Пролог (2/2)
Однако не поддаться болевому шоку пёс всё-таки смог, а раны начали затягиваться. Ощупав лапой плечо, Боуди нащупал заживающую плоть. Прикинув, как могло выглядеть ранение несколькими мгновениями ранее, он выдохнул. Скорее всего стреляли разрывными пулями или пулями со смещённым центром тяжести.
Когда раны полностью затянулись, к Боуди вернулась и ясность ума. С охотниками ещё не покончено.
?Что же до меня, то меня зовут Боуди. Но иногда меня называют Росомаха. Иных имён я не помню?. Четверо солдат шли одной линией, выдерживая определенный интервал друг между другом. Палец у каждого лежал на спусковом крючке автомата. Внезапно один из вояк заметил какой-то проблеск в куче строительного мусора.
Едва ствол автомата стал смотреть в ту сторону, как бетонную стенку словно снесло, и из-за неё выбежал на двух лапах обозлённый щенок мастифа. Оскалив зубы, он ринулся прямиком на неприятелей, открывших беглый огонь. Вбежав на крупную бетонный обломок, Боуди прыгнул с него вверх, как с трамплина. В воздухе он развёл передние лапы в стороны, словно раскинул крылья, и выпустил когти.
Хоть с виду мастиф был мал, он смог сбить солдата с ног и повалить на спину, а затем снова подпрыгнул и сверху обрушил два последовательных удара когтями. Минус один. Резко подпрыгнув вверх с резвостью лягушки, Боуди настиг второго солдата и пробил его шлем. Минус два. Ринувшись к следующему, пёс ударил солдата двумя лапами одновременно, а когда враг перестал дергаться, отбросил его в сторону.
А вот четвертый враг успел не только нажать на спуск, но и сделать несколько прицельных выстрелов. Несколько пуль просвистели мимо, а вот следующие две попали прямиком в незащищенную морду пса. Кроме нескольких отлетевших в сторону кусочков плоти и капель крови в воздух взметнулся и небольшой пучок искр, а Боуди замедлился и едва не упал на колени. Правую сторону морды обожгло болью. А Боуди не любил боль. Сейчас она перерастала в ярость, и пёс снова набросился на врага.
Пронзив тело солдата когтями, мастиф поднял труп над собой и со всей силы бросил его на торчащий рядом обрезок трубы, буквально насадив на него солдата.
Позади громыхнул взрыв, и вниз вместе с несколькими солдатами обрушился бетонный переход. А когда пыль улеглась, вниз спрыгнула уже знакомая фигура, чья рыжая мордашка была наполовину скрыта балаклавой.
- Кажется, это все. – на бегу выпалила Дарма, сняв балаклаву.
- Будут ещё. – невесело выдохнул Боуди, стараясь не поворачиваться лицом к подруге.
Но Дарма заметила, что друг серьёзно пострадал, и замедлила ход. Почти вся правая часть морды Боуди была лишена плоти – последствия попадания разрывных пуль. Лишь на щеках осталось немного потемневшего мяса. Из-за отсутствующего края губ виднелись зубы. Под плотью виднелся металл, что покрывал весь череп мастифа…
- Чёрт… – хрипло выдавил из себя Боуди, положив лапу на щеку, к краю раны, уже начавшей затягиваться.
- Нет-нет, не надо. – обеспокоенно затараторила Дарма, убрав лапу друга с щеки. – Пусть сначала заживёт.
Ей было не впервой видеть раны друга, но всё равно её раз за разом бросало в дрожь от подобных зрелищ. Однако рана всё же заживала. Сначала металл черепа скрылся под покрывшей его плотью, затем регенерировал кожный покров, отросла новая здоровая шерсть. Проведя языком по дёснам, Боуди убедился, что и пара зубов, выбитых пулей, снова на месте.
- Ффух. Не люблю такие моменты. – выдохнул мастиф, повернувшись к Дарме. Та слегка улыбнулась и, подойдя вплотную, обняла друга. Впечатлительная, этого у неё было не отнять.
Но и избавиться от не самых приятных дум Боуди было непросто. Прижимая Дарму к себе, пёс с необычными дарованиями едва заметно нахмурился. Им было не впервой отбиваться от ?охотников?, подобных этим. И каждый раз на них не было шевронов или знаков отличия.
И уже не первый раз пса мучил его самый главный демон.
?Я вообще многого не помню…? - Ты там, наверное, уже всех кузнечиков переловил? – положив голову на лапы, лениво промолвил большой пёс. – Всё шуршишь и шуршишь там в траве…
Четырехмесячный щенок, к которому обратился отец, обиженно зафыркал и вышел из травы. По его мордочке читалась странная смесь обиды и тоски, поэтому он в угрюмом молчании лёг рядом с отцом, устремив взор на горизонт, на заходящее солнце. В лучах закатного светила его шерсть казалась пылающей ярким огнём.
