Глава 5 (1/1)

Уже дневное время. Юноша с улыбкой на лице, гордо вытаптывает к дверям в храм Тюра, где его уже ожидают братья-цверги Брок и Синдри. Последний, заметив в дверном проёме силуэт парня, выбежал из-за лавки и, чуть ли не заплакав, произнёс:—?Дети… Как быстро они растут! Ещё вчера ты был таким маленьким мальчиком, везде бегающим за папой, а теперь такой взрослый и такой прекрасный, так похожий на мать!—?Да завались ты уже,?— отрезал Брок, вытачивая что-то на точильном камне,?— Ну подходи ты, не стой столбом! Юноша послушно подошёл к лавке, синий цверг жестом указал юноше наклониться так, чтобы их лица были на одном уровне. Брок, немного покопавшись в сумке, кинул золотую пыль из мешка в лицо парня, на что тот, протирая глаза, возмущённо вскрикнул:—?Ты совсем больной?! —?придя в себя, парень увидел своё отражение в зеркале, которое показалось ему чересчур прекрасным. Глаза приобрели желтовато-зелёный оттенок от пыли, а на волосах появились украшения, серебряные и золотые бусинки, от которых волосы практически загорелись, но приобрели более красный, нежели русый оттенок.—?И… зачем мне это?—?Эта херня в волосах поможет тебе сильнее палкой махать, когда от папашки будешь баб отгонять.—?То есть… это некое усиление?—?Именно!—?И оно должно было окрасить мои глаза и волосы?—?Та хрен знает. Юноша усмехнулся и, кинув мешок с деньгами на столешницу лавки, уж было хотел уйти, как за спиной раздался голос Синдри:—?Куда же ты? А броня?—?Какая броня? —?удивился парень,?— У меня больше нет денег!—?Не нужно! Считай это подарком на день рождения! Синдри провёл юношу обратно к лавке и представил его взору ту самую броню, от вида которой, у Атрея захватило дух.—?Она церемониальная?—?Боевая! Броня была действительно величественна: громоздкий рогатый золотой шлем, тёмно-бурый нагрудник, с золотыми поясами, обвязанными вокруг талии, такие же бурые наручи, набедренная повязка, растянутая вокруг бёдер, с золотистыми щитками, и громоздкие высокие сапоги- самое то, чтобы бродить по огромным Мидгардским сугробам.—?Ну же, примерь, юный Атрей! Юноша послушно надел доспехи. Они были парню в самый раз. Когда Синдри пододвинул парню зеркало, тот словно видел в отражении совершенно другого человека. Неужто он действительно так выглядит? Такой чёрствый, злой, такая надменная улыбчивая тварь…—?Эт-то… Это я?! -дрожа от страха вскрикнул юноша.—?Пацан?—?Атрей? Пока юноша окончательно не сошёл с ума, Брок сорвал с головы парня шлем, а Синдри отодвинул зеркало, когда парень истерично взвыл. Успокоившись, Атрей забрал свой шлем и вышел из храма. Пройдясь немного по окрестностям, и наконец вернувшись в лес, юноша стал искать дорогу домой. Блуждая по тёмному, уже вечернему лесу, краем уха улавливая каждый шорох, юноша пытался найти тропу домой, из-за того, что заблудился, будучи полностью погружённым в свои мысли. Между громоздкими ветвями деревьев эхом раздавался крик парня. Как такое могло случиться? Он же прекрасно ориентируется в местности, а сейчас даже зарубок на стволах не замечал.—?А я ведь действительно думал, что всего на одну ночь,?— на плечо юноши легла тяжёлая рука Моди.—?М-Моди? —?испугано прошептал Атрей, пытаясь повернуться лицом к собеседнику, однако тот довольно сильно сжал руку.—?Именно… Так повторим?—?Ч-что повторим? —?непонимающе произнёс юноша, дрожа от страха и заикаясь. Бог засмеялся.—?Притворяешься, или действительно не помнишь? Тот вечер… наш первый секс.—?Я не хочу. Моди, мне правда пора идти.—?И куда же ты пойдёшь, раз заблудился?—?Я не…*Аргх! * Отстань! Моди обошёл юношу и приобнял его за талию.—?Ну же?—?М-Моди… Мужчина провёл ладонью по лицу рыжего охотника и влюблённо прошептал:—?Ты так мило произносишь моё имя. Можешь сказать это ещё раз?—?