Глава 6. Фокусы (1/1)

Сутки пролетели, как одно мгновение — в моей памяти они остались не более чем смазанным пятном. Бессонная ночь, смена у дверей шестой лаборатории, переданные Альме котлеты, печенье и шоколадка вместе со строжайшим запретом есть все, что дадут ей ученые на ужин... Собственно, сам ужин и жующий через "не могу" Саэн. Украденная пару часов назад карта доступа в комнату безопасности, словно вырезанное в памяти расписание патрулей и... и закрученные в стальной клубок нервы, ведь слишком многое может сорваться. Сначала — за Альмой. С картой доступа попасть в лабораторию на седьмом этаже труда не составляет, а с наводками самой Альмы найти дорогу к ее камере — вообще раз плюнуть. Осматриваю небольшую дверь, потом решетку и понимаю, что здесь нам взрывчатка точно не понадобится. — Отодвинься-ка, — приказываю находящейся прямо подо мной девочке, после чего хватаю руками решетку и, уперевшись ногой в потолок клетки, резко тяну стальные прутья на себя. Как и следовало ожидать, старый цемент достаточно легко поддается, и я опрокидываюсь на спину, сжимая эту самую решетку в руках. Очередной косяк ученых, большое спасибо их тупости. Пока я поднималась и отряхивалась, Альма выбралась через брешь и встала напротив меня, внимательно разглядывая. Потом махнула рукой, чтобы я следовала за ней, и подошла к одному из настенных шкафчиков. — Лесли, здесь твои вещи. Лучше их забрать. Вещи в мои планы не входили, ну да ладно — посмотрим хотя бы, что там за "вещи", которые "лучше забрать". Оказывается, что "вещами" называется довольно потрепанный джинсовый костюм, футболка и, пардон, трусы стиля "чтоб колени тоже не мерзли". И небольшой кожаный рюкзак, который единственный из всего этого шмотья казался мне смутно знакомым и вызывал какие-то хорошие ассоциации. Верней, ассоциация была только одна: вот этот рюкзак надо взять с собой. Проверив все из шкафа на предмет маячков и не найдя таковых, я сгребла вещи в рюкзак и закинула его себе на спину. После чего обернулась к Альме: — Ну что, пошли? Девочка кивнула и засеменила следом за мной. По холодному бетонному полу. Босиком. Бррр, как она ходит? Жуть. Интересно, а кроссовки она согласится носить? Или хотя бы какие-нибудь сандалеты... Ай, ладно, потом разберемся, что да как. Мысленно я уже привыкла говорить про нас с Альмой "мы". Конечно же, она может с этим не согласиться и уйти, едва мы покинем территорию "Армахем" и окажемся в безопасном месте. Вот только не хочется мне ее одну отпускать. Телепат и все такое — это очень круто, конечно, но до сих пор эти способности от всякого дерьма ее не особо хорошо защищали. С другой стороны, что ей могу дать я? Интуитивно чувствую, что мне привычна жизнь этакого "перекати-поля" без постоянного места жительства и с минимальным капиталом, возможно даже, добытым нечестным путем. А ребенку надо нормально учиться, жить в семье... Ага, конечно же, в семье она уже пожила... Может, того, что там полагается детям в ее возрасте, я ей дать и не смогу, но и в обиду ее точно не дам всяким уродам. Впрочем, рассуждать об этом можно сколько угодно, но конечное решение, как ни крути, за Альмой. Пока достаточно лишь того, что она помогает и беспрекословно подчиняется моим командам. А дальше видно будет. Эдгар ждет нас на выходе из лаборатории. — Чисто, — коротко обрубает он. Что же, тогда настала пора рвать отсюда когти. "Альма, ты все помнишь?" "Загнать лифт на последний этаж и отключить его, дернув за проводок, на который ты показала. Тогда он зависнет на последнем этаже и пока его не починят, никто спуститься или подняться не сможет". Когда мы оказываемся на первом этаже, Альма тут же выполняет задуманное и сама прячется за нашим кофейным автоматом. Мы с Эдгаром идем в комнату безопасности. Двое охранников, один из которых спит, а второй — пялится на камеры из под отяжелевших век. Ну действительно, зачем ребятам в здании быть на посту, ведь внутри все