Глава 8 (1/1)

"— Ангус, ты будешь вынужден отправиться коротать свои без того гнусные деньки на улице, подбирая выпавшую из карманов случайных прохожих мелочь.И никто, поверь мне на слово, ты — парщивец, никто тебя спасать не намерен. Ты — безамбициозное и безжизненное месиво, уступи место на сцене настоящим звёздам, а тем временем ты утонешь в грязи, и никто тебя и не вспомнит. Да кто ты без моих денег? Правильно, никто". Это услышал в тот вечер Скеттергуд. На самом деле, всё было совсем по-другому, Йен кратко и ясно рассказал, что теперь он спонсор другой группы, но кот услышал слова именно в такой форме. Только на следующее утро Боуди смог добиться от наставника внятного объяснения происходящего. Исключительно из солидарности бывший спонсор всё же обещал оплатить три четверти от аренды зала, что и составило полную предоплату, но всё равно оставалось выплатить внушительную сумму в ближайшие дни. Нашёл пёс Скеттергуда в гитарной галерее, где тот в неком исступлении гладил гриф одной из своих подопечных. Деньги, как рок-звезда тогда неторопливо объяснил другу, у него были, но вот сама неожиданная весть нехило подпортила настрой кота, это было видно невооруженным взглядом.

— Вот такие дела, — Ангус тускло улыбнулся псу и снова опустил глаза, — на один концерт моих личных сбережений должно хватить, но а что дальше, Боуди?.. На это было невозможно смотреть: Боуди закатил глаза к потолку, чтобы самому глупым образом сейчас не расплакаться. Картинка мира парня дала трещину, которая уже начала расползаться все шире. Надо же, Ангус, вот этот самый Ангус, сильный и независимый от всего и всех, гордый, всегда уверенный в своих силах, неужели именно он сейчас сидел с пустыми глазами, с видом потерянного котёнка? Нет, это просто не мог быть он!..— Да хватит уже! — Скеттергуд медленно поднял морду с застывшим выражением, близким к удивлению, — тебе нужно собраться. Да плевать ты хотел на этого!..— Хотел, — кот кивнул.— И найдёшь ты себе ещё столько спонсоров, что просто!..— Найду.— Йен к тебе на коленях приползёт!— Да, точно, приползёт. Скеттергуд кивнул снова, а потом рассмеялся. Искренне так, громко и задорно, как умеют смеяться только дети. Боуди наконец-то смог улыбнуться. Всё это произошло так нелепо, но на душе немного посветлело.

— Прости, кажется, я совсем не умею успокаивать, — пёс сменил оттенок своей улыбки на лёгкое смущение, когда Ангус как следует отсмеялся.— Ты не прав, мне стало легче. "Мне тоже", — уже хотело сорваться с губ, но вдруг Боуди кое-что вспомнил. Его глаза раза в два увеличились в размере, руки обхватили шапку, сам пёс что-то мучительно промычал, чем напугал Скеттергуда.— Ты чего?— Мне нужно идти, — Боуди решительно направился к двери, — мне правда нужно идти, но я быстро.

Кот лишь пожал плечами и пробормотал что-то вроде слова "ладно", когда его ученик, как пробка из бутылки шампанского, вылетел из комнаты.***— Нам нужно поговорить! Трей удивлённо уставился на внезапно материзовавшегося в его поле зрения гитариста и начал его внимательно разглядывать с ног до головы.— Прости, а ты кто? Псу ещё больше захотелось наброситься на его наглую морду и разодрать ему глаза. Сидит тут, распластавшись, в рок-парке на скамейке, попивая пиво из банки в бумажном пакете, с таким видом, будто ему весь мир что-то задолжал, так ещё и делает вид, будто уже забыл, кто Боуди вообще такой! Пёс сжал ладони в кулаки, но сдержанно пояснил:— Я — Боуди, друг Дармы, и мы с тобой уже успели познакомиться.

