Глава 17: Объятия (1/1)

Во тьме нашла себе опору,Мне шепот листьев подсказалИ приказал навеять холодНа прошлое ночных зеркал.Водой размытых отраженийИ масок танца под луной,Тебя возможно ждут затмения,Но не меня –Вся тьма со мной!MIZANTROPIAРиноа Хартилли————————— Сквалл склонился над развернутыми картами. Сельфи вела по карте пальцем, отвлекаясь на пояснения. Сквалл повернул бумаги и перешел к той части стола, где встала Сельфи, ткнул в какую-то точку, сосредоточенно вглядываясь. — А если мы зайдем с этой стороны где река Виенна? — Без понятия. Никогда не видела местность с высоты птичьего полета. Я знаю, как подойти к академии пешком. Знаю, как добраться машиной. Знаю все тропы и, наверное, смогу пройти их даже ночью. А вот как туда подлететь?.. Сад окружают горы. Но Незамерзающая река, которую ты назвал по-эстарски, нашему кораблю не преграда. Где ты вообще взял эти карты? Сельфи пригнулась к столу, всмотрелась, отогнула нижний угол атласа, проверяя обратную сторону, вздохнула, отвлеклась от разложенных бумаг и увидала меня. Я ободрительно улыбнулась. — Попробуй с юга, как ты и собирался изначально. С твоего позволения, я пойду. — Да, конечно. Не сразу он оставил карты. Когда же поднял голову, то увидел меня. Я ждала, что он скажет. Он молчал, внимательно меня рассматривая. — Я давно жду, когда ты выкроишь и для меня время. — Что ты хотела? — Сквалл, не здесь, — я посмотрела на парня, которого мое появление отвлекло от управления кораблем. Сквалл направился к лифту, мы вместе зашли. Едва двери закрылись, я произнесла почти шепотом: — Я корю себя за то, что ушла тогда. Мне не хотелось тебя бросать, я просто испугалась. Он ничего не спросил. Так же молча вышел из лифта и двинулся по коридору. Я хотела попасть в такт его шагам, но Сквалл шел слишком быстро. — Я не считаю ту ночь ошибкой, — заверила я. — Я даже надеялась, что теперь... Сквалл, ты меня слушаешь? — Да. Как и десятки студентов, расхаживающих по холлу. Как-нибудь зайди на страницу ?Студенческая жизнь? и просмотри имена тех, кто под прицельным вниманием. — Спасибо. Я напишу тебе прямо туда, если ты меня сейчас же не выслушаешь. Едва я, пройдя следом, переступила порог его комнаты, Сквалл ухватил мое запястье, протащил в помещение и закрыл дверь. — Ты злишься на меня? — выдохнула я. — Вижу, что злишься. Я действительно не знала, что у SeeD с чувствами всё настолько серьезно. С Сейфером отношения складывались легко и быстро. Они казались естественными. — Ты могла вернуться в Галбадию к нему, а не липнуть к нам, подвергая себя опасности. — Да, ты прав. Но я изменилась. И мои чувства тоже не смогли остаться прежними. Я шагнула к нему, мне отчаянно захотелось прикоснуться к его рукам, лицу. — В какой-то момент я поняла, что ты мне близок. — Это всё Стражи. Диаблос делил со мной сознание. И когда я отдал его тебе, наши чувства забились в одном ритме. Только и всего. — Я знаю, что это такое. Вы с Сельфи были спаяны, и это поначалу ввело меня в заблуждение, я посчитала, что вы близки с ней физически. Да и вообще, по правде говоря, я сильно ошибалась, поверив своим глазам и ощущениям. Думала, что SeeD особо не заморачиваются, с кем делят постель, точно так же, как не утруждают себя мыслями где, когда и что поесть и как спать. Вы меня влекли – мощной аурой, отражаемой Стражами, волнующей, притягательной и чувственной. Но в нашем случае Страж ни при чем. В ту ночь я его освободила. Ты мне нужен, Сквалл. — Почему я? Во мне нет ничего. Попробуй извлечь ожесточение и отчаяние, и ничего не останется. — Он