Глава 4-я. Храм Гиланнайн. Часть 2-я. Дар Высшей Жрицы (1/1)

Махариэль и Сарел почти одновременно, не сговариваясь, зажгли огоньки на концах посохов и приступили к лечению соклановцев.– Невольно порадуешься, что кости у эльфов, хоть и тонкие, но крепкие, – проворчал Сарел, вновь и вновь накладывая исцеляющие заклинания. – Эта ловушка, скорее всего, рассчитана на людей. Если бы шемлен упал с такой высоты, то явно бы не отделался парой ушибов...

Новая красная волна пробежала через зал, освещая его самые дальние уголки. Когда она достигла останков мертвого мага, что упали сверху вместе с долийцами, их окутал зеленый огонь, и кости собрались в скелет, который, не теряя времени, поднялся и начал колдовать. Кости рук мертвого мага окутало зеленое сияние, вскинув посох, он с силой ткнул им в пол. От места удара, постепенно расширяясь, покатилась кольцевая световая волна. – Этого только не хватало! – выдохнул Нариэль и, не теряя времени, кинулся с поднятым двуручником на мага-скелета, чтобы с одного удара вернуть мертвого в Тень.У скелета не хватало одной кисти, но это не мешало ему успешно применять магию, потому Нариэлю с щитовиками, которые тут же бросились вслед за ним, так и не удалось добежать до него. Скелет выкинул вперед целую руку, и сорвавшаяся с нее волна воздуха отправила всех троих в недолгий полет спиной вперед.Закончив концентрировать магическую энергию, Махариэль выпустил в скелета "каменный кулак", который с оглушительным грохотом свалил мертвеца с ног, не дав тем самым повторить свой фокус.– Сарел, как только он снова встанет – сразу вали его "кулаком". Используйте луки, работаем на расстоянии! Нариэль, тебя это тоже касается, его окружает какое-то поле, оно не пустит вас к нему, – команды Махариэля сыпались одна за другой. – Сарел, никакого огня, а то сожжешь стрелы… – Амелан, первое заклинание… Это заклинание, которым древние эльфы призывали себе на помощь животных, – напомнил Сарел, выполнив свою часть плана – наколдовав "каменный кулак" по начавшему подниматься скелету. – Кортан, Нинат, следите за тылами, – слышался поодаль голос Нариэля, который принял на себя командование, – вдруг и правда оттуда кто-то полезет…

Стрелы клевали черные кости скелета, которого одновременно с этим подмораживали и били молниями маги. Замороженные кости трескались и осыпались мелкими кусочками. Скелет-маг не смог больше встать и начать плести свои заклинания. Как только он делал попытку подняться, его валил с ног "каменным кулаком" один из магов. Наконец поле, окружающее мертвеца, мигнуло и погасло.– В стороны! – заорал Нариэль, снова ринувшись в атаку со своим двуручником. Удар меча обрушился на голый череп, раскроив его пополам, а сам скелет осыпался на каменный пол кучкой костей. – Невольно пожалеешь, что у эльфов кости такие крепкие… – Амелан, вы заметили? – воскликнул Сарел, привлекая к себе внимание. – Во время боя по подземелью несколько раз прокатилась красная волна. Она помогала ему восстанавливаться…– Угу, а нас наоборот потихоньку убивала – заметил Махариэль, – Припарок мы с собой много не брали, а если дальше пойдет так же, то нашей маны надолго не хватит. Да и лириума нет. Давайте изучим этот зал и выберемся уже отсюда. Только осторожнее... Тщательное обследование зала не принесло результата. Ничего даже отдаленно похожего на дверь долийцы не нашли. Стены оказались гладкими, как будто были вырублены в цельном куске породы. Только в четырех местах из стен выступали странные полукруглые колонны, идущие до самого потолка. А в них находились просверленные круглые отверстия, в которые едва удавалось просунуть два пальца.– Похоже, выхода из этого зала не предусмотрено, – отчаянно прошептала Нинат, – мы все тут умрем в темноте. Просто задохнемся…– Задохнемся… – повторил за ней Терон, задумавшись на мгновение, но тут же резко подскочил и побежал к останкам скелета-мага. Выудив из кучи осколок бедренной кости, он намотал на ее конец остатки мантии скелета и вернулся к магу. – Сарел, помоги. Мне нужен факел.Подожженный факел зачадил дымным огнем – воздуха, и правда, осталось не много. Терон быстро обежал стены по периметру, поднося факел ко всем найденным отверстиям. Возле одной из полукруглых колонн пламя загорелось ощутимо ярче и отклонилось, следуя за потоком втягиваемого воздуха.

