4. Банка помощи... (1/1)
– Ты, кажется, говорила, что мы летим не на Северный полюс, Дэйзи?! Ты уверена, что мы уже не там?! – Когда я пойму, где тут север, а где юг, я скажу конкретнее, Ричи! – донеслось откуда-то из-за взбесившихся потоков снега, и Патриция, пользуясь тем, что ее никто не слышит, грязно выругалась, мертвой хваткой вцепившись в тросы и молясь Богу, чтобы их не оборвало. Ибо, если описывать сложившуюся ситуацию одним словом, этим словом была ?задница?. Пока что, спасибо Гринфилду, им еще удавалось держать ?Проворного? носом по ветру и не позволять ему перевернуться кверху брюхом, но и все попытки остановить дирижабль потерпели неудачу: двухсотфунтовый аварийный якорь, ?залог безопасности на борту воздушного судна?, вашу мать, ?последняя разработка наших инженеров?, мать-мать-мать! – не сработал!
Навороченная стальная дура, оснащенная термонаконечником и раскладывающимися рогами, буквально вгрызающимися в лед и промерзшую землю – сейчас бесполезно волоклась за ними где-то внизу, потому что, мать их, и отцов их, и всех прадедов до десятого колена, навороченный фиксатор, который должен был слететь при резком рывке привязанного к якорю троса, почему-то заклинило! И если только сейчас его не удастся сбить вручную… Что ж, об этом Патриция предпочитала не думать. – Гринфилд, продержись еще немного! – крикнула она, ловко отцепив страховочный ремень от бортовой обвязки и тут же поймав карабином натянутый струной якорный трос, уходящий куда-то в слепящую снежную пелену.
Ответ рулевого, если он, конечно, был, тут же сожрал и унес за собой ветер, заодно прихватив и звуки дыхания, и стук собственного сердца – как будто весь мир внезапно исчез, провалившись в глотку обезумевшей стихии, и приходилось что есть силы закусывать губу (ощущая на языке ломающуюся корочку льда), дабы окончательно не утратить связь с этой пугающей реальностью. Вдобавок, как будто этого было мало, клятый трос то и дело норовил вырваться из рук, дергаясь и взбрыкивая, точно необъезженный жеребец с дурным характером: шипованные подошвы зимних башмаков были ему не страшнее дамских шпор, так что Патриции приходилось вгрызаться в непокорную тварь, обвивая ее руками и ногами и выжидая удачные моменты, чтобы еще на пару футов, еще хоть чуть-чуть сократить расстояние до болтающегося где-то внизу якоря, чтоб его, чтоб его, чтоб его!.. И невольно приходило на ум, а какого хрена она вообще все это делает. Ведь действительно, какого?.. Разжать пальцы. Отпустить карабин, уже держащийся на одном честном слове. Позволить ветру унести себя – и ее сердце замрет прежде, чем она коснется земли, так что смерть покажется избавлением от этой пытки, от этого существования на грани возможностей…
Но снова дергается гребаный трос – и капитан Патриция Треворс продолжает спускаться вниз. Потому что это не только ее жизнь, не только ее корабль – и дохнуть во время вылета позволяется только ублюдкам или непроходимым идиотам. Потому что, мать-перемать, она сама на это подписалась, когда не остановила Фостера, уже взявшего на мушку вопящего в пасти медведя Паркинсона, и не сообщила правду в Управление, дабы их стрелка вздернули на Генераторе, а им самим назначили нового капитана. Потому что, мать-мать-мать, ныть и жаловаться позволено только дома, уткнувшись мордой в подушку, тогда как посреди Морозных земель разрешается только закусить удила и тянуть лямку до последнего, пока кровь не пойдет горлом!.. – Ну, давай! – и, вцепившись в трос как в последнюю соломинку, она что есть силы ударила ногой по обледеневшему якорю, а потом еще и еще раз, вкладывая в это остатки своих сил. Одна из половинок фиксатора наконец-то отвалилась, но вторая засела намертво, так что в конце концов ей пришлось отпустить вторую ногу и всем своим весом обрушиваться на проклятую штуковину, каждый миг рискуя попасть под следующий удар ветра и – старенький карабин этого точно не выдержит – наконец-то упокоиться вместе с тысячами других трупов, о которых каждый раз сообщали возвращающиеся разведчики… Ну давай же! Дава… – Уо-орх! – невнятно воскликнула она, почувствовав, что фиксатор наконец-то поддался, а после следующего удара – окончательно слетел, после чего туго свернутые пружины внутри якоря наконец-то начали разворачиваться, и сквозь рев ветра донеслось шипение раскаленного пара, в который обратился лед после встречи со стремительно нагревающимся наконечником. Инженеры утверждали, что принцип действия якоря напоминает дрели стенных буров, но если бы, черт побери, эти самые буры так же грызли лед, ни одному человеку в городе не пришлось бы загибаться на лесопилках!.. Впрочем, Патриция всему этому порадоваться уже не могла: окончательно выдохшаяся, она повисла мешком, и только отчаянно скрипящий карабин не давал ей мордой вниз шмякнуться в ближайший сугроб.
Где-то на краю сознания билась мысль, что надо забраться обратно, или хотя бы дать знать на дирижабль, чтобы поставили Щенка крутить рычаг и подтягивать всю посудину к земле… интересно, его промоченные штанишки уже примерзли к полу, или паренек вовремя затащил свою тощую задницу под двигатель? Джеффа они после его первого (и единственного) вылета вытаскивали оттуда за руки и за ноги: бедняга упирался и умолял позволить ему остаться, дескать, он занимает совсем мало места и его совсем не нужно смазывать… последняя фраза почему-то показалась Дэйзи очень смешной, и она еще месяц окучивала Джеффа с предложениями ?смазать? его ?в самых труднодоступных?… Бах! – Вашу!.. Какого?!.. – когда человек уже приготовился погрузиться в блаженное забвение и благополучно там прописаться, любые попытки вытащить себя обратно в бренный мир он воспринимает с крайней степенью неодобрения, а уж когда ?попытка? принимает облик чего-то тяжеленького, прилетевшего аккурат по макушке – то тем более! К счастью, больно, не больно, а хватательный рефлекс у любого охотника развивается до автоматического уровня, поэтому кое-как прицепленная к петле из страховочного ремня термобанка* не улетела в снег, а была поймана, изучена и признана своей собственной… а вот засунутая под обвязку записка явно вышла не из-под руки Патриции – слишком уж аккуратным почерком на ней было выведено: ?Вы забыли это в ангаре, капитан?. ?Кхм. И впрямь прочел инструкцию…? – как-то заторможено подумала она, кое-как свинчивая крепко притертую крышку и резким движением заливая в себя полную чашку еще теплого чая… уа-а-ах! Хорошо! И умирать как-то внезапно расхотелось…