Трей нахмурился, изобразил тяжелую умственную работу и его осенило:— А, ты там с великим Ангусом Скеттергудом выступаешь, все дела? Так о чём сыр-бор? За прошедший час псу пришлось прочесать весь парк, опросить минимум десятерых музыкантов и только после этого обнаружить барса в тени деревьев в самой глуши. Гитары при нем не наблюдалось, так что, решил Боуди, он пришёл сюда просто отдохнуть. Это было немного странно.— Вы расстались... — пёс потерялся и не знал, что нужно говорить дальше. Он же столько раз прокручивал в голове план действий и слов для того, чтобы сейчас так ударить в грязь лицом!.. — А, ну спасибо, что ввёл в курс дела, — барс облокотился на спинку скамейки, — если это всё, что ты мне хотел поведать, не мог бы сейчас очистить пространство и не затмевать мне чудный вид на деревья?

— Нет, не всё, — пёс сделал решительный шаг вперёд, — ты должен рассказать, что было на самом деле и почему ты с Дармой так обошёлся, иначе я не уйду. Это неправильно кидать девушку, даже не объяснив ей причины этого! Барс посмотрел на собеседника с жалостью и потряс жестяную банку, проверяя, осталась ли хоть капля пива. Разочарованно вздохнув, Трей запульнул жестянку в стоящий рядом мусорный бак и опять обратил своё внимание на стоящего над его душой пса:— Понимаешь ли, Боди...— Боуди.—...В мире случается слишком много необъяснимых вещей и поступков, — продолжил барс, не обратив внимание на его реплику, — и я просто не в силах разбираться и понимать каждую из них. Тем более поведение нами обоими горячо любимой Дармы...— Её поведение?! — это стало последней каплей, и пёс буквально взорвался, — Дарма виновата, по-твоему, что ты при ней с какой-то Барсихой! Барсукой! Девушкой-барсом, в общем!..— Но-но! Попрошу словами не разбрасываться. А то, что меня к собственной сестре приревновали, — это уже не мои проблемы. Боуди почувствовал, будто проваливается под землю. Или внутри него что-то со звоном оборвалось. На секунду с глаз пропал Трей, качающий перед самым его носом пальцем с аккуратно постриженным ногтем, и на его месте появилось разъяренное лицо Дармы в обрамлении огненно-рыжих волос, в момент когда она обвиняла Трея в измене. Пса передернуло, и он уже не с таким запалом переспросил:— К сестре?..— Да, к сестре, — фыркнул барс, — я не успел ничего сказать, а эта уже на меня набросилась со своей больной фантазией. Знаешь, мне уже её истерики порядком поднадоели, вот я и ляпнул, на свою голову. Я не прав, но с её характером нужно подождать, пока она остынет. Чем я, на самом деле, последнее время и занимаюсь. Боуди опустил взгляд и покачал головой:— Но ведь уже не мало времени прошло, а она всё ждёт тебя... Обещай, что в ближайшее время ты извинишься!— Извини.— Да не передо мной, а перед Дармой.— А, Дармой... Ладно, хорошо, договорились.— Прямо сейчас извинишься.— Прямо... Да... Что?! Боуди схватил барса за рукав его джинсовой рубашки и поволок в сторону выхода из парка, где обычно Гермур с Дармой и находились. Несмотря на сопротивления Трея, пёс на этот раз был настроен донельзя решительно и его ничто не могло остановить.— Да пусти ты меня, я понял всё, сам пойду! Барс высвободился из его хватки и пошёл самостоятельно. С момента их последней встречи Трей остался точно таким же, каким и был, оставляя желать лучшего. На какой-то крошечный момент Боуди приревновал лису к этому самоуверенному дураку, даже представил, что у него с Дармой могло что-то и склеиться. Только в какой-нибудь другой параллельной вселенной, если бы события развивались по-другому, не так, как здесь. Но ведь так получилось, что сердце деревенского мальчишки безвозвратно и хорошо бы, если ответно, принадлежит... Ну да, музыке, конечно.