Соната №3. Клочки (1/1)

Последние лучи солнца уже скрылись за горизонтом. Вместе с ними отступил и день. Мир медленно, шаг за шагом, погружался в вечерний полумрак.Здесь, в лесной чаще Фаринда [1], это чувствовалось особенно сильно. А все из-за деревьев. Их мощные кроны, словно огромные ладони нависали над землей, полностью укрывая ее своей густой тенью. Густой настолько, что создавалось впечатление, будто ночь уже давно наступила. Только клочки бледно-серого неба, местами видневшихся между листьями, разбивали эту иллюзию, не давая сознанию окончательно потеряться во времени.В тишине лениво потрескивал костер. Де Сарде хмуро наблюдал за его угасающим танцем, медленно потягивая травяной чай. А может и не чай?— сложно было понять название на родном языке островитян. Но то, что в напитке были травы, эмиссар не сомневался?— видел, как Сиора добавляла их.У ?чая? оказался на редкость восхитительный аромат и до ужаса терпкий вкус. Скверное сочетание, на самом деле. Даже обычно сдержанного Васко после первого глотка чуть не вывернуло. Он, конечно, этого не признал и под увещеваниями Сиоры даже попытался допить напиток. Но в итоге тактично отказался от этой идеи. А вот Де Сарде все-таки опустошил кружку до дна. Главным образом потому, что терпкость ?чая? отвлекала от беспокойных мыслей.Даже решиться стало проще.—?Благодарю за угощение, Сиора. Твоими стараниями мы не просто насытили сполна свои желудки, но и узнали больше о кулинарном искусстве жителей острова. Это было… незабываемо.—?Adlorhedar [2], carrants. —?Уголки губ девушки едва заметно приподнялись, когда она встретилась взглядом с Де Сарде. —?Твои слова греют мне душу. Ты правда всем доволен?—?Безусловно,?— соврал эмиссар, вежливо улыбнувшись. И тут же ощутил на себе недоверчивый взгляд Васко. Неудивительно: ему-то чай Сиоры в буквальном смысле стал поперек горла, мысль о том, что у какого-то ?изнеженного аристократа? могло быть иначе, казалась невероятной.Эмиссар мог лишь шире улыбнуться в ответ на это невысказанное подозрение. Что он и сделал.—?Думаю, настало время отблагодарить принцессу за все старания. И помощь, оказанную ранее.Девушка, услышав это, удивленно вскинула брови.—?Значит, ты сыграешь? Сейчас?—?Разумеется. Обещание есть обещание.С этими словами Де Сарде встал со своего места и неспешно направился в дальнюю часть их маленького лагеря. Туда, где аккуратно завернутые в брезент, лежали вещи погибших торговцев. Шесть остроконечных шляп, часы на цепочке, остатки бухгалтерской книги… И, скрипичный кофр, само собой.***Отвратный день. Хотя… Васко недовольно скривился, вспомнив недавние события. Правильнее сказать?— отвратный месяц.Да, именно так. Они покинули Новую Серену около трех недель назад, и почти сразу после этого повалило всякое дерьмо. Сначала телемцы, в приступе религиозного экстаза убивающие беззащитных островитян. Потом?— напыщенные хикметцы во главе с чванливым хорьком-наместником с длинным именем и скверным нравом.А теперь, в дополнение, имеем еще и горы мертвых торговцев. Сегодняшний караван ведь не единственный пропавший в лесах Тир-Фради. И если так подумать… Сколько всего невинных мужчин, женщин и детей погибло здесь? И сколько еще погибнет?На самом деле Васко не хотел знать ответ. И думать об этом тоже не хотел. Да только получалось плохо.Раздраженно вздохнув, он взялся за кружку, намереваясь опустошить ее до дна. Но едва губы коснулись металлического края, рука дрогнула. Рот наполнился до омерзения горьким вкусом. Ну, конечно… Та дрянь, что сегодня состряпала Сиора. Как можно было забыть о ней?Васко с усилием заставил себя проглотить неприятную жидкость. После этого осторожно отставил кружку в сторону?— подальше от себя. Из уважения к девушке он не хотел выливать содержимое в землю. Но, похоже, придется.Как Де Сарде осилил целую кружку? Выпил и глазом не моргнул. Еще и похвалил эту… этот ?чай?. Очередная причуда аристократа? И если уж на то пошло…Васко поднял голову, бросив взгляд в сторону эмиссара. Тот как раз склонился над скрипичным кофром, который недавно принес с собой. И выглядел ожидаемо спокойным при этом. Как море в полный штиль.Таким он был почти всегда. Вот она, главная странность.Еще ни разу Васко не видел, чтобы Де Сарде грубил кому-то. Кричал. Громко смеялся. Или, наоборот, откровенно о чем-то печалился. Он всегда казался сдержанным и невозмутимым. Даже там, где проявить толику эмоций было бы более чем естественно.Сегодня, например. Не каждый день видишь столько убитых, в конце концов. Не каждый день идешь на переговоры в лагерь убийц. И не к каждому увиденному убийству имеешь прямое отношение. Де Сарде сам признал, что чувствует вину в смерти тех торговцев. Но сделал это так безмятежно, будто говорил о погоде. Для него это и впрямь была лишь формальность? Все то, что случилось сегодня?Или нет??Что на самом деле у тебя на уме??

