Заметка десятая: lux (1/1)

Всю дорогу до ресторана Чарльз чувствовал, что Эрик не отстает от него. Для этого даже не нужно было видеть его экипаж позади или слышать цокот копыт. Но выйдя на улицу из повозки, Ксавьер все же заметил в конце улочки тень другого извозчика. Прекрасно, они оба были здесь. Теперь главное — не дать Эрику повода вести себя безрассудно.Несмотря на то, что между ними все еще только начиналось, Чарльзу казалось, что Эрик уже испытывал… ревность. Уж слишком нервничал инспектор, помогая ему собираться, да и советы его больше походили на курс самообороны или техники допроса опасного преступника, чем на подбадривающую речь. Но сидеть с Чарльзом в ресторане Эрик не будет. Уж просто поговорить со своим начальником Ксавьер мог и без посторонней помощи.У входа его встретил один из работников ресторана. Едва заслышав имя гостя, он торопливо закивал и проводил его в дальнюю комнату.— Ох, черт, — обреченно вздохнул Ксавьер, когда зашел в небольшое помещение, где пустовали все столики, кроме одного у окна. Там его уже ждал Уоррен, лениво потягивая из бокала вино. Он привел себя в порядок после недавней ночи, но не изменил любимому белому цвету и пастельным тонам в одежде. Чарльз всегда поражался, как ему удавалось не запачкаться, — все же Лондон был далеко не самым чистым местом. Сохранить в надлежащем виде светлую одежду можно было разве что, если вовсе не выходить из дома.— Чарльз, ты как раз вовремя.— Естественно. Это же ты меня сюда привез, — Ксавьер старался держаться холодно и сел напротив улыбающегося блондина, который тут же заскользил взглядом по его телу.— Закажи что-нибудь. И расслабься, — протянул Уоррен, когда Чарльз устроился на своем кресле. — Тебе следует быть более свободным со мной — я не кусаюсь.— А укусов я и не опасаюсь. И я не голоден.— Тогда выпей.— Предпочитаю провести этот разговор на трезвую голову.— От бокала не захмелеешь.— Уоррен, я здесь не ради еды или выпивки — ты обещал мне информацию.— И мою компанию. Ну-у-у же, прекрати быть таким… — он облизнул губы и снова жадно уставился на Чарльза, — строгим, — закончил он явно не так, как планировал.— Хорошо. Но тогда я буду просто чай, — неохотно согласился Чарльз, и Уоррен тут же распорядился выполнить заказ. Он молчал все то недолгое время, пока официант выполнял поручение. — Ты что, снял весь зал?— Хотел приватности.— Мы просто разговариваем.— Я думал, тебе неприятны толпы людей и незнакомцы вообще.— Тут бы я перетерпел.— Но не нужно. Я позаботился о тебе.— И это было излишне, — фыркнул Чарльз и, поблагодарив официанта, отпил немного чая. Уоррен заговорил, когда они остались только вдвоем.— Ты хочешь прямо к делу? И совсем не хочешь поболтать? — он обижено склонил голову.— Именно. Как ты сам заметил, я не особо жалую посторонних.— Я не посторонний тебе, — возмутился Уоррен, и глаза его заблестели.— Не принимай это так близко к сердцу. Я не из тех людей, у кого полно друзей и знакомых. А мы просто общались по работе, и большую часть времени ты, по твоему же признанию, намеренно доводил меня.— Это был единственный шанс для меня увидеть такую же страсть на твоем лице, что я увидел когда-то на научном форуме. Когда мы встретились, помнишь? Ты кому-то рассказывал о регенерации тканей.— Не помню.— Ты был немного моложе и еще без бороды. Настоящий серафим.— Бог мой, давай без этих слащавостей.— Я бы рад. Но тогда ты был именно таким. Мне казалось, тебя хотел каждый в том зале.— Сильно сомневаюсь.— Ну, может, это чувствовал только я, — Уоррен пожал плечами и отпил еще немного вина, явно не собираясь приступать к сути.— Приют Мойры…— Я знаю, Чарльз. Но почему он так тебя волнует? Это же просто небольшое благотворительное предприятие?— Это… личное, — не стал вдаваться в подробности Ксавьер и хмуро посмотрел на собеседника. — И важное.— Но эта информация не самая… доступная. Так может, в качестве платы скажешь мне что-то личное?— Что за бред? Мне казалось, моя плата за информацию — то, что я пришел сюда.— Ну, так же будет интереснее. Раз уж ты меня так некрасиво отверг, то позволь мне хоть эту малость. И я пойму, если ты соврешь, — ты не очень хорош в этом. Ты так эмоционален, так… искренен в своих чувствах, что ложь тебя совсем не красит. И я уверен в твоей честности…— Просто хватит! Что ты знаешь о приюте Мойры?— Я же уже говорил: все.— Откуда?— Нет, — Уоррен покачал головой и подался вперед, чтобы быть максимально близко к Чарльзу. Насколько это позволял стол между ними. — Давай, расскажи что-то о себе. Что-то личное.Чарльз хмуро смотрел на него примерно с полминуты, а затем покачал головой.— Что? Это будет честно и интересно.— Я так и знал, что это была плохая затея. Я не намерен играть в твои игры, — он поднялся из-за стола и хотел было расплатиться за чай, но Уоррен тут же замахал руками.— Ладно, прости, ты прав. Это глупо. Останься, я все расскажу.— А тебе есть что рассказывать? С виду кажется, что ты просто от безделья не знаешь чем заняться. Вбил себе в голову, что свое свободное время почему-то нужно проводить со мной. Так вот, у меня нет на это ни сил, ни возможностей. Если это просто твоя игра, то играй в нее один. Мне это не интересно.— Я знаю того, кто финансирует медицинские услуги!— Уверен? Или снова будешь тянуть время?— Я же обещал, что все скажу. Так что, прошу, садись.Чарльз нахмурился, но вернулся на место, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла, выжидающе смотря на собеседника.— Ты знаком с Азазелем? — начал с вопроса Уоррен.— С кем?— Он был в ?Авеле? в этот раз. Удивлен, что вы не пересеклись.— Это он все организовал? — тут же спросил Чарльз и напрягся, понимая, что, возможно, Уоррен и не врал о том, что что-то знает.— Он красивый мужчина. Настоящий дьявол, — Уоррен тихо рассмеялся и отпил немного вина. — И ты даже не представляешь, насколько он хорош в постели, — многозначительно добавил он, и Ксавьер презрительно фыркнул. — Но думаю, ты был бы даже лучше.— Ты все же хочешь, чтобы я ушел, верно? Я не о твоих сомнительных похождениях пришел говорить.— Даже если я скажу, что это связано с приютом МакТаггертов и медиками, что там ошиваются?— И каким же боком?— Очень тесно. Я хочу, чтобы ты знал всю историю. В подробностях.— Очевидно же, что подробности твоей интимной жизни никак не связаны с медицинским осмотром бродяг, — заметил Ксавьер и потянулся за чаем в надежде, что горячий напиток хоть немного его успокоит.— Азазель не только прекрасный любовник, но и талантливый юрист. И вот, в одну из наших ночей, после того как мы оба выбились из сил и лежали на мокрых от пота простынях…— Я же сказал, что не хочу знать эти подробности!— Но они важны, чтобы ты понял обстоятельства, — настаивал Уоррен, двигая свое кресло, чтобы сесть ближе к Чарльзу. — Ты сам понимаешь, что это не те детали, которыми я бы хотел делиться с каждым человеком. Это опасные знания, но я хочу тебе довериться. Хочу, чтобы ты это знал и, возможно, перестал смотреть на меня с отвращением. Ты сам говорил, что не интересуешься другими людьми, но если ты так давно не испытывал близости, то откуда знаешь, что не хочешь этого? Я очень хорош в постели. Поверь, я буду рад, даже если ты будешь грубым — ты можешь направить эту злобу в страсть. Я не боюсь боли. Если ты захочешь впечатать меня в постель и делать это грубо и жестко, я найду и в этом наслаждение.— Я не намерен с тобой совокупляться, — безразличным тоном сообщил Ксавьер, объясняя и без того очевидный факт.— Просто подумай. Я всегда буду рад тебя принять и хочу, чтобы ты знал, что я многое могу предложить…— Например, информацию о приюте.— Тебе только это и нужно?— Да. И я этого никогда не скрывал.— Ох, ты просто невыносим, — зашипел Уоррен и впился в свой бокал так, что, казалось, стекло в его пальцах вот-вот треснет. — Аз рассказал мне одну… назовем это налоговой схемой: внося незначительные суммы в благотворительность, можно избежать налогообложения в более крупных вопросах. Очень удобно и выгодно. А тогда мне очень хотелось его впечатлить, потому что казалось, что ему очень нравятся покладистые мальчики.— Ближе к делу, — нетерпеливо стал настаивать Чарльз.