Над городом (1/2)

— Это рискованно, — возражает Лайнус.— Нам придется это сделать, — настаивает Расти. — Он умен, очень умен. Он почти целиком восстановил картину ограбления по кусочкам, а его раскрываемость пугающе близка к ста процентам. В Bellagio мы сбежали лишь потому, что застали его врасплох, но теперь он всегда настороже.— Разве это не значит, что он поймет, в чем дело? — хмурится Сол.— Поймет, — вдруг тепло, с симпатией улыбается Расти. — Конечно же поймет. Но это произойдет, когда дело уже будет сделано. Уж я постараюсь.***?Дорогой Дэнни,Прости, что не писал так долго: был занят — ну, ты видел криминальную сводку. Даже интересно, насколько точно ты можешь угадать, к чему из этого я причастен. Расскажешь при следующей встрече свои предположения?Слышал, ты активно меня ищешь. Я почти польщен таким вниманием к своей скромной персоне. А в ФБР об этом знают? Мое дело у тебя отобрали, не правда ли? Глупый ход, кстати говоря: отобрать дело об ограблении у агента, который лучше всего их расследует. Не держи на них зла, с идиотов и взять нечего. С тобой у них был бы хоть какой-то шанс.Серьезно, Дэнни, прекращай. Ты знаешь, вредить тебе я не буду, это не в моих правилах, но ты наверняка догадался, что у меня много врагов. Вот они уже не столь благородны, зато готовы проверять каждого, кто знает это имя. Ты не ищешь меня, ты настойчиво ворошишь муравейник, а у этих муравьев найдутся пушки.Твой,Расти?Дэнни, скептически хмыкнув, отложил в сторону письмо. Как заботливо со стороны преступника, которого он пытается поймать. Так он и поверил.Все полгода с момента ограбления Bellagio Дэнни осторожно пытался разузнать все возможное о его известных участниках. Сол Блум оказался вполне реальной личностью, одним из лучших аферистов всей Америки. Улицы говорили, что он стоял за парой-тройкой старых нераскрытых дел, но никаких доказательств этому найти не удалось, как и сведения о том, где сейчас находится этот человек. Бэшер Тарр, если верить информаторам, после ограбления подался в Европу, но в Англии его и без того призрачный след окончательно терялся, и Дэнни пришлось перестать копать в этом направлении. Похожая ситуация была с Фрэнком Кэттоном: говорили, что он перебрался на другой конец страны, поближе к Атлантическому побережью, но Дэнни с уверенностью не смог бы назвать даже штат, хоть и сумел сузить предполагаемую территорию поисков до Нью-Йорка, Нью-Джерси и Коннектикута. Но особое место в деле заняла попытка выяснить, кто такой Расти.Сначала задача казалась нереальной: никто ничего и краем уха не слышал о нем, будто человека с такой кличкой вовсе никогда не существовало. Дэнни уже почти решил, что Расти перестраховался и назвался первым словом, которое пришло ему в голову, но вдруг, копнув глубже, наткнулся на крупинки информации и стал их кропотливо собирать.Настоящее имя вора узнать так и не удалось, тот не соврал: все действительно знали его только как Расти, и даже других кличек у него, казалось, не было. В игре уже около десяти лет, появился в криминальных кругах ближе к двадцати, историю его жизни до этого никто не знает. Умен как черт, уважаем, именно к нему все бегут за помощью в решении проблем. Перфекционист до мозга костей, прорабатывает планы до мельчайших деталей, берет на себя всю логистику, прекрасно может играть роли. Чем дальше Дэнни копал, тем больше слышал о Расти — и тем более мифичными становились найденные сведения. По некоторым слухам выходило, что этот человек был замешан чуть ли не в каждом сколько-нибудь крупном ограблении в США, и Дэнни скептически хмыкал, мысленно вычеркивая из них как минимум ту часть, в которой была задействована грубая сила, не говоря уже о жертвах — Расти мог быть жуликом и вором, но Дэнни не видел в нем убийцу. В том, чтобы отобрать что-то силой, просто сметая на своем пути все препятствия, не было какого-то хитрого изящества, которое присутствовало не только в ограблении Bellagio, но и в каждом движении Расти, в том, что он делал и как подбирал слова. И в тот момент, когда Дэнни решил, что ничего путного уже не найдет, он вдруг узнал, что и слова про обучение звезд покеру не были ложью.Загвоздка была в том, что без поддержки ФБР воспользоваться этой информацией было практически невозможно: как ему добраться до этих пресловутых звезд, да еще и вывести на непринужденный разговор о преступнике, который учил их играть в карты? Тут неожиданно помогла чистая удача: среди фанатов прошел слух о том, что Холли Мэри Комбс собирается посетить одно казино, владелец которого был безмерно благодарен Дэнни за поимку одного жулика и готов оказать небольшую услугу. Именно тогда Дэнни получил второе письмо от Расти, в котором тот поздравлял их с Тэсс с годовщиной свадьбы и, как и в нынешнем письме, напоминал о своих загадочных врагах.Никакой опасности в лице врагов Расти Дэнни в тот вечер не встретил, зато получил ценную информацию о нем, которую тот вряд ли хотел выдавать. Хватило только попросить дилера подмешать Холли комбинацию повыгоднее, немного выпить в ее компании и похвалить ее умение играть — диалог сам ушел в сторону ее учителя.— И что же, ты правда была единственной женщиной на его уроках? — наигранно удивился Дэнни, и Холли гордо кивнула.— Шеннен говорит, что не понимает, зачем мне это надо, — протянула она. — А я не понимаю, почему все считают, что девушки не играют — у меня же выходит! И у подруги Расти тоже прекрасно выходило.— Подруги? — переспросил Дэнни, насторожившись.— Да, — нахмурилась Холли, видимо, пытаясь что-то вспомнить. — Около полугода назад пришла к нам на урок, собрала — как же это называется? — ну, четыре карты, а Расти думал, что блефует. И болтали друг с другом, как старые знакомые, о чем-то своем, маски инков какие-то обсуждали, перекупщиков…Выпрашивать у Холли описание загадочной подруги Расти было бы по меньшей мере странно, да и вряд ли бы она вспомнила внешность незнакомки, которую видела настолько давно и всего раз. Однако и то, что Дэнни узнал, было почти что джекпотом. Расти обсуждал детали дела Карла Уильямса, около пяти лет назад выкравшего свадебные маски инков и уже год как вышедшего из тюрьмы. Конечно, была возможность, что он с Расти никак не связан и это простое совпадение, но что-то подсказывало Дэнни, что тогда за покерным столом велась отнюдь не праздная беседа.Карла Уильямса удалось найти пару недель спустя. Мужчина средних лет с блеклыми серыми глазами и волосами мышиного цвета был явно напуган появлением представителя закона на своем пороге, потому заставлять его говорить не пришлось. Через десять минут Дэнни уже знал, что Расти решил на некоторое время взять перерыв, но обещал поддерживать контакт со своими криминальными знакомыми, в том числе и с самим Карлом. А через полчаса Дэнни ушел, установив в телефоне своего нового союзника жучок: номера Расти у Карла не было, но он заверил, что, когда Расти надо, он без проблем выходит на связь с кем угодно. Припоминая письма, принесенные к его порогу, Дэнни сомневаться в сказанном не стал.Неделю назад расставленная ловушка сработала. Телефон, с которого Расти позвонил Карлу, ожидаемо ничего не дал, а разговор был слишком коротким для отслеживания, и все же улов был крупным. Расти звонил сообщить, что отдаст Карлу какой-то старый долг.?Значит, скоро будешь в Вегасе? Что за повод?? — поинтересовался Карл.?Встреча с одним другом. С работы, — ответил ему голос, который Дэнни больше никогда не сможет спутать, даже если он искажен динамиками. — И еще парочку друзей захвачу. Скучно не будет?.Дэнни мгновенно поднял все свои связи в надежде получить больше информации. Улицы говорили вразнобой, но ясно было одно: часть банды Расти снова собирается вместе, а это значит, что готовится что-то большое. И вот теперь Дэнни читал его третье письмо в ожидании звонка, который уточнит дату, время и место встречи и имя друга Расти. Он усмехнулся, проведя пальцем по насмешливо фамильярному ?твой? на предпоследней строчке. То, что Расти пытается его запугать, значит лишь то, что Дэнни идет в правильном направлении и скоро получит еще одну важную зацепку.Дэнни поднял трубку после первого же гудка.— Эта пятница, восемь вечера, бильярдный клуб на бульваре Декатур*, — вместо приветствия сказал прокуренный голос. — Имя друга выяснить не удалось.— Спасибо, Спайк, — пробормотал Дэнни, зажав телефон между плечом и ухом, пока записывал на желтом стикере время и адрес. В ответ ему прозвучали короткие гудки. Усмехнувшись краем губ, Дэнни прилепил стикер на стену своего кабинета, полностью посвященную Расти и его десятку друзей.— Попался, — плеснув в стакан немного виски, Дэнни уставился на фотопортрет в центре всей композиции. Такие, как Расти, не могут долго сидеть на месте, и в этом их беда: они будут играть, пока казино не заберет все до копейки, и Дэнни в этой раскладке дилер. Не так уж и сложно. Он сделал глоток алкоголя, не отрывая взгляда от глаз Расти. Даже на фотопортрете казалось, будто они блестят лукавым весельем, зовут поиграть.?Ничего, — подумал Дэнни. — В эту пятницу я соберу свой стрит флеш?.Разумеется, в Бюро еще ничего не знали о его расследовании, но наверняка были бы крайне благодарны, если бы он вдруг позвонил и попросил помощи в аресте: сами они без смекалки Дэнни и знания деталей их с Расти диалога продвинулись не так далеко. Уже завтра вечером все решится, преступники окажутся за решеткой, а Дэнни отстоит свою честь лучшего специального агента в Вегасе.Коротко постучавшись, Тэсс заглянула в кабинет, едва приоткрыв дубовую дверь.— Дэнни, ужин готов.Без приглашения мужа она редко решалась зайти в эту комнату дальше, чем на два шага от порога, будто чувствовала, что это не ее территория. Дэнни мог это понять: он тоже старался не лезть под руку, когда Тэсс выбирала цвет обоев или покупала репродукции картин. Но это не мешало странному неприятному предчувствию поселиться в груди и ворочаться каждый раз, когда Тэсс так замирала в дверном проеме: возможно, она была права, и его работа отдаляла их друг от друга. Не то чтобы Дэнни мог отказаться и уйти работать каким-нибудь тренером по баскетболу.— Уже иду, — он через силу улыбнулся, поставив на стол пустой стакан, и подошел к жене, в знак благодарности целуя в уголок губ. — Хозяюшка моя.Выходя из комнаты, Дэнни бросил последний взгляд на желтый стикер на стене.Завтра.***— Как дела на работе? — спросил Дэнни, чтобы сгладить неловкую тишину за ужином. Собственное расследование забирало почти все свободное время, лишая их и без того редких совместных минут, они мало знали о жизни друг друга, и Тэсс справедливо была расстроена. Ввиду всего этого, начать диалог было в некотором роде его обязанностью.— Почему ты спрашиваешь? — удивилась Тэсс. — Тебе ведь это не интересно. Сам говорил, что путаешь Моне и Мане.— Могу же я поинтересоваться, как дела у любимой жены?Тэсс покачала головой и улыбнулась чему-то своему, но заговорила.— Завтра вечером в музее откроется новая выставка, — глаза ее загорелись энтузиазмом и гордостью. — Я много над ней работала. Ожидается много посетителей. Коллеги говорят, что я произведу фурор.