Часть 1 (1/2)

1.Тлеющая сигарета в уголке губ, распиздяйски расстегнутая «ковбойская» рубашка, обнажающаярельефный торс; по-детски хитрые, голубые глаза, наивная улыбка и светлые волосы. Почти любой, только глянув на Криса Хэмсворта, сказал бы, что это простой, незамысловатый в мыслях и желаниях парень, не особо обремененный интеллектом и деньгами, но зато имеющий потрясающий успех у девушек всех возрастов. Сказал бы и ошибся. Нет, что касается девушек и их внимания, – тут все было более, чем отлично, но, вот, если говорить обо всем остальном…

Денег вполне хватало на жизнь и даже на кое-какие развлечения, мысли в голове крутились разной степени сложности, а отсутствие университетского образования ничуть не мешало ему считаться одним из лучших журналистов страны. Врожденная грамотность и такой же врожденный нюх на сенсации делали его злейшим врагом селебретис, чем он втайне гордился.

Пишущий свои статьи под пафосным и громким псевдонимом «Прокурор дьявола», он был лучшим другом обслуживающего персонала, наверное, всех отелей и ресторанов столицы, а также водил одновременно шашни с домработницами некоторых «звезд», ловко выуживая из них подробности личной жизни их хозяев. Семья его работу считала чем-то непристойным,но пока Крис исправно отправлял чеки родителям, воспитывающим еще двух сыновей, недовольство ограничивалось разве что глухим ворчанием. Правда, отец иногда пророчил ему позорную смерть от руки какого-нибудь телохранителя очередной доведенной до ручки «звезды», но Хемсворт дураком себя не считал и очень четко чувствовал ту грань, за которую переступать нельзя, если не хочешь из разряда «лучших» перейти в ряды «борзописцев», а то и вовсе окончить жизнь в какой-нибудь богом забытой больнице, как случилось с беднягой Иви. Хотя, строго говоря, тот помер не в больнице, а у себя дома, вздернувшись на бельевой веревке, которую украл у соседки по площадке. Собственно, из-за смерти Иви – странной, нелепой, а от того, трагичной, - Крис и сидел сейчас в пабе и, с тоской глядя сквозь толстое стекло пивной кружки, пытался придумать повод отвязаться от очередного задания редактора.

Работа, доставшаяся в наследство от преставившегося Иви, поначалу казалась не особо сложной, но, чем больше Крис о ней думал, сопоставляя все, что уже успел узнать, тем меньше уверенности в нем оставалось. Да, и смерть Иви его напрягала. Крис видел друга за пару дней до этого самоубийства. Парень был больше похож на сумасшедшего, чем на нормального человека, бормотал что-то про ангелов, рай и прочую чепуху и на любые попытки хоть немного его растормошить не реагировал никак. Конечно, была вероятность, что задание Иви, его почти-сумасшествие и последующая смерть никак не связаны, но не принимать в расчет возможность наличия этой самой связи Крис себе позволить не мог, а потому накачивался пивом средней паршивости средь бела дня и косился на тоненькую папку, которую ему выдали в редакции и на обложке которой неровным почеркомбыло выведено «Феномен Хиддлстона».

«Феноменом» появление на музыкальном Олимпе Томаса Уильяма Хиддлстона обозвали журналисты с легкой руки критиков, часть из которых захлебывалась от восторга и сочиняла оды новой «звезде», а другая шипела, как клубок змей, и плевалась язвительными комментариями, упрекая означенную «звезду» в «предательстве». Ведь Хиддлстон посмел пожертвовать местом в составе Лондонского симфонического оркестра в пользу мировой славы и возможностью играть свою собственную музыку.

Однако самому Хиддлстону, похоже, было плевать на мнение как тех, так и других. Он просто делал то, что делал, не особо интересуясь тем, что скажут критики. Тем более, что означенные критики были поразительно единодушны, называя игру Хиддлстона, его музыку и все сопутствующее «феноменом». И в этом Крис, несмотря на то, что особой любовью к музыке не отличался, был с ними абсолютно согласен.

