Глава 26. Кокетка и Казанова (1/1)

Страх, что сейчас всё, в том числе и моя будущая свобода окончательно накроется медным тазом, отбил желание возмущаться и выяснять отношения. Я начала судорожно соображать:?Только без паники! Соображай!.. Соображай, не то… не то, нас всех, как заговорщиков, просто убьют и похоронят в одной братской могиле!? – уж чего-чего, а пасть жертвой политических интриг, в которых я не была изначально замешана, было бы обидно.Я вдруг подумала, что хороший скандал может отвести ненужные подозрения. Злобно прошептав Талталу: ?Молись, чтобы шпион не знал тебя в лицо!?, я не придумала ничего лучше, кроме как истошно завопить и сделать вид, будто вырываюсь.– Даже не думай об этом! – взвизгнула я, скидывая руки Талтала с себя. – Мерзкий ублюдок! Я никому не позволю себя лапать!Застывший на мгновение Талтал удивлённо моргнул и, придя в себя, едва заметно кивнул – по его лицу снова ничего нельзя было прочесть, но во взгляде я уловила промелькнувшую ярость. Однако он был готов поддержать любой бред, лишь бы исправить положение. В любое другое время я бы обрадовалась, увидев, в какое дурацкое положение его поставила. Но нутром я чуяла, что вся эта клоунада при любом раскладе выйдет мне боком, потому что тема приставаний генеральского племянника к ?проститутке-недотроге?, как меня окрестили одни добрые люди, быстро станет достоянием общественности и будет мусолиться ещё долго. – С характером, мне нравится, – Талтал крепко схватил меня за запястье и рванул на себя так, что у меня чуть душа не отлетела. Наши тела вновь плотно соприкоснулись.– Ты очумел, что ли? – прошептала я едва слышно. – Полегче, так ведь и руку оторвать можно…Талтал не обратил внимания на моё возмущение и продолжил играть свою роль дальше:– Давай, не упрямься. Будешь покорна этой ночью – подарю тебе золотой браслет.?Эх, на что только не пойдёшь, чтобы спасти дело и свои шкуры… Выглядим со стороны, наверное, как два придурка?, – не к месту весело подумала я. Похоже, это была истерика. Рыжий злюка же не собирался спускать мне с рук наше позорище. Заметив ехидную усмешку на моём лице, Талтал больно ущипнул меня – явно не для поддержания образа. Я ойкнула, и уголки его губ дрогнули. Бессовестный. Пробурчав ему, чтобы не переигрывал, и услышав тихий мстительный смешок, я продолжила истерить и извиваться в его руках:– Иди ты куда подальше со своим золотом! Да я лучше сдохну, чем лягу с тобой! Я вырвалась и повернула голову в сторону. Вместо предполагаемого стукача на нас надвигалась Чунцин. Выражение её лица не предвещало ничего хорошего. Уж не заметила ли она нас раньше, чем мы начали выкручиваться? ?Всё, конец мне!? – я сглотнула, приготовившись к худшему. Однако и в этот раз фортуна повернулась к нам лицом. – Что случилось?.. – спросила она, оттаскивая меня. По заискивающему тону я поняла, что спектакль всё-таки удался, и она не знала, что Талтал и есть тот, кто тогда помог мне. – Господин, простите её за грубость. Она новенькая, ещё неопытная... – Чунцин метнула в мою сторону угрожающий взгляд и понизила голос: – Ты что творишь, окаянная! Это же племянник генерала Байана!О да, это существенно меняло дело. Лицо Талтала стало суровым.– Как Вы можете позволять своим кисэн грубить гостям? Думаете, я стерплю такое обращение?– Пожалуйста, пожалейте девушку, – Чунцин сказала это явно не с целью защитить. От служанки Соён я также знала, что хозяйка поручила своей помощнице наказывать меня в случае неповиновения, но не убивать и не портить лицо своей ?самой редкой вещице?. Ах, как предусмотрительно!– Она должна быть наказана за дерзость, – металлическим голосом произнёс Талтал. Вот это поворот! Я настолько не ожидала такой подлости, что у меня даже челюсть отвисла от негодования, а этот бессовестный только ухмыльнулся. Вот и свершилась давно обещанная месть. А я-то думала, что он оскорбится и скажет, что больше в этом публичном доме никогда не появится. Неужели я его и правда так достала, что он был готов воплотить свои угрозы в жизнь? Видя неприкрытое злорадство Талтала, я с ужасом и злостью представила, что меня опять высекут. Вспомнились недавние нравоучения Чунцин, что-то вроде: ?