— Уверен в этом, — мягко улыбается Дэнни.— Придешь посмотреть лично? Мне не помешает твоя поддержка, — глаза Тэсс загораются надеждой, и Дэнни почти больно ей отказывать, но за время обучения он уяснил, что часто работу приходится ставить выше личного. Кроме того, он правда не слишком любил искусство, и повод не пойти на скучную выставку был только кстати.— У меня работа, — с сожалением в голосе сообщил Дэнни. — Но главный шедевр этой выставки я все равно уже видел.Тэсс вымученно улыбнулась комплименту, пытаясь сделать вид, что не расстроена, и Дэнни ощутил укол вины.?Надо сводить тебя в ресторан, когда это все закончится?, — подумал он, не замечая, насколько сильно эта формулировка похожа на очередной пункт в списке рутинной работы.***Бильярдный клуб на бульваре Декатур не был таким большим и наполненным людьми, как Bellagio в тот памятный вечер, Дэнни знал, чего, кого и во сколько ожидать, а еще официально он уже закончил свой рабочий день и имел право пропустить в этом баре рюмку-другую, что неплохо улучшало настроение. Войдя в зал, он бегло осмотрел всех посетителей, надеясь вычислить загадочного друга Расти, но, не заметив ничего подозрительного, занял приглянувшееся ему место с удобным диваном, чистым столиком, но главное — с прекрасным видом на вход и возможностью держать в своем поле зрения весь зал, оставаясь в тени.Дэнни ждал, нетерпеливо барабаня пальцами по коленке, переводя взгляд с двери на часы и обратно. Ровно восемь. Минута. Две. Три…Пять. Входная дверь распахивается.С тех пор, как Дэнни его видел, Расти совсем не изменился: светлые волосы, тонкие брови, серо-голубые глаза, чертова голливудская улыбка — только одежда на этот раз тоже в светлых оттенках, что идет ему еще больше. Ему бы правда сниматься в фильмах и украшать обложки журналов, а не грабить казино и висеть черно-белым фотопортретом под надписью ?разыскиваются? в Бюро.Дэнни превращается в комок нетерпеливого ожидания, наблюдая за ним. А Расти не спешит: улыбаясь, подходит к бару, заказывает две порции виски и, облокотившись на стойку, внимательно, но осторожно, почти незаметно оглядывает зал — Дэнни мог бы и не заметить, если бы сам не делал точно так же. Расплатившись за выпивку, Расти берет оба стакана и… направляется прямо к его уголку.— Здравствуй, Дэнни, — мягко улыбается Расти, присаживаясь рядом. — Какой приятный сюрприз. Хорошее место, кто-то хуже меня и не заметил бы. Я взял один для тебя, — говорит он, протягивая Дэнни стакан в правой руке. — Думал, алкоголь поможет завязать диалог.Дэнни секунд десять озадаченно смотрит на предложенный виски и руку, держащую стакан — перешедший в автоматический режим мозг успевает отметить аккуратно подстриженные ногти и кольцо на мизинце.— Ты же не думаешь, что я тебя отравлю? — хмурится Расти, кажется, и правда обеспокоенный, что кто-то мог так о нем подумать. Дэнни моргает, приходя в себя, и наконец медленно поднимает руку, принимая стакан. В секунду, когда их пальцы соприкасаются, возникает импульс, и Дэнни чувствует, как электризуется между ними воздух и бежит по нервным окончаниям ток. Они снова играют, и более высокие ставки лишь поднимают уровень азарта.В тот момент, когда Дэнни отпивает виски из стакана, Расти наконец снова позволяет себе улыбнуться.— Алкоголь тут неплох, не правда ли? — приподняв брови, он также делает глоток, не разрывая зрительного контакта. — Хотя лично я полюбил это место за прекрасную пиццу, тебе правда стоит попробовать.— Не думал, что люди с таким количеством денег, как у тебя, едят фастфуд, — поддевает Дэнни. Расти фыркает в ответ.— Ерунда. Кто может не любить фастфуд?— Те, у кого хватает денег на дорогие рестораны.— Думаешь, я настолько сноб? — выгибает бровь Расти. — Ты бывал в подобных заведениях? Я вот пару раз заглянул — на всю жизнь хватило. Берешь не ту вилку — и все косятся на тебя как на человека второго сорта. У них самих знание этикета в генетическом коде заложено, что ли? И то, что они живьем устриц глотают, по мне так куда большая дикость. Разве защитники животных уже не должны были что-то с этим сделать?Дэнни намеренно громко ставит стакан на низкий стеклянный столик, прерывая столь очевидную попытку его заговорить. Хотя, надо отдать должное природному очарованию Расти, его монолог сумел вызвать тихий смешок.— Зачем ты здесь?Расти ни на мгновение не меняется в лице:— Раз уж ты тоже здесь, ты знаешь, зачем тут я.— С кем у тебя встреча? — не успокаивается Дэнни.— С другом, — Расти улыбается краем губ и делает глоток виски. — С работы.— Что ж ты заставляешь его ждать?— Думаю, он поймет, — кажется, Расти откровенно веселит этот допрос. — На что ты надеешься, Дэнни? Почему я должен отвечать тебе?— На что надеешься ты, уже попавшись в ловушку? — парирует Дэнни. Расти наклоняется ближе и заговорщически шепчет:— Отлично провести время, — сказав это, он вновь по-хозяйски откидывается на мягкую спинку дивана, допивает виски и поднимает стакан на уровень глаз, с задумчивым видом разглядывая подтаявший лед, скользящий по стеклянному дну. — Заказать еще? — даже не глядя в сторону Дэнни, Расти вдруг дублирует его мысли, мгновенно отвечая самому себе. — Думаешь, не стоит? Как хочешь.— Не боишься, что я тебя арестую? — спрашивает Дэнни, отложив вопрос о телепатии Расти в ящик ?разобраться позже?.— Даже если бы твое расследование было официальным и у тебя был ордер на мой арест, что, разумеется, не так, — с хитрой усмешкой начинает Расти, поднимаясь из-за стола, — пока ты бы не стал этого делать.— Откуда тебе знать? — возражает Дэнни, поднимаясь следом.— Ты заметил, что я удивительно мало врал тебе в нашу первую встречу? — вдруг меняет тему Расти, медленным шагом отходя от дивана. — Я мог бы обезопасить себя, не называть настоящую кличку, не говорить об уроках покера, и твои шансы поймать меня стремились бы к нулю, но вот мы здесь. Ты в шаге от того, чтобы надеть на меня наручники.— К чему ты это говоришь? — обрывает его речь Дэнни, встав на его пути. Расти не успевает среагировать и делает шаг ближе, останавливаясь в паре сантиметров от своего собеседника. Однако растерянным или смущенным он не выглядит, обнаружив такое вторжение в свое личное пространство — лишь пристально смотрит в глаза, будто пытаясь в них что-то найти.— Откуда мне знать, что ты бы меня не арестовал? — переспрашивает Расти. — Все просто: про то, что наши взгляды похожи, я тоже не врал, — он наконец делает шаг назад, проказливо улыбаясь, момент рушится, и Дэнни вновь чувствует себя способным дышать. — Так я тебя и нашел в тот вечер. Я не знал, кого отправит Бюро, но этот взгляд я узнал. Так смотрят либо федеральные агенты, либо профессиональные воры.— Ну и что же я вижу, по-твоему? — скептически интересуется Дэнни.— В том, чтобы арестовать меня сейчас? Упущенную возможность, — Расти опирается на свободный бильярдный стол, ловя взгляд Дэнни. — Ты знаешь только меня и еще парочку человек, а хочешь поймать всех. Ты слышал, что здесь состоится встреча, но пока здесь только ты и я, и ты не знаешь, как выглядят мои друзья. Можешь попытаться угадать, но риск ошибиться… — Расти в притворной досаде цокает языком. — Ты даже не знаешь, здесь ли они или только должны прийти, но знаешь, что на допросе я их не выдам. Зато в дружеской беседе…— Как будто ты считаешь нас друзьями, — фыркает Дэнни.— Разве мы не друзья? — наигранно удивляется Расти. — Я единственный, кто присылает тебе письма, ты хотел встретить меня снова, и мы прекрасно друг друга понимаем. Настолько, что в нашу прошлую встречу ты мгновенно понял, когда я тебе соврал, а я поймал на лжи тебя.— Я не понимаю воров, — холодно чеканит Дэнни. — И никогда не пойму.— Конечно же понимаешь, — возражает Расти. — Иначе ты бы не был так хорош в том, чтобы их ловить. И уж тем более ты понимаешь меня — лучше, чем тебе бы хотелось. Ты можешь извлечь из этого пользу, — он делает паузу, становясь непривычно серьезным. — Говори со мной. Даже если я не скажу правду, ты поймешь, о чем я вру и что пытаюсь скрыть.— Какая тебе с этого выгода? — хмурится Дэнни. — Ты, вероятно, просто от чего-то меня отвлекаешь.— Отвлекаю, но от чего? — Расти улыбается. — Ключ всегда в разговоре со мной. Подчеркну: в разговоре, не в допросе. Действительно, в чем моя выгода, если отвечать буду вынужден только я?Дэнни усмехается:— Так вот в чем подвох. Ты хочешь знать мои мысли и планы не меньше, чем я твои.Расти пожимает плечами.— Либо уравниваешь ставку, либо сбрасываешь карты. Ты знаешь правила.— И как выиграть право задать вопрос?Расти вскидывает брови и красноречиво скашивает глаза на бильярдный стол под своими ладонями. Дэнни прослеживает чужой взгляд и поджимает губы.— Нет.— Почему? — удивляется Расти. — Брось, будет весело.— Сотню лет не играл.— Так и я не чемпион мира, — Расти пожимает плечами. — Глупо не воспользоваться возможностью, раз уж мы здесь, — взяв себе кий и окинув его оценивающим взглядом, Расти вновь смотрит на Дэнни. — Ну же, я ведь знаю, как сильно ты хочешь меня обыграть и изучить получше. Не упусти шанс.Дэнни почти проклинает себя, понимая, что ведется на провокацию и позволяет Расти навязать свою игру, но все же берет в руки кий и начинает закрашивать наклейку мелком. В конце концов, на свете есть мало вещей, из которых Оушены не смогли бы извлечь пользу.— Уточним правила? — предлагает Дэнни, устанавливая биток, пока Расти возится с треугольником. Они смотрят друг на друга через весь стол, и Дэнни почти слышит звон скрестившихся клинков, когда их острые взгляды пересекаются. Расти улыбается:— Конечно, — легким жестом сняв треугольник, он оставляет на столе идеальную пирамиду. — Каждый верно выполненный заказ — право задать вопрос.— Значит, я смогу попросить перечислить имена всех, кто участвовал в ограблении Bellagio? — уточняет Дэнни, и Расти усмехается:— Не похоже на вопрос для дружеской беседы.— То есть, мне расспрашивать тебя о твоих любимых вкусах мороженого? — фыркает Дэнни, прицеливаясь по битку.— Если хочешь, — кивает в ответ Расти, уперев одну руку в бок и с интересом наблюдая за действиями соперника. — Хотя это я могу сказать и просто так, в знак глубокой симпатии: фисташковое. И шоколадное, если хорошо сделано.Дэнни поднимает на него скептический взгляд, замерев с кием в руках, и Расти закатывает глаза:— Как будто ты думал, что я куплюсь на твою наигранную наивную прямоту. Будь ты настолько прост, не стоял бы сейчас здесь со мной. Я знаю, что ты готовишь вопросы с двойным дном.— Ты надеялся, будет иначе?— Будь все иначе, я был бы разочарован.Усмехнувшись, Дэнни разбивает пирамиду и задумчиво смотрит, как шары катятся в разные стороны. Краем глаза он замечает подошедшего к нему Расти, точно так же разглядывающего картину на столе.— Крем-брюле.Расти требуется всего пара секунд, чтобы понять сказанное.— Ответный дружеский жест? — он приподнимает брови в приятном удивлении.— Дань уважения твоему очарованию, — кривится Дэнни. — Оно позволило тебе одурачить меня в прошлый раз.