Сарел внимательно следил за действиями Терона. И когда тот надолго задержался у полуколонны, решил пойти и взглянуть, что же мальчишке удалось найти. Увидев реакцию пламени факела, он, немного подумав, отодвинул Терона в сторону и запустил в отверстие магического светляка. Отдушины в полуколонне оказались сквозными – пульсирующий ярким светом огонек, пройдя сквозь стенку, толщиной всего с ладонь, осветил пустое пространство за ней.– Дверь тут, – прокричал Терон, приникнув глазом к просвету,– надо просто понять, как ее открыть! Все собрались возле полуколонны. Простукивания подтвердили наличие пустоты внутри нее. Махариэль не обращал внимание на общую суету, размышляя над вопросом, зачем могли понадобиться эти отверстия. Немного подумав, он произнес:– Мне нужны какие-нибудь палки. Лучше металлические… – Зачем? – Нинат удивленно подняла брови и повернулась к Хранителю.– Мне. Нужна. Палка! – процедил сквозь зубы Махариель, почти теряя терпение. – Какая именно? – уточнил Нариэль. – Такая, чтобы ее конец мог войти в эти прорези на колонне, – ответил Махариэль, закрывая рукой глаза.Все разбежались по залу в поисках. Вскоре у ног Хранителя образовалась груда самых разных вещей, хоть как-то похожих на требуемое. Здесь лежали и обломок древка копья, и проржавевший кусок того, что раньше являлось мечом, кто-то умудрился даже притащить кости побежденного скелета-мага... А поверх всего этого лег старый посох Сарела, который тот зачем-то притащил с собой.– И что с этим всем делать дальше? – разглядывая кучу бесполезного хлама, иронично спросил Нариэль.Махариэль перешел на усталый сдержанный тон, которым обычно разговаривал с торговцами. – Что, что... Вставляем в прорези, – все найденные обломки заняли места в отверстиях колонны, – а теперь, используя палки, как рычаг, поворачиваем.Трое самых сильных воинов отряда навалились на палки. Попыхтев и сломав одну из них, они убедились в бесполезности попыток сдвинуть колонну. Постояв немного в раздумьях и посовещавшись, долийцы пришли к выводу, что вращают колонну не в ту сторону, и едва они поменяли направление, как та поддалась. Сначала дернулась чуть-чуть, потом, когда помогать начали все, кто находился в зале, со скрипом провернулась, открывая каменную винтовую лестницу, ведущую вниз.

В тот же момент раздался противный скрип. В стенах опять зашуршали цепи противовесов, и три оставшиеся полуколонны стали самостоятельно проворачиваться. – Ну что там еще? – обеспокоился Нариэль. – Нужно больше света!Маги, переглянувшись, запустили под потолок по светляку, в мерцании которых все увидели как две колонны провернулись до конца, а третья – едва наполовину, открыв под потолком круглые продушины диаметром в локоть.В наступившей тишине отчетливо слышались подозрительные щелчки и шелест, как будто тысячи маленьких ножек ступали по камням. Долийцы замерли, пытаясь понять, какой еще сюрприз преподнесет им это подземелье.Из одного открывшегося лаза сначала показались мохнатые лапы, а затем – морда с множеством глаз. Нинат вытаращила глаза и дико завизжала, осознав, что видит паука размером с крупную лисицу.Привлеченный резким звуком паук громко защелкал, спрыгнул на пол и, с удивительным проворством перебирая лапами, устремился к долийцам. За ним из двух колонн стали выныривать одна за другой новые мохнатые твари. Только на третьей колонне, которая провернулась лишь наполовину, пауки возмущенно щелкали хелицерами, пытаясь протиснуться в слишком узкий для них проход.Первым среагировал Нариэль, который скомандовал: – Фен'Харел вас дери… Все на лестницу! Ходу, ходу! –кричал он так громко, как только мог, заставляя замерших в шоке эльфов, очнуться. – Кортан, уводи жену, заодно разведаешь, что там впереди. Первой вниз нырнула подгоняемая страхом и отвращением Нинат, которую поддерживал муж. По узкой лестнице едва мог протиснуться один эльф, что исключало возможность побега всех сразу. Волна пауков неумолимо приближалась, и воины отряда выстроились перед дверью, готовясь принять первый удар на себя, чтобы дать остальным время уйти. Но тут маги поспешили прийти им на помощь. Махариэль выпустил широкий "ледяной конус", обездвиживая находящихся возле двери пауков. Это помогло только на несколько мгновений – новые твари побежали прямо по телам замороженных собратьев. Позади защелкал лук Джунара, заставляя ледяные скульптуры пауков рассыпаться на мелкие кусочки смерзшейся плоти.

Пытаясь придумать, чем можно помочь, Сарел решился и запустил из нового посоха огненный шар в одну из колонн, надеясь тем самым уничтожить хотя бы часть все еще лезущих наружу пауков. Носработало заклинание как-то странно. Фаербол не взорвался, как обычно, а растекся лужей жидкого пламени. Так или иначе, но это сделало свое дело: пламя закупорило паукам проход, и почти сразу ужасная вонь от сгоревшего хитина и паучьей плоти заполнила зал.– Попробуй вспышку, – приказал Махариэль, а сам выпустил заклинанием сгусток масла в самую гущу пауков. Следом с посоха Сарела сорвалась плазменная вспышка, которая опять сработала не так, как положено – с навершия сорвался поток жидкого пламени. ?Неужели это Дыхание дракона?? – догадался Махариэль и воскликнул:– Сарел, твой посох соединяет два заклинания вместе. Масло и вспышку. И получается жидкий огонь, как дыхание дракона. Весь пол перед дверью теперь полыхал огнем. Пауки корчились, сгорая в пламени, но им не нужен был пол, чтобы подобраться к потенциальным жертвам. Быстро сообразив, они стали пробираться по стенам, и уже через мгновение появились сверху дверного проема. Передвигаясь по потолку, они выстреливали в эльфов паутиной, пытаясь запутать их в ней, а потом спрыгивали на головы пробирающимся по узкому проходу.– Поверните колонну, закройте проход, – закричал Махариэль оставшимся у дверей. Он кулаком огрел прыгнувшего на него с потолка паука, отбросив его назад в проход, и выпустил ледяную струю вверх, заморозив часть мохнатых, копошащихся на потолке. Из прохода донесся звон тетивы лука Тариона, разбивающего стрелами застывших тварей. Терон тоже попытался присоединиться к другу, но тот развернул его и, не обращая внимания на сопротивление, отправил вниз по лестнице, заслоняя собой от надвигающихся пауков. Терон от толчка не удержался на ногах и кубарем полетел по лестнице, разбив при падении колено.

