Глава 18. Ни холоден, ни горяч (1/1)

?Плащи в городе…? Райден направился к толпе, собравшейся у ворот. Воспоминания первых дней закружились в его голове. Тогда… как всё было тогда? Он просто жил, делал глупости, не задумываясь ни о чём. Не зная ни настоящего страха, ни пустоты в душе. Чернокрылый вспомнил, как бросил камешек в Переговорщика, и ощутил уважение к себе-прошлому. Это ж надо с такого расстояния попасть точно в цель, да ещё так, что никто не заметил! Даже Нигаи, и та поняла лишь по его испуганному виду.Улыбнувшись воспоминаниям, он присел на скамью и продолжил наблюдать за плащами, возвышающимися над толпой. Почему им нельзя общаться с жителями Гли? И эти жесты, которые не понимает никто, кроме Переговорщика… Они нужны для того, чтобы даже случайно не выдать какие-то сведения о мире за стенами?Из-за стены привозят технику, книги, материалы… значит, там, за стеною, всё-таки есть жизнь? Или они только обманывают, заставляя поверить во что-то, когда ничего нет? А кто тогда Плащи? Материализовавшиеся призраки? Тени ушедших за стену и погибших там серокрылых?Райден горько улыбнулся последней мысли. Все плащи были удивительно похожи между собой, хотя, возможно, такое впечатление создавалось из-за одинаковой одежды и скрытых капюшонами лиц? Ушедшие за стену лишаются индивидуальности и имён? Становятся тенями, которые вечно бродят во мраке за стеной и заходят в Гли лишь затем, чтобы заманить к себе, в пустоту, кого-то ещё?Чернокрылый понял, что воображение завело его в совсем уж тёмные дебри. Он знал, что его время вот-вот кончится, но мир-за-стеной был последним местом, куда бы он хотел попасть. Призрак, Дракон, какое-то странное ощущение пустоты, возникающее в нём всякий раз при мысли о том, что за стеной. Темнота, ночь без звёзд, нестерпимо яркая вспышка, холодные капли дождя… и запредельный, невообразимый страх.Чернокрылый вздрогнул, стряхнув оцепенение. Уж не задремал ли он? Плащи увозили опустевшие повозки за стены. Как и серокрылые, они не использовали денег, но у них не было и какого-либо аналога деньгам вроде листов из тетрадей Союза. Торговля была ?меновой?. Даже не торговля, а обмен дарами. Странным (на взгляд Райдена) было то, что Плащи не гнались за количеством. Скорее они просили лучшее взамен своих доверху нагруженных повозок. Первородных от стад (к западу от города была молочная ферма), лучшую одежду, уникальные механизмы, созданные часовым дел мастером… или это жители Гли сами отдавали им лучшее, хотя могли бы ограничиться и менее ценным?Толпа тем временем почти рассосалась, и Райден увидел Переговорщика: он медленно шёл по тротуару, опираясь на посох. Чернокрылый собирался подойти и начать разговор, но в последний момент остановился. Он не знал, с чего начать, а мямлить и пытаться что-то объяснить ему не хотелось.Однако старик словно почувствовал его взгляд: он вернулся и сел на скамейку справа от Райдена. Несколько секунд прошло в молчании, потом Переговорщик заговорил:— Думаешь о Дне Полёта? В твоём гнезде его называют ещё и Последним Днём.Райден кивнул. Все вопросы вылетели из головы, но Переговорщик продолжил говорить, не дожидаясь его ответа.— Говорят, Последний День похож на смерть. Общее между ними и в самом деле есть — в обоих случаях тебя ожидает неизвестность, великое поражение или великая победа, но есть и различия. От смерти нельзя убежать.— Значит, можно избежать Дня Полёта? Остаться в Гли? — почти выкрикнул Райден.— Нельзя остаться прежним. Нельзя избежать встречи со своим грехом. Скованный грехом может проиграть и остаться в Гли, когда стена не пропустит его во внешний мир. Тогда он лишается крыльев, нимба и селится за пределами города. Он стареет, а потом умирает.Райден молчал. Неприятный, пренебрежительный оттенок сказанного не давал ему уцепиться за эту мысль, согласиться на всё, лишь бы не уходить, лишь бы не встречаться с призраком и драконом.