М-Моди..... Юноша сопротивляться не стал, когда руки бога проскользнули по талии, а затем и ухватились за косу.—?Моди, не надо… мне больно!—?На колени.—?Не здесь. Здесь холодно, да и мало ли, кто-то будет прогуливаться и заметит это… а особенно отец. Немного подумав, мужчина произнёс:—?Ладно. Здесь недалеко храм,?— не успел бог договорить, как Атрей перебил:—?Я не собираюсь делать этого в святом месте!—?Как хочешь. Тогда могу предложить…—?Моди, правда, отстань, мне надо отдохнуть, а затем я пропаду приблизительно на неделю, не скучай.—?Не волнуйся, проституток в Асгарде полно. По крайней мере, пока ты не вернёшься.—?Может… перерисуешь меня? Может, захочешь уединиться.—?Уединиться? У Бальдра есть твой портрет, так что не волнуйся.—?А вообще… Т-ты же вообще говорил, что это было всего на одну ночь…—?Так и есть, но знаешь ли, эта фраза означает секс без обязательств, а не действительно на одну ночь.—?То есть… ты хочешь просто трахать меня безо всяких обязательств?! Я был не против той ночи, но так нагло мною пользоваться я не позволю!—?Тогда я буду брать тебя силой. Атрей тяжело вздохнул.—?Л-ладно… тут недалеко есть озеро, может… побудем там.—?Веди… Атрей повёл мужчину к озеру. Листва деревьев там сияла не столь салатово-жёлтым, сколько розовато-красным светом, а солнце сияло ярче обычного. Моди уселся к берегу озера, пиная камни и кидая их в воду.—?Давай,?— покосился он на юношу. Атрей подсел рядом и положил свою голову на плечо мужчины.—?Расскажи ещё что-нибудь из своей жизни, а потом я начну… Моди в ответ тяжело вздохнул.—?Я в детстве мечтал играть на лире… Но когда я рассказал об этом маме, она рассмеялась, а когда поняла, что я серьёзен, рассказала всё отцу… Он сказал, что если ещё раз увидит эту штуку у меня в руках, об мою же голову её и разобьёт…—?Это… это ужасно,?— возмутился Атрей, проводя рукой по колену мужчины, -И… из-за этого ты ищешь поддержку во мне?—?Не знаю… наверно,?— по лицу мужчины покатились слёзы, вперемешку с каплями только что начавшегося дождя. Когда Атрей пересел на колени к мужчине, тот стал отталкивать его:—?Ртом, не более, Локи…—?Почему? Ты же вроде сам хотел этого?—?Не хочешь -не надо, тебя никто не заставляет,?— после слов мужчины Атрей чуть отдалился от Моди, встал на колени перед ним и стал расстёгивать ширинку на портах того, в последствии проведя пальцами по члену мужчины. Атрей игриво простонал, пытаясь возбудить мужчину, однако все попытки были тщетны, ибо Моди думал только о лире, о которой так мечтал в детстве.—?Ты чего? Неужто тебе совсем не нравится? —?блеснул глазами юноша, удивлённо глядя на задумчивого мужчину. Дождь моросил слабо, но волосы и одежда парня уже промокли до ниточки, а жар распирающих чувств прятался за пеленой весеннего дождя. Юноша не стал продолжать, а лишь уселся напротив мужчины и произнёс:—?Моди, я понимаю тебя. Мне восемнадцать зим, двенадцать из которых отца я видел лишь за ужином, однако и тогда он со мной не общался… Что бы я ни делал, как бы я это не делал, ему всё было не так! Я чувствовал себя нелюбимым, нежеланным, неправильным… Но благодаря тебе случился переломный момент, из-за которого отец стал относиться ко мне иначе. Я вижу, что вскоре, такое же случится и с тобой с твоим отцом! И… я не могу быть с тобой, как проститутка, я люблю другого человека, но если ты не можешь найти пару, отвлекись, займись чем-нибудь, что тебе интересно! Ты теперь не тот маленький мальчик, что боялся и слова поперёк отца сказать, ты можешь сам принимать решения! Научись играть на лире, но, дам совет, втайне от отца.—?Ты пытаешься меня задобрить? Что ж, у тебя получается. Так, куда ты пропадёшь на целую неделю?—?Отец сказал, что в городе, что недалеко от нашего леса, случилась неприятность, и это станет уроком для меня.—?Может, тварь какая появилась?—?