Глава 5. Идет набор в пати на квест "побег". Требования - неадекватность и положительное отношение к паранормальным явлениям. (1/1)

Сразу звать Саэна я не стала — для начала необходимо было принять ванну, переодеться и, конечно же, разложить в голове все мысли по полочкам. Впрочем, последнего мне не дала сделать Альма, которая появилась в виде фантома, едва я залезла в горячую воду. Плюсы — выключение камер и отсутствие необходимости демонстрировать свою грудь минус первого размера наблюдателям во всех ракурсах. Минус — минусов нет. Девочка в красном платье сидела на полу, обхватив руками колени, и задавала вопросы. "Ты думаешь, что он не плохой? Все-таки не лучшая идея связываться с серийным убийцей, насильником или педофилом". "А ты уже знаешь, что эти слова означают?" — уточнила я. "А это плохо?" На этот вопрос было ответить очень сложно. С одной стороны, дети не должны знать об окружающем дерьме, на то оно и детство, чтобы верить в добро, ждать чуда и видеть кругом счастливую сказку. С другой — дерьмо никуда не девается, а значит — ничего не знающий ребенок запросто может пострадать от собственной доверчивости. В общем, тут уж зависит от жизненной ситуации: нужны эти знания, или нет. Какой-нибудь девочке из очень богатой семьи, которую в школу возят на личном автомобиле три охранника, действительно совсем необязательно сообщать такую информацию, а вот маленькой обитательнице района средней паршивости все-таки следует объяснить, что на самом деле мир — вовсе не красивая сказка, и тетя, предлагающая конфету — вовсе не добрая фея в большинстве случаев. А говорящая со мной Альма вообще столкнулась с таким количеством дерьма, что можно и не удивляться ее излишней образованности в некоторых вопросах. "Знаешь, Альма, Эдгар кто угодно, но не убийца, не насильник и уж тем более не педофил". "Ну да, если он все время представляет, насколько ты хороша в постели, то точно не педофил. А вот насильник или убийца — запросто". "Тоже промашка. Для убийцы у него слишком... другой характер, что ли. Грохнуть, находясь в состоянии аффекта, или превысить самооборону — это он запросто, как и любой другой, но он точно не маньяк, который будет получать от этого удовольствие. И уж точно он не стал бы "мокрушником" ради денег. Что же насчет любви к особям женского полу... Хм, уж извини, Альма, что обсуждаю с тобой такие вещи, но он... просто кобель, пожалуй. То есть, ни одной юбки не пропустит, постарается поухаживать своими примитивными способами, но вот силой он брать никого не будет. Таким людям очень важно, чтобы их... признали, понимаешь? Чтобы девушка сама разделась и раздвинула ноги — только в этом случае мужчины такого склада чувствуют себя победителями. Ну, а если им попадаются такие кадры, которые не соглашаются разделить с ними ложе... тьфу, пошли уже анахронизмы... То в этом случае они просто уходят и ищут себе более доступную девушку. Если у Эдгара и были какие-то проблемы с законом, то это максимум переход улицы на красный свет, привод в вытрезвитель или ночевки в КПЗ за драки. Ну, может, контрабанда или производство фальшивых денег, подделка ювелирных изделий, мошенничество или кражи со взломом, на худой конец". "А что насчет его помощи?" "Ну, я уже говорила, что это тело с автоматом. Особых навыков я от него не жду, тем более не думаю, что он будет геройствовать, спасая меня или тебя ценой своей собственной жизни. В спину стрелять не станет, врагов убивать будет, пока будут патроны, не заложит с потрохами и собственно, больше ничего и не нужно. Ну а когда выберемся, просто исчезнет в неизвестном направлении, стараясь как можно быстрей забыть про всю паранормальную хрень, что с ним творилась". Приведя мысли в порядок, насухо вытеревшись и переодевшись в чистое, я