Часть 2 (1/2)

5.- Ты стал таким злым в последнее время, Хэмсворт.

- И в чем это выражается? – Крис залпом допил вторую порцию «Кровавой Мэри» и развернулся лицом к залу. Стоящий рядом Джино Милано, почти коллега – если, конечно, журнального корректора можно назвать коллегой - был самым скучным типом на свете. Таких, как он, помешанных на правильном написании и произношении, в Интернете называют «граммар-наци». Его вечное брюзжание по поводу неправильно проставленного знака препинания или употребленной формы неправильного глагола могло довести до белого каления кого угодно. Так что не было ничего удивительного в том, что неожиданное появление Джино на этом празднике жизни Криса, мягко говоря, удивило. Зато Милано этой встрече обрадовался, как ребенок. Ну еще бы… Он никогда не был на подобных мероприятиях и теперь, среди незнакомых людей чувствовал себя неуютно. Крис смылся бы от него при первой же возможности, но трогательная история о том, как Джино доставал пригласительный на эту «вечеринку» заставила его сменить гнев на милость. И, разумеется, легкий румянец на щеках и блеск в глазах, появлявшиеся каждый раз, когда Джино с придыханием рассказывал о том, ради кого он вообще пошел фактически на должностное преступление, не играло никакой роли. О, да, Джино Милано оказался большим поклонником Тома Хиддлстона, попав в те самые двадцать процентов мужского населения, фанатеющих от этого странного типа со скрипкой. Первые полчаса он с таким жаром рассказывал о своем кумире, что Крис озадачился собственным почти безразличием к обсуждаемому объекту. Нет, на самом деле никаким безразличием там и не пахло, но по сравнению с Джино Крис сам себе казался пеньком трухлявым.

Но запал Джино угас пару минут назад, а выступавшая на сцене певичка была скучна, как очередная поправка к Конституции, и Крис решил развеселить себя парой глотков алкоголя.

- В том, что твои статьи в последнее время стали очень злыми, Хэмсворт, - Джино без своего огня в глазах и румянца был все тем же «граммар-наци». – Чем помешала тебе бедная Кристин, что ты так прошелся по поводу ее стиля?- Полным отсутствием актерского таланта при явно завышенной самооценке, - Крис только поморщился.

- А ты, значит, решил ее вернуть с небес на землю?- Со мной согласился ведущий модный журнал, - ухмыльнулся Крис. – Так что ей крыть все равно нечем. Пусть побесится. И найдет себе наконец стилиста.

- Я же говорю – злой ты, - вздохнул Милано, кинул взгляд на часы и улыбнулся. – Через пять минут выступает Том.

- Пойдешь поближе к сцене? – Хэмсворт прикинул насчет третьей порции коктейля. Может, это поможет спокойной перенести еще одну пытку музыкой Хиддлстона?

- Разумеется, - глаза Джино лихорадочно блестели. – Я не хочу ничего пропустить. Встретимся позже?Крис отсалютовал ему и кивнул в сторону сцены, но Джино этого уже не видел, с мощью танка раздвигая толпу, чтобы пробиться поближе. На секунду Хэмсворт пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Уж больно не похож был этот странный тип на их вечно недовольного корректора. «Феномен Хиддлстона», чтоб его…«Феномен» появился на сцене ровно в восемь. Он стоял в снопах света, одетый в снежно-белую рубашку, и его волосы мягко сияли золотисто-медовым. Он весь будто светился изнутри сейчас, в этот момент. Его руки были опущены и расслаблены. Скрипка темной янтарной каплей зависла между небом и землей.Том поднял взгляд на зал и улыбнулся странной, немного безумной улыбкой, а потом поднял смычок…Музыка поплыла по залу. Пронзительная, щемяще-нежная, она дрожала, то взлетая под купол, то обрушивалась стонами и плачем на зрителей. Звенящее крещендо раскололо зал и в глубине сцены поднялся наливающийся алым крест…Он играл эту композицию впервые. Играл, зажмурившись, точно прислушиваясь к вибрирующим глубоко внутри него самого струнам, чтобы не сфальшивить, не ошибиться, не потерять нечто очень важное. Нечто, что важнее наслаждения реакцией слушателей.Крест. Крест для Криса.Стекло хрупнуло под судорожно сжавшими его пальцами, разошлось, как кусок ткани от рывка. Острый край полоснул по коже, оставляя глубокий след, мгновенно наполнившийся кровью, но Крис этого даже не заметил. Он смотрел на Тома. Бездумно, полностью открывшись плывущим по залу звукам. Впитывая их, наполняясь ими до краев. Другое. Совсем другое. Не так, как было на том концерте. Злее. Острее. Безумнее. Тонкие черты лица Тома неуловимо изменились, став резче, глубже. Отзывалось сердце, но душа почему-то не стремилась ввысь, а билась внутри, словно ища уголок, где можно спрятаться, уйти от этой музыки, которая выманивала ее выйти, покинув свое вместилище навсегда.

