Апрель 1912, Атлантика (1/1)

Флинн обернулся. В пятнадцати-двадцати метрах от них, с боковой части палубы, в сторону кормы направлялась Эмма вместе с каким-то мужчиной. Поскольку корма лайнера не была открытым, пустым пространством, а имела на себе некоторые сооружения, что сыграло Флинну и Люси на руку, Гарсия быстро схватил ладонь женщины в свою руку, и оба спрятались за огромной металлической трубой, откуда Уитмор не смогла бы их заметить. Флинн по привычке потянулся за оружием, когда Эмма, в сопровождении своего джентльмена, прошла совсем близко. Люси же старалась даже не дышать, поскольку каждый звук в этот момент казался ей гулким шумом. У нее действительно начинала болеть голова, а открытые плечи и шея стали покрываться мурашками, то ли от леденящего холода, то ли от напряжения. - Мистер Исмей, - будто нараспев обратилась Эмма к мужчине, который шел чуть позади нее. - Прошу, зовите меня просто Джозеф. - Джозеф, - наигранно улыбнулась она, подходя к самым перилам, где еще недавно стояли Люси и Флинн, - свою часть договора я практически выполнила. Ваш лайнер не затонет в своем первом рейсе, можете не беспокоиться, для этого было сделано абсолютно все. Теперь в нужный момент мой человек передаст капитану точные координаты местонахождения айсберга, и тогда все остальное, - она особенно выделила последние слова, - останется уже за вами. - Я вижу, к чему вы клоните, - усмехнулся Исмей. – Ваше вознаграждение за спасение моей репутации не заставит себя долго ждать. - Я стараюсь не ради вас, - заметила Эмма. Люси даже издалека заметила, как мужчина, стоящий к ней практически спиной, недовольно сжал челюсти. Ему явно хотелось овладеть вниманием этой властной женщины. Кто бы сомневался, подумала Престон. Но Эмме здесь нужны были исключительно деньги. - Понимаю, - сказал он. – Риттенхаус. Приятно, что такой могущественной организации важно благосостояние нашей компании. Но, может быть, мы с вами все же отвлечемся от общей миссии и выпьем немного шампанского? Эмма легко засмеялась, хотя этот смех напоминал Люси скорее угрозу. - С удовольствием, мистер Исмей. - Джозеф, - вновь поправил ее мужчина, на что она уже не ответила. Через пару минут оба уже вернулись в один из салонов, откуда, по всей видимости, и пришли, оставив Гарсию и Люси в полном одиночестве в этой части корабля. Их догадки и информация из дневника подтвердились, и теперь они точно знали, как остановить Риттенхаус. - Ты замерзла, - Флинн легко коснулся рукой ее озябшего плеча и уже через секунду начал снимать свой пиджак, чтобы укрыть ее, но Люси его остановила, выйдя из их укрытия и просто направившись в сторону дверей, откуда они оба недавно выбежали. Она очень устала и слишком сильно хотела спать. *** Следующие два дня, двенадцатого и тринадцатого апреля, они с Флинном практически не виделись. Погода внезапно испортилась, стало сильно штормить, дул сильный ветер, и не только посещать палубу для прогулки, но и просто выходить из каюты практически не представлялось Люси возможным. К тому же она, видимо, все же простыла той морозной ночью на палубе, поэтому на следующий день предпочла провести все время в постели, покидая ее только для того, чтобы немного поесть и размяться. Гарсия старался появляться в каюте как можно реже, понимая, что Люси лучше было побыть одной. И она была ему благодарна за понимание. За это время ему удалось вычислить, что агентом Риттенхауса, которого активировала Эмма, был один из радистов ?Титаника?, о чем он сразу же поспешил поделиться с Люси. Бездействие его порядком раздражало, но он не мог действовать, не согласовав с ней свой план. - Почему бы нам просто не ворваться и не разнести к чертям этот передатчик Маркони? У нас есть преимущество - современная хитрость и немного оружия, – спросил тогда у нее Флинн. – Это избавило бы нас от кучи проблем. Нет передатчика – нет координат расположения айсберга. Бум! Дело сделано. История, и в том числе международная конвенция об охране человеческой жизни на море, спасены. Но Люси уговорила его не торопиться, а дождаться того дня, когда они смогут покинуть лайнер и встретиться с остальной частью команды, как и было оговорено, ведь в любой момент их с легкостью смогли бы поймать, даже несмотря на то, что ?Титаник? был огромных размеров и, на первый взгляд, спрятаться на нем не составило бы труда.