— Мне пришлось по вкусу его предложение. И не только оно, — многозначительно добавил Уоррен, но Чарльз проигнорировал его тон, намекающий на двусмысленность. — Я знаю все о благотворительном фонде, который выделяет приюту МакТаггерт средства и персонал, потому что это мой проект.Чарльз нервно сглотнул и теперь сам подался вперед, сцепив вместе кончики пальцев, что тут же вызвало довольную улыбку у ?ангела? медицины.— Твой? — все же уточнил Чарльз.— Верно, — нежно прошептал Уоррен в ответ и потянулся к Чарльзу, чтобы незаметно коснуться его руки, пока Ксавьер был слишком занят своими мыслями и выбором следующего вопроса, не замечая, как тонкие пальцы скользят по ткани его пиджака.— Меня интересуют больные, которых забирают в клинику. Мы проверяли отчетность, и там все идеально. Даже слишком. Но есть подозрения, что некоторые из пациентов пропали. Кто отвечает за это? Кто ответственен за выбор пациентов и их лечение? Если кто-то из людей пропадает, кто может об этом знать? И как хорошо контролируется этот проект? — выпалил Чарльз, глядя в глаза Уоррену с таким огнем энтузиазма и волнения, что тот нервно сглотнул, почти забыв каждый из вопросов Чарльза, просто любуясь тем, каким живым мог быть этот странный доктор. Он с трудом сдержался, чтобы снова не украсть у него поцелуй, потому что сейчас это было проще простого.— Прости?— Кто отвечает за пациентов в клинике? — нетерпеливо повторил Ксавьер.— Какой клинике?— Ты издеваешься?! Сам же сказал, что ведешь этот проект! Ты должен все о нем знать. Твои люди приезжают осматривать бродяг, затем, если находят тяжелобольных, забирают их в клинику, и там они пропадают! Кто этим занят?— Они не забирают их в клинику, боже упаси! Еще оплачивать там место? Зачем? — удивился Уоррен и посмотрел на Чарльза с сомнением, однако продолжил поглаживать его.— Нет, это не так. Они регулярно забирают людей! У них даже отчетность по всему этому есть.— Если забирают, то только для того, чтобы отметить, — денег на то, чтобы кому-то оплачивали койку, я точно не выдавал. В эту программу входит всего-то парочка санитаров. Чарльз, это просто благотворительный жест. Он служит скорее поддержкой морального духа. Ну, мы можем помочь, если найдем какие-то мелкие проблемы и лечение не будет дорогостоящим. Я имею в виду пилюли и микстуры, оказание первой помощи. Все это было обговорено с самого начала. Я, конечно, хочу помочь, но я не безумец, знаешь ли.— Но… как тогда такое возможно? Если ты полностью руководишь проектом, но сам, выходит, не в курсе, что происходит по факту?— Почему же? Я подписываю отчетность и веду финансирование, и по бумагам не было ничего необычного.— Кто на деле ведет этот проект?!— Тише, Чарли. Это не такая большая тайна, — попытался успокоить его Уоррен и улыбнулся, слегка подаваясь вперед, но сдержался, до боли закусив губу. Вся его выдержка летела к чертям рядом с Ксавьером. — Я назначил туда пару санитаров под надзором доктора Ландера.— Не Эссекса?— Эссекс? А… да, точно, ты прав, — Уоррен задумчиво прикоснулся к своим губам и нахмурился. — Я забыл, как подписывал на него приказ, точно. Он не так давно работает, но от него не было никаких проблем, вот мне и не запомнился. Я его и видел-то всего раз. И то мельком. Он не так впечатляет, как ты… Чарльз! Стой, куда ты?!— Мне нужно бежать, — засуетился Чарльз, чувствуя, как забилось сердце от волнения, и, когда Уоррен преградил ему дорогу и в панике уставился на него, Ксавьер обреченно добавил: — Увидимся на занятиях, верно? Я же теперь чаще буду вести лекции.— Да, конечно, я буду ждать тебя…— Да-да, — Чарльз проскользнул мимо и бросился на выход.Синистер Эссекс. Что бы он ни делал, это он стоит за всем этим. Как минимум похищения — дело его рук. У него было и финансирование, и доступ к бумагам, а когда ведешь учет, не так сложно вписать нужные данные. Ведь никто не станет проверять бродяг, выискивать их на улицах и опрашивать, тем более имена они наверняка называли не свои. А если вдруг будет проверка проекта или приюта в целом, то смотреть будут лишь бумаги. И они были в идеальном порядке. Вот только если Эрик сам говорил с этим врачом, то как он ничего не заподозрил?***Эрик уже готов был завыть от нетерпения и ворваться в ресторан самостоятельно. Тем более, через окно ему были хорошо видны две фигуры, которые сидели слишком близко. Чарльз то и дело вставал или отстранялся, но его собеседник так и тянулся к нему, все время находя способ коснуться Чарльза или оказаться неприлично близко. Пару раз Эрику казалось, что этот урод снова попытается поцеловать Ксавьера, и тогда он видел куда более жаркое развитие событий, особенно когда терял из виду руки Уортингтона. Тогда зверь в его душе, который прежде лишь шел по следу, вдруг забывал о своей цели, обращая гневный взор на блондина, и начинал утробно рычать, разжигая черное пламя ревности в душе, заставляя задыхаться на поверхности, словно над Эриком сомкнулась толща воды. Это было страшной и незнакомой до этого момента пыткой, и Эрик сам не знал, каким образом он заставлял себя все это время сидеть на месте. Только когда Чарльз резко встал и выбежал из ресторана, Леншерр наконец-то сорвался и бросился к парадному входу так быстро, как только мог. Он оказался там раньше Ксавьера и едва не сбил его с ног.— Эрик! Мы должны поехать в клинику.— Тише, — шикнул Леншерр.— Нет, ты не понимаешь!— Идем, — Эрик впился в предплечье Ксавьера, кровь стучала в висках, и он даже не думал о том, зачем они были здесь и какую цель преследовали. Он помнил лишь, как Уортингтон поглаживал Чарльза, сидя так близко, что мог бы просто наклониться и коснуться губами его лица.— Я знаю, кого нужно будет допросить. Он может стоять за всем. Ох, Эрик, полегче, — пробормотал Ксавьер, когда тот затащил его в экипаж и немедленно приказал извозчику ехать. — Что за спешка?— Не хотел, чтобы ты оставался здесь дольше, чем нужно, — объяснил Эрик. Он впился пальцами в свои колени и казался напряженным как струна, а взгляд его был пылающим, едва ли не гневным.— Эрик, ты в порядке? Прости, я говорил, что тебе не обязательно ехать…— Все хорошо. Что ты узнал? Это того стоило?— Эссекс не так давно был назначен на этот проект, и, судя по всему, он полностью им руководит. Уоррен его финансирует, но все проводит только по бумагам. Так что если кто и стоит за всем этим, то это Эссекс. Когда ты говорил с ним, заметил что-то странное? Может, вспомнил голос или еще что-то? Он может быть причастен?Эрик не ответил. Он молча смотрел в пространство и чувствовал, как мир вокруг него сжимается.Эссекс? Он говорил с ним. Был так близко и даже ничего не заподозрил, пусть и пытался специально уловить хоть что-то из своей памяти. Хоть что-то, что помогло бы вывести доктора на чистую воду. Но все было тихо, он не помнил его.Хорошо. Это ничего не значило. Это мог быть и не он. Или… или он просто не попадался Эрику на глаза прежде. Не работал с ним и был лишь новой ступенью в его поисках. Он не мог быть тем самым доктором, который являлся ему во снах — его бы Эрик узнал сразу же. Он помнил его слишком хорошо, чтобы не узнать при личной встрече!— Ты в порядке? — заботливо спросил Чарльз, положив руку на плечо Эрика, и придвинулся ближе, мягко покачиваясь в мчащейся вперед карете.— Да. Я схожу поговорить с ним. Еще раз, — кивнул Эрик.Он ощутил подступающую пустоту в душе, которой никак не ожидал. Он думал о новой волне охотничьего азарта, ждал, что с неведомой силой вспыхнет жажда крови и мести… но никак не этого. Он не мог просто просмотреть такого человека. Что могло отвлечь его или заставить не заметить очевидного?Нет, он еще не знал, насколько Эссекс причастен к этому делу. Рано было о чем-то говорить.— Я отвезу тебя домой и поеду к нему.— Я бы хотел составить тебе компанию.— Нет. Я не хочу, чтобы ты это видел.— Видел, как ты убиваешь? — уточнил Чарльз. — А ты уверен, что тебе не понадобится помощь?— Я не уверен, что это и есть тот самый доктор.Чарльз убрал руку с его плеча и повернулся к нему всем телом, хмурясь и подбирая слова, прежде чем все же нарушить тишину.