схватил меня за руки. С удивлением и испугом я смотрела в его серые глаза. Когда любишь человека, обычно знаешь цвет его глаз. А я никогда не знала, что увижу в очередной раз во взгляде: синеву небес над саванной или серую хмарь. — Даже простой ответственности ты от меня не добьешься, не то, что заботы. В ту ночь я забыл позвать Стража. Я поняла, что это означает, почувствовала, как задрожали колени. Освободилась от его цепких пальцев и присела на кровать. — Сквалл, а что теперь делать? — голос сорвался, разум залили мысли о последствиях. Неосознанно я прикоснулась к животу. Неужели это могло произойти со мной? — А что ты можешь сделать? С трудом я проговорила: — Пойду к Асии. Наверно, еще что-то можно изменить, так ведь? — Я в этом не понимаю, делай, что хочешь. Глаза жжет. Что-то мешает дышать. Озноб ползет выше; вот, уже и руки подрагивают. — Знаешь, ты прав. Сейфер лучше тебя. Он обо мне заботился. Ты эгоист. И всего лишь мальчишка. Почему так холодно? Я окинула взглядом комнату, настежь открытые окна. Мы уже несколько дней следуем строго на север, почему Сквалл не прикроет их – холодно ведь? Я двинулась к окну, некоторое время смотрела вдаль и хотела надышаться стылым воздухом, взбодриться. А затем закрыла ставни, обернулась к Скваллу, облокотилась о подоконник. Он молчит. Бездействует. Но от этого страшно. — Скажи я такое Сейферу, он бы меня ударил. Потому как знал, что мои слова – ложь. — Я не Сейфер. На ватных ногах я вернулась к кровати, почти упала на нее, скрыла лицо ладонями, простонала: — О Сквэа, что же это? Ты был таким серьезным, умным, ответственным, предусмотрительным. Холодным, да, но не жестоким. Не таким, как Сейфер, и это заставило меня пересмотреть свои взгляды, идеалы, разобраться в себе и своих чувствах. Полюбить. Куда делось всё это? Что произошло? В Баламбе, да? Или это случилось раньше? Сид Крамер что-то страшное сказал, назначая тебя командующим? Сквалл хмурился всё больше, я не могла найти места. Не выдержала, вскочила, подбежала к нему, ухватила за руки, заглядывая в глаза. Шепнула: — Мне ты можешь сказать. — Могу. Хранительница Эдея, которую я должен сразить, жена Крамера. И главный мастер сам приказал мне убить ее. Я обхватила его руками, прижалась, запрятала на груди лицо. Он коснулся моих волос, провел по ним, взял лицо в ладони, поворачивая, некоторое время молчал и смотрел в мои глаза. Я согрелась в объятиях, прильнула еще ближе. И тогда он сказал: — Но во снах я убиваю не Эдею. Тебя. Первая мысль звала меня отстраниться. Я выдержала. Очень медленно вобрала воздух в легкие, стараясь не показывать внезапно пробравшийся и сковавший тело ужас. — А мне вот снилось, что я бегаю по лабиринтам, и не могу найти выхода. А еще – что я летаю. А в детстве снилось, что Эстар выпустил по Делингу ракеты, и я смотрю в окно, как полыхает город, падают коробки домов, слышу жуткие звуки гудящего пожирающего всё на своем пути пекла. Сон тогда казался очень правдоподобным, — я, наконец, решилась отойти, задышать глубже. — А еще мне снилось, как на настенных часах остановились стрелки. И никогда ранее во снах я не испытывала такого дикого ужаса, как той ночью. Но сны – это просто сны. С лучами солнца отпускай их, и тогда не будешь снова и снова проживать с той же остротой. Долгое время мы молчали. Я ходила по его комнате, пока мой взгляд не наткнулся на полку с книгами. Особо не всматриваясь, я скользила взглядом по обложкам, искала издание стихотворений как то, что было у моей мамы. И не нашла. — Сквалл, ты знаешь песнь ?