четыре. (1/1)

Соевый соус похож на раковую опухоль. Об этом думал Дейв посреди месива непонятной жижи. Он сидел на полу, держась за голову. Последнее нечто, которое они убили, издало такой звук, что Дейва едва не стошнило, а голову пронзило такой болью, что все тело содрогнулось в попытке убежать. Но убежать он не мог. Не без Джона. Он сидел, закрыв голову руками, и думал, что соус — это опухоль. От первых доз, вроде, все нормально, а потом, с каждым новым приемом, оно начинает паразитировать в тебе и сбиваться в очаг боли. И растет, и растет, и растет. А потом болит так, будто у Дейва прямо там — внутри — что-то гниет. Он убрал руки, когда пульс пришел в норму, а дыхание восстановилось. Он хотел прямо, блять, сейчас словить какого-нибудь человека-тень и спросить, что им, блять, надо. Он так и не понял. Дейв, едва придя в себя, испуганно оглядел комнату в поиске Джона. И тут же облегченно выдохнул, когда обнаружил его, разрывающего собственную майку, прижимая один край к полу, а другой рвя её. Дейв заметил, что у него вся левая рука разодрана так, что он ей даже пошевелить не мог. Дейв тут же подскочил к нему, чтобы помочь. — Ты как? Дейв отобрал у него кусок ткани, некогда бывшей майкой, и Джон поднял на него взгляд. О, Дейв знал этот взгляд. Такой взгляд, когда вспышка боли настолько сильная и мощная, что у тебя мозг отключается. Мутный и неясный. Дейв усадил его на стул и нащупал у себя в заднем кармане тонкую алюминиевую пластину обезбола. Того, который используют при операциях, чтобы не ускорять кровотечения. Он растерянно посмотрел сначала на таблетку, потом на истекающую руку и кусок ткани. Про себя он удивился тому, что Джон даже в таком состоянии додумался, что надо чем-то обмотать руку. Дейв со всей максимальной скоростью, на которую был способен, сбегал на кухню и налил стакан воды. — Ты меня слышишь? — Дейв щелкнул пальцами и Джон кое-как поменял траекторию своего взгляда. — Выпей, тебе нужно, — Дейв буквально запихнул в его глотку таблетку и залил водой. Джон едва не подавился. — Глотай давай, где твой рефлекс? Хоть какой-нибудь, блять. Как ты вообще находишься в сознании? Дейв ругался, когда перевязывал руку. Он перевязывал её, останавливая кровь и кое-как объяснив Джону, что ему нужно держать руку вверху. Он кричал ему на ухо, и тот, все-таки, услышал его. Дейв обегал весь дом, хлопая ящиками, сбрасывая на пол вещи и ударяясь локтями и плечами о косяки, но нашел аптечку. Джон сидел настолько неподвижно, что Дейву иногда приходилось прислушиваться, дышит ли он вообще. Потом он обнаружил, что, пока он пачкал собственные руки в его крови, обрабатывая кусок кожи истерзанной рваными ранами, то шептал какой-то неясный успокаивающий бред. А потом до него дошло, что успокаивал он, в общем-то, сам себя, потому что Джону вообще не до этого было. Он одернул себя и захотел ударить самого себя, но почему-то сдержался. Потом Джон начал приходить в себя сквозь терновый путь болевого шока. Пути проведения боли жадно сжирали обезбол, и теперь взгляд Джона прояснился. Он попытался как-то двинуться, но в итоге упал лицом вперед, ударившись щекой о что-то мягкое. После кашля Дейва, он понял, что, видно, это его живот. Он по-прежнему держал руку вверху, пока Дейв фиксировал бинты. С трудом он выпрямил шею, и Дейв сказал: — Можешь опускать. Дейв посмотрел на комнату. В углу валялся дробовик Джона. — Надо привязать его к себе, чтобы никто не смог вырвать, — сказал Джон, и Дейв понял, что тот, кажется, в порядке. Если он начинал говорить херню, значит, он снова получил связь с миром (и, кажется, какими-то инопланетными расами, раз говорил всякий бред). — Ага, и тебе бы его отодрали вместе с рукой. Ты как его убил вообще? Оно тебе почти руку сожрал. Джон кивнул в сторону торчащего из пасти твари ножика.