Даретэль перекрыл щитом дверной проем и широкими взмахами дармисан* отрубал просовывающиеся в него паучьи ноги. Пауки пытались прокусить веридиумные пластины его доспеха, но им это не удавалось, и струйки паучьего яда стекали по броне.Сарел из-за плеча воина продолжал поливать зал Дыханием дракона. Джунар, отступив немного вниз, сбивал стрелами пауков, которым удалось прорваться сквозь заслон из первых двух долийцев.– Навались! – Нариэль вставил в отверстие палку и вместе с Кератом попытался провернуть колонну назад.

Она, поскрипывая, сдвинулась с места, и проход стал медленно сужаться. Пауки не сдавались, продолжая просовывать свои лапы и выстреливать липкую паутину в оставшуюся щель, чтобы достать эльфов.– Я пустой! – крикнул Джунар и бросился помогать Нариэлю и Керату закрывать проход.

Крупный паук, спрыгнув на него с потолка вонзил свои хелицеры прямо в левое плечо, не прикрытое броней. Джунар прижал паука плечом к стене и всадил ему дармису прямо между многочисленных глаз. Паук разжал хелицеры и, мертвый, покатился вниз по лестнице. Пострадавшая рука эльфа отнялась, но Джунар здоровой рукой ухватился за рычаг, помогая провернуть колонну.Сарел, забросив посох за спину, присоединился к ним. Дверь с глухим стуком встала на место, и на пол посыпались зажатые ею паучьи лапы. Сарел напоследок приставил навершие посоха к отверстию двери и выпустил еще одну струю жидкого пламени в зал ловушки. Еще некоторое время эльфы добивали в коридоре последних прорвавшихся туда пауков, но, в целом, атаку можно было считать отбитой. Внизу лестница заканчивалась расширяющимся коридором, где все смоглинаконец спокойно передохнуть.Махариэль, придерживая Сарела, спустился с лестницы последним и зажег над потолком магические огни, осветив маленькую комнату. Уставшие эльфы приводили себя в порядок. Даретэль, Керат и Нариэль не пострадали благодаря доспехам и теперь оттирали с них капли яда и срывали оставшуюся паутину. В углу Кортан утешал всё ещё испуганную Нинат. Терон сидел у стены, зажимая руками разбитое в кровь колено. Оглядевшись, Махариэль усадил Второго у ближайшей колонны и направился к сыну. Вылечив остатками маны его разбитое колено, Хранитель устало соскользнул по стене и уселся на пол рядом с ним. Тарион помог раненому Джунару не рухнуть прямо у лестницы и усадил его рядом с Сарелом. Больше всех от укусов пострадали эти двое, но прямо сейчас исцелить их не было возможности, к тому же магия не излечивала отравления.Пока все приходили в себя, Нариэль внимательно осматривал помещение и заметил темное пятно, которое вполне могло оказаться выходом из подземелья. Он тронул за плечо Кортана, обнимающего жену и что-то тихо шепчущего ей, и жестом попросил его последовать за ним. – Кажется, я нашел выход, – пояснил Нариэль в ответ на недоуменный взгляд друга.Подойдя поближе, они убедились, что это перед ними – дверь, хотя и не совсем обычная. Когда-то на нее был нанесен рисунок, и, судя по щербинам, его счищали чем-то грубым. Почти целиком уцелел лишь тонкий кантик витой лозы, узор которого шел по самому краю и сходился в единый сложный узел у массивного замка в центре. Кортан присел и оглядел замок, а затем принялся отмычками ковырять в нём, но через несколько минут сдался. – У меня не получается ее открыть. У Нинат больше опыта, но она еще в шоке, — покачав головой, заключил Кортан. – Там словно что-то светится… – Что ж, раз не получается открыть, всегда есть другой вариант, – но ощупав дверь и с силой толкнув ее плечом несколько раз, Нариэль понял, что ее просто так не выбить. Толстое дерево за долгие века только сильнее высохло и не демонстрировало признаков гниения. – А если мечом попробовать? – неожиданно предложил Терон, все еще сидящий на полу возле отца. Но увидев, что Нариэль замахивается, чтобы начать рубить дверь, он прокричал: – Нет, не так! Мечи под дверь просуньте и с петель ее снимите.Нариэль хмыкнул, но послушался. Дверь с грохотом провалилась внутрь небольшого круглого зала. Из дверного проема в коридор полился слабый голубой свет.– На разведку, – скомандовал Нариэль Кортану, осторожно заглядывая в зал.

