Глава 7 (1/1)

Ангус остановился на дороге, как вкопанный, задрав кверху голову. Прохожие спотыкались об него, чертыхались, оглядывались и бросали полные раздражения взгляды. В толпе его шатало, как тряпичную куклу, из стороны в сторону, один раз чуть не бросило на серо-белый асфальт пешеходной зебры. Боуди сначала потерял его, только потом вновь выхватил взглядом, когда кот отстал уже шагов на пять. Вроде расстояние небольшое, но только не тут, в реке человеческих тел. Пёс вообще не понял, что произошло, но пришлось развернуться и с большим усилием проталкиваться сквозь идущих в лоб к своему внезапно оцепеневшему другу. Настигнув его, Боуди вцепился Ангусу в плечи настолько крепко, насколько мог, чтобы вновь его не потерять. Только через мгновение понял, что может ему сделать больно, ослабил хватку, но Скеттергуду, казалось, было абсолютно всё равно. Подобное поведение пса начинало раздражать, он попробовал проследить за взглядом Ангуса. Сначала до него не дошло, но уже вскоре он всё понял. Экран. Огромный такой вертикальный цифровой экран на самом верху одной из многочисленных высоток, в вечерних сумерках он бил в глаза своим светом, как его можно было до этого не заметить. Левую его половину занимало изображение алого, как кровь, с чёрными подпалинами на сложённых жёстких хитиновых крылышках, толстобокого жука. Экран его разрезал пополам, оттесняя от центра картинки, освобождая место для огромных букв:?RED BEETLES?

УЖЕ СКОРО НА ГЛАВНОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ СЦЕНЕ ГОРОДА— В СНЕЛЛ-ХОЛЛЕ.НЕ ЗАБУДЬ ПРИЙТИ:26 СЕНТЯБРЯ, 20:00. Пёс опешил. Дата их с Скеттергудом и ребятами концерта. В этот же день. Группа Адель выступает на другой сцене в другом месте. ?На наикрутейшей и самой знаменитой сцене города?,?— понял Боуди. Псу перехватило дыхание во второй раз, когда он провёл взглядом по перекрестку. Они были везде. Смотрели на прохожих с машин, с рекламных баннеров, с листовок, плакатов, объявлений. Не поворачивая в разные стороны головы и глядя только прямо, можно было насчитать больше десяти упоминаний жуков и их выступления в это воскресенье в разных интепритациях. Красно-чёрное захватило город. ?Red Beetles? объявили им настоящую войну.Flesh-back— Кто будет лимонад? Три руки мгновенно взлетели вверх.— Ну вот, я как в воду глядел, — рассмеялся Боуди и поставил на журнальный столик поднос с четырьмя высокими стеклянными стаканами, наполненными лимонадом. От разности температур стенки стаканов покрылись крошечными каплями воды, блестящий лёд плавал на поверхности напитка, лучи пробивающегося сквозь окно солнца преломлялись в желтизне лимонада и сияли уже внутри стакана, немного напоминая крошечные струнки. В считанные секунды лимонад перекочевал с подноса в лапы Дармы, Ангуса и Гермура.— Блин, Боуди, я думал, что мы хотя бы третий куплет доиграем, а пришлось перерыв делать. Не отпущу тебя больше никуда, когда играть будем.— Ну прости, — улыбнулся ему Боуди, видя, что стакан Ангуса опустевает быстрее всех. Вот уже вторую неделю они все, в частности Скеттергуд и Боуди, работали, не покладая рук. По вечерам Ангус писал текст для песен, пёс придумывал музыку. Они часто вместе задерживались до поздней ночи, экспериментируя со своими творениями и совершенствуя их. С утра из парка приходили ребята, и уже вместе с ними репетиции длились до семи часов вечера. Количество новых песен уже достигло семи, но Ангус хотел добить их до девяти, чтобы ?хотя бы было с чем выступать? на запланированном концерте. Про старые его детища никто не забывал, играли их в студии даже чаще новых, подготавливая репертуар. Ангус тренировал их серьезно, придираясь к каждой мелочи. ?Ему пока что трудно работать в команде, — рассуждал про себя Боуди,?— всё-таки он почти всегда выступал только сольно?.— Ну всё, ребят, поехали, —Ангус первым отложил пустой стакан на столик и взял в руки инструмент. Его примеру последовали остальные.— Не раскисайте. Сейчас проиграем каждую песню разика по два и вы все свободны. Немного осталось. Дарма отпустила измученный стон. Гермуру и Боуди на такой дерзкий поступок не хватило храбрости, но мысленно они полностью разделяли её мнение.