свои, а снаружи стоит серьезное оцепление из вооруженных до зубов автоматчиков? Убить человека — это плохо. Но можно ли назвать человеком того, кто слышит "наша компания занимается тем, что ставит опыты над ни в чем не повинными людьми" и отвечает: "Да, ок, все в порядке, я буду их охранять и если что — пристрелю к чертовой бабушке". Вот и я думаю, что не особо. Поэтому проламывая череп спящему на диване, не испытываю никакого сожаления. Но и морального удовлетворения, честно говоря, не получаю. В убийстве ничего хорошего нет. Особенно — в таком убийстве. Но так они точно не поднимут тревогу. Да и вообще, хоть немного, но должны мы были проредить ряды сотрудников "Армахем Технолоджи", верно? Парой мразей меньше. Не самых больших мразей, но все же... Саэн тоже сработал четко — второй охранник даже пикнуть не успел. Собственно, на это все и было рассчитано — убить двоих одновременно и ни стука, ни крика, ни других посторонних звуков. Какой тут у них боезапас, однако! Оружие все стандартное — такие же автоматы и пистолеты, как у нас. Вот только у нас даже гранаты — муляжи, а к оружию выдали по одной обойме — то ли от Альмы отбиваться, то ли себя пристрелить, а здесь боезапаса намного, намного больше... Набив магазинами карманы, мы начинаем складывать просто запечатанные коробки мне в рюкзак. Все кладем и кладем, а он все никак не наполнится... Когда в рюкзак поместилось восемь найденных винтовок, Эдгар заподозрил что-то нечистое. Но я была спокойна. Это ведь мой рюкзак, а значит — он по определению не может быть нормальным! Пока мы затаривались оружием, Альма тоже времени зря не теряла — она умудрилась каким-то образом настолько засрать мозг автомату с едой, что он высыпал ей все шоколадки, печеньки, чипсы и вообще все, что у него было. Мародерству эта нечесаная бестия явно научилась у меня, потому что к тому моменту, как мы с Эдгаром подошли к ней, она как раз доставала из покореженной машины десятилитровую емкость с водой. — Да куда это все... — вякнул было Саэн, но глянув, как эта самая емкость отбирается у Альмы и без всяких усилий исчезает в моем рюкзаке, принялся помогать, то бишь запихивать в многострадальную торбочку всю ту кучу жратвы. — А вообще-то, надо было сразу ей сказать, что мы не вьючные мулы. Раздался тихий вздох Альмы, после чего та посмотрела на него сквозь занавесь волос. — Перевожу на нормальный язык. Эдгар, ты идиот, который забывает о том, что девочка способна по нашим мыслям понять, что мой рюкзак какой-то хитрый и в него можно засунуть сколько угодно барахла. Девочка кивнула и вернулась к сбору шоколадок. — Сумасшедшие. Нашли друг друга — два сапога пара. Одна ненормальней другой, — со смешком произнесла она. — Скажи ей, пусть прекратит читать мои мысли, — обратился ко мне напарник. — А почему я? — А тебя она признает авторитетом. — Альмушка, не читай мысли дяди, пожалуйста, там все равно ничего достойного для себя не найдешь, — подколола Эдгара я. Беззлобно. Как и он нас. Зато он перестал нервно хмуриться и даже как-то расслабился, что ли. Это хорошо — боец на нервах это никакой не боец. Эх, вроде служил парень, вроде граница с Мексикой всегда была мутным местом... Хотя, с учетом того, что ему пришлось здесь пережить за последние несколько месяцев — определенные проблемы с психикой вполне объяснимы. — Так, итого с момента нашего выхода из комнат прошло семь минут. А рассчитывали мы на десять, так что пока что даже план опережаем. Все молодцы, — подбодрила напарников я, раздвигая двери шахты лифта и первой бросаясь вниз. Так, ну что тут у нас. Согласно чертежам, эта вентиляционная шахта находится прямо вот здесь... Да, так и есть — под слоем краски обнаруживается старая решетка. Открыть ее было не сложней чем ту, что украшала камеру Альмы. Шум, правда, был, но в этой части здания после девяти вечера нет никого, кроме тех двух охранников, которых уже никакой шум не потревожит. — Можно прыгать? — подняв