Объятия?? — он недоуменно кивнул, и я продолжила: — В моем сборнике не хватало странички, из-за чего я не знала, как начинаются стихи, кто их автор. Сейфер подсказал название, но начало не смог вспомнить и он. Я исследовала библиотеки, но так и не нашла хоть какой намек на стих и его автора. — Это часть древней поэмы, посвященной погибшим на Сентре Саманте и ее рыцарю Зиферу. Говорят, целиком работу восстановить не удалось. — Саманта ведь была Хранительницей? Чудовищем. — Хранительница не равно чудовище, — глухо отозвался он. — Почему? — вопросила я, но Сквалл не ответил, подошел к окну и стал смотреть через стекло вдаль. И вскоре я услышала, как он шепотом произносит то, что я так долго искала и не могла найти: — Проклятие судьбы неумолимой, Реальность поделившей на сомненье и страдание, Длиною в жизнь объятия и прощание. Мы поняли, что значит прикоснуться, До смерти, проходящей мимо, Вернуть любовь, но не вернуться. Мгновение тепла на холод бесконечности менять, Где нет ни встреч, ни расставания, ни сожалений, Всё лишено своих значений, — Нет подлинных миров, когда подвластны времена, Когда мечты ты можешь исполнять, Давая абсолютной воле имена. — Сквалл... Спасибо. Это ведь слова от имени Зифера? — Думаю, да. Далее идет текст Саманты. — Стихи Саманты я знаю, — в подтверждение своих слов я продолжила: Новых чувств Вселенной пробуждение Не осталось времени и сил остановить. Как найти, достать и разломить Собственную душу, а не мироздание? Нет ответа, нет решения. Отдается хаосу моё сознание. О проклятье моей ночи, стой! Превратившей в тень счастливые мгновения, Дни укрывшей пеплом осуждения. Пришло время твоего суда! Я властитель новый твой, Растворись в слезах моей печали навсегда. Там дальше были слова: ?люби меня, убей и воскреси?. Что подразумевалось под ними? — Сквалл покачал головой, а я направилась к двери. На пороге обернулась и с натянутой улыбкой пробормотала: — У кого бы еще спросить? Ответа не дождалась.*** Сегодня море штормило. Еще с утра небеса были удивительно синие, но уже не казались столь высокими, совсем не те, к которым я привыкла. А теперь потемнело, солнце скрыла туча, затянула собой весь небосвод. Волны вздымались и опадали, океан дышал и ревел в полную мощь. А корабль всё так же легко скользил будто над ними – летел ровно, без раскачиваний. Потом в стекла застучал дождь. Вскоре стук капель изменился, я подбежала к окну. Белая крупа била и отскакивала; тучи, волны – всё исчезло в снежных круговоротах. Наконец пришло время, когда я почувствовала легкость. Унеслись гнетущие меня мысли, растворилась в снежной пурге боль. Я знала, куда мне двигаться дальше. Комната, в которой я жила последние несколько дней, пустела, я наводила порядок и складывала те немногие свои вещи, которые всё еще оставались. Напевала песнь о Саманте и Зифере, но вскоре она перестала влезать в мое улучшающееся настроение, и потому я принялась мурлыкать под нос песни повеселее. Так меня и застала Квистис. Она прошла к окну и прикрыла форточку, в которую сыпал снег. — Что ты делаешь? — Исполняю твое требование. Ты просила покинуть комнату. — Это не было сказано официально. И я могла передумать. — Не надо, я уже смирилась с мыслью, что ухожу. Я вообще устала, хочу попросить Сквалла повернуть в Доллет. Но уже поздно, да? Он не станет делать крюк ради того только, чтобы меня высадить. — Не станет, — подтвердила Квистис, убрав упавшую на лицо прядь. — Что ты задумала? — Мне вроде как по статусу положено иногда давать выход эмоциям и проявлять горячность. Ну вот, даю-проявляю, — я натянуто улыбнулась. — Спасибо за всё, Квистис. Мне здесь действительно понравилось. Подхватив небольшой дорожный рюкзак, я подняла руку, как принято у SeeD. Квистис собиралась что-то спросить, но промолчала, ухватила ткань штор и задернула их, больше не показывая лицо. Стук ледяных крупинок о стекло продолжался, ветер завывал.