*** После репетиции лиса мученически замычала и стала делать вид, будто вот-вот рухнет на пол от усталости. Ангус выдавил кислую улыбку и бесшумно удалился восвояси, по предположению Боуди, в зал с гитарами. Гермур ненадолго замер, потом оттаял и стал собираться домой.— Я тебя жду на улице,?— Дарма ухватила край футболки Боуди и, наклонив его, прошептала в самое ухо эту фразу. И испарилась. Ну, точнее, пока пёс застывал в немом удивлении и смущении, лисы уже не было в комнате, когда он обернулся.— Лапши хочешь? —первые слова, встретившие пса, когда он вышел из дома. Судя по сумеркам и лёгкому холоду, который пощипывал кожу, вечер уже был в разгаре. Боуди мысленно похвалил себя за то, что предусмотрительно надел куртку. Зелёный лабиринт был опущен до уровня травы, густо покрывающей землю, мышки-роботы мирно спали в своих домиках-гаражах, их и видно не было. Всё с первого взгляда чудесно: зеленная полянка, окружённая каменным забором, изящные ворота, которым только и добродушно распахиваться перед каждым, кто решил разделить чашечку кофе с владельцем этого сказочного дворца. Пёс мрачно ухмыльнулся своим мыслям. Ни спокойствия, ни добродушия, тем более гостеприимности. Уже через минуту эта мирная обстановка превратится в первую линию фронта, по воротам снова потечёт опасный ток, и горе тому, кто посмеет сюда сунуться. Адские белые мыши с огненными глазами тебя сожрут, но только после того, как на славу поиграются с тобой и твоими фобиями. Чем-то эти роботы напоминали своего хозяина.— Да-да, конечно,?— парень понял, что задержал ответ, но успел до того, как лиса его переспросила. Хотя, она расценила его заминку перед ответом неверно, приняла на свой счёт, теперь глядела на друга с каким-то разочарованием. Пёс, стремясь загладить оплошность, растянул губы в улыбке и вежливо продолжил, — с удовольствием. Такая хитрость растопила взгляд и душу Дармы, так что она превратилась в прежнюю себя.— Я знаю одну прекрасную забегаловку… И, кстати, она совсем недорогая.*** Забегаловка правда была миленькая, хотя и многолюдная. Чем-то отдаленно напоминала тот богатый ресторан, где им с Скеттергудом пришлось когда-то обедать вместе с жуками. Деревянные столы, красные бумажные фонарики, несколько блюд в меню — вот и весь Китай в этом заведении.— Что закажешь?— Эээ… ну давай на твоё усмотрение? — Боуди немного порылся в названиях меню, но ничего примечательного не нашёл.— Давай тогда всё-таки острую лапшу вместе закажем. Она тут самая лучшая. Когда лапша была заказана, за окном окончательно стемнело, людей стало больше с момента их прихода.— Мне кажется, мы к этому концерту генерально готовимся. Я никогда ещё так перед чем-нибудь усиленно не репетировала.— Ну да, Скеттергуд волнуется на самом деле, хотя по нему не скажешь.— Наверно… На самом деле, Трей очень хорошо играет, было бы круто, если бы он все-таки вместе с нами в группе был, но он просто… ой.— Дааа, он хорошо играет. Как он поживает вообще? Я же его лет сто уже не видел. На этот раз отступать нельзя, пусть скажет всё, как есть.— Неважно… Как там ваши жуки? Не слышно их?— И всё же, Дарма?— Что? Они беззвучно уставились друг на друга с выражениями лиц как у упрямых быков, не поделивших одну дорогу. У парня чуть глаза не заслезились от такой игры в гляделки. Когда он уже решил сдаться, произошло неожиданное. Лиса опустила свою руку на его мирно лежащую на столе, никого не трогающую ладонь, и чутка к нему наклонилась.— Пойми, Боуди. Ты мне нравишься. Очень. Не Трей, а ты. Поэтому давай…— Дарма, прошу тебя, перестань. Я уже понял всё. Не надо. А теперь можешь мне нормально объяснить, что случилось между тобой и Треем? ?Ну и зачем я это сказал??.Дарма смотрела на него стеклянными глазами, даже не пытаясь изобразить удивление. Затем она запоздало отдернула от его ладони руку, будто Боуди вмиг загорелся и ошпарил её своим жаром, и спрятала её, как и другую, под столешницу.— Боуди, некрасиво так с девушками…— Но всё же? —?