Между ними повисает пауза, в течение которой они продолжают смотреть на стол. Семерка попала в лузу, и Дэнни уже начинает просчитывать, как из нынешней позиции битка загнать все шары своей группы.— Я не притворялся с тобой, если хочешь знать, — вдруг заговаривает Расти, тихо и серьезно, не глядя на Дэнни. — То есть, конечно, я выполнял свою задачу, но мне правда понравилось говорить с тобой. Я не играл, — закончив, он слегка поворачивает голову, пытаясь разглядеть реакцию собеседника. Дэнни поджимает губы и ничего не отвечает. Он точно не хочет чувствовать это глупое облегчение от слов жулика и вора, которому никак нельзя симпатизировать и уж тем более доверять.— А если кто-то побеждает? — спрашивает Дэнни, уводя разговор в более безопасное русло. Расти очень уж понимающе усмехается уголком губ, но, к счастью, никак это не комментирует.— Получает право задать вопрос посложнее. Конечно, с учетом, что никто из нас не будет подставлять самих себя. Я не буду спрашивать тебя о коллегах в Бюро, но и ты не проси от меня списка имен моих подельников.Дэнни согласно кивает — во всяком случае, это справедливо.— Малиновое еще неплохое.Улыбка Расти становится шире, когда он это слышит, и в эту секунду Дэнни почти перестает испытывать угрызения совести за такое явное проявление симпатии к вору.— Я однажды пробовал ванильное с соленой карамелью, — отвечает Расти, отходя в сторону. — Надо будет угостить тебя при случае.Дэнни скептически хмыкает, но воздерживается от замечаний, склоняясь к столу и складывая пальцы левой руки в закрытый мост:— Тройка в правый угол.Биток обычным накатом легко отправляет указанный шар в нужную лузу, и Расти пожимает плечом:— Это было просто.— Вопрос тоже будет простой, — обещает Дэнни. — У тебя были финансовые проблемы?У Расти вырывается сухой смешок:— Ах, мои мотивы. Что ж, нет, мои финансовые проблемы остались в далеком детстве и не связаны с тем, чем я занимаюсь сейчас.— Правда? — Дэнни скептически склоняет голову вправо.— Многие переживают голодное детство, некоторые остаются нищими и во взрослом возрасте; единицы становятся такими, как я, — пожимает плечами Расти. — Деньги — приятный бонус, но не главная цель, — он огибает стол, становясь за спиной Дэнни, и понижает тон до полушепота, склоняясь к его уху. — Эти ночи продумывания каждой мелочи, создания безупречного плана; твой мозг кипит, но, когда алмаз становится бриллиантом, когда на твоих глазах все как по нотам воплощается в жизнь, ты чувствуешь себя на вершине мира. Ты рискуешь оступиться и потерять все, что имеешь, но каждый раз, когда у тебя выходит, ты ощущаешь себя живым больше, чем кто-либо когда-либо ощущал. Ничто и никогда с этим не сравнится.Вдоль позвоночника Дэнни бегут мурашки, и он следит за своим дыханием, пытаясь не задерживать его и не дышать слишком шумно и глубоко. Он знает, каково всюду видеть возможности, и, хоть он не позволял себе задумываться о плане, после каждого раскрытого преступления его тянет все сильнее, жажда адреналина стучит в висках, и он злится на самого себя. Он знает, что, если бы он попробовал, у него бы вышло, и вряд ли бы его что-то остановило. Именно поэтому он держится много лет, испытывая отвращение к себе за каждую мысль. Именно поэтому Расти, уже отдавшийся этому желанию, уже ощутивший все то, что в глубине души хотел ощутить Дэнни, был само искушение во плоти. Змей, шепчущий о запретном плоде.— Ты ведь тоже знаешь это чувство, правда? — продолжает Расти. — Это покалывание в кончиках пальцев, когда ты видишь, что можешь сделать. Это негодование, когда смотришь на пойманных преступников и думаешь, как они глупы, понимая, что тебя бы на такой мелочи никогда не поймали. Сила, с которой тебя тянет… как ты с этим справляешься?Дэнни прикрывает глаза и тяжело сглатывает. Он должен спросить.— У тебя есть враги, — голос звучит до интимности приглушенно. — Ты в розыске. Ты рискуешь. Когда ты остановишься??Сможешь ли ты остановиться???Однажды сорвавшись, смогу ли остановиться я??— Это уже второй вопрос, — с легкой улыбкой Расти отстраняется и как ни в чем не бывало обходит стол, становясь напротив Дэнни. — Но, так и быть, отвечу в счет забитого при разбое шара. Когда я остановлюсь? Когда умру, — подумав секунду, он криво усмехается. — Ну, или когда найду кого-то, ради кого захочу остановиться, но первое вероятнее.Его взгляд твердый и серьезный, и неожиданно четко Дэнни вдруг понимает: он не врет. Кажется, Расти видит это по его глазам — и легкомысленно улыбается в ответ, указывая на стол:— Потому я и предложил игру, Дэнни. Я много интересного могу тебе рассказать — как, впрочем, и ты мне, — хитро прищурившись, Расти склоняется к столу для удара. — Одиннадцать в левый, — и шар закатывается в заказанную лузу прежде, чем Дэнни успевает опомниться.— Что ж, моя очередь, — довольно подводит итог Расти, покручивая в ладони кий. — Скажи-ка мне, хотел ли ты когда-либо что-то украсть?Дэнни саркастически усмехается:— Судя по тому, что ты только что говорил, ты знаешь ответ на этот вопрос.Расти закатывает глаза:— Очевидно, ты мечтал об этом. Но хотел ли украсть что-то конкретное? Настолько, что почти готов был это совершить.Под внимательным взглядом Расти Дэнни поджимает губы и отворачивается, собираясь с мыслями.— Всего один раз, — начинает он задумчиво. — Двадцать лет назад. Мне было тринадцать.Расти заметно напрягается, мгновенно понимая, о чем пойдет речь.— Я знаю, что такое голодное детство. Ты можешь не рассказывать, если это слишком личное.Дэнни улыбается уголком рта:— Не знаю, поблагодарить тебя или оскорбиться.Придерживая кий локтем, Расти поднимает руки с раскрытыми пустыми ладонями, символически показывая свою безоружность и отсутствие злых намерений:— Оскорблять тебя точно не входило в мои планы. Сомнений в том, что ты можешь рассказать об этом, у меня нет.?Сомневаешься, что ты тот, кому я захочу это рассказать, — про себя усмехается Дэнни. — Небезосновательно.?Он ничего не отвечает, но в лицо заглядывает спокойно, позволяя понять, что оценил жест.— После ареста отца жизнь была нелегкой, наша мать занималась своим начинавшим тонуть бизнесом, а после и вовсе исчезла, оставив нас с сестрой бабушке. На работу нас не брали, да и бабушку неохотно, так что жили без излишеств и учились довольствоваться малым. В ту неделю деньги совсем кончались, а в выходные у сестры был день рождения. Она особенно тяжело перенесла разлуку с родителями, и мне хотелось немного ее приободрить, купив кулон из белого золота с изумрудом, который однажды обещала ей подарить мама.— Но денег не хватило, — тихо продолжает мысль Расти.— Не хватило, — рассеянно кивает Дэнни, лишь теперь осознающий, что Расти первый, кто слышит эту историю. Никому никогда не было интересно, да и Дэнни не стремился делиться воспоминаниями, вместе со своей болью похоронив их глубоко внутри и не заметив, когда они успели выцвести, а глубокое горе сменилось смутной тоской.Никому никогда не было интересно, а если кому-то и было, то лишь потому, что они думали, что Дэнни станет лучше, если он выговорится. Сам Дэнни никогда не считал это эффективным: какое ему облегчение от унизительной жалости в чужих глазах? Помогло бы понимание, но разве бы кто-то понял?Ну, разве что этот жулик напротив — незнакомый, возможно, не подозревавший, какую рану случайно заденет своим вопросом, и все же — понимающий, переживший что-то похожее. Дэнни оберегал от своих трагедий Тэсс, но зачем от них оберегать случайного знакомого, которому, по большому счету, плевать? Эффект попутчика в действии.Вынырнув из своих мыслей, Дэнни поднимает взгляд на визави.— Нужно ли объяснять, что и как я хотел украсть?— Нет, ты ответил на мой вопрос, — качает головой Расти. — Лучше просто продолжай играть.И Дэнни слушается, надеясь, что едва заметно подрагивающие пальцы не помешают сделать точный удар.— Шестерка в левый угол.Расти в ответ задумчиво мычит и трет пальцами подбородок, наблюдая за действиями соперника, а спустя пару секунд выдает:— Расслабься, сделай мост открытым, не сгибайся так сильно. Биток довольно близко к борту, такая дотошная правильность тебе сейчас только помешает.Дэнни поднимает на него ироничный взгляд:— Я, разумеется, сразу же побегу выполнять советы своего противника.Расти лишь тяжело вздыхает, отнимая правую руку от подбородка и вместе с левой складывая ее на груди:— Конечно, мне выгодно, чтобы ты сразу же проиграл. Выгодно, но совсем не интересно, — он театрально пренебрежительно морщится. — Зная меня, стал бы ты думать, что я пойду легким путем?Дэнни закатывает глаза, но все же переставляет пальцы в открытый мост, демонстративно не обращая внимания на довольную улыбку Расти.Подтолкнув зеленый шар в направлении нужной лузы, биток застывает на месте ровно там, где Дэнни хотел. Расти впечатленно вскидывает брови и выжидающе смотрит на собеседника, готовый отвечать на вопросы.?И о чем же тебя спросить, человек-загадка? Стоит ли попытаться выведать что-то личное в ответ, или ты слишком умен, чтобы повестись? Кстати, об уме…?— Где ты получал образование? Можешь назвать только специальность, на конкретный университет или даже штат я не надеюсь. Просто любопытно.Глаза Расти блестят весельем. Кажется, вопрос его насмешил.— Ну почему же? Я могу и место назвать: весь мир. Преподавал мне каждый, кого я встречал, — он мягко, почти снисходительно глядит на Дэнни. — У меня нет специальности, я многозадачный.— У тебя нет высшего образования? — удивляется Дэнни.— Я общался с некоторыми профессорами и слушал лекции, но да, у меня его нет, — Расти безразлично пожимает плечами. — Тем не менее, я не считаю себя глупее тех, у кого оно есть.— Я тоже, — соглашается Дэнни. — Вообще-то, я считаю тебя умнее многих из них. Ходят слухи, что ты быстро находишь общий язык со специалистами в области высоких технологий, разбираешься в искусстве и знаешь мандарин.— Род деятельности обязывает, — кивает Расти. — Вижу, ты сделал домашнюю работу.— Ты бы разочаровался, если бы это было не так, — уголком рта усмехается Дэнни, и Расти снова кивает, не разрывая зрительного контакта.— Да, разочаровался, — он удерживает взгляд Дэнни еще несколько долгих секунд. Когда Расти смотрит так, становится слегка не по себе. Кажется, будто он умеет читать мысли по глазам и сейчас копается в твоей голове. ?Что ты ищешь?? — волей-неволей задумывается Дэнни, так же пытаясь найти ответ в чужом взгляде, но Расти мгновенно его отводит, прикрывает глаза на секунду и, когда веки поднимаются, смотрит уже совсем иначе, без той странной пронзительности, будто бы даже узнавания. Смотрит так, как и должен смотреть обычный незнакомец.— Твоя очередь.Расти согласно кивает, закинув одно колено на борт и внимательно оглядывая стол. Из той позиции, в которую Дэнни загнал биток, выходов почти нет, и все же…— Девятка в правый.Обойдя мешающие шары, ?девятка? беспрепятственно закатилась в лузу, вызывая у Расти самодовольную усмешку. Дэнни присвистнул:— ?Не чемпион мира?, говоришь?Расти тихо хихикает, ставя ногу обратно на пол:— Не льсти мне, Оушен, это не спасет тебя от моих вопросов.— Я их не боюсь, — хмыкает Дэнни.