Перед ними предстало круглое помещение с несколькими арочными проемами в стене, и некоторые из них закрывали массивные двери. Через открытые просматривалась лишь тьма внутренних помещений. За небольшим бордюром в центре зала ярким синим пятном светилась лириумная жила. – Я обежал по кругу весь зал, – начал докладывать вынырнувший из теней Кортан, – похоже, тут находилось что-то вроде мастерских или лабораторий. Во внутреннем зале пусто, так что опасаться сюрпризов вроде восставших скелетов пока не стоит. Во внешних помещениях очень темно – абсолютно ничего не видно. Мне кажется, что там, – он махнул рукой в сторону дальней арки, – было что-то вроде склада, потому что я нашел там это, – Кортан протянул Нариэлю полный колчан и фиал с лириумом. – Больше ничего, к сожалению, в темноте не видно, но вот если подсветить… В другую комнату я не смог попасть – там заклинило двери. А еще на противоположной стороне, кажется, винтовая лестница наверх, но я туда не стал соваться. Нариэль забрал колчан и фиал и вернулся в комнату, где одна часть отряда пребывала без сознания, а вторая ждала результатов разведки. Он положил руку на плечо Махариэлю, тем самым разбудив задремавшего Хранителя, и протянул ему фиал с лириумным зельем. Махариэль, получив бутылочку в руки, вытащил пробку зубами и с жадностью сделал несколько глотков. Только силой воли он заставил себя оторваться от флакона, оставив примерно треть его содержимого Сарелу.– Еще есть? – с надеждой спросил он Нариэля и, получив отрицательный жест, криво усмехнулся. – Это напоминает мне ношение воды ситом…Действительно, изнурительный бой и странные красные волны магии изрядно истощили силы долийцев, особенно магов. И теперь, глядя на то, как Хранитель проглотил синюю жидкость, а вслед за этим раздал спутникам ручейки жизненной силы, Нариэль невольно сравнил процесс с наливанием воды в дырявые бочонки.– Вероятно, можно найти еще. Там что-то похожее на лириумную жилу, –Нариэль махнул рукой в сторону выхода. – Но нужны ваши магические светильники, чтобы что-то разглядеть.

После быстрого лечения раненых все дружно стали выбираться в круглый зал. Махариэль тут же бросился к бассейну с лириумной жилой, рядом с которой собственный запас маны магов восстанавливался заметно быстрее. Потерявших сознание из-за отравления ядом Сарела и Джунара принесли и уложили рядом с Хранителем.

Терон, выбравшись на простор из тесного коридора, осмотрел все двери по кругу, выбирая достойную его внимания. Одна из них его заинтересовала: тяжелая, двустворчатая, слегка приоткрытая. Щель между створками оказалась ровно такой ширины, чтобы просунуть внутрь голову. Как Терон ни старался, ему не удалось сдвинуть заклинившие створки даже на полпальца.В комнате, освещенной лишь слабыми отблесками лириумной жилы, что-то матово отсвечивало то ли металлическим, то ли стеклянным блеском. Пахло сложной смесью трав вперемешку с застоявшейся пылью. Терон, как и все долийцы, в темноте видел лучше людей, но даже остроты его зрения не хватало, чтобы все осмотреть как следует. Вдоль стен угадывались прямоугольные очертания сундуков или небольших шкафов. Терон оглянулся на спутников, оставшихся в зале. Занятые своими делами, они не обращали на него внимания. Удовлетворенно хмыкнув, он повернулся на бок и проскользнул за дверь, едва не сорвав с груди кожаный нагрудник. С минуту его глаза привыкали к темноте, а после Терон принялся ладонями обшаривать пространство вокруг. Под руки попадался, в основном, мусор. Какие-то кости, части доспехов, полуистлевшие книги, рассыпающиеся от прикосновения свитки, склянки с чем-то шуршащим внутри…После долгих бесплодных поисков Терону удалось наткнуться на что-то повнушительней. Он провел ладонями по ровной поверхности, обследовав резные узоры и ровную горизонтальную щель. Сундук. Крышка открылась с лёгким скрипом, а из самого ящика полился мягкий свет. На дне сундука были ровными рядами расставлены большие фиалы с густой голубоватой жидкостью внутри. Они выглядели так, словно их изготовили буквально вчера. На стеклянной поверхности фиалов не имелось и следа пыли, а пробки, залитые свежим воском, красовались печатью мастера, изготовившего зелье.?Это настой лириума, – решил Терон, вытаскивая пару склянок из сундука, — может понадобиться нашим магам?.