сунулась в комнату к напарнику. Эдгар моего прихода явно ждал, поскольку спать и не собирался. С другой стороны — а какой смысл ложиться спать раньше полуночи? — Надо полагать, ты пришла не за продолжением того, что случилось в твоей комнате, а все-таки собралась честно рассказать, во что именно ввязалась. — Хм... — Что, до сих пор не доверяешь? — Она доверяет, но не я, — на кровати рядом с Саэном появилась Альма и напарника с этой самой кровати как ветром сдуло. — Аэы-ы-ыы... — раздалась его привычная реплика. — Альма, спирта у меня нет его отпаивать, так что ты поаккуратней все-таки. А тебе один маленький вопросик: ты сказал, что здесь в добровольно-принудительном порядке, так как именно все-таки здесь оказался? — О`Коннал, ты слишком любопытна. И при этом сама чужое любопытство удовлетворять не торопишься. — Можно я его напугаю? "Милая моя, я понимаю, что тебе нравится роль "плохого полицейского", но давай не переигрывай". "Плохого полицейского?" "Самый известный из психологических приемов. В комнату для допросов заходят два человека, первый из которых сразу же начинает жестко "прессовать" подозреваемого, вплоть до физического насилия. Орет, угрожает, демонстрирует желание посадить далеко и надолго. Когда жертва доходит до состояния, близкого к истерике, вмешивается "хороший полицейский", который уверяет, что все не так страшно, предлагает кофе, утешает и успокаивает. В этом случае подозреваемый проникается доверием к этому человеку и все рассказывает. Кому-то достаточно одного такого эпизода, некоторым "плохой" и "хороший" допросы приходится чередовать — тут уж все зависит от индивидуальных особенностей каждого конкретного человека". "А как себя вести в таких случаях надо?" "Смотря в каком именно случае. При некоторых раскладах вообще лучше не говорить ничего, а при других — честно рассказать правду и отправиться восвояси. Смотря о чем идет речь". "Мы ничего не забыли?" Я вздохнула и посмотрела на стоящего спиной к шкафу напарника. Мда уж, отвлеклись, что называется... Тот, впрочем, никак о себе заявить не спешил — занят был тем, что следил за Альмой, чтобы она рядом не оказалась. — Бу! — фантом тут же возник рядом с левой рукой Эдгара и тот установил рекорд по прыжкам с места, моментально перемахнув кровать и оказавшись в углу. Альма рассмеялась. Я лишь вздохнула и укоризненно на нее посмотрела. С другой стороны, а какие у нее еще развлечения в этом гадючнике? У нас хоть телики и компы есть, а ей там в клетке даже заняться толком нечем. Может, если бы была нормальная комната, игрушки и книжки, как у обычных детей, она бы и не пугала никого, и посговорчивей была на всякого рода эксперименты. Нет, естественно, накачивать себя какой-нибудь дрянью она бы все равно не позволила, но вот тихое-мирное взаимовыгодное сотрудничество в стиле "девочка, а подвинь-ка вот этот шкафчик, а покажи нам, как ты камеру выключаешь" вполне могло бы быть. Но увы — некоторые совсем не знают, где расположена та черта, которую ни в коем случае нельзя переходить... — Если она все время будет появляться рядом со мной, я точно ничего тебе не расскажу. — Да ладно тебе! Сейчас ведь она тебе ничего не делает, чего тут бояться? Давай уже автобиографический очерк свой, а потом я буду делиться информацией в зависимости от степени твоей честности. — Ну что рассказывать? Двадцать семь лет, никаких родственников нет. В свое время отслужил в погранвойсках на границе с Мексикой, обзавелся, естественно, кое-какими связями незаконного происхождения. После этого в течение нескольких лет успешно занимался всякого рода перевозками. За крупные дела вроде медикаментов, оружия и наркоты наша контора никогда не бралась, поэтому денег было не шибко много, но на жизнь хватало. А потом меня