— Бесстрашный агент ФБР… — с ироничной улыбкой тянет Расти. — Что ж. Раз уж мы заговорили об образовании, расскажи, почему ты решил учиться на юриста?— Знание закона не помешает никому и никогда, — пожимает плечами Дэнни, ничуть не удивленный чужой осведомленностью. Понять, какой диплом имеют агенты, расследующие финансовые преступления, в принципе несложно, даже если Расти не изучал его биографию.— Так просто? — одна бровь Расти скептически выгибается. — Не верю.Дэнни усмехается:— Разумеется, ты хотел услышать не это, однако это правда. Я посчитал, что лучшее знание закона может если не гарантировать высокооплачиваемую работу, то хотя бы дать преимущество в жизни. Я точно знаю, в каких рамках должен находиться, чтобы не иметь проблем.— Или делать вид, что ты в них находишься, — тонко улыбается Расти. Дэнни насмешливо качает головой:— Какая слабая провокация для такого, как ты.Расти искренне и беззаботно смеется, неприкрыто довольный чужой дерзостью.— Что ж, признаю, я поставил не на то, и ты справедливо втоптал меня в грязь. Обещаю, больше промахов я не совершу.— Уж постарайся, — с вызывающей усмешкой отвечает Дэнни. — Или я начну думать, что переоценил тебя.Расти склоняет голову к плечу и задумчиво разглядывает оппонента. На секунду кажется, что за этим кроется какая-то насмешка, но всерьез задуматься об этом Оушен не успевает.— Играй, Дэнни.И он не видит причин отказываться.— Единица в среднюю правую.По дуге обойдя шары чужой прицельной группы, биток толкает шар под номером один в среднюю лузу правого борта, и Расти уважительно кивает:— Стоит ли мне усомниться в том, что ты давно не играл? Это был красивый винт.— Не хуже тебя, ?не чемпион?, — фыркает Дэнни, прокручивая в руке кий. С того памятного вечера в Bellagio он хотел спросить Расти об очень многом. К сожалению, он не рассчитывал, что ему придется вытягивать из него детали в ?дружеской? беседе, и привычно представлял обстановку знакомой комнаты для допросов. И все же, один его вопрос мог вписаться в этот странный диалог.— Почему ты поддерживаешь контакт со мной? — спрашивает Дэнни, чувствуя, что этот вопрос может быть важен. — Не говори, что просто веселье. Из всех ищущих тебя агентов ты пишешь именно мне.— Или, может, они просто ничего не рассказывают, как и ты? — предполагает Расти шуточным тоном. — Ладно, ты прав, я знал и других агентов ФБР, но заинтересовал меня именно ты.— ?Других агентов ФБР?? — переспрашивает Дэнни, прищурившись. — Твой фотопортрет никто не опознал.— О, долгая история, — кривится Расти, — крайне неприятная к тому же. Я лучше отвечу на твой первый вопрос.Дэнни скрипнул зубами и сильнее сжал в руках кий. Слова Расти наверняка значили, что среди агентов ФБР были преступники, и от одной мысли, что ими может оказаться кто угодно, начинало тошнить и трясти от злости, но больше информации по этому вопросу вытащить из Расти явно не удастся.?Эти ублюдки под микроскопом изучили мою биографию и проверили меня на детекторе лжи, но так и не начали мне доверять, и следят за каждым моим делом, пока в их рядах свободно ходят настоящие преступники. Прекрасно?.— Так чем же я тебя привлек? — произносит Дэнни, пытаясь переключиться на другую тему. Заметив его состояние, Расти вдруг неуверенно смотрит на него исподлобья, обходит стол и встает в полуметре от Дэнни. Секунду он в сомнениях покусывает нижнюю губу, но вскоре спокойно заглядывает в глаза и говорит твердо:— Система прогнила и работает откровенно плохо, это правда, но ты сильно отличаешься от других. Знаешь, я тоже пытался узнать о тебе как можно больше…— И как много узнал?Расти загадочно улыбается:— Достаточно, чтобы признать в тебе героя. Когда расследование оборачивается тем, что тебе приходится накрывать собой бомбу, чтобы возможный взрыв убил тебя, но не навредил другим…— На моем месте так сделал бы любой, — категорически заявляет Дэнни. Расти качает головой:— Ты слишком высокого мнения о людях.— А ты судишь всех по себе?В вечной усмешке Расти на секунду мелькает что-то печальное.— Ты достаточно насторожен лишь по отношению к преступникам — возможно, даже слишком. Допустим, ты прав, и я бесчестный трус; значит ли это, что все мы такие? У нас есть свои правила, своеобразный кодекс чести, нарушение которого никто не собирается прощать. Я знаю, ты видел достаточно подлых и жалких воров, но не суди по ним всех. Да, большинству далеко до тебя, — признает Расти, указывая на Дэнни рукой, — но таких, как ты, мало и среди агентов. Априори считать каждого преступника подлым — ошибка.