— Ты не говорил мне, что произошло. Я могу лишь предполагать по тем шрамам, что вижу. И я понимаю твое желание не обнажаться даже передо мной. Но, если ты захочешь рассказать мне все или хотя бы какую-то часть…— Я не хочу об этом говорить. По правде сказать, я был бы рад об этом вовсе забыть. Знаешь… я не помню, как это началось. Помню детство в Германии, академию, занятия, форму. А затем все это словно оказалось сном, и я всегда был прикован к той койке. И чтобы избавиться от этих воспоминаний, я должен найти его. И я не хочу, чтобы ты видел эту часть меня.— Хорошо, — тихо согласился Чарльз, и Эрик поднял на него усталый и недоверчивый взгляд. Отчего-то, хотя Ксавьер никогда не пытался его переубедить, ему казалось, что Чарльз должен это делать. Выступать против подобного насилия. Но он поддерживал его даже в столь сомнительном и опасном желании и делал все, что мог, чтобы помочь.Эрик тихо выдохнул и подался вперед, а Чарльз прочел его желание еще до того, как сам Эрик смог бы оформить его в полноценную мысль.Ксавьер прижался к его губам теплым и плотным поцелуем, замер так, касаясь пальцами шеи, покрытой шрамами. Их покачивало в экипаже, и свет плохо проникал сквозь зашторенные оконца. В этой уютной темноте под стук колес, ощущая тепло Ксавьера, Эрик как никогда полно ощущал, что знает свой путь. Теперь, когда он покончит со своим прошлым, он впервые мог рассчитывать на будущее. И это неожиданно пугало его. Эрик даже не представлял, как сильно сжился со своим страхом и ненавистью. Но он хотел от них избавиться.Чарльз рядом тихо вздохнул и накрыл его ладонь своей, поглаживая пальцы, стянутые черной кожей перчаток. Он не продолжил разговор, словно понимал, что молчание сейчас комфортнее для Эрика, а это простое прикосновение значило больше, чем десятки и сотни слов поддержки.В этой вдумчивой тишине, в которую просачивался только стук копыт да редкий шум с улицы, они и доехали до дома Чарльза. Эрик придержал извозчика, а сам направился с доктором в дом, даже не обращая внимания на тут же подлетевшего к дверям Игоря, который принялся помогать Чарльзу снимать пальто.— Ты уверен, что все прошло хорошо?— Ты переживаешь из-за того, что я просто поговорил с Уорреном?— Я знаю, что у вас натянутые отношения и… его поведение недопустимо.— Спасибо за заботу, но, кроме рассказов о его эротических ?приключениях? со своим любовником Азазелем, он ничем мне не навредил.— Азазель? — удивился Эрик и нахмурился. — А он как к этому причастен?— Уоррен сказал, что это он посоветовал ему заняться благотворительностью. Хотя, если быть честным, не уверен, что это правда. Просто Уортингтон имеет странное представление о ревности, флирте и социальном общении в целом.— Значит мне не показалось, что он из таких. Хотя, с другой стороны, в ?Авеле? он, кажется, завсегдатай.— Не знаю. Я его там даже не видел.— И не слышал о нем?— Может, слышал… Не знаю. Я не очень хорошо запоминаю имена и людей вообще. Знаешь, обычно предпочитаю с ними вовсе не связываться без необходимости, — Чарльз недовольно поморщился и привалился к стене, не желая быстро отпускать Эрика и чувствуя страх за него, прекрасно понимая, чем он сегодня займется. — Но, знаешь, я не против куда-нибудь выбраться с тобой.— Поосторожнее, Чарльз. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, — нахмурившись, посоветовал Эрик, невольно представляя, как Чарльза арестовывают и приговаривают…— Я знаю это. Но разве в наше время два друга не могут просто выпить вместе?— После работы, — кивнул Эрик, хоть и не представлял, в каком состоянии он будет и что узнает к этому времени. Но даже если Эссекс выдаст ему все о той ?больнице?, где его держали, и о враче, что искромсал его тело на множество частей, то, перед тем как продолжить путь, он все равно вернется сюда. Другое дело — тихий голос, который подсказывал, что все может сложиться совсем иначе. Это будет лишь зацепка, и след поведет его дальше. Как раньше. Из-за очередных наводок он не раз переезжал: все началось в Германии, и прошло немало времени, прежде чем судьба занесла его в Лондон. А что теперь, если нужно будет покинуть город или страну? Впервые ему было что терять.Он подошел к Чарльзу и осторожно наклонился, касаясь губами его лба. Какая-то его часть отчаянно хотела просто остаться. Отпустить все прошлое, оставить его позади и просто ощутить эту жизнь, сколь бы опасной она ни была и как бы скрытно ни пришлось ее вести. Часть Эрика, что звучала в его сознании все громче, желала этого нового начала. Но ее голос все равно заглушало тихое рычание мести.Не сказав больше ни слова, он направился к выходу.***Чарльз нервно провел рукой по волосам и достал из кармана часы, начал перебирать их в руке, пытаясь успокоиться. Он выстоял, смог отпустить Эрика, не встал у него на пути, хотя внутри рвался схватить Леншерра и держать так крепко, как только мог, чтобы на его руках не стало еще больше крови. Он изменился с их первой встречи. Это пугало.— Господин, простите…— М? Что? — сухо спросил Ксавьер и посмотрел на своего помощника.— Вы говорили об Азазеле. Он связан с расследованием, что вы ведете вместе с инспектором?— Да я не сказал бы. Просто он знаком с Уорреном, ну а сам Уоррен заведует приютом… Долгая история. Не бери в голову.— Он доктор?— Что? Нет. Эрик сказал, что он вроде бы юрист.— Вы говорили инспектору, что не знаете его…— Да, — кивнул Чарльз, не особо слушая помощника, снова сосредоточившись на часах.— Но это не так…— Ты не мог бы сделать мне чаю? Оставь в зале, я хочу немного поработать.— Господин…— Давай поговорим потом. Может, знал. Я не запоминаю людей, которые мне неинтересны.— Хорошо, господин. Но вы позволите помочь вам с работой? — с надеждой спросил юноша.— Вечером. Сейчас я сделаю все сам.— Тогда, с вашего позволения, мне нужно будет сходить на почту…— Все что нужно. Ты же знаешь, ты не пленник в этом доме, — усмехнулся Чарльз и улыбнулся своему напряженному помощнику, потрепал его по мягким черным волосам. — Если хочешь, отдохни. Прогуляйся. Я… не знаю. Ты сам видишь: последнее время работа идет не очень.— Да, господин, — кивнул Игорь, глядя на то, как его обожаемый хозяин, понурившись, направился в свой подвал.?В работе не очень?? — юноша усмехнулся. Да господин сам на себя не был похож, с тех пор как Леншерр появился в его жизни. Сначала этот инспектор похитил его жажду работы, теперь — его мысли. А еще он уж слишком явно посягал на тело Ксавьера. Он забирал его до капли, не оставляя и следа от того Чарльза, которого так любил и боготворил Игорь. И боль от этого становилась невыносимой, а сознание все никак не позволяло забыть каждый поцелуй и прикосновение, тайным свидетелем которых он оказался. По ночам его терзали видения той ночи, когда он не смог войти в спальню Чарльза. Видеть его в объятиях другого… это было невыносимо.Но теперь Леншерр подвергал опасности не просто Чарльза, но его личность. Он ставил под удар его карьеру и безопасность.***Чарльз зажег лампы в лаборатории, накинул свой белый халат и засучил рукава, стараясь сосредоточиться на предстоящей работе, но мысли его были заняты Эриком.Стоило сказать ему. Удивительно, что он никогда не спрашивал Чарльза об этом, но, должно быть, это просто не приходило ему в голову из-за его собственного дела. Либо Чарльз все же так занудно рассуждал о медицине, что Леншерр просто боялся получить часовую лекцию, попросив того подробнее рассказать о своей работе. Но Ксавьер все же хотел ему показать. Показать венец своих трудов, прорыв, в который никто в университете не верил и который был в шаге от невозможного завершения.— Как ты сегодня, приятель? — с тенью грусти спросил Чарльз, подходя к существу на медицинском столе. Шерсть на его теле была неровной, и кровь местами так и не удалось отмыть, да и кожа плохо срасталась, из-за чего ?эксперимент? походил на освежеванную тушу. Но это только на первый взгляд. Все его тело покрывали провода и трубки, подключенные к огромному генератору электричества, который обошелся Чарльзу в большую часть его состояния. И Ксавьер всегда считал, что это того стоило. По крайней мере, несколько лет назад, когда только начал использовать свой аппарат. — Это будет не больно, я только проверю, как все функционирует, — пообещал Чарльз и включил аппарат на минимальную мощность, услышал знакомый треск, а затем туша дернула лапами, как в предсмертной конвульсии, и открыла белесые мертвые глаза.