голову, вижу, что Эдгар встал в дверях шахты, не давая им закрыться, а чуть поодаль стоит, собственно, задавшая мне этот вопрос Альма. — Да, давай сюда, я поймаю. Подхватив летевшую с высоты моего роста девочку, снова поражаюсь и ужасаюсь. Она же почти ничего не весит! Нет, бывают легкие дети, я с этим не спорю, но здесь явно перебор. Кормить, кормить и еще раз кормить. Ну, когда выберемся. — А теперь — коленно-локтевую принять и в шахту по одному. Я иду первой, — отпустив Альму, я пролезла в довольно широкое отверстие и поползла вперед, пачкаясь в цементной пыли и непонятно откуда взявшейся воде. Впрочем, понятно, откуда — здание очень старое, построено еще в довоенные времена, по крайней мере, нижние этажи. Строили в те времена капитально, на материалах не экономили — не то что сейчас. А спецы из Армахем, конечно же, молодцы в кавычках: окна убрали, а про шахты не подумали. Хотя, нашелся ли бы такой идиот, который сначала добрался бы до планов здания, а потом — соорудил взрывчатку, чтобы разобраться с капитальной перегородкой? Вот и я о том, что нет — я таки уникальна. До угла мы доползли за шестнадцать минут, опять же, на четыре минуты раньше, чем планировалось. Удача на нашей стороне. — Так, теперь — за угол оба, и не высовываться, — я достала из внутреннего кармана взрывчатку и начала крепить ее к стене по левую сторону от нас. Сразу за стеной располагался подземный паркинг. Все, что нам нужно — взорвать стену, выбраться в образовавшийся проем, положить всех, кто встанет на пути и, схватив подходящую тачку, рвануть напролом. Да, совсем тихих путей отхода, к сожалению, не нашлось, но копать туннель ложками, как граф Монте-Кристо, нам банально не хватит времени. Взрыв на подземном паркинге в планы охраны явно не входил. Впрочем, к чести парней, они быстро сообразили, что именно делать, и начали палить по нам так, что ни вздохнуть, ни пернуть. Но к тому моменту мы успели выбраться из образовавшегося в результате взрыва проема и засесть в дальнем углу парковки за бетонной стеной высотой в два человеческих роста, так что нам эти выстрелы были нипочем. По крайней мере, какое-то время. Так, от этих субчиков надо избавляться, пока не додумались поднять тревогу. Сколько их там — восемь? Лично я только восемь насчитала. — О`Коннал, что делать будем?! — прокричал мне Саэн, судорожно стиснув руками автомат. — Убьем их всех, — хмыкнула я и выскочила из укрытия. И тут произошло нечто странное. Время... Время словно замедлилось раза в четыре минимум. Пробежать немного вправо, чувствуя, как по местам, где я только что находилась, бьют пули, выбивая крошки из каменной кладки. Прыжок на крышу машины, кувырок в воздухе, ногами приземлиться точно на спину особо ретивого стрелка и угостить его контрольным в голову. Заметив прямо перед собой бойца, бросившегося в рукопашную, легко увернуться и, перехватив кисть его правой руки, закрыться им, как щитом, от стрельбы еще троих, которые не успевают сориентироваться и убивают своего же собственного напарника. Улучив момент, когда один из них перезаряжается, отбросить в сторону тело и рывком преодолеть расстояние, нас разделяющее. Два удара — и все кончено. Остальные двое тоже вынуждены ввязаться в рукопашку, а группа из троих, находящихся в отдалении, боится стрелять, чтобы не попасть в своих. Альма словно из воздуха появляется позади одного из них. Попытавшийся ударить девочку автоматом боец тут же ловит пулю от Саэна, и второй автоматчик, переключившийся на него, неожиданно для себя получает выстрел от третьего напарника, которому малышка "приглючила" на месте соратника врага. Эдгар добивает "марионетку", и я слышу злое шипение Альмы. Ну действительно, мог бы еще пригодится нам... Тревогу эта несчастная восьмерка все-таки успела поднять, поскольку, едва я сделала один шаг по направлению к понравившейся машине, как раздался шум со стороны ворот. — Сдавайтесь, вы окружены. И без глупостей, — пока