги, конечно, а в комплиментах. У Хиддлстона явно «синдром отличника». Так и представляется открытое окно и маленький кудрявый Том, с сосредоточенным видом пиликающий на скрипке. Интересно, а бабушка звала его в детстве «Томми»? Крис прикрыл глаза, и в голове зазвучал старческий, немного дребезжащий голос: «Томми, я налила тебе молока. Кис-кис-кис…» Крис сморгнул и расхохотался над вывертами своего воображения. Тряхнул головой и, пофыркивая, откинулся на спинку, размышляя. Итак, Хиддлстон заканчивает учебу и с блестящими рекомендациями «выходит в мир». Однако – Крис поискал среди документов еще один листок – больше пяти лет прозябает в роли «третьей скрипки в пятом ряду» в не самом знаменитом оркестре одного из лондонских театров. Да, ездит на концерты, но для исполнителя уровня Тома они настолько мелкие… Увидеть бы его в этом возрасте. Понять, чего ему не хватило тогда, чтобы занять подобающее его профессионализму место. Харизмы? Вполне возможно. В любом случае, сейчас установить истину будет сложновато. Да и не нужно.

Крис качнулся на стуле, не рассчитал, нелепо взмахнул руками и чуть не рухнул на пол, в последний момент успев уцепиться за край стола. Выругался, переводя дух, сгреб оставшиеся бумаги и передислоцировался на диван.

…Попытки Иви узнать адрес проживания Тома ни к чему не привели, а вот выступление, сделавшее Хиддлстона знаменитым, Криса очень заинтересовало. Официального канала на Ю-тубе у Тома не было, а пересматривать кучу ссылок, выданных поисковиком, Крису было лень, поэтому эту информацию Хэмсворт изучал с особым интересом. И поневоле начинал чесать в затылке. Странное что-то…

Крис помнил эту песню… Ее исполняла только-только появившаяся тогда «звездочка» со смешным именем Ирис и веснушками. Правда, «звездочка» из нее оказалась так себе. Ее и хватило-то толькона эту самую песню. А дальше – тишина и покой. Забавно, но в записи этой самой песни принимал участие и Хиддлстон – мистер-я-гуляю-пять-кварталов. Ну да, песенка была довольно мелодичной, но большего Крис сказать о ней не мог. Как раз в это время он находился в состоянии «развода» со своей бывшей пассией и все, что не касалось попыток сохранить собственные нервы в относительной целости, проходило мимо него. Оказывается, тогда-то он и пропустил момент, когда Том «проснулся знаменитым». Песня Ирис стала довольно популярной, но о Томе узнали только когда на каком-то благотворительном концерте, транслировавшимся чуть ли не на всех национальных каналах он вышел на сцену, заменив занемогшую вдруг в самый последний момент Ирис, и просто сыграл эту самую песню. Инструментальную ее версию. И страна взорвалась. Об Ирис тут же забыли, а фотографиями Тома запестрели, наверное, почти все передовицы.

Крис пару секунд изучал обложку родного журнала, а потом отодвинул ее от себя подальше. Может, это и будет пустой тратой времени, но Ирис – зацепка. Как она встретилась с Томом? Чья была идея о совместной записи песни? Хэмсворт покосился на оставшиеся в папке бумаги и вскинул бровь. Иви, ты просто прелесть, упокой господь твою душу! Приятно, когда сразу получаешь ответ на возникший вопрос. Иви уже разговаривал с Ирис. И как только нашел? Крис покачал головой и принялся разбирать неровный почерк бывшего коллеги. Пару долгих минут пыхтел и матерился, но застыл истуканом, как только буквы, написанные рукой Иви, открылись ему. Как интересноооо…

