Глава 8. Канада - Кипр. (1/1)

Небольшой мотель уже года три не приносил практически никакой прибыли. Впрочем, его владельцу на жизнь хватало, переезжать ему было некуда, да и если переедет — где ночевать постояльцам, которым не повезло добраться до Кемптвилля каких-то две сотни километров до того, как наступит глубокая ночь? Обо всем этом мужчина размышлял, привычно сидя за стойкой портье и дочитывая свежую прессу. Обычно в криминальной хронике редко попадалось что-нибудь интересное, но сейчас практически всю полосу занимало объявление о похищении ребенка. — Все в этих Штатах не слава богу, — вздохнул мужчина, вчитываясь в статью. О США он был мнения далеко не самого лучшего и статья это мнение подтверждала. Сообщалось о том, что у главы исследовательского концерна похитили семилетнюю дочь, при этом следователи вполне логично предположили, что похитители двинулись к канадской границе. Собственно, именно поэтому информацию об исчезнувшей девочке передали канадской полиции. В конце как обычно давались фото пропавшей, которые он просмотрел мельком, отметил лишь, что не особо следили за девочкой — вон какая пакля спутанная на голове вместо волос. Может, он бы и подробней в фотографию всмотрелся, но от просмотра газеты отвлек стук в дверь. Мужчина посмотрел на часы, висящие над стойкой. Двадцать два четырнадцать. Так и есть — кто-то опоздал на последний автобус. Открыв дверь, он обнаружил на крыльце стандартного в этих местах посетителя: совсем молодую девчонку в яркой одежде и с броским макияжем, которая, вдобавок, жевала жвачку. — Хей, я уж начала бояться, что все спят. Открыты, или законсервировались уже? — говорила незнакомка с ярко выраженным канадским акцентом. Мужчина окинул ее взглядом. Модные молодежные кеды, драные джинсы, расстегнутая джинсовая куртка, под которой виднелась ядовито-зеленая футболка. Ну и завершали образ светлые чуть вьющиеся волосы с зелеными "перьями" и слишком сильно накрашенные глаза. Впрочем, мужчину интересовало вовсе не это: оценив общий внешний вид предполагаемой постоялицы и заметив на ее шее тонкую, но явно золотую цепочку, а в ушах — тоже небольшие, но золотые сережки, он понял, что деньги у той водятся. — Прошу вас, проходите, мисс... — Уитнер. Холли Уитнер, рада познакомится. Сколько вы берете за одноместный номер на ночь? А то я решила пройтись по местным магазинам, а когда спохватилась — поняла, что опоздала на автобус. — Десять долларов, мисс. Та принялась рыться в сумочке и уже несколько секунд спустя на стойку легли помятые бумажки. — Первый этаж? Второй? — Первый, если можно. Реплика хозяина не удивила — большинство предпочитало первый этаж уже хотя бы потому, что это избавляло их от необходимости подниматься по скрипучей, шаткой лестнице. Именно поэтому, проверив документы незнакомки и сняв с гвоздя ключ, владелец мотеля протянул ей его и, дождавшись, пока мисс Уитнер отправится в теперь уже свою комнату, вернулся к чтению. *** Оказавшись одна в комнате, я закрыла дверь и, стараясь не шибко скрипеть, открыла окно, через которое в комнату тут же залезла Альма. "И как тебе новости?" — быстро спросила ее я. Мысленно, разумеется — толщина стен в этой гостинице не вызывала у меня никакого доверия. "Ты о чем?" Спохватившись, я выделила из своих мыслей увиденную на столике у портье газету, в которой сообщалось о том, что она, Альма, была похищена. "А почему здесь появились такие газеты?" — спросила она. "Ну, думаю, что у твоего отца..." "Не называй его так", — рыкнула малышка. "Как скажешь. Так вот, думаю, что Харлан Уэйд далеко не идиот и мог догадаться, что мне придет в голову рвануть в Канаду, так как в другой стране у него куда меньше власти, чем в родных США". "Ну да — там он за нужные рычаги потянет, и мигом все спецслужбы на уши встанут, а в Канаде он только и может, что ориентировки на меня рассылать. Больше шансов спрятаться". "Естественно", — я принялась доставать из сумки украденную в соседнем городе со склада одежду. "А почему не с магазина?" — снова задала вопрос Альма, которую я брала с собой "на дело". "Да потому, что кражу в магазине обнаружат в один момент при первом же переучете. А вот то, что мы аккуратно вскрыли контейнеры на складе, взяли, что