То, что вызывало прежде восхищение и веру в успех, теперь казалось обыденным. Даже более того… Чарльз все чаще, глядя на свое творение, видел в нем лишь искусственно воскрешенную работу тканей и мышц и знал, что душа и сама искра жизни, что он удерживал в существе несколько месяцев, давно затухли. Осталась лишь какая-то надежда, что его еще можно спасти.Раньше это было для него жизненно необходимо. Это помогало иметь хоть какую-то цель. Ему казалось, если он сможет поддерживать жизнь в том, что когда-то было собакой, попавшей под колеса повозки, то это будет означать, что он способен спасти жизнь, которая уже покинула тело. Он был так этим одержим, и что в итоге?— Ты мой личный монстр, — прошептал Чарльз, наклонившись к голове уже давно мертвого пса, и ласково погладил его по лбу, покрытому шрамами. — В последний раз, хорошо? — пообещал он Дэвиду. — В последний раз, и я наконец-то тебя отпущу. Обещаю.***Свет солнца еще не просочился через тяжелое махровое лондонское небо, когда Эрик вышел из экипажа возле злосчастной клиники. Мощеная дорожка ровной линией вела ко входу, где уже стояли какие-то люди. Ветер скользил по жухлой траве и гонял рябь на грязных лужах, и, глядя на непримечательное больничное здание, Эрик не хотел верить, что это все взаправду. Даже ступив на дорожку и направившись вперед, он чувствовал, что зверь в его душе лишь прижимает уши и скалит пасть.Он жил этой охотой и не хотел умирать. И Эрик в чем-то понимал его: лучше до самого конца гоняться за неуловимой добычей, чем стать бессмысленным камнем, утратив цель.Но сейчас Эрик хотел избавиться от этого чувства. Так близко… впервые он так близко подобрался к тому маньяку, что превратил его в это существо.— Господин, мы не уверены, что он готов. Не все раны достаточно зажили…— Чушь! Его восстановление идет куда быстрее, чем мы предполагали. Он справится. Я не хочу больше ждать и дня из-за чрезмерной предосторожности.— А если он снова травмируется?!— Починим. Прекрати относиться к нему, как к обычному существу или человеку. Я убил годы на то, чтобы он превзошел всех и стал чем-то гораздо большим.Эрик мотнул головой и вяло открыл сухие глаза, которые резало от боли. Снотворное еще не отпустило, да и постоянное действие морфия давало о себе знать. Его, словно зверя, везли в клетке куда-то по темным коридорам, а тело сковывала смирительная рубашка, ремни и цепи. Будто он мог бы их порвать, когда с трудом находил силы, чтобы встать на ноги.— Хотя бы против одного!— Он может порвать человека голыми руками. Ты думаешь, есть смысл выставлять кого-то один на один с ним?— В таком состоянии он не сможет…— Взбодрим его! Поднимем на ноги. Начнем, когда он окончательно проснется. Верно, мой дорогой мальчик?Эрик вздрогнул, когда доктор подошел к его клетке и заботливо провел рукой по прутьям, глядя на него с нежностью и с извращенным чувством заботы. И пусть его лицо скрывала марлевая маска, Эрик чувствовал, что он улыбается.— Помещение освободили?— Да, господин. Предыдущий образец как раз… — санитар не успел договорить, его прервал шум открывающихся дверей, и Эрик приподнялся, чтобы увидеть, что его ждет впереди. Но смог разглядеть только клетку, похожую на его собственную, с той лишь разницей, что прутья были только у самого ее верха, а основная часть была огорожена стенами из сплошного металла. Внутри слышались удары и гневные вскрики — кто-то изо всех сил старался высвободиться из плена. Когда это нечто в очередной раз ударилось о стену, сквозь короткие толстые прутья высунулись две человеческие руки пугающего синего цвета, словно они принадлежали утопленнику, а не живому существу. В блеклом свете коридора Леншерр успел различить, как в темноте чужой клетки сверкнули словно бы кошачьи золотые глаза.— Увезите ее и успокойте. Отчет о проведенной проверке оставьте у меня в кабинете, — распорядился доктор, санитары закивали и начали выталкивать клетку с буйным подопытным. Следующие слова уже были обращены к Эрику. — Нам нужно будет проверить твою выносливость и силу. Я знаю, мальчик мой, ты справишься. И, если во время нашей проверки ты покалечишь кого-то из этих отбросов, не переживай. Им платят достаточно, чтобы они не боялись даже смерти.Вот и все, что сказал доктор, прежде чем клетку Эрика вытолкали в просторный зал, где его уже поджидали верзилы для ?проверки выносливости?.

Эрик встряхнул головой, не позволяя воспоминаниям растечься по своему сознанию и полностью завладеть мыслями. Это еще не был финал. Синистер — только часть общей картины, звено, что должно было привести его к тому больному маньяку, который проделал все это бог знает со сколькими людьми.С этой мыслью Эрик открыл парадную дверь клиники и направился в фойе, где у стойки стояла бледная как смерть девушка с покрасневшими глазами и пыталась сделать какие-то записи в журнале посетителей.— Добрый день, мне нужно поговорить с доктором Эссексом. Он у себя? — спросил Эрик и только теперь начал понимать, что здесь действительно что-то было не так. Само ощущение от этого места изменилось, тут стало тише, людей сновало меньше. Словно все старались затаиться, спрятаться по углам и не выходить в коридор, не высовываться без особой на то причины.— Что, простите? — девушка словно очнулась ото сна и вздрогнула, едва взглянув на посетителя.— Доктор Эссекс. Мне нужно его увидеть.— Эссекс? — она горько хмыкнула и утерла глаза. Ее руки дрожали, когда она закрывала журнал, и она явно с трудом смогла ответить посетителю. — Боюсь, вы не сможете с ним поговорить. А если бы и была такая возможность… Не думаю, что стоит.— О чем вы, черт возьми, говорите? Я всего несколько дней назад с ним разговаривал, и все было в порядке. Он куда-то уехал?— Скорее, его увезли.— Куда и кто? — Эрик начинал терять терпение, а простой разговор стал походить на допрос.— Вы не в курсе, верно?— Да, иначе бы не спрашивал вас.— Вчера вечером здесь была полиция. Они вынесли весь кабинет мистера Эссекса и забрали его самого. Говорят, он оказался каким-то больным маньяком. Кто-то слышал, как офицеры говорили о расчлененных трупах и пропавших людях.— Что?! — Эрик впился руками в стойку и на мгновение ощутил, как земля задрожала под его ногами.— Я тоже не могу в это поверить. Он всегда был так любезен, такой вежливый и внимательный мужчина. Я уверена, что это какая-то ошибка. Его наверняка подставили, или полиция ошиблась… Это не может быть он…Эрик уже не слушал ее, бросился из клиники и, выбежав на мостовую, кинулся к ближайшему извозчику. Он просто не верил в происходящее.Эссекса арестовали? По обвинению в массовых убийствах? Кто, черт возьми?! Эрик знал все дела, которые велись в его участке, и наверняка услышал бы о том, что кто-то расследует что-то массовое. Нет, такого точно не было. Единственным крупным делом с несколькими жертвами было злосчастное тройное убийство Квестеда и его телохранителей. Тут Эссекс точно был ни при чем. Да еще и расчлененка. Может, в клинике все просто надумали? Слухи рождаются быстро и приобретают самые странные формы. Вполне возможно, что это было обычное задержание из-за… да Эссекс бог знает чем мог заниматься в этой клинике! Может, морфием торговал — тогда Эрик мог даже не знать о существовании дела и наряд полиции был бы объясним.Извозчик гнал лошадей так быстро, как только позволяли городские улицы, и явно боялся не угодить своему пассажиру, который выглядел страшнее разгневанного беса, вышедшего из самой преисподней. Всю дорогу Эрик не мог усидеть на месте, его тело переполняла энергия, а сердце болезненно сжималось. В одно мгновение его мир пошатнулся, и то, что казалось запланированным и понятным, вдруг начало рассыпаться на части. В чем могли обвинять Эссекса? Это, должно быть, просто совпадение. Ничего. Дело из их участка, так что все, что поменяется в их разговоре, — лишь обстановка.