— Стой! Барс недовольно посмотрел на пса, со словами "Ну что опять", явно написанными на его лице. Боуди тем временем нырнул в кусты, с двух сторон огородившие тропинку, по которой они сейчас благополучно дошли до аллеи перед самым выходом из парка. Уже совсем недалеко мелькнула рыжая голова лисицы, которую ни с кем другим не спутаешь. Да, это точно была она. Трей сделал несколько шагов, обернулся, состроил злую морду, а потом сорвал с клумбы несколько вялых цветочков и только тогда уверенным шагом направился в сторону рыжеволосой.— Очень мило с твоей стороны,— скорчив лицо, прошипел пёс. Дарма заметила Трея ещё задолго до того, как он подошёл и остановился подле неё. С расстояния, с которого Боуди наблюдал за картиной счастливого воссоединения, не было слышно ни слово и всё это было похоже на немое кино. Барс стоял к нему спиной, так что нельзя было сказать, что отображается на его лице в данный момент, зато эмоции Дармы предстали перед Боуди как на раскрытой ладони, хотя деталей мимики можно было и не улавливать, чтобы понять настроение лисицы. И прежде всего это был гнев. Дарма сначала держалась молодцом, сдерживала свой запал достаточно долго, выслушивала она фактически молча, редко кивала, ещё реже нервно дергались её уши или хвост. Но вот когда барс протянул ей импровизированный букетик, а гитаристка резко выдернула его из лап Трея и уж было хотела хлестнуть им же по его лицу, пёс в кустах весь напрягся. "Ну всё",—успело пронестись в его голове, Боуди приготовился выскочить из своего укрытия и начать судорожно спасать ситуацию собственнолапно, но этого не потребовалось.Барс ловко перехватывает занесённую для удара лапу, предотвращая неотвратимое и говорит нечто вроде "это была моя сестра". Может, он совсем другое говорит, но позже пёс додумывал их реплики именно в таком духе. Лиса вмиг обмирает, а пока она не успела ничего как следует обдумать, барс драматично прижимает бывшую-новую девушку к себе и впивается в её губы поцелуем. Тем временем Боуди сильно смущается и быстро отворачивается, краем глаза успевая заметить, что Гермур делает тоже самое. И уже не беспокоясь о том, что он не останется незамеченным выскакивает из зарослей, спасибо им за всё хорошое, и направляется в противоположную от парочки сторону с чувством выполненного долга и победой в этой необычной игре, затянувшейся, но хорошо окончившейся для всех. Боуди не мог подумать, что этот день мог омрачиться чем бы то ни было. Только вечером он понял, что ошибся в таком своём убеждении. При том сильно ошибся.***—Да!!! Да, наконец-то!!! Непривычно было слышать крик Ангуса в его обители, тем более радостный, но все присутствующие лишь расплылись в улыбке, наблюдая за бурной реакцией солиста. Вдруг вмиг он тихо остановился, весь выпрямился, поправил галстук, которого на нем и в помине не было, и с серьёзным видом произнёс, стоя перед своей группой:—Я, Ангус Скеттергуд, официально заявляю, что новый альбом закончен. Гип-гип-ура! Дайте пять мне все, быстро! Поочередно, начиная с Дармы, все великодушно хлопнули кота по вытянутой вверх ладони. Но после того, как это сделал Боуди, Ангус, ко всему прочему, взял, да и бросился на него с объятиями, обхватив шею и прижавшись так сильно, как только мог. От такой неожиданности Боуди весь остолбенел, в растерянности бросил взгляд на Дарму, но та лишь одарила его хитрой улыбкой, а потом и вовсе отвернулась в другую сторону, внезапно заинтересовавшись интерьером.В какой-то миг Ангус вспомнил свою обыденную модель поведения, осознал, что такой поступок-это уже чересчур, и оторвался от пса так резко, будто его оттолкнул сам Боуди.—А давайте все вместе сходим куда-нибудь?