*** — Мы недавно повздорили с Квистис. Вроде совсем чепуха, но теперь мне негде жить. Скромно я опустила взгляд, всеми силами сдерживая улыбку. Было начало двенадцатого ночи, Сквалл готовился ко сну, как раз расстегнул ремень; я знала какое время подобрать, специально просидев в читальном зале библиотеки до этого часа. И я знала, что сейчас он не будет разыскивать для меня свободное помещение. Сквалл быстро окинул взглядом свою комнату, забрал со стола ножны с клинком и опоясался, вновь сцепляя замки на ремнях. — Зачем тебе оружие? — Привычка. Я не покидаю спальню без ганблейда. Обратно можно вернуться очень нескоро. — Сквалл, если я неприятна тебе настолько, что даже в одной комнате со мной ты не хочешь находиться, то лучше я уйду, не ты. — Куда? — Найду. — Завтра я подберу тебе свободное жилье. Сегодня переночуешь здесь. Я удовлетворенно кивнула. Сквалл прошел по комнате, с сомнением посмотрел в мою сторону, а затем остановился у противоположной от кровати стены, отцепил ремень с ножнами, присел, положив оружие рядом, снял футболку, скатал ее валиком и, ничего не говоря, лег прямо на пол, подложив свернутую одежду под голову. — Я не хочу, чтобы из-за меня ты спал на полу. — Не привыкать. Я сдвинула с кровати одеяло, ухватила матрас и стащила его на пол. — В комнате уже не так тепло. Замерзнешь на голом полу. — И как ты без матраса? — Одеяло! Я завернусь в него как в спальный мешок. Не переживай за меня. Сквалл поднялся и оттащил матрас подальше от кровати. Замешкавшись, он повернулся ко мне спиной и снял джинсы, лег, отвернувшись к стенке, пробормотал: — Свет сама выключишь. Я кивнула, не сразу осознав, что безмолвный ответ он не увидит. Сняла ботинки и безрукавку. Немного подумав, стянула шорты и майку и аккуратно повесила на спинку кровати. Сквалл не обернулся. Окинув взглядом помещение, запоминая расположение мебели, я прошла к двери и щелкнула выключателем. Комната погрузилась во мрак. Только темно-красный свет из окна давал хоть какую видимость – заледеневшие дождинки всё еще били в стекло. Некоторое время я сидела на кровати, собиралась с мыслями, ждала, пока глаза привыкнут к темноте. В голове вновь крутилась песнь, она дарила силу. И желания. А затем я сняла оставшуюся одежду, захватила одеяло, прижав часть его к лицу, босиком решительно пробежала через всю комнату к матрасу и опустилась на его край. Набросила одеяло на нас двоих. Сквалл промолчал, и тогда я, надеясь согреться, подтянула под себя замерзающие ноги, передвинулась ближе и прижалась к его спине. Неловко он поворочался. — Замерзла? — Не то слово, — в подтверждение я коснулась его лодыжек окоченевшими пальцами ног и крепче обвила руками. Замерла, вслушиваясь в его теперь неровное дыхание. — Я хочу спать, — пробормотал он невнятно. А я ладонями провела по его животу и потянулась ниже, огладила через ткань белья, прижалась теснее и задышала с ним в такт. — Меня не обманешь. Он развернулся слишком резко, отбросил в сторону одну мою руку и прижал запястье второй, дотронулся до шеи и провел вниз, выдохнул, осознавая, что я без белья. Рывком сел. Я боялась дышать, прислушиваясь к его возне в темноте. Затем он отбросил одежду вместе с