— Он всегда со мой. Дейв посмотрел вниз. Он всадил этой твари нож, пока она пыталась сожрать его бицепс. Дейв моргнул. Он ощутил сожаление за то, что соевый соус не дарует Джону инстинкт самосохранения, хотя что-то подсказывало Дейву, что с ним бы он точно умер. Голова продолжала болеть, и он не знал, была ли проблема в соусе, криках твари или... в чем-то ещё. О последнем он думать не хотел. — Поехали в больницу, — выдохнул Дейв, оглядывая поле боя. Повезет, если хозяева не выставят им счет. Всё выглядело отвратительно. — Я нормально себя чувствую. — После обезбола — да. Пошли. Джон тяжело выдохнул и встал, чуть не пошатнувшись. Дейв испуганно дернулся, но заметил, что тот все ещё стоял на ногах. Он посмотрел, как Джон поднял свой дробовик и, опустив дуло так, чтобы оно смотрело в пол, пошел вперед. Спускаясь по лестнице они услышали будто что-то скребется. Из их черепов. Дейв поморщился и схватился за перила, с трудом удержавшись. Джон пошел вперед, выставив руку так, чтобы Дейв держался за ним. — Джон, подожди, ты... — Это ты подожди, как видишь, уменя ничего не болит. — Наверное, это от соевого соу... Дейв заткнулся, когда Джон перезарядил дробовик, и слабо оттолкнул его локтем раненой руки, будто пытался запихнуть за свою спину. Он пошел вперед, смотря на все стороны одновременно, и Дейв, с тяжелым выдохом и смирением за свою роль принцессы Леи, поплелся за ним. По крайней мере, он был благодарен. Оружие Дейв, на самом деле, пытался не трогать. Хоть и любил. — Закрой уши. — Я ничего не ви... — Закрой, блять, уши, — повторил Джон громче и куда-то нацелил дробовик. Дейв послушался и даже очень плотно прижал ладони к ушам. Он не успел закатить глаза, как после сдавленного выстрела раздался вновь такой дикий крик, что у Дейва снова жутко заболела голова, и он сам вскрикнул, повалившись задницей на лестницу и, сильнее прижав ладони к ушам, зажал голову меж коленей. Минуту стоял только звон в голове, а потом он услышал голос, повторяющий: ?Дейв-Дейв, ну, давай же, ты же живой, я вижу, что ты, блять, живой?. Онс трудом поднял голову. Ему казалось, что из-за звона в ушах изображение плавает. — Ты как? Вместо ответа Дейва стошнило. Джон брезгливо подсокчил и поморщился. — Сейчас уже лучше, — сказал Дейв. — Как тебя это не касается? — он вытер рот рукавом рубашки и ощутил срочную необходимость выпить воды. Но не в этом доме. В джипе Джона валялась бутылка маунти дью. Не вода, но неплохо. Он резко встал, придерживаясь за стену, а потом за Джона, идя к машине. Когда он открыл дверь машины, забираясь на пассажирское сиденье (он искренне хотел бы повезти сам, потому что Джону тоже нужна была помощь, но у него не было сил ни в руках, ни в ногах, а голова кружилась, это было бы не безопасно), как Джон сказал: — Я ничего не слышу. Он закрыл дверь прежде чем Дейв успел что-то спросить. Мучительная боль продолжала растекаться по его телу, начиная от головы заканчивая желудком. Он поморщился и тяжело болезненно застонал. Это соус. Точно. Это всё он. Он услышал, как Джон закинул дробовик в багажник, захлопнув его, и он потянулся к валяющейся под сиденьем бутылке. Он обнаружил, что у него нет сил, чтобы опустить голову. Она сразу начала кружится, а перед глазами темнело. Джон сел на водительское и, заметив странное положение друга, достал бутылку, открыл её и протянул Дейву. Он только смог кивнуть, сделал глоток и тут же убрал бутылку. Ему показалось, что его снова стошнит. — Кажется, они что-то хотят от тебя. Может... Не знаю, ты какие-нибудь голоса слышишь? — спросил Джон, заводя машину. — Если бы я их слышал, то все было бы куда проще, — мучительно простонал Дейв, держась за живот, в котором, такое чувство, снимали миллионную часть звездных воин. — Почему от меня? Мы же вместе... работаем. Дейв хотел сказать, что они почти как гребаное инь-янь. Одно целое. Их выбрал соевый соус, они подорвали все в том мире, они остановили апокалипсис. Это всё были они. Вместе. Иногда, не окажись рядом Джона, Дейв бы вообще не смог ничего с этим всем сделать. Как и Джон. Они ехали какое-то время молча. Наконец, Джон сказал: — Мне кажется, это не из-за соуса. А... ну... — он кивнул вниз, в сторону ног Девида. В сторону тату. Дейв поморщился. Он не хотел об этом думать. — Возможно, ты плохо выполняешь работу, поэтому они хотят тебя убрать. — Какую, к чертям, работу, я даже не знаю, что мне нужно делать, — Дейв с трудом, дергая за заклинившую ручку ослабевшей рукой, приоткрыл окно. Джон перегнулся через него и помог полностью его открыть. Дейв снова кивнул.