—встрепенулся Скеттергуд, как будто ничего не произошло,—Выпивка за мой счёт, вы всё-таки нехило поработали сегодня. Примерно после этой цепочки событий и обстоятельств все четверо оказались в очередном баре этим вечером. Позже Боуди вспоминал об этом маленьком "корпоративе" скромными:?Ну да, было весело?. Весело было действительно, на самом деле. Пили они тогда не то, чтобы очень много, но достаточно для того, чтобы радостно галдеть на весь бар, и получить за это раза четыре замечание от официанта; через Дарму позвать к ним Трея и дальше пить уже с ним; услышать историю от Гермура про то, как он якобы воевал в молодости во Вьетнаме и был там слегка контужен; спеть одну песню Ангуса; услышать от зайца за соседним столиком пару ласковых про то, что их вой только позорит и унижает имя Скеттергуда и где, по его мнению, с их голосами такие песни нужно петь; сказать, что Скеттергуд сейчас перед ним и унижает его сейчас только сам заяц; узнать, что Ангус- не Ангус, выделывается, как ни знаю кто, возможно даже не кот и что с ориентацией у него тоже проблемы; узреть драку Скеттергуда с этим парнем; ввязаться и огрести всем по полной от друзей зайца; испугать весь бар и быть вышвырнутыми за порог этого милого заведения; обрадоваться, что не нужно платить за счёт; вспомнить, что заплатили ещё до того, как познакомились с соседом по столику и от этого немного расстроиться. Первым сдался Гермур. Сказал, что у него очень много неотложных дел с важными людьми и смылся в неизвестном направлении. Бухой Трей решил наплевать на всех и неустанно закрывал лисице рот поцелуями, когда та постоянно пыталась поддерживать разговор с Боуди и Ангусом. В итоге всем это надоело и пара без обиняков отбилась от их рассыпающейся на глазах компании и, опять же, пропала из виду. Боуди принял твёрдое решение вести кота домой, несмотря на его порывистые желания наведаться в какие-нибудь другие места. Кот был непривычно весёлый, неустанно шутил и смеялся, от такого его настроения Боуди тоже было комфортно и радостно. Идея пса заключалось в том, чтобы добраться до Ангусовской берлоги на автобусе, пешком для пьяной и чутка вымотанной рок звезды проделать этот путь могло оказаться невозможным. И примерно тогда Ангус первый разглядел нашествие "Красных жуков". Алкоголь тогда руководил их мозгами и ощущениями, сделал их на время слепыми к очевидному, вполне возможно было не заметить этих огромных плакатов по всему городу вовсе, зато добраться до дома в добром здравии, что было бы многим лучше настоящего развития событий. Судьба дала друзьям лишь несколько часов на душевное спокойствие и отдых перед новой сильнейшей бурей. С Скеттергудом случилось нечто малоописуемое, что неимоверно испугало пса. Его маленькая фигура посередине опасной дороги, пожираемая страхом и удивлением, с задранной кверху головой. Кот медленно поднял очки пальцами, оставил их красоваться на макушке, и было в этом действии нечто ужасающее, приводящее в растерянность и беспокойство. Медлить было уже нельзя и Боуди сквозь тела протолкнулся к Ангусу, уже понимая, что именно произошло. Первым, что пёс заметил, когда схватился за кота и подошёл вплотную к нему, был взгляд друга. Точнее его глаза. Белое полотно с красным жуком и чернеющими буквами отражалось в них настолько чётко, что пёс, задержавшись подольше, мог полностью прочитать весь текст рекламы, даже не поднимая при этом головы. Но сигнал светофора уже гнал всех нормальных людей на разные берега дороги, предсказуемо становившейся опасней с каждым мигом. Поэтому Скеттергуда пришлось толкать в спину, хотя, он ни секунды не сопротивлялся, новость выбила из него дух, оставила лишь покорную оболочку-тело.