одеялом, всё еще прикрывавшим мои ноги, не церемонясь, отвел бедро в сторону и навалился сверху. Я закусила губы, не готовая к столь внезапному штурму и боли, поерзала, пробуя отыскать положение поудобнее. Борясь с накатывавшими сомнениями, некоторое время старалась дышать в такт, надеялась, что что-нибудь изменится. Совсем не на такое начало я рассчитывала. Было неприятно, нога занемела от неудобной позы, прижатая в захвате его пальцев ладонь ныла. Вскоре всё кончилось, он откатился в сторону, я выровняла ногу и потерла запястье. Глаза защипало. Я ведь пришла для душевного и физического единения. А он? Наказывает меня за вторжение в свое личное пространство? Подавив всхлип, я прислушалась к его дыханию. Несколько минут спустя ничего не поменялось, он всё так же лежал, отвернувшись, а я злилась, беззвучно глотая слезы. — Полегчало хоть? — слишком холодно спросила я. Некоторое время Сквалл молчал, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Я даже подумала, что ответа не дождусь. — Нет, — он приподнялся, в полутьме оглядывая меня. — Поворачивайся. Я хотела разглядеть выражение его лица, мне не удалось. Повиновалась. Вжалась лбом в подушку, ощущая на себе пристальный взгляд; затянувшееся ожидание пугало. Его ладонь медленно прошла по спине, зацепила волосы. Слегка потянув, наматывая на пальцы, он отвел волосы в сторону, обнажая спину и шею. А пальцы уже пробежались по шее и двинулись вдоль позвоночника. — Сквалл? — Не двигайся. Что-то в его голосе пугало. Я попыталась перевернуться. — Отпусти меня. Не надо. Нежное прикосновение моментально сменилось нажимом. — Тебе хочется сделать мне больно, да? Наказываешь меня за что-то? — чем больше я пыталась сопротивляться, тем сильнее он давил. — Давай я сама сделаю как надо? Ты меня пугаешь, Сквалл. Он придвинулся ближе, склоняясь, вновь прижал меня своим телом, опираясь лишь на локоть и колено, я почувствовала легкий укус в шею и замерла. Рука проползла под грудь, обхватила, вторая успокаивающе погладила меня по плечу, двинулась вниз к бедру, пробралась между ног. Я постаралась расслабиться, чуть приподнялась. Он отыскал что хотел, слегка поглаживая пальцами и вызывая озноб, пробегающий сквозь позвоночник к шее; проник теперь аккуратно, не сразу. Медленно выдохнул через сомкнутые на моей шее зубы, – горячее дыхание защекотало кожу. Снова я лежала, стараясь почти не шевелиться, закусив подушку и сосредотачиваясь на таких теперь разных ощущениях. Лишь иногда старалась выгнуться, чтобы только уменьшить трение. Куда делись его удивление и тихий восторг, когда мы были в Горизонте? Сейчас он просто изучал мое тело, не очень аккуратно поглаживал, не давал простора для движения и не озаботился, что мне может быть неприятно или даже больно. Наконец всё закончилось, Сквалл освободил меня из захвата и отодвинулся. Я перевернулась на бок, сомкнула ноги, обняла себя руками, стараясь то ли закрыться, то ли согреться – одеяло оказалось слишком далеко, и тянуться к нему уже не было сил. Боль пульсировала вместе с чувством незавершенности, но продолжить я бы не рискнула. И молчала, чтобы снова не спровоцировать. Он в обиде на меня с тех пор и не хотел даже видеть? А теперь решил напугать – чтобы я покинула его комнату и его жизнь? Или настолько боится своих мыслей и снов, что хочет остаться в одиночестве? Опустошение. Я свернула не туда. Это не тот человек, с которым я хотела бы провести всю жизнь. Всё это время я просто себя обманывала. Я не тот, — всем своим видом кричал он, когда я шла к нему мимо танцующих пар. Я не