взяли. Методы допроса нашей "лояльной" полиции ты, наверное, не помнишь, но кончилось все тем, что я по пути признался в целой цепочке серийных убийств, серьезной контрабанде, подпольной торговлей оружием и прочих "висяках", что у полицейских накопились за долгие пять лет. Дальше все просто — либо отправиться на смертельную инъекцию, либо согласиться на предложение вовремя оказавшегося поблизости мистера Смита. — Имя, естественно, ненастоящее, — хмыкнула я. Умно у ребят дела поставлены — собирают людей, которых никто не будет искать. Ставят над ними эксперименты, ну а по завершению дел, естественно, отправляют бедолаг в расход. С другой стороны... Хм, полицейские наверняка получили очень большую сумму за то, что передали Саэна в руки "Армахем", а зачем компании эти расходы, когда в каждом городе полно бомжей обоих полов и самых разных возрастов? — Давай до конца выкладывай. В обычного человека Армахем бы так не вцепилась. — А уж этого я не знаю. Осмотрели меня на каких-то приборах и пришли к выводу, что я необычный, значит, раз я здесь оказался. — Хороший вопрос — как ты оказался в моей комнате? — Пришел поболтать, обнаружил, что тебя нет, а камеры выключены, и понял, что ты все же нашла общий язык с этой... девочкой и что-то задумала. — Сбежать отсюда хотим, — прямолинейно произнесла я. После того, как были взвешены все "за" и "против" выходило, что Саэн таки будет нам полезен. Уж не знаю, что там разглядели в нем спецы из "Армахем", но даже при отсутствии каких-либо экстраординарных способностей боец лишним не будет. Кроме того, он подчиняется моим командам, а это значит, что вероятность возникновения проблем сведена к минимуму. — Теперь вопрос: ты с нами или как? — А ты бы согласилась остаться здесь и подохнуть? — съязвил парень. — Но только давай сразу договоримся — как только окажемся в безопасности, каждый будет сам за себя. Максимум, что вы от меня можете получить после этого — контактные данные человека, который занимается созданием просто шикарных поддельных документов. Скажешь ему, что от меня, и он тебе сделает все, что нужно, со скидкой. — Это будет вообще отлично. Я была в административном корпусе, у меня есть план здания, коммуникаций и электросети. Еще понадобится расписание смен охраны... — У меня оно есть. За то время, что ты была в больнице, я успел не то чтобы сдружиться, но часто общался с одним охранником, который мне все и рассказывал. Комната наблюдения находится на первом этаже, между столовой и нашим кофейным автоматом. Там же ребята хранят и боеприпасы к оружию. Подопытные тут раньше не сбегали, а она, — Эдгар кивнул на Альму, — там не может появляться, поэтому все, что потребуется — знать код на двери комнаты и обладать картой доступа. Я поперхнулась воздухом. Да, действительно, всего лишь! Можно подумать, что у меня эта самая карта есть, хотя... Альму ведь тоже охранники водят, верно? — Среди тех, кто меня водит, есть один, кто все время забывает карточку в разных местах. Только я ее не смогу незаметно вытащить у него из кармана, он ведь после того, как меня в камеру вернет, обязательно одежду проверит. Мда, это не вариант. Если девочка попытается вытворить с охраной что-то паранормальное, чтобы пропажу не заметили, ее будут бить. А подставлять малышку ради карты не очень-то охота, тем более что другой выход есть. — Карту стащу я. Только укажешь мне этого парня и сделаю я это послезавтра вечером, как раз перед тем, как сбежим. — Так быстро? — хмыкнул Саэн. — Альму перевозят в Оберн утром четырнадцатого. В какое-то место, где от ее воздействия будут защищены другие люди. Ах да, ты же еще основной информации не знаешь. Я подробно пересказала Эдгару диалог с Харланом Уэйдом, завершив все фразой: — ...