Глава 7. Чёрные вести (2/2)
Уббе и Сигурд ухмыльнулись, а вслед за этим жестокие ухмылки озарили лица Хвитсёрка и Ивара. Аслауг содрогнулась: слишком явный призыв звучал в этих словах. Она даже почти услышала голос Рагнара, а уж её сыновья точно услышали его. Король Элла был абсолютным дураком, если дал своему пленнику произнести эти слова.
Раннхильд не появилась на прощальном пиру, который устроили в честь Рагнара и его товарищей по несчастью. Обеспокоенная Аслауг несколько раз посылала слуг на её поиски, но ни в одном из её излюбленных мест девушки не оказалось. Когда тёмная ночь опустилась на Каттегат, принеся с собой холодный ветер и мелкий дождь, она отказалась от попыток разыскать дочь: по всей видимости, Раннхильд попросту не желала, чтобы её нашли.- Никуда она не денется, Аслауг, - твёрдо произнёс Бьёрн, хорошо знавший сестру. – В Каттегате она в безопасности, а Раннхильд слишком умна, чтобы не покидать его.
Это было правдой: только безумец смог бы причинить вред дочке конунга, особенно когда пятеро её братьев были так сильно разъярены гибелью отца.
В этот раз Лагерту не пришлось долго дожидаться или несколько раз приглашать: воительница появилась в Каттегате ещё до заката с небольшой свитой. Несмотря на то, что они с Рагнаром уже много лет не были мужем и женой, глубокая печаль владела ею, и она не могла этого скрыть. Спрыгнув с лошади, она порывисто обняла овдовевшую Аслауг, совсем забыв о давнем соперничестве. Затем с не меньшим пылом она обняла своего сына. Теперь они сидели у огня в большом, гудящем от множества голосов доме, и Бьёрн снова пересказывал историю смерти Рагнара.
- Будь прокляты все христиане! – процедила сквозь зубы Лагерта. – Я знала, что это была плохая идея.
- Мы все это знали, но Рагнар ведь упрям, как бык, - ответила ей Аслауг.
Воительница улыбнулась ей.
-А где Раннхильд? – она оглянулась, но нигде не увидела девушки. – Разве она не желает воздать отцу последнюю честь?
Королева помолчала несколько мгновений, покрутила в руке полупустой кубок.- Она воздаёт ему честь… по-своему…
- Я не пробуду здесь долго, - вдруг сказал Бьёрн, обведя красноречивым взглядом братьев. Те подобрались, словно эти слова были каким-то условным знаком.Она рассеянно взглянула на пасынка.- Да, ты ведь собирался в поход на юг…Он скривился, словно ему были неприятны слова мачехи.
- Нет. Юг подождёт. У нас есть дело куда более неотложное, - королева посмотрела на Лагерту, словно призывая её на помощь, чувствуя, как её сердце бьётся в груди всё сильнее. Воительница во все глаза смотрела на сына. – Мы поклялись отомстить за Рагнара и всех наших людей. Мы заставим короля Эллу и всех, кто встанет на его защиту, захлебнуться своей кровью. А потом уже можно отправиться и к Средиземному морю, - как ни в чём не бывало, добавил он.
Аслауг обвела взглядом сидящих у огня людей. ?Мы? Бьёрна обладало невероятной силой. Даже не спрашивая, она знала, что Уббе и Сигурд дали такую клятву ещё у берегов Мёрсии, а Ивар и Хвитсёрк – здесь, в Каттегате. И, конечно, такую клятву дал Флоки. На миг взгляд её остановился на Хельге, сидящей рядом с ним. К ней теперь вернулось её обычное спокойствие, хотя, конечно, она знала, какой путь избрал её муж. И, вероятно, добрая половина людей из Каттегата и его окрестностей поддержала замысел сына Лагерты, их нового конунга. Христиане Мёрсии и всех окрестных земель заполучили себе невероятного врага и, должно быть, уже скоро они проклянут короля Эллу за его поступок.