Томас Уильям Хиддлстон был скрипачом. В этом не было бы ничего необычного, если бы он действительно выступал в составе оркестра, но Хиддлстон смог покорить музыкальный шоу-бизнес, имеющий к классической музыке такое же отношение, какое имеет прима Лондонского королевского балета к стриптизерше, которая извивается у шеста в каком-нибудь затрапезном стрип-клубе. В общем, весьма и весьма отдаленное. Хиддлстон не исполнял классическую музыку, отдавая предпочтения простой инструментальной, автором которой являлся сам. Вполне современная аранжировка, выступления на самых престижных концертах и даже видео-клипы, которые били все рекорды в хит-парадах, в конце концов, заставили маститых музыкантов, продюсеров и лейблы считаться с «выскочкой», как в самом начале называли Тома. Армия фанатов Хиддлстона росла не по дням, а по часам, что не могло не злить других «звезд», изначально не видевших конкурента в простом скрипаче.

Девочки, девушки и женщины вздыхали, просматривая скачанные из интернета номера его выступлений, становились завсегдатаями стихийно возникающих фанатских сайтов и жадно искали любую о нем информацию. А вот с этим была проблема.

Краткая, очень краткая биография, все те же записи выступлений, фотографии, и на этом все. Ни личной жизни, ни «путь к Олимпу», ни чего-то еще подобного широкой публике Хиддлстон открывать не собирался, чем только дразнил своих фанатов еще больше.

Самого Криса это все как-то обошло стороной, зато сейчас…Хэмсворт отодвинул кружку в сторону, подтянул к себе папку поближе и открыл. Пробежал глазами по отпечатанным строчкам на первой странице и невольно вскинул бровь. Однако… Ты, Крис Хэмсворт, дурак с чудовищной инерцией мышления. И с чего он взял, что в поклонниках Хиддлстона одни девчонки? Судя по недавнему опросу, «феноменом» Хиддлстон стал в том числе благодаря тому, что сумел покорить и суровые мужские сердца своей музыкой. По крайней мере, как минимум двадцать процентов среди его фанатов принадлежаломужскому полу. Крис хмыкнул, разворошил все, что еще было в папке, и выудил из нее фотографию.

Ну… Не супер модель точно. Хотя цепляет, да. Скулы резкие, четкие, губы узкие, широкий чистый лоб. Ничего сверхъестественного. А вот глаза завораживают. То ли голубые, то ли серые. Крис заглянул в эти самые глаза и невольно поежился.

Взгляд убийственный. Смотрит так, словно уверен, что и ты и душа твоя принадлежат ему. Неудивительно, что девчонки визжат.

Крис отложил фотографию в сторону и взял билет, оказавшийся сверху. Пробежал взглядом по строчкам и отвернулся к окну, задумавшись. Если верить этому самому билету, то сегодня вечером Том Хиддлстон будет выступать в Royal Albert Hall, и у него, Криса, на руках билет на этот самый концерт стоимостью, составляющей половину годового дохода начинающего журналиста. Однако… И можно биться об заклад, что пустых мест в зрительном зале не будет, да и билетов в продаже не найти. И какое решение принять? Желание послать редактора к дьяволу вместе с его заданием только возросло, но любопытство – самый главный из пороков, - уже запустило в него свои коготки. Крис покосился на билет, который все еще держал в своей руке, перевел взгляд на фотографию и вздохнул, глядя в затягивающие глаза скрипача. Пожалуй, на концерт сходить стоит, тем более, что деньги за билет уже уплачены и не им. А потом уже можно и принимать решение.

2.Найти в шкафу приличный костюм удалось не сразу. Поиски «бабочки» увенчались полным фиаско, зато он успел привести в порядок пиджак и даже отгладить до состояния «порезаться о стрелку» брюки. Быстро собравшись, он повертелся перед зеркалом, тщательно изучив отражение себя любимого, в последний раз провел расческой по волосам, собрал их в хвостик и вышел из квартиры, бренча ключами и чувствуя легкое волнение. Все-таки не часто он в таких местах бывает. Хотя нет, в таких, может, и бывает, а вот на подобных мероприятиях – нет. Ибо на рок-концерт в вечерних платьях и фраках-смокингах все-таки не ходят.