Капитан все чаще задавался этим вопросом. Но ответ до сих пор не получил. В его распоряжении были лишь смутные подозрения и сомнения.Единственное, в чем Васко не сомневался, это в своем опыте моряка. А он навязчиво напоминал: затяжной штиль на море всегда опасен. Опаснее любой бури.Капитан вспоминал об этом всякий раз, натыкаясь взглядом на спокойное лицо эмиссара. И всякий раз ему становилось не по себе.***Де Сарде осторожно положил кофр на землю и неспешно сел на свое место у костра. Свет пламени выхватил из темноты деревянную крышку, мгновенно обнажив все ее недостатки и особенности.Этот кофр… Он сильно отличался от тех изящных обтянутых кожей футляров, что использовали музыканты в знатных домах. По сути, это был грубо сколоченный ящик, пыльный и потертый, к тому же. Если бы однажды Де Сарде не увидел такой у бродячего музыканта, ни за что не признал бы в нем футляр для скрипки. Единственное, что бросалось в глаза?— это застежки. Их почему-то начистили так тщательно, что в бронзовой поверхности можно было рассмотреть свое отражение вплоть до деталей.Изнутри кофр обшили плотной бархатной тканью. Уже выцветшей и кое-где потертой, но довольно чистой. Скрипка покоилась в специальном углублении. Рядом лежали смычок, запасные струны и канифоль. Все предметы аккуратно уложены по своим местам и дополнительно зафиксированы кожаными ремешками.Цепкий взгляд Де Сарде неспешно пробежался по изящным контурам инструмента. Удивительно, но его время потрепало куда сильнее, чем кофр. Верхнюю деку[3] густо покрывали царапины, то здесь, то там виднелись потертости на грифе. На деке Де Сарде даже заприметил несколько трещин. Впрочем?— неглубоких и осторожно заклеенных. Бывший владелец явно заботился о своей скрипке. Хотя сам, вероятнее всего, не имел и пары лишних золотых за душой. Иначе бы уже давно купил новый кофр?— как минимум.Или для подобной экономии были другие причины?Где-то над головой вдруг зашелестели кроны. Зашептались между собой разбуженные листья, сварливо огрызаясь разыгравшемуся ветру. Одновременно с этим что-то хрустнуло, в воздух взметнулись искры и пепел?— кто-то подбросил в догорающее пламя хворостину. Свет робко разошелся по округе, освещая помрачневшие стволы деревьев.И… скрипку. На ее краях заиграли яркие блики… Почти такие же, какие бывали от свечей в торжественной зале дворца Орсеев. Эти блики сливались с отблесками на паркете, тонули под многочисленными пышными юбками и снова появлялись?— на лицах людей, в их глазах, складках одежды и драгоценных украшениях. Стук каблуков гармонично растворялся в ритме нежного вальса…Повинуясь внезапному порыву, Де Сарде медленно прикоснулся к скрипке. Рука плавно пробежалась по грифу, слегка прижимая струны своим весом. От их знакомой прохлады воспоминания в голове закружились с новой силой.…Десятки людей вальсируют в центре огромной залы. Воздух переполнен трелями виол и рояля?— иногда бодрыми, а иногда надрывно протяжными. Лица, руки, юбки и камзолы нескончаемым потоком мельтешат перед глазами. Все движения танцующих плавные, отточенные, уверенные. Как у механических кукол. Со стороны это ощущение только усиливается.Скрипичный смычок взлетел вверх?— мужчины в зале синхронно отступили назад, увлекая за собой партнерш. Смычок опустился вниз?— танцующие приливной волной устремились вперед. Заводные куклы, не иначе. Даже если это и иллюзия?— вполне реалистичная. Пугающая, и в тоже время притягательная. Де Сарде так и не решил, какое из этих чувств в нем сильнее.Музыка тем временем затихает, танцующие пары, словно выйдя из наваждения, отходят друг от друга. Но перед этим все как один благодарственно кивают Де Сарде, племяннику князя Орсея и будущему эмиссару Содружества?— редкость, чтобы такой высокопоставленный человек лично развлекал гостей музыкой. Но исключения бывают во всех правилах.