— За стеной… зачем уходить туда? Зачем серокрылые туда уходят? Если это нам надо, то почему мы не знаем, что там? Почему в Гли никто ничего не знает?— А ты думаешь, что за стеной ничего нет? Или что там серокрылых ожидает смерть?— Да… когда я только появился из кокона, я думал, что там, за стеной, большой-большой дракон… теперь я в это верю.— Ты выбрал очень хороший образ… а Нигаи? Что ты думаешь о ней? Она умерла? Исчезла навсегда?Чернокрылый нахмурился, пытаясь понять, что именно он думает об этом.— Она исчезла для меня. Как моя память о прошлом до Гли, — подобрал он неожиданно для себя очень точное сравнение. — Мы с ней уже никогда…— То есть ты веришь, что с ней всё в порядке, но не веришь, что вы когда-либо встретитесь. Мне кажется, ты пытаешься выразить ту истину, что получивший благословение на полёт уходит из Гли и живёт там новой жизнью, совершенно иной, чем предыдущая. А не получивший благословения навсегда остаётся в городе, так и не узнав, что за его пределами. Для него за стенами будет лишь пустота. Подумай, что мешает тебе покинуть этот город.— Чёрные крылья… — Переговорщик молчал, и Райден попытался продолжить. — Призрак… он ждёт меня. Ждёт меня там, за стенами!Последнее он произнёс громко, почти выкрикнул. Не потому, что испытывал страх: ужас приходил ночью, в темноте, когда ничего не было, и мир сжимался до маленькой комнатки, из которой уже не сбежать, а потому, что хотел уверить в своём страхе Переговорщика. Но тот отбросил этот аргумент, как ничего не стоящий.— Ты слишком много думаешь о тени. Она всего лишь плод твоего греха.— Моего греха?— Скажи, тебе снились кошмары?— Да. А что?— Они, как и твои чёрные крылья, — знак того греха, который ты принёс в город Гли из своей жизни по ту сторону Кокона.— Но ведь прошло столько времени… и я даже не помню, что совершил!— Время грех не врачует. Наоборот он врастает, укореняется и начинает приносить плоды. Один из этих плодов, самый незначительный из всех — тот ужас, который ты испытываешь перед тенью.— Но она жуткая.— А сейчас ты её боишься?— Нет, — честно признался Райден.— Твой страх коренится в том, что её породило. Тебе придётся перешагнуть через этот страх и сразиться со своим грехом один на один. Ты помнишь мою загадку?— Да… — Райден боялся вопроса о том, нашёл ли он на неё ответ, но Переговорщик не стал этого спрашивать: видимо, ему и так было это известно.— Ты найдёшь разгадку в День Полёта. Как и своё настоящее имя, — после этих слов старик ушёл, и Райден остался наедине с беспорядочными мыслями.Поднявшись, он направился вдоль стены к границе города Гли, туда, где стены домов и стена, окружавшая его мир, расходились и начинались сначала пашни, а потом лес. В мыслях была непривычная пустота — он просто бродил, почти ни о чём не думая, и пытался размышлять над словами Переговорщика, но это выходило плохо.Потом юноша свернул в сторону ветряного холма. Порыв воздушной стихии окатил его с головы до ног, ветряки гудели, и чернокрылый зябко поёжился. Зима неотвратимо вступала в свои права. ?Скоро будет праздник Нового Года, будут дарить колокольчики…? — подумал Райден и ощутил сильнейшее одиночество: он не успеет. Да если бы и успел… та единственная, кому бы он хотел подарить колокольчик (он не знал, какой), где-то в кромешной тьме неизвестного мира.Да, конечно, он подарил бы колокольчики Оке, Исао, знакомым по работе… но сейчас Райден чувствовал в этом какую-то лживость. Он и этот город так и остались друг другу чужими. Глядя на далёкие, игрушечные домики Гли, Райден чувствовал себя совершенно потерянным. Он сделал всё, чтобы срастись с городом… и не смог. За стеной его ничего не ждало, он был чужим и здесь, и там.Нестерпимая тоска сдавила его сердце. Неподвижная линия стены извивалась вместо горизонта… почему-то Райден знал, что за нею должен быть горизонт. Какое-то странное место, где небо и земля встречаются, соединяясь, становясь чем-то одним. Здесь же была стена. Здесь небо и земля не могли встретиться… почему-то это напомнило ему его самого.?