Спорить с сыновьями, пытаться переубедить их было бесполезно – да и она попросту не имела на то никакого права. Месть – всё, что у них осталось; право увидеть кровь убийц отца на своих клинках – их неоспоримое право. Одного только Ивара она попыталась было образумить, осторожно указывая на его увечье, но он ответил ей без слов, одним взглядом, столь яростным, что, казалось, он готов был бы убить мать, если бы она вдруг вздумала помешать ему. Аслауг было ясно, что и десяти волам не удержать сыновей Рагнара на месте, но ей понадобилась ночь, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Но самый сильный удар ждал её утром, когда Раннхильд переступила порог отчего дома. Одного взгляда на дочь королеве хватило, чтобы разволноваться: светлые волосы девушки были собраны в высокую замысловатую косу, апокрасневшие от слёз глаза аккуратно обведены углём. Всё это придавало Раннхильд довольно воинственный вид. Помимо всего прочего одета она была в кожаные штаны, короткую льняную рубаху и кожаную безрукавку; ей не хватало лишь кольчуги или куртки с металлическими пластинами, чтобы полностью походить на воительниц с корабля Лагерты. Это невольное сравнение заставило Аслауг похолодеть, и ей понадобились все её силы, чтобы остаться внешне спокойной и улыбнуться Раннхильд.
- Где ты была? – ласково спросила она. – Я волновалась.- Мне нужно было побыть одной, - даже голос её изменился, обрёл непривычную твёрдость.
Сейчас длинный дом был почти пуст, если не считать нескольких служанок у ткацкого станка. Зато у корабельных сараев и на берегу жизнь кипела с удвоенной силой: Бьёрн и его братья не собирались откладывать исполнение клятву, данной Богам. Раннхильд приблизилась к матери, но остановилась в нерешительности в нескольких шагах от неё.
- Мама, я отправляюсь с братьями, - подумав, просто сказала она.Аслауг вскинула на неё взгляд, прижав руку в груди и ощущая сильную боль в сердце.- Нет, ты не можешь сделать этого.- Могу! И сделаю! Теперь ничто и никто, даже ты, меня не удержит! – воскликнула девушка. – Я имею такое же право мстить за Рагнара, как и мои братья!
- Нет, - тупо повторила королева. – Нет. Я тебя не отпущу. Ты понимаешь, что я отправляю всех своих сыновей, быть может, на верную погибель?! И ты хочешь, чтобы я позволила ещё и тебе отправиться туда и тоже, может быть, погибнуть?! Никогда, Раннхильд, ты меня слышишь?
Девушка с достоинством выдержала её взгляд и ответила ей таким же непреклонным взглядом.- Тебе придётся убить меня, чтобы помешать.
- С ней всё будет хорошо, - раздался вдруг голос от дверей. – Она пойдёт на моём корабле, и я присмотрю за ней.
Раннхильд оглянулась. Аслауг даже не нужно было смотреть на гостью, чтобы узнать Лагерту.
- Лагерта? Ты тоже отправляешься в Мёрсию? – не веря своим ушам, переспросила королева.
Воительница кивнула.
- Но ты ведь отказалась плыть с ним тогда…Она поморщилась, словно слова Аслауг причинили ей физическую боль.- Это было моей ошибкой. Но, раз я не смогла быть с Рагнаром на том берегу, это-то я должна сделать для него.
Множество вопросов роилось в голове ошарашенной женщины, но ответ на них, один-единственный, она прочла на лице Лагерты.
- Ты до сих пор любишь его, - поражённо выдохнула Аслауг. Она совсем забыла о Раннхильд, стоявшей тут же и внимавшей каждому слову; они снова остались вдвоём, она и Лагерта, как когда-то давно. И даже теперь между ними стоял мужчина, пусть и обратившийся теперь в призрака.
Девушка неосторожно вдохнула, и этот звук, пусть и едва слышный, заставил Лагерту опомниться первой. Она осознала свои чувства к Рагнару, которые давно считала угасшими, только с известием о его смерти. Но какое теперь было кому дело до её чувств?
- Разве это имеет значение? – она не смогла скрыть раздражение в голосе. - Нет, не имеет. Но жизнь или смерть наших детей, - янтарно-жёлтые глаза королевы сузились, - всё ещё имеет значение.
Лагерта понимала её. Даже мысль о том, чтобы потерять Бьёрна, сводила её с ума. Как должна чувствовать себя Аслауг, отправляя пятерых детей туда, откуда они могут не вернуться, разрывая своё сердце на пять частей и ничего не оставляя себе? Но Лагерта знала, что, силой оставив кого-нибудь при себе, даже из самых благих намерений, она не добьётся ничего, кроме ненависти. В знак примирения и призыва к доверию воительница протянула своей давней сопернице руку, и Аслауг приняла её.
- Я присмотрю за твоими детьми. Обещаю.