Когда смычок опустился, Крис закрыл глаза и повернулся к сцене спиной. Разжал судорожно сжатую руку, нахмурился, глядя на осколки стекла, разрисовавшие ладонь и пальцы тонкими красными линиями, и встал, отстраненно удивляясь тому, как четко работает его мозг. Нужно сходить в туалет и смыть кровь. А потом – найти аптечку и перебинтовать руку. Только мысли. Никаких эмоций. Словно их и не было никогда.Хэмсворт слез со своей табуретки и, держа руку на весу, прикрыв ее, чтобы никого не запачкать, неторопливо направился к выходу.

Том в туалете появился как раз к тому моменту, когда Крис закончил промывать рану. Он просто вошел, держа в руках небольшую коробочку с зеленым крестом посерединке.- Я видел, как вы ушли. Аккуратнее нужно быть, Крис. Давайте руку, - он сбрызнул свои руки антисептиком, потер их, подсушивая кожу. – Я умею оказывать первую помощь.Только выдержка позволила Крису остаться на месте, а не рвануть из туалета, да побыстрее. Он еще странно чувствовал себя, и общаться с Хиддлстоном у него не было никакого желания. И рука почему-то не болела.

- Спасибо за беспокойство, - ровно ответил он, стараясь не смотреть в глаза Тома. – Но я, пожалуй, сам справлюсь. Да и кровь уже почти не идет.

- Не дурите, мистер Хэмсворт, - усмехнулся «феномен» - Я не ем журналистов в туалетах концерт-холлов, в которых выступаю на благотворительных концертах.- О да, вы их употребляете исключительно в других местах. Оно и правильно: туалеты для этого дела – не самое подходящее место, - Крис позволил выплеснуться непонятно откуда взявшемуся раздражению. И тут же вернулись остальные эмоции и ощущения. Правда, резкая боль в руке не обрадовала. Крис поморщился, наконец подняв голову и поймав взгляд Тома в зеркале. – Впрочем, для подобных процедур – тоже.

И как подтверждение его слов, дверь распахнулась, и в туалет ввалился уже явно набравшийся халявной выпивкой субъект. Окинул их мутным взглядом и ломанулся в кабинку, отшвырнув в сторону так нечаянно попавшегося ему на дороге Тома. От сильного рывка тот отлетел в стену, но от жаркого поцелуя с кафельной поверхностью Крис успел его спасти, просто шагнув и встав между ним и стенкой.

Острый локоть очень «удачно» вписался Крису в солнечное сплетение, а худое бедро ненароком вжалось в пах. Вцелом сухое и крепкое тело скрипача весьма чувствительно влетело в организм спасителя, причинив ему хоть и не телесные повреждения, но урон гордости и чести точно.От удара у Тома выбило дух, но могло быть значительно хуже. Его физиономия, написанная в лучших авангардно-инфернальных традиций – кровью - могла отпечататься на белоснежной кафельной стене туалета.- Простите, бога ради… - Хиддлстон смущенно отстранился, глядя в полные раздражения и боли голубые глаза.- Не прощу, - губы Криса сломала усмешка. – Но ломиться в кабинку к этому поросенку, чтобы начистить ему его пятачок, пожалуй, не буду, - он придержал Тома здоровой рукой, отстраненно удивляясь тому, каким беззащитным сейчас тот выглядит. – С тобой все в порядке?