Я чужой и там, и здесь. Никто не ждёт меня. Или… Нигаи?? Может быть, она ждёт… и тогда есть куда идти! На мгновение тоска отступила, сменившись надеждой. А потом он понял, что там, за стеной, ждёт его не только она. Там ещё и Тень. Чернокрылый сжал кулаки, собирая всю храбрость, чтобы бросить вызов слепому призраку, который мрачным видением нависал над миром-за-стенами и гасил тонкие лучики надежды…И внезапно понял, что страх перед призраком исчез. Его не было. Это открытие потрясло Райдена: прежде, даже когда он храбрился при ярком свете дня, смеясь над ночными страхами, где-то на дне души всегда оставался ледяной осадок. Ледяная корка, никогда не таявшая до конца. Сейчас она исчезла. Он смотрел на стену, на седую серую линию, охранявшую город Гли, и впервые за долгое время не чувствовал липкого ужаса.?Переговорщик был прав! Тень была всего лишь тенью! Она лишь питалась моим страхом!?Райден стоял на холме, смеясь во всё горло. Из-за гула ветряков вряд ли кто-то мог его услышать. Он сразится со своим грехом в День Полёта. Он бросит вызов Дракону, Призраку и победит их, придуманных им же чудищ!Он мысленно смотрел назад и видел, как страх перед неведомым сковывал всю его прошлую жизнь. Боясь мира за стенами, он посчитал предательницей Нигаи, тогда как та лишь чуть-чуть обогнала его. Он позволял призраку мучить себя и срывался на окружающих. Страх перед неизвестным — стеной, призраком, снами — был его грехом, и сейчас он был готов сразиться с ним. Он смотрел на стену как на вызов, который он вот-вот преодолеет.Спускаясь с холма, чернокрылый понял, что нашёл ответ на загадку Переговорщика.Одни люди боятся зла потому, что оно далеко. Другие — потому, что оно близко. И нет вещей более далеких друг от друга, чем эти два страха.Одни люди боятся зла в окружающем мире, они выискивают причины всех бед в других людях. Иные — зла в своём сердце. Долгое время он видел зло в других и не хотел замечать его в себе. Теперь же он был готов к бою и чувствовал себя так, словно настоящие крылья наконец-то выросли за его спиной. Завтра ночью он победит и уйдёт за стену.***Райден вошёл в дом и, не раздеваясь, плюхнулся на табурет возле входа. Ныли ноги после долгого кружения по городу: в поисках Исао он около часа бродил по Гли кругами. ?Нагляделся напоследок, что и говорить, — хмыкнул он, откинувшись на стенку. — Но хотя бы с Исао попрощался?.— Исао! — выкрикнул он, увидев знакомую ему шапку в другом конце улицы. Жителей в Гли было не так уж и много, одежда часто делалась ?на заказ?, и некоторых людей можно было узнать издали по их уникальной одежде. Исао, год назад купивший себе чудаковатую жёлтую шапку с непомерно огромной кисточкой, был в их числе. Приятель обернулся и быстрым шагом направился к нему навстречу.Они с важностью, как это было установлено по неписаному соглашению, пожали друг другу руки и прыснули со смеху. Ответственные работники единственной в городе Гли радиостанции!— Бегал за тобой по всему городу, — сказал Райден. Торжественная лёгкость поднялась в его душе. — Зашёл к тебе домой — там сказали, ты пошёл в магазин за зимней одеждой. В магазине сказали, что ты решил зайти на радио… а уж оттуда меня отправили чуть ли не за стену.— Гулять на воздухе полезно даже серокрылым, — сказал Исао деланно нравоучительным тоном. — Что-то случилось?Райден смешался. До этого он посетил оранжерею, где растили орешки-колокольчики для зимнего праздника, и не сразу смог объяснить старому, подслеповатому садоводу, что именно ему нужно.?Никто никогда не дарит орешки раньше, чем настанет день праздника, — ворчал тот. — Не к добру подарок, сделанный прежде времени?.Но затем он, видимо, разглядел крылья и нимб Райдена, разом подобрел и заметил, что да, на его памяти были серокрылые, которые дарили орешки прежде срока.?Так уж у вас заведено, — прокряхтел он. — У вас свои законы?.— Вот, держи, — произнёс Райден, протянув другу сжатый кулак. Тот сложил ладони как чашу, и в них упал жёлтый орешек.