Часть 3 (1/1)
Как и предполагалось, Сент-Омер отказался капитулировать. Это была сильнейшая крепость, немногим уступавшая Камбре. Для испанцев никакие другие города не были так важны, как эти, расположенные на границе с Францией.Стоило показаться солнцу, часть крестьян отправили возводить циркумвалационную линию, нужную затем, чтобы уберечь армию Месье от нападения вражеской армии, которая могла явиться Сент-Омеру на помощь. Остальным досталось возведение контрвалационной линии, пресекающей вылазки солдат из осаждённого города.Когда обе линии будут готовы, лагерь окажется в их середине, защищённый со всех сторон.Шамле, не обращая внимания на то, как продвигаются работы, сосредоточился на крепостной ограде Сент-Омера. Следовало найти её наиболее уязвимые места, которые потом подвергнутся атаке.
Почти до самого обеда он пялился в подзорную трубу и подъезжал иногда так близко, что оказывался на линии огня. Из-за подобной беспечности под ним убили лошадь.Возвращаться в лагерь пришлось пешком. Новую лошадь он раздобудет позже, а пока что надо осмыслить увиденное.Шамле задёрнул полог своего шатра, жалея, что нельзя запереться на ключ и приглушить все звуки. Взял чистую бумагу и, усевшись за стол, стал делать заметки. Он так погрузился в мысли, что не заметил визитёра. Только вежливое покашливание вернуло Шамле к реальности. Он вздрогнул и обернулся.- Не боитесь кинжала в спину? – весело спросил маркиз д'Эффиа.- Я, по счастью, маловажная персона, - Шамле принудил себя улыбнуться, хотя был раздражён тем, что его отвлекли и наверняка по ерундовому поводу.Эффиа окинул взглядом бумаги на столе, не торопясь пояснить, зачем он здесь. Шамле тоже ждал молча. Конфронтация с одним из миньонов Месье ему не нужна, он слишком занят. А вот у миньонов особых дел нет. Любой из них будет только рад развлечь себя интригами и склоками.- Его высочество узнал, что вы лишились лошади, - Эффиа наконец сфокусировался на Шамле. – И ему угодно сделать вам подарок. Вы можете выбрать любую из его лошадей.Шамле изобразил удивление. Ещё неплохо было бы изобразить восторг, но сегодня актёрство давалось ему с трудом.- Передайте, что я безгранично признателен его высочеству, - попросил Шамле. – Он самый щедрый из принцев.- Это в самом деле так, - кивнул Эффиа, не спеша уходить.Шамле стал перебирать бумаги, чтобы показать, как он занят. Он надеялся, что маркиз намёк поймёт и не будет вредничать.Так и случилось. Хотя Эффиа очень хотелось побыть вредным. Шамле отнёсся к нему, как к глупому и утомительному ребёнку. Но чтобы не добавлять Месье головной боли, Эффиа не стал цепляться к господину главному маршалу квартир. Ведь, кажется, такое звание Шамле получил два года назад. Эффиа знал об этом только благодаря приятелям - Расину и Буало, к помощи которых Шамле прибегал, сочиняя пропагандистские брошюры.Сейчас он, верно, тоже занят чем-то ужасно важным. Усмехнувшись, Эффиа покинул шатёр, а Шамле выдохнул с облегчением.После утреннего совещания Месье был не в духе. Он корил себя за то, что не озвучил генералам свои опасения. Его армия сильно уступает по численности армии короля. Вдруг имперцы решатся на атаку? Месье знал, что испанцы слабы во Фландрии, но на их месте он бы постарался собрать силы и двинуться на врага, разбить которого несложно. Нельзя забывать и о Вильгельме Оранском.
Шевалье де Лоррен, развалившись на кровати Месье, которая занимала половину шатра, глядел, как принц мечется.