неизвестный говорит все это в мегафон, я действительно замечаю, что на стоянку высыпали не менее трех десятков бойцов, которые стремились взять нас в кольцо. Снова ощущение замедления времени. И снова словно кто-то подсказывает мне, что именно делать. Вокруг Альмы уже клубится смерч, который поднял в воздух весь мусор в радиусе трех метров. Девочка мотнула головой, и кирпичи, осколки автомобильных стекол, прочий мусор полетели в сторону наших противников. Радости особой им не доставили, но и вреда тоже не нанесли. Так, а если я сейчас попробую? Выбрасываю руку вперед и порыв ветра, проносится по стоянке, выбивая из машин стекла, которые под воздействием все того же ветра несутся в сторону бойцов, сбивая их с ног. Саэн начинает стрелять. Я бросаюсь в атаку. Альма снова выбрала себе подходящую "марионетку" и на всякий случай "пометила" этого бойца для нас зеленым цветом. Мол, не стрелять в него, ага... Снова прыжки по крышам машин, стремление все время держаться в гуще врагов таким образом, чтобы остальные не начали в меня стрелять. Стрельба уже привлекла слишком много внимания, поэтому стараюсь разобраться с противниками как можно быстрей, преимущественно в рукопашной. Когда последний боец падает от ударов "марионетки" Альмы, добиваю эту самую марионетку и быстро выбираю практически не пострадавшую машину. Царапины на багажнике, выбитые стекла — это все херня. Главное, что полный бак топлива и движок работает. Как завести машину без ключа? Да как два пальца — руки сами делают все прежде, чем мозг успевает задать вопрос: "А откуда же я это знаю?" Напарникам особое приглашение не потребовалось — только мотор заурчал, сообщая о готовности отправиться в путь, как Эдгар сел рядом со мной, а Альма запрыгнула на заднее сиденье. — Пристегнитесь, — коротко приказала я, вдавливая в пол педаль газа. Проломив довольно хлипкие ворота, машина вылетела с подземного паркинга и устремилась по небольшой проселочной дороге в северном направлении. Время у нас было. Бензин закончился три часа спустя на глухой проселочной дороге, которая удачно проходила прямо над озером. И что еще удачней — от озера этого дорогу не отделяло даже элементарное заграждение. Кажется, Саэн вынужденной остановке был даже рад. — Кто тебя водить учил? — кое-как выбравшись из машины, напарник повалился на землю в обнимку с оружием и, стараясь дышать ровно и глубоко, уставился на раскинувшееся над нами ночное небо. Вертолетов пока не слышно, что не может не радовать. — Ребенка бы пожалела, она там живая хоть? С заднего сиденья донесся тихий смех, после чего на траву легко спрыгнула Альма с пачкой чипсов в руках — раскрыла, судя по всему, еще километров за триста до озера. Эдгар вполголоса выругался про ненормальные вестибулярные аппараты ненормальных женщин и девочек, после чего вновь вернулся к технике правильного дыхания. — Машину я сейчас утоплю здесь. Бензина все равно не предвидится, а если ее увидят сверху — поймут, в каком именно направлении искать нас, — проговорив это, я привычно вдавила в пол педаль и, едва передние колеса автомобиля потеряли точку опоры, кубарем выкатилась на гравий, выслушав прощальный "плюх" автомобиля. После чего вернулась к напарникам. Предстояло решать важный вопрос, а именно — кто куда дальше пойдет. Лично я собиралась двигаться к канадской границе, поскольку в неродных и недобрых США меня наверняка объявят в розыск. Из Канады можно было... где там у нас безвизовый режим в эти годы, на Кипре? Ну а потом, когда основная суматоха уляжется, то есть месяцев через пять-шесть, можно будет вернуться и основательно о себе этим господам из Армахем напомнить. Вопрос — придется ли мне это делать в одиночку? Присутствие Альмы я чувствовала, а значит — она слышит все мои мысли и знает, о чем я раздумываю. То, что она по-прежнему ничего не сказала, значило лишь одно: девочка еще не определилась. Ладно, надо бы найти подходящее место, где можно