мужчины падки на всё необычное: внешность, строптивый характер?, что в последнем я, дурёха, не знаю меры и прочая галиматья об умении подать себя. Это было странно: ощущать свою ?профнепригодность? даже на таком поприще.?Интересно, а какие девушки нравятся Талталу? Ликом, словно пионом, окроплённым весенней росой; грациозны, приветливы, добры?.. Стоп, что? Зачем мне это знать?.. Ох, Золотарёва, перечитала ты стихи Ли Бо и ханьские песни?.А спор, что со мной делать, всё ещё продолжался.– Господин, разве Вы часто встречали таких, как она? Сжальтесь... – сказала Чунцин. Схватив меня за локоть, эта мегера прошипела: – Извинись! Немедленно извинись!– Кхм-кхм... извините, – произнесла я. Сожаления в моём голосе не было слышно ни на грамм. Я смерила продолжавшего ломаться Талтала гневным взглядом.– Неубедительно, – без зазрения совести заявил он и всё-таки смилостивился: – Но... если сумеешь меня развлечь сегодня, быть может, я тебя и прощу.Чунцин облегчённо вздохнула.– Спасибо, господин. Сможет-сможет. Куда она денется? – сказала она и, поклонившись, пихнула меня в бок. – Живо иди, умойся и переоденься!Всё так же смотря на ухмыляющегося Талтала, одними губами я произнесла:– Придурок.***За все свои двадцать пять лет Талтал ни разу не встречал таких ненормальных девиц и никогда не думал, что его угораздит с такой связаться. Но всё же, он был доволен, что всё так удачно сложилось. Всё-таки и она может выкручиваться, когда захочет. Благодаря той сцене, устроенной Ючжин, подозрения, что Талтал был в сговоре с ней и Соннян можно было на время избежать. И не придётся теперь говорить Ючжин о необходимости унижаться перед помощницей хозяйки, чтобы снова стать кисэн. Это было чревато очередным скандалом, который сейчас совершенно ни к чему. – Нет, я, конечно, всё понимаю, злишься и всё такое… Но прекрати так хвататься! – выдала Ючжин, как только они с Талталом оказались наедине. – Серьёзно, у меня из-за тебя синяки не сходят. Полюбуйся, что ты натворил! – она продемонстрировала покрасневшее запястье. – Чёртов тихушник, хорошо устроился! Ущипнул, да ещё и наказания попросил! Я ведь в самом деле поверила!– Я действовал по ситуации. Ты сама превратила всё в очередной фарс.– Вот же злопамятный мужчина! Да, знаю, по-дурацки получилось. Поэтому прошу прощения за то, что испортила твою репутацию. Но обижаться и вот так мстить – тебе не кажется, что это мелочно? ?Ну что за нахалка! Ты ей слово, а она тебе десять поперёк?.– Между прочим, я в очередной раз спас твою шкуру, хотя обещал этого не делать, – ответил Талтал. – Что же я получаю вместо благодарности за это – очередную порцию претензий? Вот, что мелочно.– Спас? – спросила Ючжин, попытавшись унять возмущение. – Это когда ещё? Когда наябедничал королю на Соннян, и меня высекли? Или когда ты припёрся сюда сегодня? Извини, но спасённая шкура в обоих случаях – явно не моя. Талтал чувствовал, как в нём закипала злость. Он выгородил себя за её счёт? Вот, значит, что она думает? Удивительно, но это недоразумение – единственный человек, который свой глупостью мог вывести его из себя. Её темперамент может быть и интересен, но уж точно не в этой ситуации. Похоже, этой много возомнившей о себе девчонке не приходило в её пустую голову, что если бы он не рассказал Ван Ю о планах его благоверной, то вся эта история бы уже давно выплыла. Оставаться в тени получалось всё хуже, а так – их бы всех, как участников заговора, попросту убили, даже не разбираясь. И вместо того, чтобы затаиться и спокойно дождаться своего освобождения, она жалуется на свою унизительную долю! Сама виновата, нечего постоянно пререкаться со всеми и лишний раз привлекать внимание к своей персоне.