— У меня есть на это причины.— А у меня есть причины считать эгоистичными подлецами всех агентов ФБР — и все же я не вижу в тебе тех стражей закона, что привели меня к этой мысли.— И кого же ты во мне видишь?Расти усмехается:— Из очевидного? Человека из преступной семьи, вставшего на сторону закона, но так и не получившего на ней доверия. Поэтому ты не показывал мои письма: тебе ни к чему лишнее упоминание твоего отца, и уж тем более тебе не нужна связь с еще одним преступником, который даже не является твоим родственником.Дэнни кивает:— Я догадался об этой манипуляции и позволил ее тебе. Все равно письма были пустышками.Расти вскидывает брови, загадочно улыбаясь:— Как знать… — и, не позволяя Дэнни вставить слово, возвращается к прежней теме. — Я десять лет в деле, и никто не был так близок к моей поимке, как ты. Я увидел в тебе угрозу.— Сочту за комплимент.— Сочти, — великодушно позволяет Расти. — Ведь это показывает, что ты в чем-то точно лучше других агентов. Либо умнее, либо порядочнее.— ?Порядочнее?, — эхом вторит Дэнни со злой ухмылкой. — Некоторые мои коллеги готовы объявить меня твоим соучастником при первой же возможности.— И это еще одна вещь, которая меня в тебе заинтересовала, — признается Расти, едва заметно склонив голову к плечу. — Хоть ты отрицаешь это много лет, ты знаешь, кто ты. Мы оба знаем. Ты нашел себе легальную работу, которая позволит тебе думать об ограблениях, не совершая их, но с годами действие твоего плацебо все слабеет, а отношение других агентов к тебе не улучшается, вы не видите друг в друге друзей. Я не представляю, как ты заставляешь себя продолжать работать, в глубине души зная, что я тебе куда ближе твоих коллег.Дэнни удивленно-насмешливо вскидывает бровь:— Ты задаешь мне вопросы, еще даже не до конца ответив на мой?— Всего лишь помогаю тебе заранее к ним подготовиться, — невозмутимо возражает Расти. — И чем тебе не нравится мой ответ?— Ты хочешь сказать, что контактируешь со мной лишь потому, что я кажусь тебе лучше других? — недоуменно уточняет Дэнни, сбитый с толку. За весь разговор еще ни разу Расти не лукавил настолько открыто.— Ты не просто лучше: ты лучше вопреки себе. Ты хочешь другого, ты не чувствуешь себя частью братства ФБР, ведь они тебя не принимают, и все же ты чище многих из них.Такая наглая попытка заговорить ему зубы неожиданно злит Дэнни:— Семьи не бывают идеально функционирующим механизмом, в отличие от простых рабочих коллективов, где каждому отведена своя задача и четко по часам расписано, что надо сделать, чтобы получить деньги.— Ох, то есть, моя команда, которая верит мне, не семья — то ли дело не доверяющее тебе ФБР? Это был удар в самое сердце! — саркастически скалится Расти, но в этом оскале такая готовность защищаться, что Дэнни мгновенно понимает, что перегнул палку.