Он так и не сказал ни слова, ни когда Боуди наконец довёл его до остановки, ни когда пёс читал со стенда карту маршрутов и расписания автобусов, при этом пытаясь не терять из поля зрения Ангуса, ни когда они ждали нужную маршрутку мучительные минуты. Кот лишь смиренно и тихо уставился в одному ему ведомые дали. Внутри него сейчас происходило то, что псу было страшно сейчас даже представить. В автобусе было много народу, но уже через пару остановок во всем салоне осталось не больше пяти, а ещё через одну там остались только Боуди и Ангус. Только тогда обледенелость кота где-то протекла, а потом его чувства захлестали во все стороны, грозя повлечь рядом сидящего пса по волнам чужих эмоций и выплеснуть его наружу через раскрытую в автобусе форточку.А началось всё так:—Ты это видел?.. Боуди слегка оторвал голову от холодного стекла, и тут маршрутка, как назло подскочила на булыжнике и пёс со всей силой ударился виском об окно. Несмотря на боль, пёс даже не ойкнул. Он боялся не то, что отвечать Скеттергуду, даже смотреть на него, боялся что его действия или слова могут открыть ту маленькую дверцу в сердце Боуди, на которую сейчас изнутри напирал грязный океан бушевавшей души. На самом деле его слов даже не понадобилось.Послышался тихий всхлип. За ним второй. С оглушительной скоростью они переросли в рыдания, ничем не прикрытую истерику. Пёс лишь зажмурился.—Ты ведь видел!!!—Ангус резко дёрнул съёжившегося на сидении Боуди за плечо,—Ты видел это всё! Сука, эти уроды всё подстроили, они мне жизнь сейчас ломают, а ты молчишь и всё?! Ты предатель, почему ты не говоришь ничего, почему, почему?! Пёс выдохнул, лишь прижал к себе рыдающего Ангуса, барабанящего его сейчас кулаками по груди, к себе. Кот говорил что-то бесвязное, оказавшись обездвиженным, ещё какое-то время дергался под руками Боуди, потом изобрел новый способ причинять боль- со всех сил укусил пса за шею, очень сильно, у Боуди от такого ненароком полились слезы, но он ни на миг не ослабил хватки. Скеттергуд матерился, продолжал искусывать в кровь плечи и шею Боуди, это было безумно больно, но для себя пёс рассудил, что ни за что кота сейчас не отпустит. Когда первая волна бешенства прошла, укусы перешли в поцелуи, Ангус пытался дотянуться до лица пса, но тот ему такой возможности не дал. Весь ворот футболки стал мокрым от чужих слёз, она стала неприятно липнуть к телу. Последние силы кота иссякли и он после приступа безумия уснул у друга на груди, перед этим несколько раз признавшись в том, что он его любит и ему жаль за то, что так вышло. Боуди наконец-то смог немного расслабится. "Ему это было надо,—размышлял пёс последние остановки, изредка жмурившись, когда ранки слишком сильно жгло,— ему причинили боль, он причинил боль. Закономерно. Хорошо, что ему я вовремя под зубы попался, а не кто-то другой...". Оплатил билеты монетками, поймал странный взгляд водителя, донёс спящего до дома, потом до его кровати. Проблемой оказалось вытащить ключи из кармана джинс Скеттергуда, при этом не побеспокоив его самого, но и с этим многострадалец справился. Стёр пот с лица, когда уложил кота на его кровать, уже хотел уходить, но неожиданно проснувшийся Ангус его остановил.—Останься здесь, мне плохо. Боуди в нерешительности остановился в проеме двери, но всё-таки вернулся и аккуратно лёг недалеко от кота. Этого оказалось недостаточно, Ангус перекатился к нему, улёгся на правую руку пса, прижался. Тесно прижался. И опять уснул. Боуди осторожно обнял его, ему было странно и неловко, но он понимал, что если Скеттергуд таким образом обретёт безмятежные часы сна и спокойно забудется, то пёс был готов пожертвовать ради его благополучия, хоть и временного, чем угодно.