тот, — хмурый взгляд. Я не тот, — холод слов. Надо было просто бежать, шансов выпало много. А сейчас идти некуда – прямым курсом движемся к Трабии. Сама себя в ловушку загнала. В его холодную комнату и остывающую постель на полу. Но едва на глаза вновь навернулись слезы, Сквалл приподнялся, захватил край одеяла и укрыл меня, затем тоже заполз под него. Случайно прикоснулся плечом и замер. Я чувствовала, как он дрожит. А мысли снова мешались, и посреди сухих песков пробивались хрупкие ростки надежды. — Холодно? — притронулась рукой к его спине, провела по ней. Зачем я спрашиваю? Сквалл такой горячий. Вот бы без страха прижаться к нему, согреться и заснуть. — Да, — подтвердил он. И на этот раз голос был привычный, тот, который я любила. Всхлипнув, я придвинулась, обняла, уткнулась в плечо. Я не уйду. Просто не уйду. Буду тут, рядом с тобой – и всё. И только попробуй прогнать меня. Заснеженные горы в блеклой дымке маячили у горизонта. Земля приближалась. Сегодня небо было чистое, но у воды стелился туман. Я стояла на балконе, рядом со мной находились какие-то студенты, все мы всматривались в приближающуюся землю. Озябнув, я протолкалась к дверям и зашла в помещение. Быстро двинулась по коридору, надеясь согреться. Ранее Сквалл ушел на третий этаж, едва в комнату постучали и на словах передали, что Нид ждет его на мосту. А я, наспех одевшись и приведя себя в порядок, помчалась к балкону, ожидая увидеть то, что взволновало пилота. Значит, земля... В коридоре на лавочке сидела невзрачная студентка в серой спецформе, понурилась и болтала в воздухе ногами, цепляя паркет. С удивлением я ее узнала, присела рядом. Девушка подняла голову, прошептала: — Привет. Во всём ее облике читалось столько волнения и нерешительности, а во взгляде сплошная боль. Я аккуратно коснулась ее лежащей ладони, сжала. Рука казалась ледяной. И голос – охрипшим: — Ты уже видела землю? Я лишь кивнула. — Я с рассвета вглядывалась в линию горизонта, пока горы не приобрели знакомые очертания. — Ты замерзла, простудишься еще. Может, горячего чаю попьем? Сельфи отрицательно замотала головой. Я обняла ее рукой и прижала к себе, вспоминая тот день, когда мы увидели выпущенные в северном направлении ракеты, несущие разрушение и смерть. Как давно это было, даже не верится, что прошло всего несколько дней. В тот день мы сбежали из окружной тюрьмы, а Скваллу пришлось делить нас на два отряда. В Сельфи тогда пылало столько чувств, стремления разрушать. Огня. Теперь осталась пустая боль. И лёд: замерзшие руки и шея. А ведь сколько ей приходилось скрывать отчаяние, бодрить других, готовить друзей к выступлению и поздравлять Сквалла, продолжая изводить себя переживаниями о Трабии, своем доме и близких людях, оставшихся там. — Я всё думаю: Сад Трабии построен среди гор, вдруг ракеты промахнулись? — Может быть, — я крепче сжала ее ладонь. Некоторое время Сельфи молчала, положив голову мне на плечо и отогреваясь. Мимо пробежали студенты, шумно обсуждая увиденное с балкона, и тогда девушка чуть отстранилась, посмотрела в сторону хлопнувшей двери, откуда повеяло холодом. — Я прогнала Ирвина. — Почему? Он обидел тебя? Сельфи зажмурилась и замотала головой. — Не хочу, чтобы он видел меня в таком сокрушенном состоянии. Да и я могу сорваться и накричать. Вдруг он решит, что со мной лучше не связываться, и уйдет совсем. — А если он достаточно серьезен и готов понять и поддержать тебя? — Не очень в это верю, если честно. Он кажется легкомысленным. — Он любит тебя, это ни с чем не спутать, постоянно смотрит в твоем направлении. Даже когда вы готовились к выступлению, и Ирвин учил Квистис, он часто бросал на тебя взгляды.