— Я не знаком с твоей командой и не могу судить, — примирительно отступает он. — Я лишь хотел сказать, что и ты не можешь знать всего. Бюро — большая часть моей жизни, и я считаю себя полноценным членом братства. Агентов, готовых с этим поспорить, меньшинство.— Вот как? Ну хорошо, допустим, я и правда ошибся, и в Бюро ты нашел себе семью. Тогда… десять в левый… — легко забив шар, Расти выпрямляется и смотрит сопернику в глаза, — объясни, если ты так хорошо ладишь с коллективом, почему же работаешь один? Даже в официальных расследованиях у тебя нет напарников.Дэнни поджимает губы, и, когда он отвечает, в его тоне слышно предостережение: не заходи дальше.— Начальство пришло к выводу, что я не командный игрок и эффективнее работаю в одиночку. Мне просто создают наиболее комфортные условия для работы, это никак не характеризует мои отношения с коллективом.Совершенно не впечатленный Расти притворно задумчиво хмыкает.— По мнению некоторых людей, в моей команде целых три ?не командных? игрока, и один из них — я. Как думаешь, как этот факт характеризует наши отношения в коллективе? — он до унизительного сочувственно улыбается. — ?Не командных? игроков не бывает, стадный инстинкт первичен. Напарники существуют для большей безопасности. То, что у тебя его нет, на самом деле говорит очень о многом.— Твоя команда бросила тебя наедине с агентом ФБР, — замечает Дэнни. — Не тебе говорить о сплоченности коллектива.Расти бросает на него заинтересованный взгляд:— Надо же, ты и во время игры успеваешь смотреть по сторонам и анализировать?