Поскольку его руки оказались заняты двумя большими фиалами, – по одному в каждой руке, – Терон не смог удержать крышку сундука, и она с громким стуком захлопнулась. От сотрясения, вызванного обрушившейся крышкой сундука, где-то слева от Терона слабо засветилась и закачалась, грозя свалиться на пол, небольшая статуя красивой эльфийки. Терон быстро поставил склянки с зельем на пол и потянулся к статуэтке, чтобы остановить ее падение. – Я бы не стала этого делать, дален, – проскрежетал сиплый голос из противоположного угла комнаты. В круг тусклого света, который падал от светящейся статуэтки, медленно вплыла жуткая фигура. Желтая пергаментная кожа обтягивала кости черепа. Из клочков спутанных волос торчали длинные острые уши. Бесцветные глаза глубоко провалились внутрь глазниц черепа. Выставив перед собой дармису, Терон попытался отползти подальше от иссохшей старухи. В конце концов, спиной он уперся в стол, чуть не свалив на пол статуэтку, которая едва утвердилась в вертикальном положении.– К-кто в-вы…, – вид этого ожившего скелета очень напугал Терона, но любопытство, в конце концов, перевесило испуг.– Я Дааша* Эрхавиль Сабрэ, Высшая Жрица этого храма, амелан Древних Быстрых Путей. Не бойся меня, дален, я не причиню тебе вреда, – Терон ясно слышалслова, произносимые скелетом, обтянутым кожей, но не видел, как открывался его рот. Всем долийцам с детства прививалось благоговение к Хранителям. Не послушание, а именно уважительное к ним отношение. Поэтому и Терон, услышав, что старуха является амеланом, приказал себе перестать трястись и с почтением склонил голову.– Как такое возможно, амелан? Я вас слышу, но ваш рот... – уже спокойным голосом произнес Терон, убрав дармису в ножны, а затем осознав, что она сказала, воскликнул: – Сабрэ? Вы сказали, что вы Сабрэ! Как и я! Отец говорил, что я последний в роду…– Приветствую тебя, мой далекий потомок, – снова проскрежетал голос старухи. – Я предполагала, что снаружи прошло много времени, и язык элвен мог измениться. Ты бы просто не понял, что я говорю, и поэтому я применила особое заклинание. Сейчас моя мысленная речь облекается в твоей голове в привычные для тебя слова.– Отец сказал, что этот храм, возможно, сохранился со времен падения Арлатана. Но если верить преданиям, прошло уже четыре тысячи лет… Вы все это время находились здесь, под землей? Как вы выжили?– Насколько хорошо сохранилась история нашего народа за столько лет, дален? Не отвечай, вижу по твоим глазам, что многое утеряно... – остановила мальчика старуха, которая после стольких лет бесед самой с собой нашла, наконец, благодарного слушателя. Тедас изначально являлся землей эльфов. Нашей землей. Тут мы сформировались как раса, как Народ. В те далекие времена Тень была неразрывно связана с реальным миром. Отсутствовала Завеса, которая отделяла бы Тедас от мира духов, и многие века мы прожили в условиях постоянного контакта с Тенью. Вполне естественно, что наш Народ постепенно приспособилсяк Тени, к использованию ее энергии. Она насквозь пропитала тела, стала плотью и кровью, важнейшей частью нашей сущности. В итоге это привело к полной перестройке организма и мы обрели первый дар – бессмертие. Впитывая теневую энергию... суиан* постоянно, мы могли бесконечно долго поддерживать свой организм в молодом состоянии. Кроме того, мы нашли возможность использовать эту же силу, творя заклинания. Так мы обрели второй и бесценный дар, изменивший все и отчасти ставший проклятием – магию.

Конечно, не все могли использовать магию одинаково. Способностей одних едва хватало на небольшой светлячок, который освещал жилища по вечерам, а другие щелчком пальцев могли с легкостью подчинять мощь стихий. Огромная сила последних объяснялась тем, что в состав их крови входил лириум. Их стали называть магами… Эванурисами… Шли годы. Благодаря бессмертию и неудержимому любопытству эванурисы накопили огромный объем знаний о мире и магии, становясь все сильней и могущественней. Частью знаний они охотно делились со своими соплеменниками. Обучали, лечили, охраняли от диких зверей. В благодарность мы стали называть их Творцами, почитая как богов. Первоначально их было много, но опасные опыты с магией и охота за знаниями вылились в соперничество и, как результат, сократили их количество до одиннадцати, самых сильных. Именно они стали теми богами, что создали… все. Повелев построить по всему Тедасу храмы во имя себя, они назначили в них Высшими Жрецами самых сильных магов, избранных из Народа. Каждому Высшему Жрецу они подселяли малую частичку своего духа, чтобы иметь возможность перехватывать