Ну в общем, он говорит, что как только Альма будет в Оберне, меня отпустят. — Не отпустят, — спокойно произнес напарник. — Не отпустят, — согласилась я. — Именно поэтому в ночь с тринадцатого на четырнадцатое мы отсюда свалим. С тебя — расписание патрулей. Альма, для тебя тоже есть одно важное задание. — Какое? — уточнила девочка. — Достать компоненты взрывчатки. — Что?! Мда, вид этой нечесаной личности с отвисшей челюстью никогда не перестанет меня радовать. И не менее изумленный вид напарника. — Завтра тебя допрашивает некая доктор Грин, если помнишь. И если ты будешь делать то, что я скажу, она сама тебе принесет все, что нужно. — Почему тогда ты сама не попросишь у кого-то то, что нужно? — Потому что если пластилин попросит взрослый, у любого мало-мальски грамотного человека возникнут нешуточные подозрения, а вот если это сделает ребенок — то все будет выглядеть мило и невинно. Естественно, что Альма согласилась. Да и выбора-то, собственно, у нее уже не было. И у меня. И у Эдгара. Мы начали готовиться к побегу, а все начатые дела нужно заканчивать, поскольку потом, по прошествии некоторого времени, начинаешь вспоминать о несделанном и очень, очень сильно жалеть. *** — Осторожней там и удачи, — слова старшего коллеги вызвали у доктора Грин лишь кривую усмешку. За все непродолжительное время работы в Армахем в качестве младшего научного сотрудника она каких только рассказов о первой подопытной не наслушалась. И людей убивает, и до сумасшествия их доводит. Право же, несколько десятков здоровых мужиков не в состоянии справиться с семилеткой? Впрочем, чего от них и ждать-то: эти грубые мужланы только и могут, что грозить маленькой девочке автоматами и требовать беспрекословного выполнения своих требований. И поэтому сейчас, после целых двух лет раздумий, Харлан Уэйд все же принял правильное решение и присоединил Элизабет Грин к команде научных сотрудников, трудящихся над Альмой. Путь на лифте до нужного этажа занял всего лишь несколько секунд, во время которых Элизабет успела сделать глоток кофе, поправить прическу и улыбнуться собственному отражению в зеркальной стене кабинки. Сама себя она считала совершенной во всем — начиная от внешности и заканчивая вопросами работы с паранормальными детьми, вот только мнение окружающих с ее собственным почему-то не совпадало. У нужной двери стояли двое охранников — мужчина и женщина, при этом мужчина на напарницу смотрел настолько красноречивым взглядом, что Грин невольно усмехнулась. Было бы на что смотреть! Девка не намного младше самой Грин, при том на мужчину похожа просто катастрофически. Даже движения какие-то рваные и дерганые, не имеющие ничего общего с женской грацией. И что только в ней мог найти этот парень? Впрочем, учитывая общий дефицит сотрудников женского пола в охранной службе, подобный интерес к этой... как ее там... вполне объясним. Зайдя в лабораторию, женщина увидела несколько отдельно стоящих боксов, каждый из которых закрывался и в каждом из которых проходили определенные фазы экспериментов. На данный момент ей была нужна допросная, к которой Грин и направилась уверенным шагом. — Должен вас предупредить — это настоящий монстр, а не девочка. — Не волнуйтесь, я уверена, что укротить можно любое животное, — улыбнулась Грин. Альму женщина воспринимала не иначе, как очередного лабораторного зверька, только на этот раз, для разнообразия, двуногого. Поймав последний сочувствующий взгляд техника, Элизабет вошла в комнату, по прежнему не выпуская из правой руки стаканчик с кофе, а из левой — внушительных размеров папку. В центре комнаты, спиной к ней, на стуле сидела девочка в красном платье. Первым делом доктору Грин бросилось в глаза это грязное платье, спутанные волосы, ну а потом нос почуял запах давно не мытого тела, и Элизабет