Внезапно из серой толпы выходит женщина. Худая, измождённая, с дрожащими руками. Ее лицо покрыто темными пятнами, глаза потускнели. Но их взгляд оставался по-прежнему ясным.—?Сегодня мне немного хуже,?— женщина улыбается. На самом деле ей очень плохо, но она никогда об этом не скажет прямо. По крайней мере?— Де Сарде. —?Сыграй сегодня что-нибудь непринужденное, сын. От твоей музыки всегда становится легче…Она улыбается шире. От этой улыбки хочется кричать.Холодный ветер ударил в лицо. Де Сарде вздрогнул и, придя в себя, резко отдернул руку от скрипки.—?Что ты делаешь, carrants?Де Сарде поднял голову и с удивлением обнаружил, что Сиора сидит совсем рядом, поглядывая на него с любопытством и одновременно?— с настороженностью. Когда она успела подойти? Впрочем, неважно.Привычно натянув на лицо вежливую улыбку, эмиссар взял в руки смычок и осторожно произнес:—?Готовлю скрипку к игре.—?А для чего тут эта палка и мазь?—?Хм? —?очередной вопрос Сиоры вновь поставил в тупик. Но уточнять ничего не пришлось. По взгляду девушки он сразу понял, что она имела в виду.—?О, это. Эту палку принято называть ?смычок?. Именно он заставляет скрипку петь лучшими голосами. А то, что ты назвала ?мазью??— на самом деле, канифоль. Древесная смола, если проще. Нужна, чтобы… чтобы звучание скрипки стало еще ярче.Он не захотел вдаваться в технические тонкости, но Сиора, слава всем святым, не расспрашивала. Восхищенно пробормотав что-то на своем родном языке, она опустила голову на колени, с любопытством наблюдая за действиями Де Сарде. Тот, в свою очередь, сосредоточился на смычке: проверил все крепления, обработал волос канифолью.Закончив приготовления, эмиссар опять посмотрел на скрипку. Она, как и раньше, лежала в футляре перед ним, игриво сверкая лаком в свете костра. Но прикасаться к ней больше не хотелось.—?Ты готов играть?Сиора по-своему истолковала поведение Де Сарде.—?Почти,?— ответил эмиссар и резко вытянул скрипку из футляра. Мгновение он сидел без движения, глядя на инструмент и привыкая к его весу. Или, точнее, вспоминая. После этого медленно перевернул скрипку, оглядел со всех сторон и, удостоверившись, что все в порядке, вновь посмотрел на Сиору:—?Осталось решить только одно: что играть. Какую музыку желает услышать наша очаровательная донейгад? Вальс? Романс? А может, марш? Твое желание сегодня закон, Сиора.По правилам этикета он должен был стоять. После коротких раздумий эмиссар решил пренебречь этим требованием. Но все остальные исполнил безупречно: вежливая улыбка, аккуратный кивок головы, мягкость в голосе.Островитянка ожидаемо потупила взгляд, скрывая смущение.—?Ты слишком высокого мнения обо мне, carrants. Что до выбора..,?— Сиора внезапно замолчала, задумчиво нахмурив лоб. —?Мне непонятны твои слова. Не знаю, что такое ?вальц? и ?романц? или как ты там говоришь. На Тир-Фради музыка?— важная часть ритуалов. Музыкой мы скрепляем свою связь с духами, она же помогает нам лучше слышать голос острова. Дает нам силы и поддерживает, когда требуется. У renaigse есть такая музыка?—?Есть,?— Де Сарде на миг задумался. —?Ее исполняют во время церковных служб. Но не на скрипке, для этого используются другие инструменты.—?А на что тогда нужна скрипка?—?Для развлечения. Для вдохновения. Для выражения скорби. Для моральной поддержки. Предназначений много.—?Вот как. —?В глазах Сиоры любопытство вспыхнуло с новой силой. —?А что из перечисленного ближе тебе? То и сыграй.В этот раз Де Сарде ответил не сразу. По меньшей мере минуту он сидел неподвижно, раздумывая над просьбой девушки. После чего вновь с улыбкой кивнул Сиоре:—?Как пожелает донейгад.Примечания:[1] Фаринд?— лесистая местность на Тир-Фради, находится в окрестностях Хикмета. Игрок попадает туда в ходе квеста ?Нападения на караваны?.[2] Adlorhedar?— выражение благодарности у островитян.[3] Дека?— поверхность корпуса скрипки. Бывает верхняя (на ней расположены струны) и нижняя.