- Выбросите это из головы, - лениво посоветовал он. – Ваши страхи могут сбыться, а могут и нет. В любом случае сделать что-то вы сумеете только в самый последней момент, а не загодя. Его величество просто так не отдаст вам половину своей армии, если вы ему напишите.- Он сочтёт, что я паникёр, - Месье замер на месте.- А вы не паникёр? – промурлыкал шевалье, играя бахромой на шарфе, опоясывающем его талию.Месье нахмурился и поглядел сердито. Шевалье остался невозмутим. Не спеша поднялся с кровати и шагнул к принцу, желая его обнять.Но Месье сделал останавливающий жест. Шевалье вскинул брови и хмыкнул. Он знал, Месье боится, что их застанут в самый неподходящий момент, но какая сволочь посмеет ворваться к брату короля без предупреждения? Месье слишком уж хочет показать себя с хорошей стороны, поэтому готов отказаться от всех маленьких радостей жизни. Но шевалье на это не подписывался.Одной рукой он нежно сжал предплечье принца, а другой – стянул с него перчатку. Тонкое запястье Месье было не менее прекрасно, чем кружевная пена, в котором оно утопало. Шевалье прижался губами к белой коже, через которую просвечивали голубые венки. Поцеловал это место, а потом лизнул.Месье вздрогнул и попытался руку отдёрнуть, но без особого энтузиазма. Тогда шевалье притянул его к себе, чувствуя, что возбуждается. По блеску в глазах Месье и румянцу на щеках он понял, что принц тоже охвачен желанием.Шевалье убрал назад его кудри и, разматывая батистовую ткань, стал обнажать шею. Но затем вдруг стиснул её пальцами, словно хотел Месье задушить.
Глаза Месье удивлённо распахнулись, а губы приоткрылись - он собирался поинтересоваться, какого чёрта происходит. Но шевалье опередил его, поцеловав.Месье на поцелуй ответил с всё возрастающим пылом. Пятясь назад и не отлипая друг от друга, любовники повалились на кровать.Шевалье пытался сорвать с Месье одежду и сопротивления уже не встречал.Когда на Месье остались только чулки и сорочка, шевалье перевернул его на живот и спустил свои штаны, пристраиваясь к прекрасной молочно-белой заднице.Месье стиснул зубы, когда боль пронзила его. Шевалье задвигал бёдрами, вколачиваясь в него, но принц не издал ни звука, искусав себе губы. Шевалье потом слизывал с них кровь.Кончили они одновременно. После этого шевалье уложил Месье себе на грудь и поцеловал в макушку. Месье закрыл глаза, убаюканный дыханием шевалье. На него снизошёл покой. Наконец-то.Миньонам почти нечего было делать. Они пригодятся, когда их бросят в атаку, а сейчас приходилось придумывать себе занятия. Карты – первое, что предлагала фантазия.Собравшись в шатре Эффиа, обставленном так изысканно, словно это комната во дворце, они расселись вокруг стола. В их числе был даже шевалье де Шатийон, который обычно держался особняком. Он пылко любил Месье, а всех остальных ненавидел, и миньоны отвечали ему взаимностью. Но жизнь в армии не походит на жизнь обычную. Здесь совсем другие правила и потребности. Шатийон взвыл бы от скуки, если бы с утра до ночи сидел у себя.- Страшно скучаю по своим подушкам и перине, - вздохнул граф де Марсан, глядя в карты. – Походная кровать не удобнее, чем голые доски. Я не спал с тех пор, как мы покинули Париж.- Мы должны вас пожалеть? – буркнул Шатийон, тоже страдавший бессонницей.- Это было бы очень кстати, - не смутился Марсан. Ему достались хорошие карты, и он немного воспрянул духом.Шевалье де Нантуйе дымил трубкой и насмешливо поглядывал на молодых кавалеров. Они ещё не поняли, что всякий день хорош, потому что впереди у них не вечность, а короткая человеческая жизнь.- Объединитесь и фехтуйте перед сном, - посоветовал он. – Вы, господа, не спите из-за нерастраченных сил.Марсан скривил лицо, ясно давая понять, что совет не пришёлся ему по душе. Фехтовать! Ещё чего! Так ведь и вспотеть можно. А вспотевший человек беззащитен перед сквозняками. Марсан не додумался взять с собой ширмы, но если бы и додумался, в шатре всё равно нет для них места.- Я бы с радостью, - сказал Шатийон. – Да вот только я не учитель фехтования.
До Марсана не сразу дошло на что мерзавец намекает. На его неумение фехтовать! Но бурно реагировать было лень, поэтому он только закатил глаза и раскрыл свои карты, демонстрируя, что победил. Загоготав, он хлопнул себя по коленке.