- Да, - кивнул Том, как-то проигнорировав перемену в интонациях собеседника. С «вы» на «ты» из тесных объятий – не так уж и плохо. – С тобой, судя по всему, не все.

Коробка со всем необходимым для оказания первой помощи сиротливо стояла на краешке туалетного столика.- Ты настолько злопамятен?- Нет. Я просто злой и память у меня хорошая, - Крис хмыкнул. – Хотя все зависит от того, что ты имеешь в виду. – Пожалуй, возвращаться к «вы» сейчас было бы верхней степенью идиотизма. И как он так умудрился, что сам не заметил? Последняя порция коктейля явно была лишней.

- Ничего, расслабься и дай себя малость подлатать, - Том отступил назад, стараясь больше не маячить прямо напротив прохода, и потянул собеседника за руку к столику. – Времени много не займет, но избавит тебя от необходимости топать к врачу.Он осторожно осмотрел рану и, открыв коробочку, достал какой-то флакон. Свинтив крышку, смочил прозрачной без цвета и запаха жидкостью тампон из укладки, промокнул порез, стерев остатки крови, и принялся аккуратно заклеивать порез пластырем.- Ну вот, а ты волновался.Крис поднес к глазам свою пострадавшую конечность. Самый большой порез, идущий поперек ладони, Том действительно заклеил, а маленькие не стоили того, чтобы обращать на них внимания. Тем более, что кровь действительно больше не шла. Он попробовал осторожно сжать кулак и выматерился, когда пронзило болью.

- Ну вот… - почти расстроено заныл Крис, не любящий боль особой нелюбовью. – Теперь только одной рукой печатать. Идиотина… - перевел взгляд на Тома и слабо улыбнулся. – Спасибо. К врачу я бы вряд ли пошел, но возиться пришлось бы долго.

Хиддлстон взял его ладонь в свою и легонько подул на порезы.- Фей и эльфов, чтобы украли твою боль, звать не буду. Большой мальчик. Но предлагаю отсюда выбираться, пока гламур не набежал.Брови Криса взлетели вверх. Он чуть было не расплылся в идиотской улыбке, некстати вспомнив, что в далеком детстве так его утешала мама, но вовремя пришел в себя. Пожалуй, еще чуть-чуть, и он созреет до того, чтобы напечатать на листке бумаги большими буквами «Том Хиддлстон – тролль» и повесить на стенке.

- А большим мальчикам, между прочим, тоже больно, - буркнул он и, бесцеремонно взяв собеседника за руку, а подмышку сунув аптечку, двинулся к выходу. – Где нашел? – И, кстати, Том, что, сюда сразу после выступления рванул? С учетом времени на аплодисменты и прочие поклоны, а также поиск аптечки – так и есть. Увидел со сцены и кинулся следом? Однако, мистер Хэмсворт, вы делаете успехи!- На стенде за сценой. Там по требованиям безопасности очень много чего должно храниться. Ну откуда тебе знать. Ты ж никогда не получал в глаз смычком от второй скрипки в пятом ряду, - фыркнул Хиддлстон, безропотно следуя за ним.- Почему мне кажется, что если бы мне попали смычком в глаз, содержимое аптечки мне бы вряд ли помогло? – Крис профессионально уворачивался от людей, похоже, прямо таки жаждущих раздавить его тушку. Впрочем, возможно, его тушка просто мешала им дотянуться до Хиддлстона. Остановившись у самой сцены и пользуясь обычной на таких мероприятиях суетой, он сунул аптечку в руки Тома. – Держи, дальше меня не пустят. Я сегодня не бритый.- Со мной – пустят, - Том, насколько это позволяла светская толчея, отшагнул в сторону и, подтолкнув журналиста вперед, шагнул следом, прикрывая его собой. – Да… благодарю, - в перерывах между шажками он успевал кивать почитателям таланта и благодарить за восторженные отзывы и комплименты. – Мое вдохновение – в моих поклонниках…Крис только успевал отклоняться от цветочных веников, так и норовящих попасть ему в глаз, да удивляться проворству фанатов, пробравшихся даже сюда. Концерт концертом, но попасть на него можно было только по пригласительным. Впрочем, настоящие фанаты и из-под земли достанут. А языком-то как Том болтает… Неужели кто-то в это верит? Ага, в поклонниках у него вдохновение, как же…