Повозку шатало из стороны в сторону, и Эрик, когда он наконец-то прибыл на место, едва ли не на ходу выскочил из нее и сразу же наступил в глубокую лужу. Он попал под мелкий дождь, который будто поглощал все краски города, делая его похожим на блеклый снимок самого себя. У дверей участка толпились какие-то люди, среди которых Леншерр узнал парочку знакомых журналистов. На него тут же набросились с вопросами.— Как долго шло расследование?— Кто ответственен за эти преступления?— Мистер Леншерр, это же вы ведущий детектив по делу?!— Вы ожидаете награду за это расследование?— Как чувствуете себя после раскрытия такого крупного дела?— Правда ли, что в ходе расследования был раскрыт фармацевтический заговор?— Мистер Квестед не подал в суд из-за результатов расследования?— Вы не ответите на пару вопросов?— Как вам удалось…— Сколько жертв…— Проходи-проходи, ну же! — один из офицеров у дверей помог Эрику зайти внутрь и торопливо закрыл дверь, в которую тут же принялись ломиться журналисты.— Что здесь происходит?— Вы не знаете, сэр? Вы же ведущий детектив по делу Квестеда.— Где Логан?— У себя в кабинете… или у вас, я не уверен.— Хорошо, — отмахнулся Леншерр и, продираясь через суматоху, не обращая внимания на поздравления от коллег, направился к своему кабинету, отчего-то не сомневаясь, что Логан был именно там. И он не ошибся.— Сукин ты сын, тебя где носило все это время?! — Логан, едва завидев Эрика, выскочил из-за стола, заваленного бумагами, и бросился на своего начальника, вцепляясь в лацканы его пальто. — Урод, я уже думал, что ты из страны свалил!— Успокойся и объясни мне, в чем дело. И… это что на тебе? Парадная форма? — искренне удивился Эрик и осмотрел чересчур прилично выглядевшего Логана, который сам, видимо, был не рад тому факту, что походил скорее на новогоднюю игрушку полицейского, но никак не на обычного рабочего инспектора.— О, да неужели? Тебе правда интересно? Я уже и забывать начал, что ты все еще ведешь это дело.— Прекрати уже. Просто объясни.— Ну, господин старший детектив-инспектор, — пробормотал Логан и достал из кармана флягу, присел на край стола, отпил немного и тяжело вздохнул, хмуро посмотрев на начальника. — Даже не знаю, с чего начать. Пока тебя не было, здесь целый водоворот событий произошел.— Меня не было не так уж и долго, тем более в последний раз я пришел с ценной информацией, если ты забыл.— Забудешь тут. Ладно. Зацепка твоя хороша оказалась. Поговорил я с этим адвокатишкой, проверил богатеев, которые должны были вести дела в тех аптеках, к которым наш наследничек Квестедов руки свои собирался приложить. И что ты думаешь? Нашелся среди них особо ретивый дворянин на грани банкротства, который жил за счет отчислений с этих аптек. Ну, мы и взяли его в оборот: проверили все финансы, в газеты попали из-за клятых ?необоснованных обысков?… Скандал был тот еще, а эти гиены так с тех пор под дверьми нашими и живут. Молодняк их гоняет, как может. Но дело даже не в этом, а в том, что вышли на связь этого урода с ?Адским пламенем?. И та книжица, что Мари добыла, оказалась ключевым элементом. Мы-то по ней пытались разобраться, кто нанимал охрану Яношу, а нужно было искать другое — там был заказ на нашего богатея. Шифрованный, как и все в этой проклятой книжке, но этого было достаточно, чтобы мы с нарядом пошли на ?Пламя?. Было то еще месиво. Нескольких наших ранило, они в клинике, но, говорят, жить будут. Уладили разборку быстро, можно сказать. Мы договорились с управляющим, немного надавили, и он сдал нам имя заказчика. Так что на раз-два это дело было закрыть. Мы повязали этого дворяшку, но ты знаешь, как бывает, если в участке оказывается не какое-нибудь там уличное отребье? Вон, журналюги нас оккупировали, а сам Квестед-старший в шоке, что его деловой партнер заказал его сына, лишь бы не терять свою долю. И притом там все можно было обойти законно. Вроде бы, я в это уже не вдавался. Вчера Страйкер устраивал общую речь в связи с закрытием этого дела, а через пару часов он будет делать заявление для журналистов. Между прочим, Страйкер хотел тебя видеть. Знаешь, если на протяжении дела отмазывать тебя еще как-то удавалось, то объяснить твое отсутствие при раскрытии было уже сложнее. Но я сказал, что ты на радостях в борделе остался и, скорее всего, просто не можешь встать с кровати.— Я не хожу по борделям.— А какая разница? Страйкера это оправдание вроде как даже устроило. Да, поорал слегка, грозился тебя разжаловать, но он же вечно так делает, нет?— Хорошо. Ладно, — Эрик поправил шляпу и нахмурился. Он не сомневался, что Логан в состоянии раскрыть дело, но все произошло так стремительно… С другой стороны, Эрик понимал, что не принимал практически никакого участия в расследовании, и то, что для него казалось молниеносным, заняло сутки бессонной работы почти всего отделения Скотланд-Ярда. А если учитывать давление со стороны начальства, то неудивительно, что дело удалось так быстро раскрыть. — Поздравляю, — Леншерр протянул руку своему товарищу, на что Логан хмуро фыркнул, но руку пожал.— Да не стоит. Но учти: второй раз я такого не выдержу. Не знаю, чем ты был так занят, но прикрывать тебя вечно я не смогу. Кроме того, ты мне теперь по гроб жизни должен.— Я знаю. И выполню все, что только попросишь.— Так уж ?все??— В рамках разумного, — кивнул Эрик.— Ну ладно. Но раз ты не знал о деле, то чего пришел? Новая зацепка?— Нет. На самом деле, я здесь из-за другого расследования. Личного. Ты не слышал про доктора Эссекса? Его должны были доставить.— Мать твою, Леншерр! А в это-то дерьмо ты как ввязался? Какого хрена тебе нужен Эссекс?— Значит, слышал.— Да. Думаю, этот маньяк будет на всех первых полосах, как только журналюги про него узнают. Пока нам каким-то чудом удалось все сделать по-тихому. Это Алекса заслуга, между прочим. Парня наверняка повысят после такого-то.— Хорошо. Мне нужно будет с ним поговорить. За что его взяли?— Ты и правда отстал от жизни, — фыркнул Логан, но, увидев хмурое лицо своего друга, все же пояснил. — Ладно. Помнишь того пса, о котором я говорил?— Что? Какой еще пес?— Вообще не слушал, да? Та жуткая тварь, которая город пугала. Демонический пес, которого видели по всему городу. Так вот, эту тварь пристрелили, но оказался этот зверь непростым. Ты бы видел эту тушу — мерзость. Он словно вывернутый наизнанку был, весь с виду больной — тут всерьез боялись, что он мог эпидемию начать. Но занимался им Алекс — получил ловлю пса в наказание, точнее, просто не смог придумать нормального повода, чтобы откосить от зверя. Ну и что ты думаешь? Взялся он за дело основательно, даже подначил Тодда вскрытие провести. Сколько смеху-то было тогда, не представляешь. Но парень оказался упорный, а собака — непростая. Ее словно сшивали из разных кусков, и швов хирургических там полным-полно было. Тут я уже подробнее не знаю, но Алекс вроде доплатил Тодду, чтобы тот провел полный анализ, и в твари нашли какие-то медикаменты. И состав ниток для швов был какой-то особенный. По ним Алекс вышел на Эссекса. Брать в клинике он его не решился — над ним все же и так подшучивали из-за шавки. А Тодд так вообще позора не выдержал и психанул — спалил тушу. Не знаю, где ты пропадал, но, надеюсь, у тебя было так же весело.— Причем тут Эссекс? Его задержали просто за тушу пса?— Нет, не из-за этого. Алекс сам не решился такие обвинения выдвигать и придумал устроить слежку. Так что ты думаешь? У этого маньяка нашелся загородный дом, где и были куча расчлененных трупов и парочка перешитых людей. Не уверен, что они выживут, — выглядели похуже тебя. Его взял наряд, на рабочем месте, и сейчас он у нас под стражей. Но это будет быстрое дело.— Что? — с трудом произнес Эрик, уставившись на Логана.— Вот и я удивлен. Кто думал, что какая-то шавка выведет нашего новичка на что-то настолько масштабное? Так что сегодня мы даем пресс-конференцию по делу Квестеда, и Страйкер хочет сразу про темные делишки этого психа рассказать, чтобы газетенки какое-то время грызли эту косточку, оставив нас в покое.— Мне нужно его увидеть! Сейчас же! — крикнул Эрик, чем неслабо удивил Логана.— Ну иди, он в пятой заперт. Там несколько офицеров… Ну да, спасибо за помощь, Логан… Не за что, конечно, обращайся, — проворчал инспектор в спину выбежавшему из кабинета Леншерру. — Вот тебе и благодарность.