— О, это просто, — морщится Дэнни. — Среди гостей заведения никто не искал тебя и не задерживал на тебе взгляда. Людей с фотографий в делах я бы тоже заметил: у меня хорошая память на лица. В целом, все выглядят как обычные офисные работники, пришедшие отдохнуть после рабочего дня, но с профессионалами вроде вас я предпочитаю держать ухо востро.

Расти прикусывает губу, подавляя улыбку:— Ты и правда хорош. Я понимаю, почему тебя все же взяли в ФБР, несмотря ни на что. Сложно не хотеть тебя себе в команду, даже если ты не станешь частью семьи.Дэнни сухо улыбается такому сомнительному комплименту.— Очень самонадеянно с твоей стороны думать, что я мог бы стать частью твоей команды. Не говоря уже о семье.— Ах, Дэнни, — деланно огорченно вздыхает Расти, — как много ты себе врешь.Стиснув зубы так, что на скулах заиграли желваки, Оушен заставляет себя проглотить едва не сорвавшееся с языка оскорбление и вдохнуть поглубже. Расти явно добивается чего-то, пытаясь вывести его из себя — значит, первостепенная задача Дэнни сейчас — не дать волю эмоциям.

— Четверка в правый, — коротко цедит он, склоняясь над столом. И неправильно рассчитывает удар, попадая битком по чужой прицельной группе. Расти позволяет себе короткий смешок, наблюдая за чертыхающимся Дэнни.— Злость, как и любая другая сильная эмоция, может быть хороша в определенных ситуациях, — замечает он, плавно оттесняя Дэнни и прицеливаясь. — Но не тогда, когда ты должен четко рассчитать, как и куда ударить, — с этими словами он бьет по битку, без заказа забивая четырнадцатый шар, слишком вызывающе очевидно расположившийся прямо напротив лузы. Дэнни недовольно поджимает губы:

— Спрашивай.— Обязательно спрошу, — кивает Расти, задумчиво выстукивая кончиками пальцев по борту стола какую-то мелодию. Дэнни прислушивается к ней всю ту минуту, в которую его собеседник задумчиво молчит.— Скажи мне вот что, — наконец заговаривает Расти, искоса поглядывая на своего соперника, — поддерживаешь ли ты контакт со своей настоящей семьей?Губы Дэнни кривятся в мрачной усмешке:— Не верю, что ты сам не знаешь ответ на этот вопрос. Тэсс — вся моя семья, мои ближайшие кровные родственники мертвы или пропали без вести.— А дальние? — не сдается Расти. — Неужели никого нет?— Ты знаешь, что не так с дальними, — закатывает глаза Дэнни. — Иначе не задал бы этот вопрос.Расти улыбается краем губ, подтверждая догадку.— Я в принципе был удивлен, узнав, что ты из тех самых Оушенов. Ни один человек из вашей семьи не обходился без криминальной истории, а ты…— А я работаю в Бюро и не верю в зов крови; я не ищу контакта со своими родственниками, а они не горят желанием общаться со мной.— Так ты и прошел проверку в ФБР? — понимает Расти. — Полностью отказавшись от всей своей семьи?— Я все еще общаюсь с тетей Идой, — возражает Дэнни. — Она уехала ото всех в Италию и никогда не связывалась с преступностью.— И кто же она? Библиотекарь? — иронизирует Расти.— Домохозяйка, — неохотно отвечает Дэнни.— И на что же она живет? О, дай угадаю, — Расти старательно изображает глубокую задумчивость. — На то же загадочное наследство от какого-то троюродного дядюшки, о котором ты узнал, только когда его получил? Что очень удачно совпало с годом, когда твой отец вышел из тюрьмы.Дэнни сильнее сжимает пальцы на кие, продолжая молчать.— Ты обрек себя на одиночество и отказался от семьи, которая о тебе заботилась. Но принял ее деньги, не проверяя, насколько законно они получены, — продолжает Расти. — Ты же знаешь, что это называется ?правдоподобное отрицание?? Не говоря уже о…— ?Предательстве?? — вымученно усмехается Дэнни. — Я не рассчитывал, что ты поймешь.— И все же я понимаю, — с непонятной тоской вздыхает Расти, склоняя голову к плечу и пытаясь поймать его взгляд. — Может, и не согласен, но понимаю. Хоть и надеюсь, что однажды ты согласишься со мной.Дэнни закрывает глаза, чувствуя себя почти что голым перед этим человеком. Разумеется, он понимает, если хотя бы читал газеты пять лет назад — его самого он и так читает неожиданно легко. Дэнни всегда легко читал других людей, но сам открытой книгой ни для кого не был. Пока не встретил этого преступника.— Я не собираюсь откровенничать с тобой.— Тебе и не нужно, — спокойно отвечает Расти и вдруг тепло касается пальцев Дэнни, судорожно сжатых на кие. — Я понял твой ответ. Теперь твоя очередь.Дэнни делает вдох поглубже, ослабляет хватку на кие и легким движением сбрасывает с себя руку Расти, склоняясь над столом. И досадливо морщится, видя положение битка. Расти сумел поставить его так, что любой удар по нему для Дэнни обернется очевидным фоллом. А Расти тем временем внимательно наблюдает за ним, с интересом естествоиспытателя ожидая, какие действия предпримет Дэнни.

— Двойка в правую, — гордо провозглашает Дэнни, будто не замечая своего безвыходного положения, и даже почти умудряется выполнить свой заказ. И все же, биток касается шара чужой прицельной группы раньше, чем заказанной ?двойки?.

Когда Дэнни оборачивается, передавая ход Расти, то видит в его глазах что-то похожее на уважение.— Очень впечатляет. Первое правило безвыходной ситуации — не показывать сопернику, что он загнал тебя в угол. Если бы я не знал наверняка, я бы поверил твоей игре.— Не учи меня очевидным вещам, — отмахивается Дэнни, вызывая у Расти смешок.— Как скажешь, Оушен. Тринадцатый в левую, — казалось, простой удар едва удается Расти, и Дэнни удивленно оглядывает его руки, осознавая одну вещь.— У тебя нет постоянного стиля игры. То твои удары выше всяких похвал, то ты едва не проваливаешь простейший из них.Расти пожимает плечами и беззаботно подмигивает:— Я не люблю постоянство и предсказуемость. В зависимости от обстоятельств я всегда разный. Риск — это по мне.