поспешила сделать большой глоток кофе, чтоб избавиться от подступившего к горлу кома. По широкой дуге обогнув подопытную, доктор Грин прошла в дальний конец комнаты, где стоял предназначенный для нее стол, сразу за которым было расположено смотровое окно, за которым располагались техники и аппаратура. — Здравствуй, Альма. Меня зовут доктор Грин, — выдавив из себя доброжелательную улыбку, женщина продолжила. — Пришла тебя проведать. Узнать, как себя чувствуешь. Девочка продолжала молчать, низко наклонив голову. — Как ты? — сделала новую попытку завести диалог Элизабет, но ребенок опять не ответил. Вздохнув, Элизабет сделала соответствующую запись в журнале и, недолго думая, решила продолжить разговор. Как разговорить ребенка, она знала. Даже очень странного ребенка. Альма очень сильно отставала в развитии, и это было видно — она не реагировала на звук открывания дверей, не поднимала голову и даже не пыталась смотреть на окружающий мир. Поднявшись и вновь обойдя стол, доктор Грин остановилась напротив девочки, чуть наклонилась вперед и произнесла: — У меня есть маленькая дочка, твоя ровесница... Мысленно Элизабет Грин тут же передернулась — разве можно было даже в мыслях сравнивать ее маленькую умницу Миранду с этой недоразвитой жутью? В этот момент Элизабет заметила, что девочка крутит в руках кусок чего-то грязно-серого. Присмотревшись, женщина признала в материале оконную замазку. — Что это у тебя? — Домик, — произнесла Альма тихим голосом. — Какой красивый домик, — с улыбкой произнесла Грин, предусмотрительно не делая попыток приблизится. — А хочешь, чтобы домику можно было сделать красную крышу? В этот момент Грин как никогда радовалась своей сообразительности и дальновидности. Она ведь так и знала, что сможет найти подход к этому странному выродку, даже специально захватила кое-что для нее. В кое-что входила и небольшая коробка с цветным пластилином. Девочка чуть кивнула и наконец-то подняла голову. В волосах, занавешивающих лицо, было что-то жутковатое, поэтому Элизабет произнесла: — Альма, ты наверняка очень хорошенькая. Ты не могла бы отбросить волосы, чтобы я могла на тебя посмотреть? Грязная рука потянулась к спутанной шевелюре и Грин снова едва сдержалась, чтобы не передернуться от ужаса: на нее смотрело неестественно бледное лицо с синяками под глазами. Впрочем, лицо это снова скрылось под волосами, и Грин решила продолжить допрос. Альма, хоть и неохотно, но начала идти на контакт. А уж увидев коробку с пластилином, альбом для рисования и набор из двадцати разноцветных фломастеров ребенок стал совсем покладистым. По-прежнему не особо разговорчивым, но Грин и не надо было, чтобы она с ней говорила — достаточно было, что Альма делала все, что ей прикажут — поднимала в воздух столы и стулья, мгновенно перемещалась в пространстве на небольшие расстояния, показывала, как может делать галлюцинации и даже создала своего собственного двойника рядом. Доктор Грин только успевала записывать все в журнал и радоваться своей собственной дальновидности и предусмотрительности. На эксперимент было выделено восемь часов, но закончила доктор Грин намного раньше. Передавая журнал Харлану Уэйду, она выслушала вполне заслуженные похвалы от начальства и даже заверения в том, что теперь-то ее точно включат в команду исследователей в Саркофаге. А это значило только одно — ее, наконец-то, признали. И всего-то потребовалось сыграть из себя добрую тетю и подарить подопытной парочку игрушек. В своей исключительности и педагогических способностях доктор Грин теперь не сомневалась. *** — Мне уже страшно, — Саэн на всякий случай стал поближе к двери и принялся смотреть на разложенные передо мной ингредиенты для чудо-смеси: пластилин, стеклоочиститель, парочка блистеров с