Эрик, проталкиваясь между людьми, бежал к лестнице в подвальное помещение, где были размещены камеры временного заключения. Он едва не рухнул со ступенек, пока спускался, а оказавшись у дверей, ведущих в блок заключенных, с трудом мог дышать, пока сотрудник, после поздравлений и похлопываний по плечу, отпирал тяжелую дверь.— Инспектор! — Алекс нагнал его у самого прохода. — Я так рад, что вы пришли! Мне так хотелось вам рассказать об этом деле. Это просто невероятно! Если бы не вы и ваше стремление работать даже с безнадежными и незначительными, казалось бы, делами, я, может, так же, как и остальные, просто оставил бы в покое дело этого пса.— Да-да, позже, Алекс, — кивнул Эрик, проходя по холодному коридору. У нужной камеры стояло пять молодых офицеров, один из которых неспешно курил, пока остальные обсуждали последние новости. Все они были рады видеть своего начальника.— Инспектор, с возвращением. Как думаете, какое прозвище для газетчиков лучше подойдет этому мяснику?— Я думал, ?портной смерти?.— Это тупо.— А у тебя есть лучше вариант? Кроме ?мясника?.— ?Кровавый доктор?? ?Трупорез?? ?Хирург по тушам?? Не знаю, нужно подумать.— Думаю, инспектору виднее в таких делах.— А, сэр? Что скажете?— Эй, это моя добыча, я буду на встрече с журналистами.— Скажи это Страйкеру — он ненавидит уступать кому-то свое место у трибуны.— А Логан сегодня будет толкать речь?— Ну, он же руководил группой захвата в ?Пламени?!— А я поймал серийного убийцу!— Все прочь, — тихо приказал Эрик, и офицеры не сразу поняли, что это был приказ.— Сэр, мы должны его охранять.— Несколько минут. Мне нужно с ним поговорить.— У нас приказ от Страйкера…— А теперь мой приказ: все вышли вон, — рявкнул Эрик, и офицеры тут же притихли, что-то забормотали и отправились к дверям.— Вы зовите, если что.— Я справлюсь, — отмахнулся Леншерр и не сдвинулся с места, пока офицеры не закрыли за собой металлические двери холодного блока. Из дюжины камер занята была всего одна. Экономия электричества не позволяла как следует организовать освещение, но пары ламп — у камеры Эссекса и у входной двери в блок — хватало, чтобы различить темную фигуру заключенного, который все еще оставался в своем халате. Выглядел он так же, как в их первую встречу, только теперь руки сковывали наручники. Он казался спокойным, сидя на своей жесткой койке, словно не замечал ни решеток, ни охраны. Просто откинулся на каменную стену и прикрыл глаза, думая о чем-то своем и не придавая значения тому, что будет дальше.— Это не мог быть ты, пусть остальные и считают иначе, — без объяснений начал Эрик, подходя почти вплотную к решетке и глядя на доктора. Он был слишком спокойным. Он был… другим.— Одна глупая собака, — не открывая глаз, проговорил Синистер. — Из-за одной псины все пошло к чертям. Ты можешь поверить в это, мальчик мой?Холод прошелся по венам Эрика. Одно это обращение заставило его остолбенеть, а Эссекс наконец-то открыл глаза и даже усмехнулся, глядя на инспектора, замершего у его клетки.— Так ты видел меня все это время? Я никогда не задумывался. А когда ты пришел ко мне, в первую секунду я думал, что ты свернешь мне шею. Забавно все вышло. Ты даже был учтив со мной. Знал бы ты, чего мне стоило не засмеяться в тот момент. Мой любимый монстр, такой послушный и учтивый, стоит рядом со мной, и все, что ему от меня нужно, — медицинские записи.— Это был не ты, — вымолвил Эрик сквозь стиснутые зубы. Голова кружилось, а сердце билось все сильнее от страха и волнения.— Меня это даже оскорбляет, Эрик. Ты столько лет был моим любимым детищем, а теперь не можешь вспомнить своего создателя. Это невежливо с твоей стороны, молодой человек, — Эссекс поднялся с кровати и подошел ближе, пристально стал осматривать лицо Леншерра, пока сам инспектор по-прежнему не мог пошевелиться. — Я думал, это будешь ты, а не какой-то офицеришка. Но в этом есть и моя вина. Стоило оставаться в Германии, но, знаешь… там тоже начинают замечать пропажу тел. Я надеялся, что здесь будет удобнее. И долгое время так и было. А затем… Нельзя ничего поручать неумелому персоналу. Трупы нужно сжигать, а не выбрасывать в Темзу, а беглых псов — выискивать и убивать, а не оставлять в надежде, что никто из жителей их не заметит.— Это не ты, — только и смог повторить Эрик, вновь вспоминая те десятки раз, когда его навещал ?доктор? в маске. Его слова, его голос, порой даже прикосновения. Все в нем… И хоть от знакомых слов тело замерло в страхе, Эрик не мог признать этого. Он словно бежализо всех сил по прямой, зная, что до финиша еще далеко, а потом вдруг сорвался в пропасть и теперь понятия не имел, за что хвататься и что делать. Он не был готов завершить свою погоню так внезапно. Так резко. Почти не принимая в ней участия.— Ничего, мальчик мой, это нормальная реакция, — насмешливо-заботливый тон заставил Эрика похолодеть, и он наконец заметил, что манера общения Синистера изменилась. Словно только теперь он выдохнул и позволил себе не скрываться за чужой личиной. — Я знаю, для тебя это должно быть тяжело. Ты как дворовый пес, который бежит за повозкой. И вот ты ее поймал, и что делать? Ведь колесо просто размозжит твою челюсть.— Но это ты за решеткой. И доказательств более чем достаточно, чтобы отправить тебя на виселицу.— В этой стране — да, — спокойно проговорил Эссекс и пожал плечами. — Но до виселицы меня еще нужно довести, а в дороге бог знает что может случиться. Я уже не первый раз сбегаю из капкана, — он снова хмыкнул и взгляд его стал холоднее. — Очень жаль, что так вышло. У меня были на тебя большие планы, а в итоге ты оказался не интереснее той ищейки, что сбежала из моей лаборатории. Если бы ты только дал мне завершить работу, никчемный мальчишка! Но тебе же нужно было бежать! И зачем? В той жизни у тебя ничего не оставалось, все тебя похоронили, а я мог…Эрик не выдержал. Эссекс был слишком близко к прутьям камеры. И расстояние между прутьями было достаточно широким, чтобы Леншерр мог схватить врача через них и сжать его горло.Зверь в его душе почуял кровь и отчаянно зарычал. Эрик впился мертвой хваткой в доктора, больше не в силах лететь в пропасть, отрицая очевидное. Он упустил все шансы найти его, не заметив того, что было у него под носом. Слишком увлеченный Ксавьером, он сбился с пути, но прошлое само настигло его, буквально вкладывая месть в его руки. И хрип Синистера был восхитительным, он успокаивал и позволял дышать свободнее.Эрик чувствовал, как доктор цеплялся за его руки, пытаясь ослабить хватку, как он хрипел, все сильнее задыхаясь, пытался кричать. Эрик ощущал, как жизнь Эссекса угасает прямо в его руках. Он мечтал об этом с самого первого дня побега. Мечтал уничтожить всю ту боль, что причинил ему этот монстр, одним движением руки. И сейчас он мог это сделать.Почему-то именно в этот момент, когда он смотрел в закрывающиеся глаза Эссекса, в его сознании, подобно белому свету, загорелся образ Ксавьера. Такой светлый и родной. Его улыбка и нервные движения. Тепло его тела. И отчего-то голос: ?Эрик, я клятву давал! ?Не навреди?. Слышал о таком??Он не знал, почему ему послышались именно эти слова, но их хватило, чтобы разжать горло. Эссекс зашелся хриплым кашлем, а Эрик отшатнулся от его клетки, сам не понимая, что с ним произошло.— Стража… стража… кто-нибудь, — сипло прокричал Синистер, — уведите этого зверя…В помещение вошли офицеры. Эрик видел, что они о чем-то его спрашивают, но он не мог разобрать слов. Смотрел на Эссекса, который снова сел на кровать и теперь пытался отдышаться, и не понимал, как получилось, что он не сумел довести дело до конца. Это было дело его жизни. Все, чего он только желал. Но теперь… Он смотрел на доктора и не мог отыскать в себе то хищное чувство, что требовало убить его.— Инспектор, что произошло?— Вам необходимо проверить всех, кто работал с Эссексом. Его ?