Дэнни качает головой:— Ты прорабатываешь свои планы до мелочей, дотошно изучаешь все, что может быть полезно в твоем деле. Ты определенно любишь рисковать, но далеко не во всем.Расти довольно улыбается:— Все верно. Впрочем, то же самое можно сказать о тебе. Но ведь риска тебе недостает, и на стороне закона тебе не особо рады. Почему ты все же на ней остаешься?Дэнни раздраженно закатывает глаза:— Ты повторяешься.— Нет, правда — почему? Я лишь хочу понять. Ты не похож на тех дотошно правильных, кому просто указали, что можно, а что нельзя, и они просто приняли это, потому что слишком глупы, чтобы устанавливать собственные рамки и что-то переосмыслять.

Дэнни не удерживает злой смешок:— Да в том и дело, что вы, считающие себя самыми умными, только и делаете, что все переосмысляете. Если вы смеетесь над правом собственности, каковы гарантии, что однажды вам не покажутся глупыми права на жизнь и свободу?— Мы…— Вы — угроза для общества, — перебивает Дэнни. — Вы идете на дно и, не задумываясь, тянете других за собой. С вами опасно вести дела и вообще как-либо контактировать, особенно неподготовленным людям. Я на стороне закона, потому что стать таким, как вы — мой главный кошмар.

Ухмылка Расти кажется изломанной, насилу натянутой на лицо и прячущей за собой что-то очень уязвимое и болезненное.— Значит, вот каким ты меня видишь, пряча это за комплиментами моему интеллекту?Дэнни неуверенно вглядывается в глаза собеседника и напряженно сводит брови над переносицей. Он чувствует, что почему-то задел Расти своими словами сильнее, чем планировал. Но почему, если прежде он казался абсолютно невосприимчивым к тому, что ему говорит Дэнни?Вместо ответа на вопрос Расти он забивает пятый шар, удачно вставший в одну линию с битком и угловой лузой.

Ухмылка Расти будто становится еще более ломанной.

— Что ж, задавай свой вопрос.?Что с тобой случилось? — думает Оушен — и тут же мрачно усмехается про себя. — Все равно ведь не ответишь. Теперь уж точно.?— Ты не пытался заняться чем-нибудь другим? — выдавливает из себя Дэнни, не зная, как вывести собеседника из этого состояния. Расти мог сколько угодно его злить, но явно старался не причинять боли. Оказаться тем, кто непреднамеренно разбередил чужую рану, было крайне неприятно. Кем бы ни был его собеседник и чего бы ни добивался, ценить дружелюбное отношение Дэнни умел. И не хотел, чтобы кому-то казалось иначе.После заданного вопроса в глаза Расти постепенно начала возвращаться прежняя веселость, и Дэнни поймал себя на странной мысли, что ему самому стало немного легче дышать.— Ты совсем не умеешь извиняться, Дэнни Оушен, — фыркает Расти; естественно, ему не требуются объяснения, чтобы понять этот намек. — Не считаешь меня таким уж безнадежным? Зря. Конечно, я пробовал заняться чем-то другим. Получалось хуже.Дэнни удивленно морщит лоб:— Никогда не считал тебя тем, кто останавливается перед трудностями.Расти качает головой:— Можешь презирать меня сколько угодно, но я предпочитаю делать то, что мне нравится.

Дэнни досадливо кривится:— Неужели вы все придерживаетесь этой позиции?

Расти хмыкает, прекрасно понимая, кто еще прячется за этим все:— Профессионалы — да. И ты знаешь, что я профи. Как и твой отец.Дэнни поводит плечом, ничего не отвечая. Бросая на него задумчивые изучающие взгляды, Расти склоняется над столом для удара:— Пятнадцать в левую, — шар отскакивает от борта и закатывается в нужную лузу. — В детстве ты знал, кем он был?Дэнни невесело смеется:— Шутишь? Я узнал, кем он был, лишь когда его при мне же арестовали.— Ты так его и не простил, правда? — печально констатирует Расти.

С лица Дэнни пропадает любой намек на какие-либо эмоции.— Этот человек ничего не сделал для моего прощения. Не попытался исправиться, считал, что загладил вину, откупившись от нас с сестрой этим мифическим наследством, и со своим возвращением привнес в нашу жизнь лишь еще большее количество проблем.— Кажется, твоя сестра так не считала, — осторожно замечает Расти — и тут же жалеет, видя гримасу боли на чужом лице.— Моя сестра не ведала, что творила и кому доверилась.— Извини, — тихо говорит Расти. Дэнни морщится:— Один-один. Не думал, что этот диалог станет настолько личным.Расти усмехается:— Ты не собираешься это менять. Я знаю, что ты хочешь спросить у меня теперь.— Правда? Тогда готовь ответ. Четверка в правый, — резкий удар — и шар скользит по уже почти пустому столу, падая в выбранную лузу. — Ну что, только и будешь хвалиться тем, что понимаешь мой ход мыслей, или наконец это продемонстрируешь?— Очень просто, — вздыхает Расти. — Да, я знал твоего отца. Лично.Дэнни складывает руки на груди в ожидании продолжения. На лице Расти появляется печальная улыбка, а взгляд становится задумчивым, направленным в никуда.

— В некотором смысле, он был для меня отцом больше, чем мой родной отец.Дэнни саркастически фыркает, и Расти мгновенно фокусирует свой взгляд на нем:— Знаю, ты не считаешь его хорошим отцом. Я его и не защищаю. Это просто факт моей биографии, не более.— Он учил тебя, — замечает Дэнни вместо ответа.— Всему тому же, что и тебя, — пожимает плечами Расти. — Мы не слишком много общались, но он рассказывал о тебе.— Полагаю, ничего хорошего.— Почему же? Я, признаться, наоборот, слышал одни похвалы: какой ты сообразительный, способный, самостоятельный… упрямый. Сэмюэль говорил, мы с тобой похожи. И обязательно поладим, если встретимся.

Дэнни коротко рассмеялся и покачал головой:— Боюсь представить, что ты обо мне подумал в нашу первую встречу.Расти вскидывает бровь и встает в позицию для удара:— А я вот не боюсь. Двенадцать в левую.В ту же секунду, когда шар закатывается в лузу, Расти вскидывает взгляд на Дэнни:— Расскажи, что подумал обо мне ты.Дэнни склоняет голову к плечу:

— Ты и сам догадываешься.— Хочу знать наверняка.Дэнни на секунду закрывает глаза, вспоминая.— В целом, мой отец не ошибся. Я с первого же взгляда понял, что ты отличаешься от других гостей казино. Я подумал, что ты единственный, с кем мне было бы интересно сыграть.Расти удовлетворенно улыбается:— И ты был прав, хоть еще и не представлял, насколько.— Не та игра, которую я бы предпочел, — кривится Дэнни.— Правда? — скептически выгибает бровь Расти. — Ты лишь из злости и желания мести столько времени пытался меня найти? Хочешь сказать, это только праведный гнев, и дело вовсе не в том, что твоему отделу никогда не попадалось ничего интереснее меня? Тогда я разочарован. Не ожидал от тебя такой банальности.

— Как же ты самоуверен, — против воли Дэнни улыбается уголком рта. Конечно, Расти снова легко его прочитал, увидел его азарт и жажду драйва. И все же не хотелось, чтобы этот преступник считал себя самым уникальным и особенным, центром внимания Дэнни: еще чего, будет он восхищаться каким-то вором!