Зал был полон самой разношерстной публики. Светские львы, львицы и прочие «хищники» поменьше расхаживали по холлу, сияя драгоценностями и надменным выражением лица. Те, кто был попроще, чувствовали себя рядом с ними неудобно и жались ближе к стенкам, пряча свои наряды, купленные явно специально для этого концерта. Крис оглядел публику и усмехнулся про себя. «Звезды» и «звездульки» из тех, что помоложе и поборзее, мероприятие гордо проигнорировали, а вот те, кто конкуренции не боялся или обладал чувством собственного достоинства, - присутствовали. Впрочем, сейчас они Криса интересовали только в качестве объекта для изучения воздействия «феномена Хиддлстона». Как и остальной «светский прайд», часть из которого явилась сюда только потому, что «так надо для престижа». Забавно будет посмотреть на их лица после концерта.

Крис кинул взгляд на часы и решил пристроить свою пятую точку в кресло. Если он хоть что-то понимал в людях, Хиддлстон концерт начнет, когда часы на Биг-Бене покажут ровно семь и ни секундой позже. А до семи осталось минут пять. Хотя с учетом Крисовых вечно то опаздывающих, то спешащих часов… В общем, в любом случае, пора.

Кресло только скрипнуло, когда он опустился в него, и его случайная соседка справа – благообразная старушенция возраста «столько-не-живут», - окинула его испепеляющим взглядом и поджала недовольно губы, на что Крис очаровательно улыбнулся. Правда, от желания «похлопать ресничками» все же удержался. А то - кто знает эту бабулю… Может, промеж этих самых глаз веером засветит, а может, попытается в постель затащить. Эти… бабули, несмотря на возраст, обычно, ну, очень крепкие. Поймав себя на этой мысли, Крис хмыкнул себе под нос и направил все свое внимание на сцену. Тем более, что в зале начало стремительно темнеть.

…Сначала не было ничего. Только мрак и тишина. Но, вот в воздухе появился одинокий язычок пламени. А потом рядом с ним еще один и еще… И зазвучали скрипки. Чистый, глубокий звук словно наполнил зал и вдруг оборвался. И язычки пламени погасли один за другим. Два удара сердца, и они вспыхнули вновь. Разошлись, разбежались, множась и постепенно освещая сцену и стоящего на ней человека. Еще два удара, он поднял руку, и Крис замер. Застыл, оцепенел, вцепившись пальцами в подлокотники кресла, словно это могло помочь удержать внутри забившуюся, как птица в клетке, душу, которая рвалась вслед за льющейся музыкой. Волшебной, безумной, завораживающей музыкой, от которой пекло под веками. Композиции сменяли одна другую, на сцене то не было ничего, кроме самого скрипача, то над ней кружились лепестки сакуры. То расцветали огненные цветы, то снова опускался мрак. С оркестром, одна или в сопровождении пронзительного женского вокала, – скрипка сводила с ума. И Крис все больше погружался в музыку, как в трясину, не сводя горящего взгляда с высокой гибкой фигуры того, под чьими чуткими и умелыми пальцами она рождалась. Закрытые глаза, тонкое лицо с заострившимися скулами, закушенная губа… Скрипач, влюбленный в скрипку, в каждый звук, что она издавала. Похожий то на ангела, то на демона, он был безумно красив сейчас той пронзительной красотой недостижимого совершенства, от которого и больно, и сладко, и душа тихо плачет……Оглушен. Раздавлен. Потерян. Когда концерт закончился, Крис не понял. Просто вдруг осознал себя стоящим перед открытым окном в туалете и жадно подставляющим лицо под холодный ночной ветерок.

Рванул ворот рубашки и прижался лбом к раме, закрывая глаза. Кончики пальцев еще подрагивали, но дыхание уже приходило в норму. К дьяволу… Он не создан для таких потрясений. Он слишком приземлен для такого. Крис с силой потер лоб, выпрямляясь и отстраняясь от подоконника. На не совсем твердых ногах подошел к крану, плеснул ледяной воды в лицо, совершенно не заботясь о том, что будет с костюмом. Полегчало. По крайней мере, душа больше не пыталась распрощаться с телом. Крис провел ладонью по волосам, кинул взгляд на себя в зеркало и тут же отвел его.