таблетками и несколько проводов, "позаимствованных" из никогда не включаемого мною компьютера. — А мне интересно, — фантом Альмы приземлился рядом со мной и принялся наблюдать за открытым уроком "как собрать взрывчатку из подручных материалов". — Лесли, а зачем ты сказала мне дать видео из камеры наблюдения и показывать этой Грин все мои "фокусы"? — Для того, чтобы точно знать, какие из твоих "фокусов" улавливает спутник, а какими можно будет пользоваться. Ну это ты уже и сама из моих мыслей знаешь, я думаю. — Глючить только "от себя", а не через фантомы, обходиться без "портануться", не подчинять чужое сознание своей воле, — перечислила малышка, продолжая наблюдать за моими манипуляциями. — Получается, что я эту Грин развела, как лоха? — Угу, — я кивнула, наливая из бутылочки со стеклоочистителем нужное количество средства в тазик, где уже лежал подогретый на батарее пластилин. — Эй, эй, О`Коннал, а ты как замеряешь, сколько чего надо? — Саэн нервно сглотнул и принялся смотреть, как в миске поднимается ровная белая пена, а сама смесь начинает шипеть. — Та на глазок же, — широко улыбнулась я. Напарник после этих слов сменил цвет лица на белый и, что-то пробормотав про сумасшедших, рысью рванул из моего санузла и, судя по всему, предпочел спрятаться в своей комнате. — Чего это с ним? — разыграла я недоумение и продолжила готовить опасную смесь. Откуда я знаю, что и в каком порядке добавлять? Почему делаю все "на глазок"? Ох, чует мое сердце, бурная у меня жизнь была до того, как мне мозги отбили. — И ничего я не отстаю в развитии... Слова Альмы были, на первый взгляд, ни к селу ни к городу. Но я уже могла понять, что ее достаточно сильно цепляют подобного рода высказывания. — Конечно, не отстаешь. В некоторых вещах ты даже поумней двадцатилеток будешь. Просто некоторые считают, что дети, которые не любят разговаривать — это не норма. С другой... Знаешь, случай один был: в довольно зажиточном микрорайоне кто-то начал квартиры обчищать. Причем было у ментов такое ощущение, что грабители знали, куда идти, где что лежит... Долго этих воров ловили, а потом выяснилось, что один из них под видом сотрудника полиции подходил на детские площадки... Дальше продолжать? — Говорил с детьми и они все рассказывали, — завершила мою фразу Альма. — Значит то, что я ни с кем почти не говорю — это хорошо? — Плохого в этом точно ничего нет. Читать и писать ты не умеешь — это да, это косяк. Но не твой. Думаю, если тебя научить, проблем вообще никаких не будет. Кстати, а ты в курсе, что мозг телепата обрабатывает данные в несколько раз быстрей, чем "процессор" обычного человека? Ведь получаемая тобой информация из разума других людей по объему куда больше, чем сказанные слова и визуальное изображение. — Откуда ты это знаешь? — Спроси чего полегче, — я фыркнула и принялась толочь в порошок таблетки. Растворив их в небольшом количестве воды, я добавила их в смесь. — Так, ну вот и все. Завтра вечером нас тут уже не будет. Спрятав миску со смесью под ванной, я вышла из санузла и, наскоро переодевшись, завалилась спать. Верней сказать, делала вид, что сплю, а сама мысленно разговаривала с Альмой. До побега оставались сутки. У Саэна нервы были на пределе — это заметно, ну а у меня... Я же неадекватная, так что и реакции у меня соответствующие. Мне было похуй. Выберемся — так выберемся, не выберемся — так хоть шоу с фейерверком устроим перед смертью. Альму жалко, конечно — ей бы еще жить и жить, но что-то мне подсказывает, что жить ей вообще не дадут. Уж слишком интересным было название того объекта под Оберном, куда Альму хотели увезти. "Саркофаг". А в переводе на человеческий — гроб. Так что ей, как и нам с Саэном, терять нечего. А людям, которым нечего терять, уже и бояться нечего.