тон парня стал мягче, он даже засомневался в том, что поступил верно, до того его расстроил растерянный вид лисы. Но, с другой стороны, пёс понимал, что это не должно продолжаться дальше. Затуманенные нежностью и обидой взгляды, посвящённые далеко не Боуди, слова о Трее, так и норовившие проскользнуть между строк. Дарма глубоко вздохнула, как будто готовилась сейчас прыгнуть с головой в ледяную воду, и решительно сказала:— Ладно, я все тебе расскажу. Мы уже месяц встречались с Треем, когда я заметила за ним необычное поведение. Он как будто стал от меня отстраненным: опаздывал на наши встречи, очень часто был занят, как он выражался. Я не хотела лезть в его дела, но однажды я увидела его на улице с… с другой девушкой,?— щеки лисы залились румянцем — и она была такой же, как он — барсом. Я всегда знала, что в тягость ему, и тут мои догадки подтвердились. Он стал противником кровосмешений, эти придурки все, как один твердят, что для блага всего мира нужно встречаться только со своим видом, чистота генофонда, видишь ли! От кого, но от Трея я такого не ожидала, это же каким же нужно быть…— Стой,?— парень заметил, что его подруга начала распаляться,?— так ты с ним после этого не разговаривала?— Разговаривала. Он просто меня послал, когда я предъявила ему претензии. Наглый…— Не волнуйся, — пёс положил свою руку ей на плечо,?— если хочешь, я могу всё разузнать, может, получится вас помирить. Ты же мой друг, я тебе всегда помогу.— Не надо. Не хочу я с этим идиотом мириться.—Хорошо, хорошо! —?лиса стала ещё мрачней от его слов. — Как хочешь, я только предложил. Но в любом случае ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Официант принёс поднос с двумя тарелками остро пахнущей лапши. Пришлось есть, хотя про неё за бурной беседой успели забыть как пёс, так и девушка. Трапеза прошла в полной тишине, даже вкуса, который ещё недавно нахваливала лиса, парень толком разобрать не смог, все его мысли теперь занимала беда Дармы и слова, которые он мог сейчас ей сказать в утешение, но при этом молчал. Единственное, было остро так, что чуть из глаз не брызнули слёзы. Наконец-то тарелки, ко всеобщей радости, были опустошены, ребята начали собираться.— Только… — сейчас ему было трудно подобрать слова, но на неопределенности пора было ставить точку, — я не смогу сейчас с тобой встречаться, если ты этого хотела, прости. С Ангусом нужно очень много работать, нужно вернуть ему былой успех, он об этом мечтает, поэтому у меня пока нет времени на это. Да и что бы могло получиться, если у меня все мысли музыкой забиты…— Я поняла,?— когда лиса ему улыбнулась, Боуди моментально воспрял духом.Пёс вызвался проводить девушку до дому, она возражать особо не стала. Было холодно, зато обратно пёс шёл с полной уверенностью в том, что на следущий день он непременно разыщет Трея. Дом Скеттергуда встретил его необычной обстановкой. Темнота, сгущающаяся под потолком, рассеивалась ниже в оранжевом свете пламени восковых свечей, расставленных по мебели. Что это означает, пёс вообще не понял и, обнаружив Ангуса в том же зале, где его покинул, произнёс глубокомысленное:— Э?.. Но Скеттергуд не дал ему возможности продолжить, вскинулся, обернувшись на него, и торопливо, видимо боясь, что б друг что-то себе не то вообразил, объяснил:— Свет отключили. Я думал дополнительные генераторы включить, а они, оказывается, уже сто лет, как израсходовали энергию. Пришлось импровизировать. Садись, чего встал. Боуди поздно спохватился и присел на пустой стул, рядом с Ангусом:— А где ты их взял?— Нашёл,?— безразлично пожал плечами в ответ гитарист,?— целая коробка свечей завалялась ещё со времен, когда Адель тут жила. Она таким увлекалась. Боуди осторожно взглянул на него, но тот оказался полностью увлечён лежащим перед ним листом бумаги, где он забвенно строчил текст новой песни. Через пару секунд он вручил пару листков псу, всем своим видом излучая гордость за своё творение.— На, посмотри. Там несколько вариантов, да я и с названием толком не определился, но это ладно. Ещё не поздно, попробуем на музыку наложить. Подожди немного, я сейчас. Ангус, как всегда прямой, будто костыль проглотил, поднялся со стула, пара шагов — его сожрала тьма, потому что не надо было преступать зыбкую границу, начерченную спасительным светом. Пёс бегло прочёл лежащий у него на коленях текст. И сильно удивился. Песня была про любовь, похоже, первая во всем творчестве Скеттергуда. Остальные листки — небольшие вариации, почти не отличающиеся от первого варианта.