…Ева Шайн, она же просто Ева не входила в когорту сильнейших продюсеров страны, но все же была одной из лучших. «Охотилась» за «штучными», уникальными исполнителями, но так как «зверь» это редкий, в промежутках перебивалась работой с менее уникальными артистами. Такими, как Ирис, например. Судя по рассказу самой Ирис, все у них складывалось прекрасно, пока в жизни Евы не появился Хиддлстон, чью игру она случайно услышала, просто проходя мимо его дома. Как «сошлись» Ева и Том, Ирис не рассказала, но результатом этой встречи стала сначала совместная песня, а потом… Потом Ева просто «выкинула» Ирис, разорвав с ней контракт. И к моменту того самого судьбоносного концерта, открывшего публике Хиддлстона, Ирис уже была никем. Как складывались дальнейшие отношения Тома и Евы, в записях Иви ничего не было, но короткое «ненависть», написанное рукой Иви и подчеркнутое несколько раз, заставило Криса невольно вздрогнуть. Хотя ничего удивительного. Ирис должна Хиддлстона не просто ненавидеть…Ведь он отобрал у нее продюсера и карьеру. Такое… не прощают. На этом записи Иви закончились, и Крис отложил бумаги в сторону, погрузившись в размышления.

Значит, Ева… Давненько Крис о ней не слышал. Не сказать, конечно, чтобы он сильно ею интересовался, да и вообще продюсерами, как таковыми, но их имена все равно на слуху. Особенно в тех кругах, в которых он крутится. А вот про Еву давно уже не было ничего слышно. Сколько он ее знал, такая дама вряд ли упустила бы шанс засветиться рядом с Хиддлстоном. Да еще и сплетни бы распустила о романе с ним. А как же, такой мужчина… Однако ни совместных фотографий, ни слухов. И вот это было странно.

Крис проверил папку на наличие незамеченных ранее бумаг, а потом отодвинул ее в сторону, водрузив на колени ноутбук. Конечно, проще было бы связаться с кем-нибудь, чтобы получить информацию, но на самом деле с такими пустяками он предпочитал справляться сам, оставляя «живые источники» для более запущенного случая.

Ноутбук мелодично «мурлыкнул», возвестив об успешном соединении с Интернетом, и Крис, открыв браузер, забил запрос в строку поиска. И завис, как перегревшийся процессор, пройдя по первой же выданной ссылке. Огромная статья, полная слухов, предположений один бредовее другого, на самом деле сообщала только об одном: Ева Шайн покончила с собой в палате психиатрической лечебницы, в которую попала за трое суток до этого, пытаясь шагнуть с крыши. Когда ее взяли, она с улыбкой сумасшедшей твердила о том, что теперь может летать, как ангел. Крис нахмурился, пытаясь вспомнить, как же он умудрился пропустить такую новость, и невесело хмыкнул. Ева попала в больницу на следующий день после того, как он благополучно отчалил в заслуженный отпуск греть пузико под жаркими лучами солнца французской Ривьеры. А так как тамошних репортеров судьба английских продюсеров волновала мало, новость о Еве в газеты не попала, а он, Крис, соответственно, ничего о ней не узнал. А когда вернулся, то встрял в самый разгар очередного светского скандала, и до устаревших новостей ему не было никакого дела.

Крис захлопнул крышку ноутбука и отправил его на пол, развернувшись на диване так, чтобы вытянуть свои длиннющие ноги. Закинул руки за голову и, устремив взгляд в потолок, привычно подумал о том, что надо бы ремонт сделать, а то скоро побелка на голову сыпаться начнет. Правда, потом эта мысль также привычно ускользнула, зато на ее место пришли другие, совсем не веселые. Не нейтральные даже. Ева. Иви. Слишком похожий у них был конец, чтобы сходу отмахнуться. Если бы они никак не были связаны, можно было бы плюнуть на такое совпадение, но все дело было в том, что связующее звено все-таки было. Том, мать его, Хиддлстон. Ева была его продюсером. Иви собирал о нем информацию и вряд ли кто сейчас скажет, делал он это издалека или подобно идиоту-Хэмсворту, решил приблизиться, познакомившись с объектом своего изучения. В любом случае, связь была, и это Крису не нравилось до зубовного скрежета. Точна была первая реакция… Убийственный взгляд. Крис вспомнил Тома таким, какой он был после концерта. Спокойные глаза, мягкие даже. От него несло усталостью и совсем чуть-чуть – канифолью.