- Ну пап, мне просто скучно. А ты всё время лежишь тут, да спишь. – разочаровано протянул щенок, повернув голову к отцу.
- Я на заслуженном отдыхе сынок. – не открывая глаз, ответил старший мастиф. – Если будешь пастушьей собакой, то поймешь, что такое лапы, которые от усталости ломит. – в конце старший усмехнулся. Он не особо любил жаловаться, но сейчас просто сорвалось с языка.
- А моя сестра и брат? – жалобно протянул щенок, всё ещё рассчитывавший расшевелить папу и уговорить его на игру, поэтому играючи прикусил отцовское ухо. Правда, пришлось его сначала найти в густом загривке.
- Надеюсь, они нашли свой дом и им хорошо. – понуро ответил хмурый Кампа. – Раз от раза повторяю слова отца, когда вспоминаю о них. Мы собаки – друзья человека.
- И мы рождены помогать и верно служить. – закончил щенок. Отец повторял эти слова неоднократно.
- Как это ни печально, но ты себе не принадлежишь. Твой брат и твоя сестра уже заняли свои места рядом с людьми, что их выбрали.
- И меня тоже когда-нибудь выберет человек, да, пап? - Мы редко остаемся в месте. Но таков наш удел. Остается лишь надеяться, что мы будем вершить великие дела, помогая людям. И что нам повезёт…
В этот момент разговор отца с сыном прервали два человека, что вошли на задний дворик дома на окраине деревни. Щенок немного насторожился. Одного человека, китайца, местного жителя, он хорошо знал. Его звали Ливей, но в деревне его звали просто Ли.
А вот второй человек не выглядел знакомым. Хоть щенок был мал, но он уже вполне мог отличать местных жителей от ?гостей?, как здесь называли чужих. Глаза гостя были не такими узкими, а кожа казалась светлее. Он явно был не из этих мест…
- Вам повезло, уважаемый, остался лишь один. – с сильным акцентом, словно он говорил на чужом языке, сказал Ли, показывая своему спутнику на собак. – И как раз уже может найти себе семью. Не малыш, но и не взрослый.
В ответ на его слова, гость словно задумался и присел на одно колено, чтобы лучше рассмотреть щенка. Тот с опаской приблизился к нему, обнюхал сначала обувь незнакомца, а потом поднял голову выше. Запах был не знаком.
- Я слышал, такие вырастают очень сильными. – подперев подбородок ладонью, сказал приезжий. – И выносливыми, стало быть?
- Да, мистер Прайт, вполне. – ответил Ли. – Я бы даже сказал: можете не сомневаться.
- Хорошо. – Прайт выпрямился. – В таком случае я возьму его. Вы меня убедили.
Уже через несколько минут щенок с беспокойством оглядывал внутреннее убранство машины, в которую его перенесли. Видимо, это и было то, о чём говорил отец. И малыша это очень беспокоило – он не был к этому готов. Но, видимо, иного выхода не было. Как и говорил отец, его время пришло.
Сквозь стекло щенок видел, как Прайт и Ли о чём-то оживленно разговаривают, но не мог расслышать, о чём. В этот момент он увидел, как из-за оградки у дома медленно вышел Кампа. Взгляд мастифа был тяжелым. Ведь последний из сыновей покидал родной дом. Легко ли сознавать такое. Щенку стало невероятно тоскливо.
Но вот Прайт отдал Ли пачку каких-то бумажек (люди называли их деньги) и направился к машине. Сев на сиденье рядом, он повернул ключом и машина наполнилась приглушенным гулом, а потом и сдвинулась с места. Поднявшись на задние лапки, щенок увидел, что деревня стала отдаляться. Машина двигалась. Дом оставался позади. О нём напоминало лишь одеяло, постеленное на пассажирском сидении, на котором сейчас и сидел погрустневший щенок. Оно сохранило в себе знакомый и такой родной запах.
- Не волнуйся, приятель. – заметив грустный опущенный взгляд щенка, сказал Прайт, легонько погладив того по головке. – Если всё получится, ты, приятель, далеко пойдешь.
Человек этот с виду был добрым, но маленькому мастифу что-то в нём не нравилось, но что, он не мог понять.
Не сводя глаз с дороги, Прайт достал из кармана телефон и, немного поводив пальцем по экрану, поднес его к уху:
- Это Прайт. Я возвращаюсь в Штаты. И да, свяжите меня с доктором Корнелиусом.