Не стерпев гнусное обвинение в трусости, Талтал перешёл в наступление:– Значит, ты желала тогда быть изнасилованной? – он окинул Ючжин уничижительным взглядом. Чему тут удивляться, если она в одну из их встреч самым бесстыдным образом сидела на дереве: задрала юбку до колен и болтала ногами, сверкая на весь двор нижними штанами, а увидев его, даже не смутилась. Позволила мужчине увидеть своё бельё и ещё вела себя, словно так и надо! Едкое замечание, что её вызывающее поведение так и приманивает похотливых господ, Талтал решил оставить при себе.– А тебе разве есть до этого дело? – в голосе Ючжин отчётливо сквозила обида и какое-то разочарование. Она подошла ближе, не сводя выжидательного взгляда с Талтала. – Какая разница, раньше это произойдёт или позже? Благодарность… Хах… – Ючжин усмехнулась. – Ну и что же ты хочешь в ?благодарность??Делать такие бесстыдные заявления – это уже дерзость. Бессовестная. Вздумала играть с ним? То командует, то кокетничает. Кем она только себя считает? Талтал вновь почувствовал непреодолимое желание хорошенько проучить зарвавшуюся девчонку. Да так, чтобы охота хамить и препираться на всю жизнь отпала, а вместо этого проснулось хоть немного благодарности. Чего ему стоило сдерживаться, чтобы именно сейчас не прибить эту до скрежета зубов раздражающую, легкомысленную особу.?Ну ладно, будет тебе игра, сама напросилась?, – подумал Талтал. В который раз, наплевав на все рамки приличия, он ещё больше сократил расстояние между ними. Слегка коснувшись большим пальцем мочки уха, проведя им по шее Ючжин, Талтал перекинул её волосы за спину и, наклонив своё лицо к её, заговорил вкрадчивым голосом:– Я хочу... – Талтал сделал паузу, с удовольствием наблюдая, как щёки девушки вспыхнули румянцем, а сама она растеряно заозиралась. Попятившись, Ючжин чуть не снесла стол с угощениями, приготовленными с целью задобрить оскорблённого гостя. – Что?.. – стушевалась Ючжин и тут же нахмурила брови. Это выглядело даже смешно.?А как ты думала? Чего хотела – на то и налетела?, – довольный своей выходкой, Талтал хитро прищурился и, следя за дальнейшей реакцией, продолжил, как ни в чём не бывало:– ...есть.Глаза Ючжин расширились. Она смущённо кашлянула и часто заморгала.– Ч-что?.. Есть?– Ну да, со всей этой беготнёй: то в резиденцию канцлера, то в корёсскую деревеньку я дня три толком не ел… А ты о чём подумала?– Ни о чём, – Ючжин стыдливо отвела взгляд. – Хочешь есть – садись и ешь. Тебе никто не запрещает. – Просто хотел поесть в тишине, чтобы ничего не раздражало… Вот бесстыдница, – веселясь от её смущения, произнёс Талтал. – И что только у тебя на уме?– Это у меня-то на уме? – подбоченилась Ючжин. – Хам! Кто только что отпускал похабные фразы, да ещё и облапал меня всю? Что ещё после этого можно подумать? Талтал, тебе не стыдно? ?А тебе не стыдно так безобразно вести себя? Тоже мне, соблазнительница нашлась?, – негодующе подумал Талтал и лишь пожал плечами.– Всё это по твоей милости. Уйми уже своё самомнение. А то, я гляжу, ты совсем с ума сошла от счастья.?А ведь задело, да? Причём сильно, что вся трясёшься от злости, – самодовольно подумал Талтал, вспоминая реакцию Ючжин на его прикосновения. Как она доверчиво льнула к нему тогда, на границе с тюрками, как трепетала в его объятиях. Вот и сегодня, когда она поскользнулась и упала на него, он ощущал прерывистое горячее дыхание на своей шее и мелкую дрожь девичьего тела. – Ючжин, да тебя же читать легче, чем раскрытую книгу...?Губы Ючжин задрожали.– Да не дождёшься! – сказала она и ударила Талтала кулаком в грудь. – Нужен ты мне сто лет. Тоже мне, Казанова. – Истеричка, – ответил Талтал, перехватив её запястье. Странного слова он, конечно, не понял, но ничего иного как оскорбление он не ждал. Видя, что эта скандальная девица вновь приготовилась вести беседу исключительно на повышенных тонах, Талтал вмиг стал серьёзен. Он сильнее сжал запястье Ючжин. – Ори громче, и тогда тебя снова высекут. – Чудовище, – произнесла Ючжин, мотая головой. – Самое настоящее чудовище… Вы тут все такие – даёте надежду, затем её отбираете. Но я вам не кукла, поэтому буду поступать по-своему!