Возможно, но мой Леватейн всегда остро заточен.—?Это хорошо. Береги себя. Юноша прильнул к мужчине, буквально пылая в его тёплых объятьях. Руки парня вновь сами по себе стремились к волосам мужчины, и тот, на этот раз, сопротивляться не стал. Атрей поглаживал мягкие волосы бога, перебирал их пальцами и местами, не хотя, тянул их, однако Моди почти не чувствовал той боли. Капли дождя падали с неба, сопровождаемые раскатами грома.—?Может, всё-таки укроемся в том храме?*** Тёмный зимний вечер около сотни зим назад. Буквально весь Асгард сияет пламенным светом свечей, пиршествуя в честь первого дня нового года. Летописцы записывают начало нового века, перепись населения и потерь асов, через мгновенье опуская перо в чернильницу. Один единственный юноша проводил праздник в полном одиночестве, сидя в своей комнате. Помещение было обычным для Асгарда: стены из белого дерева, огромные окна, практически в пол, закрытые тяжёлыми тёмными шторами. Сразу напротив двери стоял письменный стол, засыпанный огромным количеством книг, повестей, рисунков. За столом сидел рыжий юноша зим семнадцати. Бледное лицо было усыпано веснушками, ярко-голубые глаза буквально сияли при лунном свете, рыже-русые волосы были собраны в хвост. Парень, как обычно, что-то рисовал в своём дневнике, не отвлекаясь ни на что, однако, когда дверь с грохотом открылась, юноша резко повернул голову.—?М-Магни? —?хрупко произнёс парень, глядя на брата, стоящего в дверном проёме. Мужчина ввалился в комнату, одновременно запирая дверь на засов. Магни подошёл к письменному столу, за которым сидел Моди, глянул на рисунок и, усмехнувшись, схватил младшего брата за руку. Жёсткое, сильное, наносящее такой вред и такую боль юному телу, движение. Моди, стоит сказать, очень боялся этого вечера. Парень понимал, что его старший брат, изрядно напившись, не будет его жалеть, что будет жесток и груб, что будет брать его силой. Сегодня он уже не сопротивлялся, Магни потянул его за хрупкое запястье, всё больше прижимаясь к спине юноши.—?П-пожалуйста, Магни… не надо…—?Тише, тише, не кричи. Парень чувствовал противный тошнотворный запах перегара от алкоголя изо рта брата, пытаясь как можно осторожнее отстраниться от мужчины.—?И за что ты избил ту девушку? -игриво прошептал Магни,?— А если я тебя также побью?—?Я… Она меня шлюхой назвала!—?Бить человека за то, что он говорит правду… да тебя убить мало.—?Я не шлюха!***—?Ты так затравил того мальчишку… Уродом называл, угрожал… А ведь когда Бальдр показал нам его портрет, что сам набросал от руки, ты самый первый вызвался искать его. Сказал, что больно уж он симпатичный, а ты не женат, и что такой мальчишка в быту пригодится. Себя в детстве вспомнил?—?Если я говорил ему такое, это не значит, что я так считаю. Да, я называл его уродцем, но согласись, он симпатичный… Нет, он красивый, даже очень! И сражается он хорошо. Если бы появилась возможность, я бы его взял.—?Серьёзно? Он ребёнок.—?Ему на вид зим двенадцать-тринадцать, а это уже подросток!—?И что с того? Пойми, мне плевать на того мальчишку, я за тебя боюсь, брат… Ты же говоришь, что хочешь жениться на нём, а наследники?—?В уставе не прописано, что наследники должны быть обязательно от супруги. Тем более, тебя твоя мать родила.—?Не надо сейчас про мою мать! И вообще, Бальдр говорил, что если мальчишка окажется в Асгарде, то его повесят.—?Но бога удушьем не убьёшь.—?И не собирались. Повесят вниз головой на дерево, над головой змею, которая будет плеваться ядом, а дед будет приходить и пытать его.—?Далеко, наверно, ему из Аида до сюда добираться…—?Наш дед!—?Ладно, понял… Так мы идём или как?—?Идём. Только на этот раз постарайся не травить своего будущего супруга.