нужно, и запаяли все пакеты обратно, сочтут, скорей всего, производственным браком. Ну, ошибкой упаковочной машины, которая не сто футболок отсчитала, а девяносто девять". "Я поняла. Значит, если что-то и брать, то надо это делать незаметно для других, так?" "Именно. Лично я еще предпочитаю брать так, чтобы не подставлять других людей. Продавцов, например — в некоторых магазинах недостачу именно с них требуют, а зарплаты и так не шибко большие". "Воровать ведь вообще нехорошо, правда?" "Не приветствуется такое, тут и не поспоришь. Но в нашем случае покупка одежды могла бы привести к тому, что кто-то из продавцов мог нас запомнить и протянуть логическую цепочку. Смена облика в данном случае ничем бы не помогла. Как можно незаметно переодеться, если кто-то будет знать, во что именно ты переодеваешься?" "Все понятно", — Альма было развалилась на кровати, но я первой погнала ее отмываться. Сама перед этим подготовив все необходимое. — Охренеть, — заявила я, когда взялась сушить волосы девочки феном. Причина восклицания была вполне очевидной — до сегодняшнего дня я считала Альму черноволосой, а на самом деле волосы, как выяснилось, тёмно-каштановые. "Твой первый маскировочный бонус", — шутканула я, направляясь в сторону душевой. Полноценной ванны в мотеле, увы, не было, но даже возможность вымыться под душем после пробежки по лесам и полям очень много значила. Спать завалились практически сразу, поскольку до этого успели вымотаться и физически, и морально. Ну а с утра принялись претворять в жизнь важную часть плана побега — придание Альме нормального внешнего вида. Конечно, я не ахти какой стилист, но результатами своих манипуляций с внешностью девочки осталась довольна. *** Вот уже месяц все было оцеплено: аэропорты, железнодорожные вокзалы, даже автобусные станции и, что самое важное — их пассажиры подвергались тщательному досмотру. Была ли у этого какая-то официальная причина? Само собой, была — официально объявлена какая-то сложная антитеррористическая операция. Почему же объектами досмотра становились женщины с девочками от шести до восьми лет? Неужели эти милые создания могли быть пособниками террористов? Даже если кто-то в этом и сомневался, то вида не подавал. Как не подавали его и несчастные, которым доводилось становиться объектами досмотра. Впрочем, за рамки никто не выходил: все, что делали таможенники, это проверяли документы и, конечно же, досматривали личные вещи пересекающих границу граждан. Но Альма знала, как никто другой, что ищут ее. Рин была права — идея пересечь границу и оказаться в другой стране пришла на ум не только им — поступки разгадали другие и в конце концов Харлан Уэйд нашел способ надавить через свои контакты в правительстве на канадские правоохранительные органы. Конечно, он понимал, что надолго в Канаде искомая парочка не задержится, и в первую очередь проверял аэропорты. — Проходите, сэр, — на чистом английском произносит таможенник, возвращая документы стоявшему рядом с Альмой мужчине. — Пошли, — тот грубо дергает ее за руку, уводя за собой к посадочной полосе. — Пааа-аааап, ну помедленней, я же устаааал, — начинает подвывать она, примерно в такт другим особо капризным детям. — Будь мужиком, терпи, — "папа" ведет ее в сторону зала ожидания. Конечно же, посадка начнется только через сорок минут, но неужели... неужели они прорвались?! Неужели таможенники действительно НИЧЕГО не заподозрили?! Проходя мимо витрины, Альма украдкой смотрит на свое отражение и в который раз поражается способностям Арэйн, ну и чуточку — своим собственным. Девочки Альмы больше нет. Есть мальчик, Джон Уитсон, который со своим отцом, Гарретом Уитсоном, отправляется на Кипр. Рин была права — для того, чтобы изменить внешность, даже не потребовалось применять ее, Альмы, особенности. Всего-то состричь длинные волосы, одеть в подходящую одежду и, конечно же, обучить "мальчишеским" повадкам. Сидя в кафетерии и практически ватными руками удерживая ложку, Альма до последнего боится. Что вот сейчас обман раскроют, что вдруг отрастут волосы, как это было у Арэйн. Что все исчезнет, а сама Арэйн окажется всего лишь бредом... Что в последний момент в зону посадки ворвутся военные, которые заберут