— Орешек… но ведь до праздника ещё далеко!— Знаю, но я мог… не успеть к сроку, — улыбнулся Райден. Заготовки его речей как всегда оказались бесполезными, и приходилось объясняться кое-как, путаясь в словах и мыслях. — А жёлтый… ну, благодарил я тебя за всё в прошлый раз, а в этом году я и в самом деле вёл себя как круглый дурак. Никто, наверное, не творил так много глупостей… – Райден ненадолго замолчал. — Ну, прощай, — тихо произнёс он, разворачиваясь, чтобы уйти. — Скажи на радио… ну, сам придумаешь, что сказать.— Постой! А мой подарок? Зайдём ко мне домой. — Исао потрясённо смотрел на орешек в своей руке.— Подарки не унесёшь за стену, — сказав это, Райден направился прочь, радуясь последней фразе.Она пришла сама и, как казалось самому чернокрылому, была очень удачной. Он чувствовал… чувствовал, что для того, чтобы уйти за стену, серокрылый должен оставить всё. Почти всё. Он хотел взять с собой ещё один колокольчик. Такой же жёлтый, как и тот, что он подарил Исао. Для Нигаи. Для встречи с ней. А ещё один, оранжевый, он припас для Оки.Тем временем со стороны кухни что-то зашуршало, и чернокрылый нервно дёрнулся. ?Дома ли Ока? Он ведь тоже уходил. Впрочем, даже если это призрак, что он мне сделает после того, как я осознал свой грех?? Райден усмехнулся и, скинув обувь, прямо в куртке прошествовал на кухню: ему не терпелось встретиться со своим кошмаром и рассмеяться ему в лицо.Но это был всего лишь Ока, застывший возле окна.— О, ты уже вернулся?— Да, я как раз сделал всё, что нужно.Он расслабил крылья и стянул верхнюю одежду — куртку и накрыльники. Ока как-то странно взглянул на него.— Ты был в Старом Доме?— Нет, — Райден скривился. — Как бы тебе объяснить… Всё слишком сложно, я не хочу там появляться. Не будем об этом.— Как скажешь, — Ока тяжело вздохнул.— У меня для тебя кое-что есть, — он извлёк из кармана ярко-оранжевый орешек, похвалив себя за предусмотрительность.— ?С тобой было весело?! Мой любимый цвет, кстати. — Ока замолчал, пристально глядя на Райдена, но в отличие от Исао задавать вопросов не стал. Только улыбнулся, но как-то слишком грустно.— Я бы тебе подарил зелёный. Завтра же схожу в город и куплю. Что бы я без тебя делал, кто бы нудел у меня над ухом: ?Ока, сегодня твоя очередь готовить…? — протянул он, подражая тону невыспавшегося Райдена.— Я должен тебе кое-что сказать. Очень скоро я тоже уйду, как и Сора. Наверное, сегодня ночью… или завтра, не знаю… я победил свой грех, — с гордостью закончил он.— Ух ты! Я рад, хотя и грустно немного. Вы с Нигаи всё-таки меня опередили. Помню, как вы пытались сбежать за стену…— Ты, наверное, не захочешь оставаться здесь один. Если только у нас не появился новый кокон.— Вряд ли он здесь появиться.— Почему? Наше гнездо потеряло благословение??Может, и в этом призрак виноват? Ходит тут, мрак нагоняет?.— Не знаю. Просто мне так кажется… не знаю точно, но говорят, что гнёзда серокрылых в Гли периодически исчезают, а затем возникают вновь, но уже в других местах. Как птица Феникс из сказки: она возрождается, сгорая в огне. Старый дом ведь тоже не был гнездом, пока туда не пришла Курамори… мне кажется, она принесла с собой что-то важное. А ты… — Ока не закончил.— Что будешь делать, когда я уйду?— Перейду жить на Фабрику, наверное, мне некуда больше податься. С недавнего времени они стали лучше ко мне относиться.— Когда будешь на Фабрике, скажи этой… Амэ, что я ушёл к Нигаи, что я не забыл про неё.— Хорошо.Они замолчали. Райден оседлал стул и, положив подбородок на спинку, вгляделся в уличную синеву. Через пару недель там будут взрываться салюты, освещая весь Гли дивным разноцветием небесных огней. ?Интересно, там, за стеной, мы их увидим? А минута молчания, когда светятся стены… какие они, если смотреть на них снаружи??— Скажи, Райден, тебе страшно уходить? — прервал Ока молчание.— Нет. Я же сказал, что победил страх. Теперь я уверен, что всё пройдёт хорошо.