управление их телами и напрямую выслушивать и решать проблемы эльфов. Так они стали всеведущими и вездесущими. Все это время они продолжали враждовать друг с другом, и не допускали кого-либо нового в свой избранный круг. Лишь однажды, по просьбе Великой Охотницы Андруил, они сделали исключение для Гиланнайн, Матери Галл. Она стала двенадцатой и последней. Постепенно гордыня окончательно обуяла эванурисов. Они все меньше обращали внимания на просьбы эльфов о помощи и все больше мнили себя всемогущими богами. И однажды они решили, что ходить по одной земле со всем остальным Народом недостойно их. Под руководством бога ремесел Джуна силой своей магии они подняли в небо прекраснейший город Арлатан, где и поселились сами со своими слугами и жрецами. А чтобы перемещаться со своих парящих островов на землю, создали особые порталы – элувианы. Красивее этого города, парящего в небе на огромной скале, ничего не было. Светлые мраморные стены дворцов и храмов венчали высоченные шпили, покрытые чистым золотом. В пышных садах росли причудливые душистые цветы и обитали прекрасные животные. Синие кристаллические башни подпирали небеса по краям города. И каждый элвен из Народа замирал в восхищении, глядя вверх на жилище великих богов-эванурисов. Элвенан, некогда единый, эванурисы разделили на уделы, и каждый из них правил своей частью, поощряя в своих подданных вражду и войны с жителями других владений.В конце концов, ослепленные собственным могуществом эванурисы поработили соплеменников, заставив каждого наносить на лицо валласлин – рабское клеймо, рисунок которого определял, какому из эванурисов принадлежит тот или иной элвен. Из добрых и заботящихся о своем народе Творцов они превратились в тиранов. Никаких законов над ними — они стали законом. Никаких ограничений морали — она отринута. Они вселялись в тела своих Высших Жрецов, но вместо помощи элвен получали совсем иное. Массовые оргии, убийства стали обыденностью. Постепенно ропот и недовольство распространились среди Народа. Громче всех звучали голоса Высших Жрецов, ведь многие из них являлись очень сильными магами и желали войти в состав эванурисов. В конце концов, противостояние между эванурисами вылилось в гражданскую войну. Трое мятежников решили сместить главу Творцов Эльгарнана и уничтожить всю его семью. Они считали, что эванурисы не являются богами, а право господствовать должно доставаться лишь по заслугам. В ответ Эльгарнан низверг восставших в Бездну, повелел разрушить все храмы мятежников и вычеркнуть их имена из всех летописей. С тех пор их зовут Забытыми. Но и среди Творцов не все одинаково поддерживали Эльгарнана. Были и те, кто считал, что гордыня погубит их и уверяли в необходимости возвращения к истокам. Один из них – Фен'Харел, который был вхож и к Творцам, и к Забытым, – посчитал, что гражданская война между ними является благоприятным моментом, чтобы внести изменения в сложившиеся устои. Заручившись поддержкой Митал, – Великой Защитницы и жены Эльгарнана, – он начал войну за свободу Народа. Фен'Харел освобождал эльфов от власти эванурисов, снимая с их лиц клейма-валласлины. Эльгарнан решил на некоторое время оставить вражду с Забытыми и сосредоточить все силы на превратившемся в проблему Ужасном Волке. Чтобы победить его, Творцы решились на отчаянный шаг: собрать все силы воедино и отозвать части своих душ из Высших Жрецов. Их не заботило, что подобное деяние приведет к смерти жрецов. Многие, узнав об этом, решили поддержать Фен'Харела и хитростью переместили сознательную часть духа эванурисов в каменные статуи. Таким образом,запертая частица духа не могла уйти в Тень к своим владельцам.Доподлинно неизвестно, что произошло между Творцами, но собранные силы они использовали не для войны с Фен'Харелом или Забытыми. Вся накопленная мощь обрушилась на голову Митал. Фен'Харел, узнав о ее смерти, удалился в свою крепость Скайхолд в Морозных горах. Ужасный Волк опасался, что эванурисы не отступят, и война с Забытыми приведет мир к гибели. Не видя иного выхода, он создал то, что навсегда изменило Тедас – Завесу, границу между реальным миром и Тенью, миром духов. Он обманом собрал всех эванурисов в Арлатане, а Забытых заманил в самые глубинные слои Тени – в Бездну. И в этот момент Завеса отрезала Тень от реального мира. Без поддержки кристаллов-накопителей суиан город Арлатан со всеми своими дворцами и храмами провалился в Тень, навсегда запирая эванурисов по ту сторону Завесы. К сожалению, Фен'Харел не смог просчитать последствия своих действий. Он являлся замечательным тактиком, но вот стратег из него вышел никудышный.