Глаза безумные, зрачки еще расширены. Он похож на наркомана или обдолбанного психа. Впрочем, это вряд ли далеко от истины. По крайней мере, ощущение у негоочень на это похожее. Крис тряхнул головой, выключил воду и обернулся, только сейчас вспомнив, что находится в туалете, и хорошо, если занесло его не в женский. Нет, в мужской. Ну, хоть в этом повезло. Правда, остальные присутствующие мало чем отличались от него самого. Такие же потерянные, судорожно курящие и понемногу приходящие в себя.

Крис хмыкнул и, вытерев руки салфеткой, вышел из туалета, ведомый только одним желанием – поговорить с Хиддлстоном. Заглянуть в его глаза и понять, что позволяет ему так вытягивать душу. Узнать, что прячется там, за дивной мелодией. И почему, дьявол его забери, он не может вспомнить эту самую мелодию, несмотря на то, что имеет почти абсолютный слух?!

…Билет оказался пропуском не только на концерт, но и за кулисы. А большего Хэмсворту и не нужно было. Здесь он чувствовал себя почти в родной стихии и уже спустя парочку милых улыбок и нескольких хрустящих банкнот, оказался перед дверью нужной ему гримерки. Правда, шансы на то, что Хиддлстон еще там, а не уехал в сопровождении полицейского эскорта и визжащих фанаток, были где-то пятьдесят на пятьдесят, но проверить собственное везение все-таки стоило. Убедившись, что его аккредитация на месте, Крис мысленно пожелал себе удачи и постучал в дверь, в последнюю секунду почему-то подумав о том, что совершенно не готов к тому, чтобы встретиться с Хиддлстоном и его убийственным взглядом лицом к лицу.

3....он был одет, он был один, но даже стороннему человеку было ясно: он измотан до того самого предела, когда даже обморок кажется желанным отдыхом.Глубокие тени под глазами, принявшими цвет грозового неба, резкие складочки в опущенных уголках подвижных тонких губ. Странное выражение лица - дичайшая усталость и чувство глубокого удовлетворения, почти что торжества.- Вы за автографом? - Просто спросил хозяин гримерки, отступая в сторону.

Вот так, просто. Никаких толп телохранителей и администраторов. Хиддлстон почти безразлично отвернулся и прошел в полумрак просторной комнаты, уставленной букетами и корзинами с самыми разными цветами. – Проходите. Правда, я не планировал автограф-сессию, но раз уж вы тут...Даже это безразличие не было безразличием «звезды», пресыщенной вниманием поклонников. Скорее, это было усталое безразличие человека, буквально четверть часа назад совершившего нечто сверхъестественное, практически невозможное.- Извините, но открыток у меня нет... Могу подписать Ваш пригласительный.Хэмсворт, изо всех пытаясь скрыть удивление от такого неожиданного и немного странного приема, зашел внутрь и прикрыл за собой дверь, прислонившись к ее поверхности. Окинул быстрым взглядом гримерку и остановил его на чуть сгорбившейся фигуре. Действительно высокий. Правда, он все равно выше.

И вот как с этим… «феноменом» разговаривать? Он же с ног валится от усталости. Совесть, конечно, для репортера не самая полезная вещь, но убить ее в себе Крису окончательно не удалось. Может, поэтому, вместо заготовленной фразы «добрый-вечер-мистер-хиддлстон-я-журналист-можно-взять-у-вас-интервью», он сказал совсем другое:- Честно сказать, я думал, что Вы уже уехали. Вы же с ног валитесь, почему Вы все еще здесь? Ждете машину?

Улыбка «феномена» оказалась неожиданно ясной и легкой. Такой, почти мальчишеской. Многие актеры и модели за такую улыбку готовы душу продать.

- Жду, пока все разойдутся, конечно, - пожал плечами Том и тяжело опустился в кресло, на подлокотнике которого лежала раскрытая примерно на середине книга.

