Глава 1. Восемнадцатилетие. (1/1)

Шумный выдох. Дивная музыка эхом раздалась по тронному залу. Очередная пара гостей начинает свой тост, приподняв бокал.—?Эрик, дорогой! —?няня вновь спасает воспитанника от назойливых гостей. Все будто считали своим долгом высказать длинную льстивую речь о том, что ?О, мой мальчик, как ты вырос?. Молодые леди же, прикрываясь веером, хихикали и обсуждали ?такого повзрослевшего!? именинника.—?Вы снова меня спасли! —?во взгляде принца явно читалась благодарность, это заметил бы даже слепой. Белоснежная шёлковая перчатка коснулась плеча его спасительности.Няня же весело отмахнулась, озираясь по сторонам. Эрик тоже начал оглядываться, пытаясь найти отца.Вот, пара девушек шушукается и смеётся, по всей видимости, с нелепой шутки молодого лорда, так удачно подошедшего. Парень неловко улыбается, нервно теребит пуговицу и тоже оглядывается в поисках укрытия. Ободряюще ему, улыбнувшись, Эрик продолжил осматривать зал. Взгляд неожиданно утыкается в потолок. На его белоснежном фоне голубые лебеди с шёлковыми крыльями смотрятся так гармонично и…аккуратно. Фил отлично потрудился! Рабочий смог укрепить это хоть и красивое, но довольно тяжелое украшение на синих нитях на потолке и?— это достойно мешочка золота! —?ни разу не упавшее!Не замечая, как на лице расплывается улыбка при виде леди Сейсиль в своём нелепом костюме, хриплый голос отца заставляет обернуться:—?Эрик, сын мой, как тебе праздник?Он начинает издалека, словно прощупывая почву.—?Отец! —?принц с радостью раскрывает руки в объятия,?— всё прекрасно! Вы с няней отлично всё приготовили! Ты заметил аккуратность работы Фила? Надо будет его вознаградить.Кажется, молодой принц слишком увлечён и не замечает тревоги в глазах отца. Или делает вид, что не понимает.—?Э-э, давай присядем? —?король указывает на троны, что гордо стоят в самом конце зала.—?Ну? —?пытается растормошить отца Эрик, усаживаясь удобнее.Отец мнётся. Мысли беспорядочно двигаются, но в итоге тот хлопает себя по грудной клетке.—?Стар я, сын,?— дрожащие руки достают сигару,?— и организм мой уже не тот,?— поджигает трубку,?— А ты ещё молодой, юный,?— вдыхает отец.—?Ты не стар, отец!?— как можно жизнерадостнее произносит Эрик, пытаясь оттянуть момент откровения.Отец, словно не слыша, продолжает:—?Заболел я,?— ощущение правильности происходящего заполняет лёгкие так же, как и никотин. Стучит по сигаре, словно в доказательство,?— лёгкие.И губы так предательски разошлись в улыбке. Болезненной, сумасшедшей, безумной…Эрик смотрит. Молчит. Он не может выдавить и слова, хотя внутри давно горит пожар. У себя в голове он уже давно расписал сценарий. Он давно представил всю свою речь, начиная с недоумённых до красноречивых взглядов. От ободряющих хлопков по спине и отчаянных криков в своих покоях. Но справившись с шоком, он только и спросил:—?И давно?—?Два месяца,?— мягко говорит отец, не убирая трубку. Поздно…Если бы Эрик убежал чуть позже, то возможно увидел бы кровь на губах отца, увидел бы, как король, харкая ею, покинул бы зал. Дошёл до покоев и заперся, запретив вход. Услышал бы отчаянный крик, полный боли.Тем временем принц бродил по пустой площади. И редкие встречные удивлённо смотрели в спину ?богатому незнакомцу с большими проблемами? коим он показался.Когда же поднял голову он свою, а под ногами не нашёлся ни один камень, а только мягкий песок, Эрик понял, что забрёл на пляж. Ясно дело, что в середине мерзлого февраля на пляже никого не найдёшь, но та одинокая девушка под это число не подходила. Что она там делала, зачем, как и почему?— всё осталось для принца загадкой. Он сбежал, струсил и лишь алые волосы рябили в глазах.