будет пересидеть дневное время. Рассвет уже часа через три, так что двигаться надо как можно быстрей, о чем я и сообщила своим напарникам. Раз есть дорога, хоть и полузаброшенная, значит — должны быть и какие-то города-деревни, или, на худой конец, пустующие дачные поселки. Именно поэтому я предложила двигаться в северном направлении до того момента, как мы найдем что-то подходящее для ночлега, то бишь, для дневной отсидки. Как ни крути, а передвигаться пока что лучше ночью — меньше шансов быть замеченными и пойманными. В результате еще два часа мы шли по дороге, будучи готовыми в любой момент спрятаться в близлежащих кустах. Но, на наше счастье, никаких машин по пути не попадалось. А когда забрезжил рассвет, мы заметили, что чуть впереди влево от основной дороги уходит небольшая тропа, на которую мы и свернули в ожидании, что она выведет нас в более-менее жилую местность. Так и оказалось — метров через пятьсот мы увидели что-то похожее на дачный поселок: два десятка домов разной степени ветхости, небольшой магазинчик, который был закрыт то ли по причине раннего времени суток, то ли из-за отсутствия покупателей, и, собственно, все. Обойдя поселок, мы обнаружили, что дома давно заброшены. Причем, создавалось такое впечатление, что жители покидали деревеньку если не в панике, то, по крайней мере, в состоянии, к ней близком: в первом же осмотренном нами доме остались нетронутыми вещи и посуда, стояла довольно хорошая мебель и так далее. Выйдя наружу, я провела инструктаж. — Ничего не есть и не пить, ни с кем не заговаривать, на посторонние шумы не реагировать. Если днем здесь еще получится отсидеться, то на ночь точно потребуется оказаться как можно дальше от этого странного места. Серьезно — что это за деревня, где нет даже полусумасшедших бабок, доживающих свой век? А уж если в заброшенную деревушку до сих пор не наведались мародеры, это вообще выглядит дико. Хотя... Может быть, про эту деревню никто и не знает, верней сказать... ее нет вовсе? Странные у меня мысли появились. При этом нет никакого ощущения, что эти мысли являются ненормальными. — Мне здесь не нравится, — тихо прошептала Альма. — Мне тоже, — произнес Саэн. В этот момент в отдалении застрекотал вертолет и мы бегом кинулись к ближайшему, только что осмотренному, дому. Выбирать особо не приходилось: либо очень странная деревушка, либо перспектива быть замеченными поисковыми отрядами "Армахем". Само собой разумеется, что второй вариант никого не радовал, а в доме было достаточно чисто, тепло и уютно. Тепло! Вот это вообще странно: на дворе октябрь месяц, окна в домах не отличаются герметичностью, так откуда взялось это неестественное для времени года и обстановки в деревне тепло? Да и чистота странная... Не стерильная, конечно же, но все равно ненормальная для заброшенного дома. Гул вертолета не стихал, а значит — ведутся капитальные поиски беглецов. Ну еще бы — как выяснилось, сбежала не одна, а две паранормы, ну и одна подопытная свинка, то бишь кабанчик. — Кстати, О`Коннал, может пояснишь, что это было на стоянке? — напомнил о себе Саэн уже тогда, когда мы завалились спать прямо на полу в кухне. Почему именно в кухне? А потому что это единственное помещение с только одной дверью и двумя окнами. Зайти можно только через одну дыру, а выскочить, в случае чего, сразу через две. Да, знаю, паранойя у меня просто зашкаливает, но было что-то в этом месте странное. Нет, не пугающее, а именно странное. Не сказать, чтобы мне хотелось отсюда сбежать, да и возможности такой, как помнится, не представлялось, вот только и оставаться надолго в странном месте не было никакого желания — слишком живы были воспоминания о странной больнице, странном месте жительства и прочих странностях, которые не оборачивались ничем хорошим. Нет, неожиданно обнаружившиеся у меня сверхчеловеческие возможности были достаточно полезными, и поэтому против них никаких возражений не было, но все