К тому же им еще предстояло выкрасть у Дэвида Блэра ключ от сейфа с биноклями. Это предстояло сделать для того, чтобы в ночь, когда лайнеру суждено затонуть, впередсмотрящий увидел приближающийся прямо по курсу айсберг слишком поздно, чтобы было возможным свернуть и избежать столкновения. Ведь при наличии биноклей, даже в безлунную ночь, препятствие возможно было рассмотреть на расстоянии целых трех миль (шести километров). А этого было достаточно для спасения судна. Так или иначе, все действия было решено оставить на последний день плавания лайнера. Проблемой, которую решить не представлялось возможным, оставалась скорость ?Титаника?. Флинн пытался всячески повлиять на азарт капитана, с которым познакомился через Блэра, но, кажется, Смит все же не намерен был идти на поводу у желания поставить рекорды. Ситуация изменилась к ночи двенадцатого апреля, когда в радиорубку пришло первое ледовые предупреждение от парохода ?Карония?, из-за которого капитаном был немного изменен маршрут.

В это время года, после довольно мягкой зимы, судам следовало идти по Южному пути трансатлантической трассы, где вероятность встретить айсберги была крайне мала. Капитан Смит составил собственный маршрут, на его взгляд, еще более безопасный, который проходил еще южнее. Но для того, чтобы прийти в Нью-Йорк вовремя, без опозданий, пришлось задействовать те самые два котла, о которых говорил Дэвид Блэр за ужином. Теперь ?Титаник? достиг скорости в двадцать шесть узлов, на три узла больше своей предельной скорости. За завтраком, утром тринадцатого апреля, Люси встретила миссис Браун, которую надеялась избежать. Надо сказать, что ей было неловко перед женщиной за ситуацию, которая произошла во время ужина, но Маргарет, судя по всему, отнеслась к ней с пониманием, без каких-либо предвзятых осуждений. Видимо, закалка простой продавщицы, которой когда-то работала женщина, оказалась все же сильнее, чем светские замашки. - Вы действительно выглядите нездорово, вся бледная, и руки у вас трясутся, - заметила Браун. Обе сидели за небольшим плетеным столиком в столовой второго класса и уже пили чай, ожидая, когда принесут завтрак. На судне, после тяжелой ночи сильной качки, стало заметно тише. -Это все качка, Маргарет, - попыталась улыбнуться Люси, делая глоток горячего напитка. За последние три дня Люси превратилась в собственную тень. Она сильно запуталась в себе, а возникшие у нее к Флинну чувства пугали все больше. Люси то сама приближалась к нему, пытаясь найти его поддержку, то снова убегала от лишних слов и желаний.