Второй летающий город, который был первым экспериментальным образцом Джуна, рухнул с небес и врезался в землю, образовав огромный кратер. Многие небольшие храмы Тедаса строили в особых пространственных карманах, чтобы не изменять реальную природу. Поддержание этих карманов также запитывалось на суиан, и, лишившись ее, они просто были выдавлены в реальный мир. Большинство из них оказались под землей.Жрецы, послушники, храмовая стража остались заперты в ловушке и постепенно умирали, не в силах пробиться на поверхность.Но основным последствием стало то, что эльфы лишились дара бессмертия и впервые за многие тысячи лет начали умирать от старости, а дар магии остался лишь у тех, кто родился с лириумом в крови.

В одночасье лишившиеся своих господ толпы озверевших рабов-элвен бросились добивать немногочисленных живых магов из верхушки эльфийского общества, состоящих из сомниари, мстя им за годы унижений. Погромы и пожары уничтожили значительную часть эльфийской культуры. Лишь немногие из ?благородных? эльфов смогли выжить, встав на сторону восставших. Но и это еще не все. Самым страшным итогом гражданской войны в Элвенан стали люди. Они высадились на Тедасе, приплыв с севера, почти сразу же после того, как Фен'Харел создал Завесу. Народ благосклонно встретил пришельцев, позволив им селиться рядом. Постепенно контакты ширились, появились первые совместные браки и дети. У людей чрезвычайно редко встречались маги, а большинство детей от таких браков не только обладали Даром, но и внешне выглядели людьми. Таким образом в человеческом обществе росло количество магов, что позволяло их народу набирать силу, захватывать земли эльфов и даже порабощать их. Но воевать с ними люди пока не решались.Эльфы, осознав, к чему ведут браки с людьми, попросту запретили любые контакты с ними. Лишившись притока магически одаренных потомков, люди затаили злобу. Магистры империи Тевинтер, объединив под своим началом все людские земли, решили, что раздробленный и лишенный руководства и помощи Эльфийский Народ – это легкая добыча. Они начали войну, быстро сломив сопротивление эльфов. Вновь Элвенан оказался разгромлен и порабощен. Но еще долгие годы на территории Тедаса эльфы вели упорные войны с людьми, пытаясь вернуть утраченное. Фен'Харел не видел последствий своих действий: истратив все свои силы на создание Завесы, он погрузился в утенеру, чтобы восстановиться. Остается надеяться, что когда-нибудь он проснется, чтобы исправить содеянное.**– И что будет, если я прикоснусь к этой статуэтке? – множество вопросов мучили Терона, ища выхода и ответов. Он с опаской покосился на светящуюся фигурку эльфийки. – Перед тем, как я заперла дух в камне, он получил однозначный приказ – покинуть тело и воссоединиться с основной частью души, – голос старухи нисколько не изменился, несмотря на длинный рассказ. – Дотронешься – и дух перейдет в тебя, а вслед за тем просочится в Тень, к Гиланнайн. Это однозначно тебя убьет.– Постойте-постойте, кое-что не сходится, – Терон вдруг нахмурился. – Почему же вы до сих пор живы? Сами ведь сказали, что переселили дух в камень, и это должно было убить вас. И потом, вы успели бы много раз умереть от старости…– Я рада, что мои потомки не утратили остроту ума, – ухмыльнулась Высшая Жрица, – в статуэтку я выселила только сознательную часть духа. Чтобы не умереть, я оставила себе очень небольшую его эмоциональную часть... Несознательная, она не может самостоятельно покинуть принявшее её тело – только я своей волей могу дать ей свободу. И умереть. Кто-то должен был следить за статуэткой. Да, я осталась одержима, но это позволило мне прожить тысячи лет за счет того, что через этот небольшой осколок духа Гиланнайн открывается постоянное окошко в Тень. А та поддерживает мое бессмертие и мою магию.– Есть еще кое-что, – Терон опять задумался, пытаясь поймать жрицу на противоречиях, – Откуда вы знаете, что случилось после того, как Завеса отрезала храм от Тени? Ведь он оказался под…– Там, в верхнем зале есть элувиан… – перебила его Высшая. – К сожалению, после обрыва связи с Тенью он заблокирован. Подозреваю, что оказалась заблокирована вся сеть элувианов. Теперь они работают только в режиме общения – можно видеть, слышать собеседника, но не проходить сквозь них. Но наш элувиан особенный – он связан с древней сетью Быстрых Путей. Правда, чтобы включить их на проход, нужны… очень редкие ингредиенты.– Почему я не видел никакого элувиана? – удивленно спросил Терон.. – Хм… огромное зеркало прямо напротив лестницы в конце главного зала храма. Ты не мог пройти мимо него и не заметить…– Мы свалились в ловушку прямо перед входом, – перебил жрицу Терон.– О, ясно… это мой саамелан… он немного свихнулся на безопасности и наделал разных ловушек, – объяснила жрица. – Элувиан – это магический артефакт, созданный на основе древней магии. Дверь между мирами. Некоторые были связаны с определенными элувианами, а потому вели лишь в одно место, другие же могли переносить в несколько разных мест, после соответствующей настройки, разумеется. Наш элувиан универсальный, через него можно перемещаться в совершенно любое место, где есть такое же зеркало. Нужно только знать заклинание активации и адрес другого элувиана.Высшая Жрица вздохнула и покачала головой. – Это очень тяжело, дален, видеть, как умирают на твоих глазах младшие жрецы и послушники. Как храмовая стража гибнет, но не покидает своих постов… Я все-таки надеюсь, что они не все умерли… Может, просто ушли в утенеру, но уже многие и многие годы никто не откликается на призывы через элувиан.Жрица замолчала, силы разом покинули ее, и голова безвольно свесилась на грудь.– Терон, ты тут? – в дверную щель просунулась голова Хранителя, пытающегося разглядеть, что происходит в комнате.Терон подхватил с пола фиал с лириумным зельем и подбежал к двери, чтобы отдать его отцу.– И еще есть? – недоверчивая радость отразилась на лице Махариэля. Увидев подтверждающий кивок сына, он выпил все зелье полностью и быстро стал приводить в порядок себя и всех членов отряда. Протянув руки к Джунару и Сарелу, влил в них лечение еще раз, чем снова привел обоих в чувство. Тем временем Терон метнулся к уже знакомому сундуку, чтобы достать еще заветных склянок с лириумом. И снова он не удержал тяжелую крышку сундука. Обрушившись всей своей тяжестью вниз, она сотрясла стоящий рядом стол, и статуэтка с духом Гиланнайн снова начала угрожающе раскачиваться. Чтобы остановить ее падение, Терон непроизвольно схватился за нее двумя руками.– О, нет… – только коснувшись статуэтки, он понял, что натворил.Сильный поток энергии устремился из статуэтки в руки Терона. Он выгнулся, сознание отключилось, руки разжались, выпуская статуэтку, и тело безвольной тряпичной куклой упало на пол.– Терон? – в щели двери снова появилась голова Махариэля.Он не понимал, почему не откликается сын и что могло произойти в те несколько мгновений, пока он находился в центральном зале. Чтобы разглядеть помещение лучше, Махариэль просунул в щель двери посох и запустил к потолку светляка, который ярко осветил всю комнату. Сразу стало видно, что она являлась местом работы алхимика. Огромный стол с ретортами, колбами и перегонными кубами возвышался в центре. Его окружали сундуки, справа находился шкаф с аккуратным рядом книг, а слева стояло огромное кресло, в котором скрючилось иссохшее тело очень старой эльфийки, а прямо перед ней на полу…– Нет… нет… нет… Нет! – закричал Махариэль, пытаясь протиснуться в дверь, чтобы подтащить тело сына к себе.Исцеляющие заклинания полились с его пальцев одно за другим, но не приносили желанного результата – Терон не подавал признаков жизни. Первым на крики Хранителя ринулся Тарион, стоявший ближе всех. Знакомая красная волна прошла через помещение. На полу слева от двери заклубился зеленый туман. Тарион едва успел оттолкнуть Хранителя от двери – вырвавшаяся из щели стрела проскочила всего на расстоянии ладони от его головы. Вертко нагнувшись, Тарион схватил за руку Терона и резко выдернул его из дверей, предусмотрительно отскочив сам. Оранжевый, изготовленный из железной коры, далтану* упал в щель между створками сверху вниз и воткнулся в пол.Когда Тарион поднял голову, его глаза расширились от удивления. В проеме двери стоял скелет, облаченный в эльфийский доспех храмовой стражи с тем самым далтану в костяной руке. Пустые глазницы черного черепа уставились на эльфов в зале. Ноги загребали пол, пытаясь протолкнуть скелет в доспехах через щель между створками двери.