же... А не многовато ли странностей вообще? — Ау, ты меня вообще слушаешь? Да уж, если Альма по своей привычке предпочитала больше молчать, чем вести диалог, то уж у напарника возникла целая куча вопросов. Скрывать уже особо было нечего, но и сказать по этому поводу — тоже. — Это было сочетание телекинетических способностей со стихийной магией, в данном случае — воздушной. А рюкзак — это пятое измерение. — Четвертое измерение, ты хотела сказать? — Неа, четвертое измерение — это призрачные подмиры, если таковые в конкретно взятом мире существуют, а пятое — это, грубо говоря, зафиксированная пространственная складка, то есть "карман", привязанный к определенной вещи и поддающийся открытию только своим создателем, ну или тем, кому этот создатель позволит. Смотри, — я раскрыла рюкзак и потрясла его вверх ногами, чтобы показать, что ничего до сих пор не выпало. — Эй, а она ведь доставала из него чипсы! — Эдгар ткнул пальцем в сторону Альмы. Та прижала друг к другу кулачки и резко развела их в стороны. В тот же момент на пол полетело все добытое нами вооружение, съестные припасы, баллон с водой, благо, что наглухо закрытый, а также мои вещи. Уже собравшись запихнуть все это обратно в рюкзак и прочесть Альме нотацию на тему "Почему не нужно было демонстрировать мои трусы Саэну", я заметила, что кроме добытых вечером богатств из рюкзака вывалилось еще кое-что. — Час от часу не легче, — хмыкнула я, перебирая в руках несколько довольно дорогих золотых цепочек, часов, колец и сережек. Эдгар тем временем куда более пристальное внимание уделил двум десяткам паспортов, которые объединяло лишь одно: на фотографии везде была изображена я. С разными прическами, цветом глаз, под разными именами и с гражданством разных стран, но я! Альма заинтересованно наблюдала издали, предпочитая, впрочем, в разговор не вмешиваться. Я вообще заметила, что разговорить ее можно, только будучи один на один. Что логично, кстати: если она знает, что Саэн с ней ненадолго, то и не видит смысла доверять ему больше, чем следует и позволять... привязываться, что ли. Но мне-то она доверяет, а значит... Хм, я вообще не о том думаю, походу. — Кто же ты такая, подруга?! — удивленно воскликнул Эдгар. — Спецагент под прикрытием? — Возможно, — вздохнула я. — Но совсем необязательно. — Да кому еще все вот это может понадобиться?! Золото — универсальная валюта, сечешь? Его можно продать в любой стране и за довольно приличные деньги, как ни крути. Не за полную стоимость, нет, конечно же, но по штуке баксов за каждый из этих ошейников выручить можно. Ну и за серьги-кольца баксов по триста. Часы, опять же, по штуке баксов. — А ты, смотрю, разбираешься в этом... Неужели ювелирку перевозил? А говорил, что за серьезные дела контора не бралась. — Слушай, я серьезным считаю то, что наносит серьезный вред людям. Оружие — да, это плохо. Наркота — тоже не возьмусь, детей убивать не мое призвание. На ювелирку у нас заказов не было, но если бы нашелся клиент, я бы точно взялся. В основном лично у меня шмотье было. Парфюмерка, всякие там сувениры. Ну а в золоте я разбираюсь, как ни крути, а служба на границе обязывала. Так ты что, спецагент? — снова завел ту же шарманку напарник. — Совсем необязательно. Есть еще куча других профессий, где могут понадобится фальшивые паспорта. Наемник, журналист... Специалист по промышленному шпионажу в конце концов! Армахем же наверняка не единственная фирма, где занимаются спутниковыми технологиями, вооружением и так далее... Наверняка меня могли нанять конкуренты, чтобы я проникла в их среду и украла инновационную разработку каких-нибудь технологий... Ну или как журналистка я могла разнюхать что-то, касающееся незаконных экспериментов над людьми и решить написать об этом капитальный репортаж, предоставив доказательства... — Или тебя наняли, чтобы ты украла меня. Или убила, — прошептала Альма. — Слушай, киднепингом я бы в жизни не занялась, уж поверь! А