— Убить нас, — обыденно сказал Джон. — Возможно, ещё и доктора Маркони. Всех, кто мешает. Но нас — в числе первых. Дейв ощутил холодный ветер на своем затылке, но это было не из-за открытого окна. Ему стало не по себе. — В больницу? — Тебе нужна помощь. — И тебе, — Джон завернул направо. — Мне они не помогут. Дейв сидел побледневший. Джон не смог понять: из-за того, что его стошнило, или из-за столь очевидной мысли, озвученной Джоном. Он не думал об этом. От каждого поворота рулем боль в руке начинала пульсировать и рваться к его плечу и шее. Он старался не подавать виду. Девид в любом случае не смог бы повести. — Надеюсь, они забудут об этом. — Вряд ли, — Дейв смотрел куда-то на дорогу таким взглядом, будто пред ним лежал его собственный труп. Снова. — Помнишь, ты как-то спрашивал, что у меня было предопределено к тебе? — Я не спрашивал. Дейв махнул рукой. Они оба знали, что он хотел это спросить. — Но ты продолжай, — кивнул Джон. — Так вот, ну, знаешь, я тебе много сказать не могу, есть вещи, которые выходят за пределы моего поминания, а мой словарный запас даже под соусом ограничен. Но знаешь, в чем отличие между тобой и Эми? Я говорю не про то, что у вас между ног, а в моей голове. Эми я хочу всеми способами оттащить от меня. От могилы, в которую меня ведут. А тебя, — Дейв посмотрел на Джона. Оба они были бледными от боли, которая нарастала и начинала клацать челюстями все сильнее. — А тебя я хочу забрать с собой в могилу. Или залезть в твою. Они замолчали. Когда до больницы оставался буквально километр, Джон сказал: — И? Это все? Типа, ничего такого, я всегда это знал. — То, что ты думаешь обо мне так же — это не значит, что ты ?знал?. Я говорю о том, что им достаточно довести одного из нас, чтобы добить второго. — И знаешь что? Пошли они в жопу. Мы их тоже утащим в могилу. В нашу братскую могилу, если они выроют её для кого-то из нас. Почему-то, Джону хотелось верить. У Дейва мелькали мушки перед глазами. В голове будто были помехи с хреновой радиостанции. Больше всего Дейв боялся, что когда-то его сознание настроится на нужную волну и тогда все полетит в тартарары. Но сейчас Джон остановил машину у больницы. Он сказал: — Меня зашьют, и я вернусь. Постарайся не сдохнуть. Если что, все оружие в багажнике. Он потрепал его по плечу и улыбнулся. Дейв улыбнуться в ответ не смог, но глядя на это лицо, которое он заучил наизусть, на это чертово лицо, которое улыбалось ему, он понял, что он не просто хотел верить Джону. Он ему верил. Больше, чем себе. Ведь прежде чем засунуть его в могилу, он сделает все, чтоб выбраться самому.