Махариэль с затуманенными слезами глазами продолжал кастовать на Терона заклинания лечения, но в суматохе начавшегося боя Тарион оттолкнул его, чтобы уберечь от очередной стрелы, вылетевшей из лаборатории. Заклинание Махариэля прошло мимо Терона и попало в скелета. Все его кости сразу же осыпались прахом, а части доспеха и оружие со звоном попадали на пол.Подбежавший Даретэль прикрыл Хранителя щитом, остановив очередную стрелу. Махариэль очнулся от шока и сразу же скастовал лечение на второго скелета – того, что пускал стрелы. Эффект получился тот же. Горстка праха и брякающие по полу доспехи.Махариэль снова бросился к сыну, пытаясь привести его в чувство.– Творцы, помогите! Не забирайте у меня единственного сына, – взмолился он, прижимая тело Терона к груди. – Верните мне его…– Амелан, он еще жив, но на грани ухода в Тень... не дышит, и сердце не бьется… – крикнул подскочивший Сарел, бросив на Терона диагностическое заклинание, которое подтвердило его слова. И уже шепотом добавил: – Заклинания лечения не помогут…В отчаянии Махариэль приложил руку в груди сына и выпустил в него разряд молнии, пытаясь запустить сердце…*** Безмолвная черная пустота окружала Терона. Через сомкнутые веки не проникало ни одного лучика света, ни единого звука не касалось ушей. Единственным чувством, оставшимся у него, было ощущение падения в темный бездонный колодец. Терон не мог понять, как долго это продолжалось. Час? День? Год? Внезапно Терон понял, что больше не падает в пропасть. До его ушей донеслась далекая чарующая мелодия. Звук пастушьей флейты постепенно приближался и становился громче. Терон усилием воли открыл глаза. Он стоял на лесной поляне. Под ногами лежала тропа, конец которой терялся, убегая вверх по холму, откуда и доносился привлекший его звук. Рядом с тропой росли очень странного вида травы и деревья. И все это было какого-то нереального серо-зеленого цвета. Искаженный блеклый пейзаж вокруг плыл, и взгляд не мог сфокусироваться на деталях. Терон оглянулся назад и увидел, что тропа начинается у порога какого-то дома. Он попытался сделать шаг к нему, протягивая руку, чтобы открыть дверь и войти в него, но попытка не увенчалась успехом. Сгустившийся вокруг воздух не давал сделать ни единого шага в сторону дома. Он пытался снова и снова, прилагая все больше усилий, но воздух, словно пружиня, отбрасывал его назад.?Странно, к дому я пройти не могу, а к лесу – спокойно, – подумал Терон. – Пойти посмотреть, что ли, кто там так красиво играет на флейте?? Он повернулся и свободно сделал несколько шагов в сторону леса. – Остановись, дален, вернись домой. Твое время уйти еще не пришло. Отец зовет тебя назад, – раздался незнакомый голос, и Терон снова оглянулся на дом.

Высокая стройная эльфийка в длинном, до земли, белом платье стояла на пороге и протягивала ему руку. Женщина была очень красива: такие же, как у него серебристые, но слегка вьющиеся волосы спадали за спину почти до середины бедер, тонкие черты лица, изумрудные глаза…– Кто вы? Я вроде вас не знаю, но ваше лицо мне кажется знакомым… на тетку Ашалле немного похожи…– У нас нет времени разговаривать, дален… Слышишь флейту? Это Фалон'Дин идет встречать тебя, – предупредила эльфийка. – Если он найдет тебя, ты уже не сможешь вернуться.– Фалон'Дин идет за мной? Это же Друг мертвых… Я что – умер?.. Но я не могу вернуться. Я пробовал, но меня что-то не пускает в дом.– Пойдем со мной, – эльфийка спустилась с крыльца дома и, подойдя к Терону, вновь подала ему руку. – Я провожу тебя.Терон посмотрел на протянутую ладонь и с сомнением спросил:– А вы пойдете со мной? Боюсь, что мне влетит от отца… Женщина не ответила ничего, молча ожидая его ответа. Решившись, Терон протянул свою руку в ответ, и они вместе спокойно дошли до двери. Женщина пропустила юного эльфа в дом вперед себя и на пороге поцеловала его в макушку. Неведомый поток силы сорвался с ее губ. Небольшой белесый сгусток оторвался от нее и устремился к Терону. Ласковое тепло от этого сгустка охватило всю его сущность, сливаясь с его духом.– Живи, дален… живи долго и счастливо… – донеслось из-за спины.Терон оглянулся на голос, но эльфийки уже не увидел. И прежде чем мальчика поглотил уже знакомый бездонный колодец абсолютной темноты, до него донеслась тихая, едва слышная фраза, произнесенная совсем другим женским голосом: – Я теперь всегда буду с тобой…***Примечания от автора:**Историю эльфийской империи я подробнее раскрою в следующей главе.