ее, Альму Уэйд, и вернут в клетку, где, как они считают, ей полагается находиться. Арэйн сейчас не узнать. Она выглядит как мужчина, даже щетину себе сделала, небольшую, но все же заметную. И снова она держится абсолютно уверенно, вызывая у Альмы чувство непонимания и, отчасти — восхищения. "Как?!" — спрашивает она. "Даже если палишься по всем статьям — сохраняй спокойствие и делай вид, что все так и должно быть", — улыбнулась та, ковыряя вилкой картошку. "Ты ведь не отдашь им меня, если нас... поймают?" "Ты предпочтешь умереть, но не вернуться туда, верно? Тогда могу пообещать вышибить тебе мозги, если все станет совсем плохо. Прости, не самая удачная шутка. Я тоже вся на нервах, хотя на поверхностном слое мыслей и на внешнем виде это никак не сказывается". "Предпочла бы, чтобы это было не шуткой", — вздохнув, Альма протянула руку к сахарнице, стоящей перед ними. "Тебе с заварным кремом, или с белковым?" "Что?" "Пирожное, говорю, с заварным кремом, или белковым?" "Ты... серьезно? Ах, да, прости, забыла... С заварным". Арэйн жестом подозвала официантку и, не забыв окинуть заинтересованным взглядом длинные стройные ноги девушки, попросила пирожное и сок для Альмы и, конечно же, пиво с чипсами для себя. Сделала девушке комплимент, расплатилась по счету, оставив "замечательной красавице" несколько долларов "на чай", после чего продолжила телепатически обсуждать с Альмой ситуацию. "Ты, главное, не шибко-то опасайся, что нас раскроют. Твой страх всем заметен и, кстати говоря, ничем тебя не выдает, пока ты не говоришь напрямую, чего именно боишься". "Да, я помню. Тринадцать процентов детей страдает клаустрофобией, двадцать боится большого количества незнакомых людей, четырнадцать — замкнутых пространств, еще можно бояться..." "Шума, зеркальных стен, бабаек, порки от отца за плохие оценки — перечислять можно до бесконечности. Главное — что это вполне естественно, и никто тебя ни в чем не обвинит до тех пор, пока придерживаешься определенных норм поведения". Альма хватает пирожное, за что получает легкий шлепок по руке и заявление "люди же смотрят" от "отца". Все реплики и роли они с Рин прорабатывали не раз. И о естественности ее поведения теперь больше не нужно беспокоится. Она — мальчик. Из довольно обеспеченной семьи, но как и большинство мальчиков, не всегда ведет себя так воспитанно, как этого хочет "отец". Сам "папаша" тоже, в принципе, хорош — выпивает перед перелетом, запрещая ребенку притрагиваться к чипсам. Исподтишка девочка оглядывается вокруг и видит, что таких людей вокруг очень много. Точно такие же вежливые мальчики, как она... только настоящие, а не переодетые девчонки. Но она на них похожа, как две капли воды. Не выделяется из толпы ни внешностью, ни поведением. А это — все, что нужно для того, чтобы убежать. Провести рукой по волосам — не приглаживая их, а взлохмачивая, как настоящий мальчишка. Догрызть пирожное и, вытерев пальцы о салфетку, бросить ее скомканной на столике. Дождаться, пока "папа" допьет пиво и, посмотрев на часы, поведет ее на посадку. И вот — самолет трогается с места и, издавая ужасный грохот, все-таки взлетает. Альма осматривается по сторонам и замечает, что грохот, судя по всему, слышат только они с Рин. Выходит, их особенности слуха действительно позволяют слышать то, что недоступно другим. Решив попрактиковаться в этом деле, Альма закрывает глаза и начинает прислушиваться к разговорам пассажиров в салоне, с каждой минутой стараясь разобрать все больше и больше диалогов. Рин не произносит ни слова за все время перелета. К этому Альма тоже привыкла, верней сказать, к этому сначала привыкла сама Рин. Разговаривать Альма не любила, ведь за последние четыре года единственными ее собеседниками были ученые и охранники, с которыми в диалог вступать не хотелось категорически. Они все считали ее дегенераткой, уродкой... а что оказалось? Школьную программу первых семи классов она знает уже сейчас. Кроме того — Рин всерьез занялась ее физическими тренировками, пока, впрочем, не спеша забивать голову ребенка сведениями об оружии, боевой тактике и так далее. Но это было не за горами — об этом Альма знала из мыслей Рин. С телепатией выходило с каждым разом все лучше и лучше — периодически Рин "бросала вызов", ставя на свои мысли "ментальный заслон", который Альма порой безуспешно пыталась вскрыть часами. Слишком часто, впрочем, такие тренировки они не проводили, чтобы не вызвать "прожарку мозгов". Если говорить о внешкольных знаниях, то уже сейчас Альма превосходно могла вскрыть несложный замок заколкой для волос, определить "мертвую зону" на камерах наблюдения и, конечно же, грамотно скрыться в толпе других людей, выбрав для этого наиболее подходящие для присутствия ребенка места. За время перелета не происходит ничего интересного — даже зоны турбулентности, о которых ее предупреждала Рин, обошли самолет стороной. Уже несколько часов спустя парочка успешно прошла таможенный контроль и, забрав немногочисленный багаж из двух чемоданов, отправилась в прямо противоположную от стоянки такси сторону. Была глубокая ночь — самое подходящее время для того, чтобы снова раствориться в толпе, сменив облик и, естественно, пол. С утра в один из отелей заселилась молодая девушка со своей маленькой дочерью и, само собой разумеется, снова никто не смог бы связать их с парой "папа и сын", которая незадолго до этого сошла с трапа самолета. След Альмы Уэйд и Лесли О`Коннал был окончательно потерян. *** — Сенатор, у нас проблемы с Источником, — едва ненавистный женский голос раздался в трубке, как мужчина резко скомкал лежащие на столе бумаги. — Доложите ситуацию, — ах, как он старался, чтобы скрыть собственное бешенство. "Источник" был одним из самых перспективных и, в то же время, опасных проектов. Это понимал даже он, находящийся за сотни километров от лаборатории. Но те, кто проводил исследования, решили пренебречь всеми разумными требованиями и инструкциями. Иначе как объяснить тот факт, что за последние полгода это уже второй... второй чертов несчастный случай! Допустим, первый они действительно смогли обратить себе на пользу — было выявлено, что одна из подопытных в состоянии нейтрализовать воздействие "Первого Объекта", но что не так пошло в этот раз? — Объекты один, десять и одиннадцать сбежали, — судя по всему, собеседница очень хотела оказаться сейчас как можно дальше от телефонной трубки, но сделать это ей не представлялось возможным. — Что, простите? — Они сбеж... — Вы хотите сказать, — от ледяного голоса сенатора температура в помещении наверняка упала на пару градусов, — что трое подопытных, одна из которых — маленькая девочка, смогли без потерь прорваться через систему безопасности, оцепление автоматчиков и уйти от погони? За что я вам плачу деньги, мисс Аристид? — Сенатор, мы предпримем все необходимые меры... — Какие, к черту, меры вы можете принять, если не смогли даже удержать взаперти двух людей и чертова монстра? — Человека и двух чертовых монстров, Сенатор, — Женевьева, видимо, решила забить последний гвоздь в крышку собственного гроба. — Поясните. — Вам уже должен был прийти последний отчет, сэр. Лесли О`Коннал или та, кто выдает себя за нее... — Короче. — Мистер Уэйд провел подробное исследование ее биологического материала и обнаружил вещи, которые невозможно объяснить. — Еще короче, — мужчина потянулся за сигарой. — Иная структура клеток крови, иммунитет ко всем известным заболеваниям, автономный синтез кислорода в организме при необходимости, и это лишь та часть, что мы выявили с помощью нашего оборудования. Кроме того, в комнате О`Коннал обнаружены следы самодельной взрывчатки, а на парковке именно она, судя по характеру нанесенных ран, расправилась с основной частью наших бойцов. — И вы ее упустили?! Да еще и дали ей возможность увести другую подопытную с аномальными данными? Вы представляете, что эти двое могут натворить?! Он все-таки сорвался на крик, впрочем, тут же взяв себя в руки. — Бросить все силы на поиски. Найти этих двоих любой ценой. Брать живыми, понятно вам? Если на девчонке или этой О`Коннал будет хоть царапина, можете представить дальнейшую судьбу вашей корпорации и лично вас, мисс Аристид. Бросив трубку, сенатор потратил несколько минут на то, чтобы перевести дух. После чего дрожащими руками нашел-таки папку с последним отчетом по проекту "Источник" и углубился в изучение предоставленных Женевьевой Аристид и Харланом Уэйдом материалов.