За последние два года ей пришлось потерять многое, в том числе и близких людей, из-за чего в душе ныла постоянная боль полной неразберихи в жизни. И ее взаимоотношения с Флинном от этого легче не становились. - Или переживания, - миссис Браун ласково посмотрела на нее, будто старая подруга, которая знает все ее мысли. – Дейзи, ваш муж безмерно любит вас, и все разногласия со временем пройдут, поверьте. То, как он весь вечер смотрел на вас, о, каждая женщина мечтает, чтобы на нее так смотрели. - Например, мисс Флоренс, - напомнила Люси. - Что вам до юной глупышки! – искренне засмеялась Маргарет. – Она просто жаждет любви и ищет там, где ее не может быть. Вы же свою, по всей видимости, уже нашли. Так держитесь же ее! Люси не ответила ей, лишь вздохнув. *** Вечером того же дня она вновь читала в их с Флинном каюте, хотя погода заметно улучшилась, а ненадолго выглянувшее солнце еще не опустилось за горизонт. На этот раз она выбрала роман Моргана Робертсона ?Тщетность?, весьма символичное для их положения произведение, в котором автор, будто провидец, описал крушение корабля ?Титан?, точной копии лайнера ?Титаник?. Люси была очень увлечена очередной главой, когда к ее компании присоединился Гарсия, который вернулся с очередной разведки. Он перебрал некоторые свои личные вещи, а затем несколько минут крутился возле умывальника с зеркалом, как будто очень нервничал. - Я тут подумал, - начал он спустя какое-то время, все также не двигаясь с места, - раз уж мы решили затопить корабль по расписанию, то получается, что это наш последний свободный вечер на ?Титанике?. Люси, мы бы могли сегодня поужинать и обсудить кое-какие вещи… - Обсуждать миссию среди кучи людей не самая лучшая идея, Флинн, – не отрываясь от чтения, сказала Люси. Ей совсем не хотелось думать о предстоящем задании, которое, по сути, заключалось в убийстве ни в чем не виновных людей. – К тому же я не голодна. Флинн развернулся к ней, перестав, наконец, разглядывать свое отражение в зеркале, и подошел ближе. Он тяжело вздохнул, будто не мог подобрать слова, и присел перед ней, оказываясь чуть ниже. - Ты не поняла, - мягко сказал он,а затем заглянул ей в глаза,на что она удивленно приподняла бровь. – Поужинаем сегодня вместе в ?Café Parisien?? У Люси перехватило дыхание. - Ты хочешь поужинать… со мной? Он накрыл ее ладонь своей и медленно кивнул, все также глядя ей в глаза. И она согласилась. Флинн обещал вернуться за ней к восьми, предоставив ей время собраться, а сам в это время направился заказать для них столик. Это было его первое свидание с тех пор, как была убита его жена, на которое он решался мучительно долго. И это было его первое свидание с Люси, на которое он решался еще более мучительно. Несмотря на то, что с того момента, как он присоединился к команде, у них с Люси были свои хорошие, неловкие и особые моменты, в прошлом он все еще оставался тем человеком, который отобрал у нее сестру и начал череду ее испытаний судьбой в попытке остановить Риттенхаус. Поэтому Гарсия хотел, чтобы в этот вечер она почувствовала, насколько особенной за все это время стала для него, и как он сожалеет о том, что сделал. Люси нервничала не меньше. Руки все еще тряслись, пока она старательно наносила макияж, но уже от волнения и предвкушения предстоящего вечера, а не ревности, боли и обиды, измучивших ее. Стоит отметить, так тщательно она не собиралась с самого колледжа (даже для самого невероятного парня на потоке старания были куда меньшими). Но это был Флинн, с которым они через многое успели пройти и который значил для нее очень многое. И она хотела быть особенной для него, не подозревая, что ей для этого ничего не нужно было делать. В голове промелькнула быстрая мысль, а на глаза сам вдруг попался дневник, на котором все еще была прикреплена записка. - Надень его в особенный вечер, - перечитала Люси, вспомнив о платье, которое недавно нашла в своем чемодане. Бархат цвета бургунди (его цвет), подобно вину, в честь которого его назвали, обволакивал, согревая в прохладный апрельский вечер. Это платье, украшенное узорами из золотистого бисера, было ей впору и действительно оказалось идеальным. Он зашел за ней ровно в восемь, как и обещал, до этого долгих три минуты напряженно глядя на наручные часы, ожидая за дверью. Флинн посчитал слишком банальным говорить ей, что она выглядит восхитительно, поэтому промолчал при встрече. Но они давно уже общались взглядами, поэтому Люси знала, что именно он хотел сказать в этот момент. Она улыбнулась ему, также ничего не говоря, и они направились на палубу В, к дальней парадной лестнице. ?Café Parisien? свое название получило вполне заслуженно. Хотелось под стать этой атмосфере вдруг заговорить по-французски. Повсюду: на столах, на полу, даже на стенах, были цветы. Для многих такая обстановка была синонимом романтики, и в этот вечер это было действительно так.