увлечения? требовали помощи. И убедитесь, что он не покинет камеры. Круглосуточная усиленная охрана. Я хочу быть уверенным в том, что он попадет на виселицу, — распорядился Леншерр, подошел к камере и с ухмылкой посмотрел на своего мучителя. — Теперь твоя очередь побыть подопытным зверем. Я организую тебе лучшую из возможных компаний во время заключения. Ты даже не представляешь, сколько боли могут причинить обычные люди. Сколько разгневанных психов, ненавидящих расхитителей могил, попадается нам в этом городе. И если ты надеешься, что кто-то тебя отсюда вытащит, то можешь начинать молиться. Единственное, что ты увидишь, кроме этих стен, так это зал суда и эшафот, — пообещал Эрик, а затем направился к выходу, чувствуя, что его душа словно утратила огромную часть себя. Ту, что была покрыта темной холодной коркой ненависти и страха. Без нее было пусто и неудобно, все это походило на сон, и Эрик боялся оставаться тут дольше, потому что не был уверен, что все-таки не прикончит Эссекса. Нет, это был старый он. Тот, что всегда был один и боялся оказаться перед людьми. Тот, что не знал жизни, кроме погони, и радости, кроме зацепки по делу о своем мучителе. Теперь же на его пути появился свет. Человек, который сумеет залечить каждую из его ран. И ему он должен был посвятить свое время.Пока не стало слишком поздно.***Чарльз утер пот со лба и поморщился, когда в глаз ему угодила очередная капля редкого дождя.— Этого еще не хватало, — пробормотал Ксавьер и воткнул лопату в землю. На то, чтобы вырыть эту яму, ушел почти час, но оно того стоило. И где хранить свои тайны, если не на заднем дворе своего же дома? — Иди сюда, — пробормотал Ксавьер, наклоняясь к кульку некогда светлой ткани, которая покрывала тело несчастного зверя, словно саван. Чарльз так и не смог его спасти.На ткани проступали кровавые пятна. Она уже успела пропитаться скудной дождевой влагой, когда Ксавьер поднял завернутое тело с земли и бережно переложил в свежую могилу, стараясь уложить свое несостоявшееся детище как можно удобнее в его последнем пристанище. Он еще раз погладил пса по мертвой голове.— Прости, — прошептал и поднялся на ноги, поправил засученные рукава и снова взялся за лопату.Теперь не придется переживать, что Эрик найдет его работу. Не нужно будет отвечать на неудобные вопросы и думать о том, что дело, ставшее для него жизнью, способно лишить его того, кто мог бы стать его спасением.Теперь у него был Эрик. Он заменил собой всю одержимость работой и смог вывести Ксавьера на свет из его темного подвала. Сегодня они смогут начать новую жизнь, оставив прошлое со всеми его скелетами позади.Чарльз и не верил, что такое возможно, но хотел надеяться, что вместе они все же смогут.Закопать могилу оказалось проще, чем выкопать ее, но Чарльз весь взмок, а одежда уже пропиталась дождем, когда он вернулся домой. Тихие стены встретили его безмолвно и прохладно. Эрик еще не вернулся с работы, Игорь застрял где-то на почте, и у Чарльза было время закончить уборку в своей лаборатории. Кто знает, может, теперь он сможет принимать пациентов на дому? Здесь можно было бы все переоборудовать. Он мог бы начать с простых осмотров — ничего критичного. Его лицензия все еще действовала, он имел на это полное право, да и деньги не помешали бы.***Эрик вслушивался в цокот копыт и мягко покачивался в такт движениям повозки. Шум участка все еще стоял у него в ушах. Встречу со Страйкером Эрик почти не заметил — столь отстраненным он был, пока она шла. И хотя все сотрудники думали, что инспектора наградят за работу, на деле все оказалось совсем не так. Как бы сильно Логан ни пытался прикрывать Эрика и как бы много оправданий его отсутствию ни придумывал, этого оказалось недостаточно. Страйкер, как оказалось, куда пристальнее наблюдал за ходом этого расследования, и его отношение к старшему детективу было куда холоднее, чем сам Эрик рассчитывал. И, после того как Страйкер все же объявил ему благодарность за расследование и выдал премию, с куда большим удовольствием он объявил, что, несмотря на заслуги Леншерра, подобное отношение к работе недопустимо. А чтобы Эрик как следует это запомнил, он быстро выписал два приказа. Первый — о разжаловании Эрика до инспектора, второй — об отстранении от работы на две недели. Но на тот момент все, что касалось работы, Эрика волновало в последнюю очередь, а двухнедельное отстранение казалось даже приятным стечением обстоятельств. Он не спорил со Страйкером и не оправдывался, лишь принял ?наказание? и, прежде чем выйти из участка, договорился с Логаном, чтобы главный герой участка лично присмотрел за делом Эссекса и сообщил, если что-то пойдет не так. Только после этого он поехал к Чарльзу, чувствуя себя полностью опустошенным и потерянным, не понимая, что происходит с ним и его жизнью.Леншерр настолько привык к дому Чарльза, что даже не подумал о том, чтобы заехать в свою квартиру. Все, чего он хотел сейчас, — рухнуть на кровать и выспаться. И только потом шаг за шагом пытаться понять, что будет с его жизнью дальше.В дверях его как обычно встретил помощник Ксавьера и сообщил, что ужин готов, но Эрика интересовало только то, где сейчас был хозяин. Он нашел Чарльза в кабинете, в котором когда-то проходило их расследование. Чарльз читал книгу, и Эрик удивился, заметив, что это был вовсе не очередной научный труд, а обычный бульварный роман, который никак не вязался с образом благоразумного доктора.— Как все прошло? — спросил Чарльз, отложив книгу, и Эрик попытался ему улыбнуться, но лишь благодарно кивнул, когда тот подвинулся, освобождая место на диване рядом с собой. От Ксавьера приятно пахло душистым мылом, и его волосы были слегка влажные, словно он не так давно принимал ванну. Этот запах успокаивал.— Эссекса задержали. Наши офицеры нашли у него загородный дом, где он проводил опыты над людьми…— Что?! Так это было… И ты… ты его…— Нет, — покачал головой Эрик, чувствуя, как силы покидают его просто оттого, что он рассказывает об этом. — Я не знаю. Все было совсем не так, как я себе это представлял.— А ты думал, что будешь ловить его вечно?— Я всегда представлял, что сделаю, когда поймаю его. Но, поймав… У меня просто не было сил.— Ничего. Все хорошо. Это же… это правда отлично! Теперь ты должен чувствовать себя свободным.— Меня отстранили от работы.— Будет время отдохнуть, — улыбнулся Чарльз и погладил Эрика по плечу. — Эй, посмотри на меня.Леншерр выполнил просьбу. Он знал, что выглядит едва ли не жалко. Сломленный, бессильный, не способный довести свое дело до конца. Но сейчас он хотел как можно дальше держаться от Эссекса. Достаточно было услышать его голос и это обращение, и Эрик снова почувствовал себя сбежавшим экспериментом. А он не желал возвращаться назад. Никогда больше.— Я… прежде не знал, что можно жить без этого чувства внутри.— Но разве без него не легче? И если это поможет, то я могу сказать, что горд за тебя. Потому что ты не убил его, — тихо сказал Чарльз и придвинулся ближе, коснулся губами виска Эрика. Он хотел расспросить его о подробностях, но чувствовал, как морально изможден его друг, и потому не стал настаивать. — Хочешь пообедать?— Я не голоден.— Тогда, — уже тише и не так уверенно сказал Чарльз, наклоняясь к уху Эрика, — может, пойдем в спальню?Леншерр немного озадаченно посмотрел на своего друга, а тот только улыбнулся.— Тебе нужно отдохнуть, — пояснил он, — выглядишь ужасно.— И чувствую себя так же. Это не должно было закончиться… так.— Тебя послушать, так ты не думал, что это вообще закончится, — Чарльз поднялся на ноги и протянул Эрику руку. — Идем, — позвал он. Леншерр, вздохнув с облегчением, коснулся пальцев Ксавьера и пошел за ним, на ходу бросив Игорю, что сегодня они ужинать не будут.Входить в спальню Ксавьера становилось привычным, не говоря уже о том, что это место казалось Эрику теплым и уютным. Теперь в его сознание закралась мысль, что он бы хотел запереться здесь на следующие две недели своего отстранения и постараться забыть большую часть своей жизни.— Я полагаю, это победа, — сказал Чарльз, снимая свой жилет и поправляя влажные волосы.— Да. В каком-то роде. Но не понимаю, как я мог упустить столь очевидные факты. Нужно было проверить материалы из клиники, тогда мы вышли бы на Эссекса раньше Алекса.— Мы были слишком зациклены на людях из приюта. Но, думаю, еще пара дней, и мы сами пришли бы к тем же выводам.