*** Моди ушёл, а юноша так и остался у берега любимого тёплого озера, наслаждаясь прекрасными пейзажами. Атрей чуть прибрал мокрые волосы за спину, затянул ремень на поясе, ослабившийся из-за напора страсти, и, встав с земли, отправился домой. Дома юноша не застал отца. Парень был довольно удивлён, однако за спиной раздался хриплый мужской голос:—?Юноша…—?О-отец? Атрей повернулся к отцу, удивлённо взглянул на него и, бросив усталый взгляд на кровать, спросил:—?Сегодня тоже ляжем вместе?—?В смысле? Ты уже не маленький, чтобы к отцу в постель лезть,?— возмутился Кратос.—?С тобой теплее, и… И ты меня защитишь! —?закричал юноша.—?Атрей, успокойся, ты уже взрослый, и сам можешь себя защитить.—?Ну, пап…—?Разве ты не хотел починить оружие? —?вспомнил мужчина.—?Оружие? А, да… Тогда, наверно я в мастерскую! —?юноша буквально засиял от счастья.—?Иди. Парень, уж было хотел уйти, как случайно дверью задел ящик, стоявший на одной из полок, и он упал на пол, в следствии чего на пол высыпалось практически всё содержимое: старые письма, детские рисунки Атрея, парочка деревянных игрушек, и сверкающие в горе бумаг кольцо с синим камнем и голубой детский браслет.—?Атрей…—?Отец…*** Две зимы назад. Юноша, шестнадцати зим, с тогда ещё средней длины волосами, собранными в хвост, как обычно убирается дома, пока отец на охоте. Аккуратно сметает немногочисленный мусор с пола метлой за порог, затем ставит её обратно за дверь и, хорошенько промочив тряпку в кувшине с водой, протирает ею полки, быстро пробегает ею по столу, затем вновь кидает в кувшин. Уже изрядно запыхавшись, парень принимается за ненужные вещи в шкафах и ящиках. Начинает, конечно, со своей части комнаты, доставая из-под кровати коробки с книгами и рисунками, упрятанными от отца, ибо он бы не понял такое творчество, и стремительно краснеет, случайно открыв страницу одной из книг, на илюсстрации которой было наглядно продемонстрировано поведение греческих девушек, не всех, конечно, но проституток и гетер. Атрей не любил подобных книг, но читать брал из любопытства. Листает, перечитывая старые строки, возмущённо смотрит на картинки, думая: ?И это и есть Афродита?? Да, юноша по-другому представлял себе образ столь прекрасной, по сказаниям и легендам, девушки. Однако богиня не была столь скромна, сколько хотелось бы. ?Скорее покровительница проституток и гетер, чем богиня любви?,?— подумал юноша. Разве может настолько безнравственная женщина быть богиней столь прекрасного, высокого и волнительного чувства, как любовь? И как может высшее существо?— богиня, отдавать себя первым встречным смертным? Атрея не привлекали такие образы. Парню нравились скромные девушки, нежные и добрые, такие, какой была его мать. От стыда и смущения перехватывает дыхание, сердце бешено колотится, а щёки горят. Чувства кипят внутри парня, вызывая смешанные ощущения, однако тот, быстро захлопнув непохабщину и бросив её обратно в коробку, вновь приходит в норму. Юноша переставляет коробку обратно под кровать, и, закончив с своей частью, Атрей падает на постель, понимая, что больше у него на этот день работы нет, ибо отец всегда держал свои вещи в чистоте и порядке. Однако счастье продлилось не долго, когда ящик, мирно стоящий на высокой полке у двери, сам по себе с грохотом падает. Юноша, изрядно испугавшись, подскочил на ноги и подбежал к упавшему ящику, и рассматривая выпавшие вещи.Среди потока непонятных бумаг блестели яркие камешки на приметном золотом кольце с синим камнем, и голубеньком детском браслетике. Парень поднял украшения с пола, внимательно их рассматривая. Сильная, жёсткая пощёчина отвлекла парня от привлекательных блестяшек, раздался крик:—?Какого хрена ты лазишь в моих вещах?! —?