Для них уже был накрыт отдельный стол, на котором предусмотрительно поставили горящие свечи. - С Рождеством, Люси, - вдруг сказал Флинн, улыбнувшись, пока они ожидали заказанные блюда. - Что? – удивленно улыбнулась она, с долей восхищения глядя на него. – Сейчас же апрель. Она чувствовала себя уязвимым зверьком рядом с ним. Флинн не просто казался, он был самым красивым мужчиной из всех здесь присутствовавших (по крайней мере для Люси). Они, не сговариваясь, выбрали сегодня одинаковую цветовую гамму, и именно этот костюм был ему к лицу даже больше, чем многие другие. - На ?Титанике? - да, но в нашем времени сегодня канун Рождества, - тихо произнес он, улыбаясь теперь и глазами. - Тогда, - у нее отчего-то подступили слезы к глазам, - счастливого Рождества, Гарсия. Сегодняшний вечер был объявлен танцевальным, и на небольшой сцене играл оркестр, призывая волшебством живой музыки все больше и больше пар присоединяться на паркете в незамысловатых движениях. Постепенно практически все столы опустели, и Флинн также пригласил свою спутницу на танец. Их разница в росте была довольно существенной, но это не помешало ей легко обхватить одну его руку и вложить свою ладонь в другую. У Люси замирало сердце от такой близости, прежде не бывавшей между ними, поэтому весь танец она неотрывно смотрела ему в глаза, которыми он с неподдельными восхищением и любовью смотрел на нее в ответ. - Руфус был прав, им с Логаном досталась вся грязная работа, - тихо шепнул он. – А нам действительно досталось путешествие. Люси также тихо засмеялась. К концу танца оба перестали слушать музыку, и она положила свою голову ему на грудь, просто покачиваясь в такт, медленно переступая с ноги на ногу. Каждый погруженный в мысли, но думающий о том же, о чем и другой. - Поразительно, - вдруг сказала Люси, все еще смеясь над очередной его шуткой. Они вновь сидели за столом и уже заканчивали десерт, - ты, наверное, единственный человек, с которым мне так легко. Теперь я понимаю, почему выбрала именно тебя. Флинн внимательно на нее посмотрел, все же ожидая продолжения. - Почему выбрала тебя, чтобы отдать свой дневник, -дополнила она, заправив выбившуюся из прически прядь волос, но ее щеки все равно слегка покраснели. - Я твой друг, - просто, но крайне убедительно ответил он. – И что бы между нами не происходило, я всегда буду рядом, Люси.* Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.Флинн встал, подав ей руку. __ (*“I am always here for you, Lucy” – была задумана фраза, но автор немного дубинит и не может адекватно сказать это на родном языке, когда в голове смешались целых четыре) __ Он привел ее на пустую палубу, где она провела, кажется, большую часть их путешествия. Соленый морской воздух все также был холодным, но освежающим после душного, многолюдного помещения ресторана. Только сейчас все вокруг выглядело иначе под покровом ночи. И она увидела небо, усыпанное миллионами звезд, которое подобно куполу обрамляло ?Титаник? со всех сторон.

Флинн взял вязаный плед с одного из шезлонгов, на которых могли отдыхать пассажиры, и мягко опустил его Люси на плечи, осторожно укутав. Он обнял ее со спины за талию, зарывшись носом в мягкие локоны, и какое-то время они просто стояли, молча наблюдая за танцующими звездами. Люси, все еще погруженная в свои мысли, вдруг повернулась к нему, прижавшись ближе, и сильнее закуталась в плед, постепенно замерзая. И тогда Флинн поцеловал ее, осторожно приподняв за подбородок, двигаясь медленно, боясь, что она отстранится. Но Люси вдруг поцеловала его в ответ. И еще. И еще. И вот они уже погрузились в нескончаемые поцелуи, в мыслях оправдываясь тем, что просто поддались моменту, охватившему их. Но дело было вовсе не в моменте, и даже не в холоде. Оба знали, что произойдет дальше, когда шли по направлению к одинокой, пустой каюте, где они потом занялись любовью, страстно отдаваясь друг другу, оставляя укусы на губах и тонкой шее, мелкие царапины и поцелуи на широкой груди. Он чувствовал, пока они все еще шли, как она вся дрожит от волнения и холода, и крепко держал ее руку в своей до самых дверей, которые затем с грохотом захлопнулись, навсегда закрывая от посторонних тайну их особенной ночи.