Нантуйе вздохнул, наблюдая за тем, как брат шевалье де Лоррена сгребает монеты со стола. А Шатийон скрестил на груди руки и, недовольный, отвернулся в сторону."Но где же Эффиа?" – удивился Нантуйе. Минут двадцать назад лакей принёс письмо от шевалье де Беврона. Эффиа сразу же вышел на улицу, чтобы прочитать его при свете дня и всё ещё не вернулся. Неужели письмо оказалось слишком длинным? Или слишком неприятным?Эффиа крепко держал листки, чтобы их не выхватил и не унёс ветер. Хотя хотелось позволить ему сделать это. Письмо было нежным. Беврон сообщал, как обстоят дела с его ногой. Жаловался на то, что разлука с Эффиа для него хуже перелома. Мечтал о скорейшем воссоединении. Но Эффиа встревожило два предложения: "Мадемуазель де Теобон приходит ко мне, чтобы рассказывать последние сплетни и почитать вслух. Ей жаль меня, ведь я стал самым одиноким человеком Парижа".Какого чёрта фрейлина Мадам вертится возле кавалера Месье? Не получилось с королём, Луи де Кавуа тоже не попался на её крючок, поэтому сорокалетняя нимфа взялась за Беврона, который в силу своего состояния от неё убежать не может?Эффиа раздражённо скомкал листки, но затем опомнился и стал их расправлять. Он ведь ревнует! Забавно. Давно Эффиа не испытывал этого чувства. Причём повода нет никакого. Подумаешь, Теобон строит Беврону глазки. Да сколько угодно! Ничего страшного, если между ними что-то случится. Конечно, Эффиа будет неприятно, но такова жизнь. Вряд ли по земле ходят люди, которые даже в мыслях не изменяли своей второй половине. Если такие есть, они чудо, сравнимое только с единорогами.Сделав несколько глубоких вдохов, Эффиа вернулся к приятелям. Он заметил внимательный взгляд Нантуйе и ответил быстрой улыбкой. Он никогда-никогда не превратится в смешного ревнивца. Это ниже его достоинства.- Всё в порядке? – спросил Нантуйе.В его сердце едва заметно встрепенулась надежда. Ему нравился Эффиа и он хотел бы, чтобы их отношения были не просто дружескими, но маркиз любил другого.- У Беврона теперь много свободного времени, - Эффиа грациозно опустился в кресло. – А поговорить не с кем. Всё идёт к тому, что скоро он возьмётся за мемуары.- Как же так получилось, что он сломал ногу перед самым нашим отъездом? – не удержался Шатийон.Эффиа против воли представил, как он жужжит, словно разъярённая оса.- Мой дорогой, не ищите подвоха там, где его нет, - Эффиа кинул на него взгляд. – Беврон иногда делается неуклюжим. Он бы многое отдал, чтобы отмотать время назад и спуститься по лестнице, вцепившись в перила.По красивому лицу Шатийона угадывалось, что он не верит. Ещё бы! Шатийон и Беврон давно уже не соперники, но молодой кавалер не забыл то время, когда они ими были. В отсутствие шевалье де Лоррена боролись за право трахать Месье*. Всё-таки Шатийон, определённо, зануда. Он зацикливается на людях и событиях. Наверное, поэтому у него не получается затмить шевалье. Месье нравятся его красота и неугасающая влюблённость, но быть с ним всё время - утомительно. У Шатийона нет чувства юмора, тогда как шевалье им славится. А Месье ценит хорошую шутку и язвительность.- Кто выиграл, господа? – Эффиа решил сменить тему.- Марсан, - хмыкнул Нантуйе и выпустил облачко дыма. – Чтоб его.- Не завидуйте, сударь, - откликнулся Марсан беззлобно. Его умиротворяло то, каким тяжёлым сделался кошелёк. – Хотите ещё партию?- Я пас, - заявил Шатийон.
Марсан поглядел на Эффиа, затем - на Нантуйе.- Какая ставка? – спросил Эффиа.- Двести ливров? – предложил Марсан, надеясь, что Фортуна всё ещё стоит за его спиной и дышит в затылок.- Была не была, - Нантуйе бросил на стол кошелёк, который упал с приятным звоном. – Остальное пришлю со слугой. Если проиграю. Слово "если" тут ключевое, господа!- Надеяться вам никто не запрещает, - осклабился Марсан, очень напоминая в этот момент своего брата.Эффиа снял с пальца кольцо. Оно стоило больше, чем двести ливров, но настроение маркиза было таково, что проигрыш и выигрыш его не волновали в равной степени.Нантуйе вскинул брови, но промолчал, отметив про себя, что письмо Беврона всё-таки смутило покой адресата.
- Я не спятил, мой дорогой, - улыбнулся Эффиа, перехватив его взгляд. – Ещё нет. Просто мне всегда везёт. Слышите, сударь?Марсан заёрзал, словно школяр, на экзамене забывший всё выученное, но отступать было некуда. Он уже тасовал карты.