— Наверное, — Эрик только теперь снял свое пальто, Чарльз тут же подоспел и взял его, положил на кресло, а затем с лукавой улыбкой подошел к застывшему и словно потерявшемуся в своих мыслях Эрику. Приподнявшись на цыпочках, он прижался губами к шее своего инспектора. — Пойдем в постель.— Чарльз, я сейчас не совсем в том состоянии…— Не нужно. Просто ляг и расслабься.— Что ты… — но он не договорил. Ксавьер коротко поцеловал его и настойчиво подтолкнул к кровати. Едва Эрик покорно сел на ее, Чарльз опустился на пол и начал снимать с инспектора тяжелые сапоги.— Я сам могу…— Просто дай мне о тебе позаботиться, — попросил Чарльз, стягивая один, а затем второй сапог, устроившись у ног Леншерра.В этом была какая-то странная и не знакомая до этого момента близость и доверие, граничащее с неловкостью. Эрик тихо вздохнул и поднес руку ко рту, ухватился зубами за край кожаной перчатки и медленно стянул ее, откладывая на край кровати. Он хотел ощутить тепло склонившегося над ним Чарльза своей кожей. Просто коснулся его щеки, провел по мягким волосам, обвел кончиками пальцев его ухо, замечая, что доктор чуть склонил голову под прикосновениями. А потом Чарльз поднял лицо, чтобы коснуться губами израненных пальцев, покрытых старыми шрамами.— Ты не против?.. — тихо спросил Чарльз, глядя Эрику в глаза, и его руки медленно заскользили по стройным ногам инспектора, от колена и выше, пока не коснулись бедер. Леншерр шумно выдохнул и едва заметно кивнул, а затем напряженно замер, пока Чарльз расстегивал ремень на его брюках. Он надеялся, что в спальне достаточно темно, но то, как Чарльз замер в первое мгновение, когда обнажил член Эрика, дало понять, что света было более чем достаточно.— Это была плохая идея, — нервно выдохнул Леншерр и попытался поправить одежду, хоть от одной лишь близости Чарльза и его взгляда в крови заискрило возбуждение.— Ш-ш-ш, — отмахнулся Ксавьер, обхватывая член пальцами, и бережно прошелся по шрамам на твердеющей плоти. — Боже, сколько же их у тебя…— Тебе не нужно. Если не хочешь… Я говорил, это не то, что…— Я хочу увидеть каждый из твоих шрамов, — серьезно сообщил Чарльз и посмотрел Эрику в глаза, чтобы тот и не подумал сомневаться в его заявлении. — Хочу знать все о тебе. Хочу знать твое тело как свое собственное… Он все такой же чувствительный? — от этого вопроса Эрик почувствовал себя так, словно находится на приеме у врача, и это сказалось на его состоянии. — Эй, не бойся. Доктор не сделает тебе больно.Чарльз усмехнулся, и на мгновение его губы коснулись упругой головки, что заставило Эрика вздрогнуть от неожиданности и помогло его телу приобрести нужное состояние. Он нервно сглотнул и погладил Чарльза по голове, не зная, притянуть ли его ближе или попросить подняться. И Ксавьер, видимо, почувствовав его неуверенность, сильнее сжал член Эрика в кулаке и поднял голову, чтобы перехватить губами пальцы Леншерра. Горячий язычок Чарльза играл с его пальцами, а рука начала медленно двигаться.

Эрик не мог отвести от него взгляда, чувствовал, как от напряжения и резкой волны возбуждения у него невольно поджимаются пальцы на ногах и сбивается дыхание. Его пальцы выскользнули из влажного рта Ксавьера, и он бережно погладил его мягкие губы, чуть задевая нижнюю, заставляя рот приоткрыться. Сейчас как никогда сильно он хотел его поцеловать, но Чарльз воспринял этот жест иначе. Он наклонился так быстро, что Эрик не успел его остановить, а от влажного и жаркого рта, сомкнувшегося вокруг его члена, захотелось стонать в голос. Он впился в волосы Чарльза и запрокинул голову, чтобы вздохнуть и сдержаться хоть немного. Его бедра дернулись навстречу влажному рту, но Чарльз и сам справлялся прекрасно. Он вцепился в бедра Эрика, не позволяя ему перехватить инициативу, и двигался так, как ему было удобно, то обхватывая губами только головку и лаская ее языком, то опускаясь глубже по стволу, захватывая его почти целиком и оставляя влажный след слюны на твердой плоти. Он проходился языком по неровным шрамам, которые тянулись от основания члена, и Эрику оставалось лишь стараться дышать спокойнее и впиваться одной рукой в кровать, а второй — в плечо Чарльза, боясь снова касаться его головы, чтобы не заставить его двигаться быстрее и брать глубже.Ксавьер крепче обхватывал член губами и с каждым разом опускался все ниже по нему, Эрик мог чувствовать, как головка то и дело упирается в горло. Это чувство сводило с ума, хотелось больше этих ощущений, быстрее и грубее, и потому он подрагивающими пальцами впился в волосы Чарльза, чтобы отстранить его от себя. Тот не сразу последовал за его рукой. Член медленно выскользнул из плотного кольца раскрасневшихся мягких губ, и нити слюны потянулись от головки влажного твердого члена, словно не желая расставаться со сладким ощущением приближающегося оргазма.— Иди ко мне, — выдохнул Эрик и потянул Чарльза на себя, торопливо справляясь с его брюками. Тот жадно набросился на рот Эрика, чтобы увлечь его в глубокий поцелуй. Словно рот Чарльза просто не мог оставаться без внимания. Тихо постанывая в губы Леншерра, он помог ему крепче обхватить их члены вместе, чтобы продолжить так же, как в их первый раз, и только возбужденно вздрогнул, когда второй рукой Эрик сжал его округлый зад, чтобы ощутить тепло его кожи, до боли впиваясь в нее ногтями, оставляя красные полосы на мягкой ягодице.Эрик тихо застонал в губы Чарльза, чувствуя, как тот выгибается, прижимаясь все ближе и покачивая бедрами, чтобы усилить ощущения, и стонет вместе с ним, прикрывая глаза от удовольствия. И Чарльз не удержался: когда Эрик запрокинул голову, он впился зубами в основание его испещренной шрамами шеи и ощутил, как задрожал под ним Эрик. Движения его руки на их членах стали более резкими и нервными, доводя их обоих до пика удовольствия, отдающегося дрожью в ногах.Чарльз тяжело дышал. Он обмяк и лежал прямо на Эрике, не желая сползать с него на кровать, но тот и не возражал, пусть даже дышать ему стало сложнее. Он пытался выровнять дыхание. Чистой, не запачканной спермой рукой, он ласково поглаживал Чарльза по голове, и никто из них не хотел нарушать это молчание разговорами.Болтовню можно было оставить на утро, которое встретит их совершенно новой жизнью.***Камин тихо потрескивал, а комнату освещали новомодные электрические лампы. Кресло было повернуто к входной двери спиной, и из-за тени было невозможно различить человека, сидящего в нем, но Азазелю это и не было нужно — он бы при всем желании не смог забыть его лица. И, наблюдая за тем, как его хозяин делает себе очередную инъекцию, Азазель терпеливо ждал, когда можно будет начать разговор. Он нарушил тишину, лишь когда шприц был оставлен на столике возле кресла.— Ты разобрался со всем? — устало спросил мужчина в кресле.— Да, но это было непросто. И недешево. Вам следует быть осторожнее. Во Франции вы не были столь небрежны, так отчего, перебравшись в Англию, позволили таким глупым ошибкам случиться?— Это не повторится. Но здесь пришлось действовать в спешке. Персонал был недостаточно хорошо проверен.— Да, я знаю. Убил не одну ночь, чтобы подготовить правдоподобные истории и закрыть весь этот бардак.— Кто?— Синистер Эссекс.— И он был не против?— За те деньги, что я выделил на его личные исследования, нет. Но не думаю, что стоит помогать ему выпутываться. Вы же знаете, что Леншерр тут? Не хочу привлекать его внимание. Не уверен, что он так легко отпустит эту ситуацию.— Ох, ты правда о нем беспокоишься? Мой дорогой мальчик, ты же сам говорил, что он сейчас поселился у Ксавьера.— Он вел с ним дело. Как это связано?— Знаю я, какие у них дела. А мальчишка сам сделает все, чтобы Леншерр не стал копаться в этом деле.— Отчего же?— Потому что не хочет, чтобы малыш Эрик узнал больше правды. Ведь она не такая приятная, какой кажется сейчас.— Так вы советуете ничего не делать?— Отчего же. Ты пока только закрыл дела для полиции, но, насколько я знаю, Янош со своими ребятами так и не нашли мою сирену. И даже ищейка им не помогла. А ее нужно вернуть. Живой. Займись этим. Лично. И по-тихому. Повторный бардак мне не нужен.— Как скажете, господин. Я найду ее.