Талтал знал наперёд, что это её ?по-своему? закончится плохо. Если из-за неё всё откроется – их всех просто убьют. И надеяться останется лишь на то, что это будет быстрая смерть.– Я твоё сумасбродство терпеть более не намерен, – отчеканил Талтал. – Не мне тебе объяснять, какое положение у всех нас. Вздумаешь учудить что-нибудь – я тебя своими руками придушу. Поверь, ты уже давно напрашиваешься. Так что, угомонись уже и делай, что тебе говорят. Ючжин выглядела почти испуганной, всю её решимость, будто ветром сдуло. Она молчала и, не моргая, смотрела на него своими зелёными глазами. Наговорить гадостей, а потом съёжиться и сделать такое лицо – это в её духе.?Видела бы ты себя со стороны. Маленькая, трусливая, несносная пигалица. Откуда ты только свалилась на мою голову?? – Талтал отпустил её и, заложив руки за спину, продолжил сверлить взглядом.– И раз уж взяла с собой лютню, – насмешничал он, – то сыграй мне. Мне тебя так расхвалили. Но что-то не верится, что такая бестолочь, как ты, смогла чему-либо научиться. У тебя для этого нет терпения.– Доводить до бешенства – это у тебя фишка такая, да? Не верится ему… Нашёл себе подопытного кролика… Садист…?Ну вот, опять бурчит. И что это только за словеса такие??Всё-таки чрезмерная болтовня Ючжин утомляла гораздо больше, чем многодневные походы.– Раздражать людей – это твой удел, – ледяным тоном ответил Талтал. – Следи за языком. Не то, и впрямь прикажу тебя высечь. Доведёшь.Ючжин в гневе топнула ногой.– Ненавижу тебя! – Я тебя тоже, поэтому не досаждай мне лишний раз. Я сегодня не в духе, – Талтал присел за стол, полный яств.?Ничего, унять гордыню тебе полезно?, – довольно подумал Талтал, глядя на её обиженное лицо. Пусть не думает, что её отвратительное поведение так просто сойдёт с рук. Пусть учится благодарности и любезности. Пусть знает своё место.Но Ючжин даже не думала униматься:– Хах, как мило с твоей стороны. Я тронута, – съязвила она. Заметив, что Талтал приступил к трапезе, ухмыльнулась и злорадно добавила: – Только учти, моё отсутствие слуха вмиг отобьёт у тебя всякий аппетит.Она выдвинула стул на середину комнаты и, расправив складки шёлковых одежд, совершенно не изящно плюхнулась на него. Грозно взмахнув широкими рукавами, она закинула ногу на ногу и удобно устроила на них лютню. Выпрямившись, Ючжин откинула волосы за спину и начала перебирать непослушными пальцами по струнам. Дрожащим голосом она невпопад пела жалобную, тоскливую песню: Справедливое небо,Ты закон преступило!Почему весь народ мойТы повергло в смятенье?Люди с кровом расстались,Растеряли друг друга,В мирный месяц весеннийНа восток устремились –Из родимого краяВ чужедальние страныВдоль реки потянулись,Чтобы вечно скитаться.Мы покинули город –Как сжимается сердце!Этим утром я с нимиВ путь отправился тоже…– Достаточно… – Талтал прервал Ючжин, заметив печаль в её глазах – того и гляди, снова разревётся. – В пении ты плоха – я убедился. Так что, больше не пыжься…Странно, обычно женщинам нравится петь о разлуке, о горячей и преданной любви, взывая к жалости и состраданию, поэтому Талтал сомневался, что в публичном доме Ючжин могут научить чему-то другому…– Ну извини, эстет, я тебя предупреждала. Кстати, не знаю, поможет тебе это или нет, но недавно сюда приходил Ло Бёнсу.?Его же посадили под замок, чтобы не разносил заразу по дворцу. В таком состоянии вряд ли можно расхаживать по увеселительным домам…? – Ты ничего не перепутала? Ючжин отрицательно покачала головой и сказала деловым тоном:– Ну что же, моя миссия на сегодня выполнена. Счастливо оставаться, господин военный советник.Резко вскочив и вручив лютню Талталу в руки, она удалилась, оставив ему новую пищу для размышлений.