детей убивать — это вообще последнее дело. — Это мне известно. Но тебе просто могли не сказать, что речь идет о ребенке. Лабораторное животное ты бы ведь согласилась украсть, верно? Информационный носитель? Папку с документами? — А вот это уже вполне возможно, — я вздохнула. Пачка паспортов, непонятные возможности и технологии... Все это вызывало еще больше вопросов, не давая ответы на уже имеющиеся. — Неа, про журналистку это ты вообще зря сказала, — Саэн принялся подбирать с пола выпавшие вещи и закидывать их обратно в мой рюкзак. — Уж извини, но я не знаю ни одной журналистки, которая могла бы драться вот так вот, как ты. Подруга, ты взрывчатку собрала из пластилина, примитивных лекарств и бытовой химии, такому точно на журфаке не учат! А машину ты завела, как профессиональный угонщик, я уж молчу про то, что ты водишь как сумасшедшая. Предоставив Саэну возможность самому собирать вещи, еду и оружие, я растянулась прямо на полу и принялась осматривать окружающую обстановку. Так, ну что тут у нас. Дверь старая, с облупившейся местами краской — одна штука. Два окна напротив этой самой двери, тоже с облезшей краской, но с целыми стеклами. Никогда не понимала, зачем в кухнях паркет, но здесь именно он, родимый, хоть и изрядно потертый. В углу напротив входа — газовая плита с разъемом для подключения баллона, сам баллон, впрочем, отсутствует. Рядом с плитой небольшая кухня, то бишь несколько столешниц в ряд, раковина и настенные шкафчики для посуды. В центре помещения — обеденный стол с четырьмя стульями вокруг, ну а вдоль левой стены, где раньше наверняка был хотя бы холодильник, сейчас расположилась наша компания. Альма в самом углу, у окошка, Саэн наоборот, поближе к двери. ну а я, естественно, между ними. — Ты вообще разговаривать собираешься, или мысли опять улетели куда-то? — Ась? — я чуть приподняла голову и с улыбкой глянула на напарника. — Бэсь! Говорю, не журналистские у тебя умения. — Ну, может, умения у меня вообще к работе отношения не имеют. — Да брось. — Нет, это ты брось. Если я с рождения паранормальная и у меня были вменяемые родители, а не психи, пытающиеся сдать на опыты единственного ребенка, то вполне логично, что с моей памятью я смогла запомнить намного больше интересной информации, чем сверстники, ну а предки, естественно, помогали чем могли. Если один из родителей был, к примеру, медиком, а второй военным — то тут становится объяснимой и тяга к химии, и все эти боевые приемчики... Да и вообще... Понимаешь, если бы я хотя бы имя свое знала, год рождения, ну или помнила хоть что-нибудь, то еще можно было бы догадки строить, а так... Ну есть у меня два десятка паспортов. Ну, с бабками проблем первое время не будет, ну а что мне это дает? Ничего. Собственно, за разговорами и догадками о моей предполагаемой профессии прошел остаток дня. Варианты предлагались один другого хлеще, но в конце концов сошлись все на одном: я способная, способности мои мне же пользу приносят, но кем я могла быть до амнезии — абсолютно непонятно. А то, что жизнь у меня явно была не мирной и доброй, я догадывалась и без обнаружения кучи документов. Вертолеты, которых к закату было слышно аж четыре штуки, улетать не планировали. Уж что хотели ребята обнаружить ночью в непроглядной тьме — непонятно, но раз руководство приказало им осматривать территорию, маловероятно, что они нарушат приказ и отправятся восвояси. Естественно, ночью мы можем передвигаться незаметно, вот только что это даст в случае, если мы за ночь не дойдем до следующей такой деревушки? Именно поэтому полчаса спустя после заката я накрыла своей курткой заснувшую Альму и прикорнула рядышком. Напарник вызвался разбудить, когда подойдет моя смена. Ну, или же если произойдет что-то из ряда вон выходящее. Никто и предположить не мог, что самые странные и из ряда вон выходящие вещи произойдут с нами именно во сне! А я ведь чувствовала, что с этой деревенькой что-то не так.