Атрей не помнил, чтобы его родной отец когда-то выражался, а особенно в его сторону. Мужчина схватил его за руку, ещё раз ударил по лицу, и толкнул на пол. Парень кричал, старался задобрить отца, умолял, заикаясь и задыхаясь от, казалось, бесконечных криков боли, однако Кратос продолжал и продолжал наносить удары. Руками, ногами, местами ремнём, бил жестоко, не жалея, словно не слыша криков родного сына. Тело юноши распирала ужасная боль, раздирающая спину до костей, по лицу стекали слёзы, он уже не мог нормально, беспрерывно дышать. Рыжие волосы стали сильно растрёпаны, по всему телу были синяки и кровь, постепенно капавшая на пол.Когда удары прекратились, взгляд юноши вмиг стал стеклянным, в ушах звенело, а ноги сами по себе дрожали. Бросив ремень на пол, мужчина опустился на одно колено, сочувственно глядя на, казалось, заледеневшего сына.—?Атрей! —?голос бога дрожал, а сердце бешено колотилось в груди от распирающего чувства вины и осознания своей неправоты. Мужчина положил свою тяжёлую сильную руку на плечо сына и пригладил растрёпанные рыжие волосы. По лицу мужчины покатились слёзы, а речь стала медленной и прерывистой. Кратос приподнял сына дрожащими руками и, прибрав распущенные волосы юноши, поцеловал того в лоб. Раньше бог войны очень часто бил, избивал, убивал людей, и это не вызывало жалости, однако бесчувственные глаза сына вызвали слёзы на глазах мужчины.—?М-малыш мой, п-прости меня, прости… Ты же знаешь, что папочка тебя любит? Ты же знаешь, малыш, ты же знаешь! Юноша в ответ лишь промолчал, не способный произнести и слова.—?Малыш, ты… Ты слышишь меня, солнышко?—?Д-да… —?заикаясь прошептал Атрей. Раньше мужчина никогда не поднимал руку на сына, не причинял ему физическую боль, потому эта вспышка ярости была неожиданной для парня. Кратос боялся навредить сыну, а то и случайно, не рассчитав сил, убить его, как когда-то любимую дочь Каллиопу. Бог, что было сил прижал дитя к себе, поглаживая его по пламенным волосам, по хрупким плечам, покрытым чёрными синяками, слушая тяжёлое неравномерное дыхание. Теперь юноша не думал о мужчине, как о любимом отце, строгом, жёстком, но любящим, теперь парень боялся его. Боялся вновь почувствовать ту ужасную боль, обжигащую тяжкими ударами ремнём родного отца. Слёзы на раскрасневшемся лице юноши казались столь же горячими, как и огонь. Кратос на руках оттащил мальчишку к его постели и уложил спать. Мужчина поставил чашу с водой на полку над кроватью юноши и поцеловал парня в лоб, ещё раз извинившись:—?Прости меня, малыш. Ты же знаешь, что я тебя люблю. Уже ночью, когда мужчина крепко спал, юноша встал выпить воды. В доме было холодно, видимо Кратос забыл подкинуть дров в очаг. Атрей буквально леденел от холода, пробирающегося сквозь щели в доме. Парень встал с постели и, убедившись, что отец спит, вышел из дома, дабы взять дрова из пристройки к дому. Он вернулся домой и разжёг огонь в очаге, и помещение вновь заполнилось теплом.***—?Т-только не бей… —?взмолил парень, буквально падая на колени и прижимаясь к ногам отца,?— Умоляю тебя…—?Атрей,?— мужчина встал на одно колено,?— Ты не виноват, в том, что случилось… И…прости меня…—?Но мне не следовало трогать ящик…—?Ты не знал. А теперь, отдохни, завтра мы уходим.—?А как же оружие?—?Всё завтра, Атрей, всё завтра. Юноша удивлённо посмотрел на отца и, встав на ноги, улёгся в свою мягкую тёплую постель, предварительно сняв тяжёлую броню. Проснулся юный Атрей раньше отца. Сонно протерев глаза, он встал с кровати, ища глазами свою одежду, однако её нигде не было. Зная волшебное свойство родителей?— находить вещи там, где их отродясь не было, он стал будить отца. Чуть подождав, Атрей услышал:—?Что надо?—?Где моя броня?—?Там, в ящике.—?Я смотрел, её там нет!—?Ну надень старую. Юноша послушно надел старую броню, сотканную им самим из подручных материалов.—?Я всё-таки пойду, починю оружие! Атрей вышел из дому, и отправился в старый сад его матери, где и была мастерская. Пройдя немного через реку, по тропе и через храм, он уже был в собственных владениях, там, где ему никто не мешал.