Крис сдвинул брови, понимая, что ничего не понимает:- Так никого почти и нет. Все в шоке и тихо расползлись. - Немного грубости и невоспитанности всегда действует на людей воспитанных как ушат холодной воды. А Хиддлстон, судя по всему, воспитанный. – А где Ваша охрана?

- А она мне сейчас жизненно необходима? - Тот вскинул бровь. Безупречно, тонко играя. Или не играя, а, действительно, изумившись. - Вы не кажетесь мне человеком, которому обязательно нужно оторвать рукав от моей рубашки на память. - Том закинул ногу на ногу и взял в руки чашку, до этого стоявшую на небольшом стеклянном столике рядом с креслом. В комнате запахло молоком и медом. - Как Вам понравился концерт?

- Интересный вопрос. Сформулирован так, что ответ «не понравился» не предусмотрен изначально. – Уж что-что, а затопить собеседника «водой» Крис всегда умел. Особенно когда ему надо было срочно над чем-то подумать. Прям как сейчас. Хиддлстон не вписывался ни в один шаблон. Он вел себя не так, разговаривалне так, он все делал «не так»! «Звезды», а Том именно «звезда», не ведут милые беседы с поклонниками, ввалившимися в их гримерку после тяжелейшего концерта. Не улыбаются им, не шутят так, словно они лучшие друзья. Еще немного, – и это Том попросит у него автограф. Хэмсворт сморгнул и выдохнул: - по правде говоря, я плохо помню. Пытался уговорить свою душу остаться еще на немного.- Вот как? - Усталый еще мгновение назад взгляд Тома вспыхнул. Кажется, даже радужка его глаз посветлела. Том склонил голову на бок, и в его волосах заискрились золотистые искорки. - Судя по всему, уговорили, раз уж мы с Вами ведем беседу. Хотите чаю? Не слишком вежливый из меня хозяин.- О, не переживайте об этом. Вы все равно здесь не хозяин. Да и я бы сейчас предпочел что-нибудь покрепче, - Крис улыбнулся. Хиддлстон интересовал его все больше. Правда, интуиция вопила благим матом, чтобы он сваливал, да побыстрее. Можно уйти, даже не попрощавшись. – У Вас действительно нет проблем с отъездом? А то я мог бы Вас подвезти.

- Никаких проблем. - И снова обаятельная улыбка осветила лицо, превратив обычного, в общем-то, человека в красивого. Все же, ради одной только улыбки за ним таскались женщины разных возрастов. Улыбки и почти гипнотической притягательности. - Я бы с радостью добирался домой как мэр Лондона, но мне нужно беречь руки. Все-таки велосипед слишком для меня травмоопасен.Крис только вскинул бровь, когда в голове наконец что-то щелкнуло, и он выдохнул почти с восхищением. Вот это да… Тролль. Ох-ре-неть. И еще какой тролль. Парит мозги вот уже почти полчаса и хоть бы мускул дрогнул. А он его еще пожалел!

- Нож с вилкой представляют опасность не меньшую для ваших нежных ручек, - не моргнув глазом, отозвался Крис с самым серьезным и даже встревоженным выражением лица. – Я же предлагаю обычное лондонское такси. Для велосипеда немного темновато. Да и погода… нелетная.

- Что ж, вынужден с вами согласиться. Погода и впрямь не слишком подходит для полетов и квиддича, - негромко рассмеялся Том и кивнул. - Думаю, вы ко мне не за автографом пришли. Ну и пока мы ожидаем такси, подскажите, каким изданием предоставлена ваша аккредитация?- Вы не сказали «да», милорд, - Крис вытянул из кармана документ с собственной фотомордочкой, показал его Хиддлстону и вернул обратно. – И я ни в жизнь не поверю, что после концертов вы домой уезжаете на такси. Впрочем, я действительно могу его вызвать. Хотите? – он склонил голову к плечу, и на лицо упала светлая прядка, выбившаяся из хвостика.

- Валяйте, - неожиданно легко согласился Том. - За оригинальный подход - вот вам бонус, мистер Хэмсворт. Со своего первого концерта я уходил пешком.Крис усмехнулся и, вызвав такси, скрестил руки на груди, принимая наиболее удобную позу.- И когда же состоялся этот самый первый концерт?