Запись в блоге.

Hig-Tom блоггерПесня дня: A Perfect Circle-Counting Bodies Like Sheep To The Rhythm Of The War DrumsНаверное, внутри меня идет война. «Ирония» был почти мирным, безобидным. И я был тем самым «троллем», в которые меня окрестили на просторах всемирной паутины. А что сейчас?Я одержим «Крестом». Я не могу есть, не могу спать, я не могу остановить себя. Я рвусь вперед, я схожу с ума, я как безумец. Каждая мелодия, которая ложится на нотный стан, до такой степени выматывает душу, что мне только и остается, что вытянуться на полу, раскинуть руки крестом и постараться хотя бы минуту слушать тишину.Я цепляюсь за каждую возможность выйти на улицу, потолкаться среди людей, зайти в супермаркет за содовой или совершенно не нужным мне кофе.

После последнего концерта я едва не уснул в гримерке и если бы не этот журналист – проспал бы там до самого утра. Сейчас же я попросту не могу вынудить себя уснуть. Мэри (экономка) сказала, что я похож на Тень отца Гамлета. С ее точки зрения это самое ужасное, что может произойти с человеком. Стать Тенью.Мне это не грозит. Даже если я очень сильно захочу превратиться в тень, как Эми Уайнхаус, меня не оставят в покое. Эксгумируют, поставят на сцену, положат рядом скрипку и включат фонограмму последней концертной записи. И будет Том Хиддлстон – вечно неживой любимчик непостоянной толпы.Три дня назад я понял, что если съем еще что-нибудь из ресторанной кухни – озверею. Как показала практика – я озверел все равно. Я почти сорвался на менеджера в магазине, я чуть не запустил в нее лотком с полудюжиной яиц. Нет, потом я, конечно, извинился, благо меня там не узнали. Положительные моменты в том, что выгляжу я откровенно плохо, все-таки есть. Замученного работягу типа «я с рабочих окраин Ливерпуля» никто не потянет в суд и таблоиды пестреть заголовками «Смит Смиттсон подрался с менеджером в супермаркете» не будут.Наверное, я просто до чертиков устал.Или все-таки «Крест» пьет из меня душу. Не знаю. Просто кажется и все.Я мало пью. Очень редко. Я не великий любитель крепкого алкоголя, но за последнюю неделю я выпил все свои стратегические запасы, которые держу на случай гостей или к приезду отца. Меня не узнали, когда я обносил полки в магазине с алкоголем. Хорошо, что мне уже даже не двадцать пять. Раньше меня остановили бы и заставили предъявить документы. Я всегда выглядел почти мальчишкой. Господи…Крест. Крест. Крест.Крис.Игра слов. Прелюбопытнейшая игра слов. Интересно, поймет ли он когда-нибудь, что стал моей невольной музой? Надо будет отправить ему диск с демо-записью.

«Моей внезапной музе».Мне хотелось бы сыграть для него. Но этого не произойдет. Никогда. Достаточно того, что мою музыку услышала Ева. Мне остается надеяться только на то, что она все-таки в раю. Что рай есть на самом деле, а ангелы – не сумасшедшие, сделавшие шрамирование в ближайшем тату-салоне.Я прочел несколько его статей. Ядовитый парень. Предположу, что я ему не особо нравлюсь, и он явно не в восторге был, когда его отправили на концерт. Статьи все еще нет. И вряд ли будет. Но это и хорошо. Держитесь от меня подальше, Крест-Крис. Просто держитесь от меня подальше.