—?Привет, Мимир,?— улыбнулся Атрей, распахнув дверь в мастерскую и внимательно глядя на висящую на гвоздике на стене голову мудреца Мимира.—?Когда ты меня уже отсюда заберёшь? Мне скучно одному! —?возмутился старик.—?А я как раз за тобой и шёл! Атрей разложил на столе инструменты и зажёг свечку. Сняв со специально выделенной рамки на стене арбалет, юноша стал разбирать рукоять, дабы прочистить её и подкрутить некоторые детали, чтобы увеличить скорострельность оружия.—?Лук брать не будешь?—?С какого Хеля? Арбалет и лук, хоть и похожи по концепции и внешнему строению, два абсолютно разных оружия. Лук более эффективен в скрытности и стрельбе с дальних расстояний, а арбалет, хоть и довольно сильный, шумный, и стреляет лишь на ближних дистанциях, если судить конкретно по моим.—?Ладно, а пращу брать будешь? Атрей улыбнулся, снял с гвоздя на стене пращу и положил на рабочий стол.—?Думаю, стоит обратиться к цвергам. Сама по себе праща хороша, однако её боеприпасы мне не нравятся, бьют слабо. Старик вновь улыбнулся.—?Давно ты к ним не заглядывал.—?Ты просто не видел. Немного подумав, старик вспомнил, что хотел спросить:—?Так… У тебя уже кто-то есть?—?Что? Нет!—?Успокойся, я же не твой отец, мне ты можешь рассказать. Ты всё ещё общаешься со своим другом?—?Нет, отец запретил.—?Это я знаю, но… Неужто ты действительно оборвал все связи с любимым человеком и единственным другом из-за этого?—?Да. Мнение и приказы отца для меня очень важны.—?Но ты же не можешь ничего с собой поделать!—?Я пытаюсь.—?А ты не спрашивал отца, почему он запретил тебе общаться с Нилом?*** И вновь неловкое молчание. Тогда ещё подросток, Атрей сидел на полу напротив отца. Кратос грозно и одновременно сочувственно смотрел на сына. Атрея очень пугали моменты, когда отец так на него смотрел.—?Я уже не раз говорил тебе, как я отношусь к таким людям, и ты всё равно пошёл против моего мнения.—?Н-но я ничего не могу с собой поделать!—?Ты должен контролировать себя и свои чувства, и ты знаешь, что происходит с людьми, которые не умеют этого.—?И что мне, вены теперь резать, или повеситься?! Или лучше сразу под Тора лечь?!—?А ну замолчи сейчас же! Как ты вообще можешь думать о таком?!—?А что мне делать?! Мне плохо одному, а тебя никогда дома нет!—?Я хожу на охоту, чтобы тебе было, что есть!—?Оленя выследить можно как максимум за пол дня, а ты уходишь на день, два! Да тебе-то легко судить, ты ведь ни разу не видел, как я плачу от того, что меня замуж зовут, а в случае отказа угрожают! Ты ни разу не видел, как я резался, как ненавидел себя!—?Атрей!—?А, да, тебе же плевать, но знаешь что?! Я не просил меня рожать! Я не стоял под дверьми дома, выпрашивая еды и крыши над головой! Зачем ты завёл семью, если тебе было плевать на нас?! Жил бы себе в удовольствие, и не пришлось бы со мною тут сидеть, распинаться! Подумаешь, родился бы я от другого, может он бы меня любил, и хоть как-то участвовал в моей жизни! И уж точно понимал бы меня! —?кричал уже разгорячённый, со слезами на глазах, мальчик. Атрей заикался, не мог нормально произносить слова и ужасно дрожал от страха. Страха, что от разожжённой его словами ярости, отец убьёт его, как когда-то свою любимую дочь. Договорив последнее слово, Атрей упал на колени, истерично рыдая. Кратос уже был на грани, однако понимал, что сам виноват в таком поведении сына, что не давал ему должной любви и поддержки. Кое-как сдерживаясь, Кратос спустился на одно колено так, чтобы их с сыном лица были на одном уровне и стал утешать:—?Тише, тише… Атрей, ты же понимаешь, что я тебя очень сильно люблю, что кроме тебя мне никто не нужен.—?Ты так говоришь, чтобы потешить своё самолюбие!—?Атрей, я люблю тебя…