Хэмсворт смог немного перевести дух только, оказавшись за кулисами. Оттянув ворот тонкого блейзера, он шумно выдохнул и выругался, абсолютно не стесняясь присутствия рядом скрипача.

- Милые у тебя поклонники.

Том бросил на него выразительный взгляд, дескать, подбирайте выражения, хотя бы временно. Оставив кому-то росчерк на пригласительном и сфотографировавшись на телефон для чьего-то твиттера, он еще раз подтолкнул для ускорения Криса и наконец скрылся за дверью гримерки.- Знаешь, у некоторых хуже. Меня под домом не караулят. Вернее, пока не нашли где караулить. Ну и в основной массе у меня в поклонниках взрослые люди, а не школьницы.- Сюрприз! – Крис одарил его голливудской улыбкой и, как когда-то, закрыл дверь гримерки и прислонился к ней спиной. – У тебя в поклонниках- каждой твари по паре. Включая нашего корректора. Если я спрошу, как ты оказался в туалете, ты мне ответишь?- Не поверишь, я просто туда зашел. Или тебе известны какие-нибудь более экзотичные способы попадания в туалет? – выгнул бровь Том и наконец со стоном опустился в кресло.Крис сморгнул, а потом расхохотался. Один – ноль в пользу Тома. Но хорооош, черт. А с виду сразу и не скажешь. Если конечно, в глаза не смотреть слишком пристально. Ладно, сменил тему. Ненадолго.- Опять предложишь чаю?- Ни в коем случае, - сверкнув улыбкой, ответил Хиддлстон. – Скорее предложу выпить. Просто выпить.- Перспектива возвращаться в зал меня не особо радует, - Крис отвернулся с почти скучающим видом, пытаясь понять, что происходит. Вежливость у Хиддлстона в крови, так что тут ничего странного, а вот внезапное дружелюбие почти напрягало.

- Я не предлагаю возвращаться в зал. Я предлагаю подождать, пока в гримерку перестанут ломиться, а потом погулять. Сегодня мне спать не хочется, - Том склонил голову, подперев ее кулаком.– Но если тебе освещать раут – не задерживаю. Хотя мне казалось, что материалы для статьи обо мне ты еще так и не подготовил.- Освещать рауты – не моя специализация, - Крис только пожал плечами, поневоле напрягаясь. – Да и не вижу что-то, чтобы в гримерку к тебе ломились. Здесь не та публика. Так что уходить можно хоть сейчас. И я больше не занимаюсь тобой, - быстрый взгляд из-под ресниц. – Вернее, статьей о тебе. Надеюсь, ты не разочарован?На лице Тома почти явственно читалось облегчение.- Это не моя гримерка, - он улыбнулся.Крис сморгнул и, развернувшись, рискнул высунуть нос в коридор. Изучил табличку с именем на двери и вернулся в гримерку, еле сдерживая смех. Наглый. И явно с «тормозами» непорядок.

- Тогда тем более надо сваливать. А то явится хозяйка и ходить нам с расцарапанными физиономиями. Хотя… - Крис окинул его внимательным взглядом то, как вольготно чувствовал себя Том. – Ты с ней не роман, случайно, крутишь? Завалился как к себе домой.

- Хороший секс. Но на пару раз.

Хиддлстон изволил подняться на ноги. В антураже гримерки-будуара он выглядел довольно странно, и вовсе не чужеродно.