— Подарок. Боуди вздрогнул от неожиданности. Ну как можно живым существам из плоти и крови, ходить настолько бесшумно? На стол, рядом с парнем, с глухим звуком грохнулась сетка, вроде, с фруктами.— Мандарины?..— Ну да, мандарины, —Скеттергуд приземлился на свой трон,?— ты давным-давно говорил мне, что их хотел, я купил сегодня. Ну как? Понимая, что кот имеет в виду свою песню, Боуди протянул один лист ему, а остальное поменял местами с мандаринами:— Мне вот эта больше всего понравилась. В остальных рифма какая-то...— Резкая? —?Скеттергуд внимательно и придирчиво изучил свою же рукопись, будто увидел её впервые,?— да, ты прав, я тоже так считаю. Пёс уже извлёк из общей кучи и начал очищать одну мандаринку. Ангус терпеливо ждал, и Боуди понял, что ему особо долго рассиживаться не позволят, ещё чуть-чуть и кот всунет ему в руки гитару. Внутри мандарин оказался таким, как ему следовало быть— делённый на покрытые белыми прожилками дольки, настолько сочные, что чуть не взрывались в руках от мандаринного сока, цветом иллюзионно серые от освещения, на самом деле ярко-оранжевые. Пёс обжорливо сунул сразу половину всего мандарина в рот.— Ты чего корчишься?— Кислые! — Боуди зажмурил глаза и быстрее зажевал, чтобы скорей проглотить эту кислятину. Потом он быстро отложил от себя оставшуюся часть и опасливо стал коситься на недоеденный мандарин. Скеттергуд недоверчиво прищурился, тонкими длинными пальцами обхватил многострадальный мандарин, отломил единственную дольку и грациозно положил себе в рот. И тоже весь сморщился.— Сволочи, такую гадость продали, ты прав. После этого кот брезгливо сошвырнул со стола весь пакет с мандаринами на пол и, откинувшись на спинку кресла, крикнул:— Оззи! Собери это и выкинь, ради всего святого. Сзади послышалась металлическая возня, синие огоньки сверкнули во тьме.

— Не получилось тебя порадовать, прости. Ну да ладно, значит, в другой раз, работать надо.

Пёс усмехнулся, взял гитару, которая как раз оказалась поблизости, видимо, Ангус уже опробовал свои силы и на ней, вогрузил себе на колени и тихо забренчал. Мотив уже витал у него уже несколько минут в сознании, ухватить его удалось как никогда легко. Ангус кивнул головой, опять поднялся, на этот раз взяв ещё одну гитару, для себя.— А если так? Вечер пролетал незаметно. Пёс поймал себя на мысли, что несмотря на усталость, он счастлив находиться здесь. Счастлив от близости душ с звездой рока, своей сосредоточенности, этой работе, истории двух влюблённых, разлучённых случаем, но потом встретившихся вновь, песнь о которой они сейчас усердно кроили и прорабатывали до мелочей. От того, как радуется Ангус, когда они закончили очередной куплет, от того, что тот потрудился принести бутылку вина и был щедр разделить её с ним, с его другом Боуди — несчастным Йориком, от того, что Скеттергуд обнял его, когда псу удалось прочесть его мысли и сыграть так, как он и хотел, от того, что Ангус, отсранившись, но не разжав объятий, разглядывал глаза парня, от того, что его лицо так близко и дыхание уже обжига... Подожди, чт...

Что?!

Ангус вскочил, когда тишину рассекло жужжание телефона. С криками, вроде "Да где этот чёртов...", кот кинулся его искать. Наверное, и нашёл, раз звук прекратился. "Не, ты это видел вообще? — мысли пса захватил полный беспорядок, — мы почти поцеловались? Что это было? Что я сделал?!". — Ну ты нормальный в такое время звонить? А вдруг я спал? Голос кота оборвался в ночи, скорее всего Йен начал говорить о том, что стало причиной столь позднего звонка. Боуди не было слышно то, что с упоением сейчас слушал Скеттергуд, скрытый темнотой. Было лишь нехорошее предчувствие и когда, полное отстраненности и холода простое словечко "Что?.." вылетело из уст Ангуса, сам Боуди и всё вокруг пошло трещинами и взорвалось брызгами осколков, душа пса ушла в пятки леденящим грузом. Вся теплота вечера распылилась и улетела куда-то очень далеко.