— Я знаю. Но это может измениться. — Думаешь, если впустишь в сердце, разрушит? Сельфи вновь пригнулась, прижавшись комне, кивнула. Мы молчали. Я с грустью вспоминала минувший год. Кажется, те дни остались в прошлой жизни, где-то очень далеко. Вздохнув, попыталась улыбнуться. Заговорила: — Было время, когда я отчаянно влюбилась в Сейфера. Ничего тогда не боялась. Даже удивляюсь, вспоминая себя-прошлую. Люди отца нашли меня и избили Сейфера, и я решила, что с его смертью разрушится и моя жизнь. Только мысли о друзьях, которые нуждались в моей помощи, вырывали из тяжелой депрессии. Несколько месяцев я существовала так и боролась с болью, полагая, что Сейфер погиб. Сейчас же, едва пытаюсь вытащить из памяти те мысли, вспоминаю те времена, в которых мы были вместе, думаю о нашей любви, – и ничего не ёкает внутри. Я способна холодно словно со стороны взирать на то прошлое. Спроси меня сейчас, хочу ли я что-то изменить, ответ будет отрицательным. Мне нужно было пройти через все те чувства, испытать, чтобы разобраться в себе. Это добрые такие воспоминания с легким налетом ностальгии, которые бывают, если разглядывать старые фотографии. Они нужны, но их можно легко отложить в ящик и двигаться дальше. И снова чувствовать и любить. — Мне не хочется без оглядки бросаться в этот водоворот. Я и так боюсь, что уже влюбилась. — А я удивилась, узнав, что снова могу любить и люблю. И тоже теперь боюсь, — тихо ответила, незаметно касаясь пальцами кровоподтека на шее. — Сквалл хороший, — так же тихо прошептала Сельфи. — Если он совершает странные поступки – это всё из страха душевной близости. Шаг вперед, три назад – такому танцу он следует. Я вспомнила наш с ним обычный танец. Если можно назвать его обычным. Сравнила шаги и движения – от нетвердых неуверенных до настойчивых и даже грубых, а затем к искренним и настоящим – с этапами наших отношений. Вот он какой – и этот танец. — Спасибо, Сельфи. Кажется, я что-то начинаю понимать. А что произошло с ним, что он так страшится сблизиться? Сельфи отодвинулась, покачала головой. — Мы только этой весной познакомились. А Сквалл не из тех, кто просто делится своими переживаниями. — Но вы как будто всю жизнь знакомы. Он не успел сказать, а ты уже понимаешь. И наоборот. Сельфи грустно заулыбалась. — Это всё Стражи. Они умеют сплачивать нас в работе. В чувствах как-то слишком иначе получается. — Она вновь опустила взгляд, помотала в воздухе ногами. — Пойду отыщу Ирвина. Уже два дня не виделись, больно что-то без него. Даже Стражи затосковали. Сельфи поднялась со скамьи, кивнула и зашагала в сторону лифта. Я коснулась рукой цепочки на шее с висевшим на ней кольцом, разомкнула застежку, опустила в раскрытую ладонь. Стала перекатывать в ладони, примерять на пальцы. Старое кольцо, родовое. Сейфер говорил, что родителей не знал. Но кольцо у него было, и оно не новое, вряд ли Сейфер купил его. Я знала, что и Сквалл рос без родителей. Но и у него есть кольцо. Даже ночью он не подумал снять его с пальца, поцарапал выгравированным на нем чудовищем. И в нынешнюю ночь, едва Сквалл попробовал меня обнять, я схватила его руку, ощупывая кольцо. Похоже, печатка с рисунком, может даже, с гербом. Сквалл быстро снял ее, отложил в сторону. Больше он не пытался напугать или сделать больно. Без следа исчез тот жуткий холод во взгляде и голосе, но и тепла особо я не почувствовала. Да и решимости в его действиях стало меньше. А когда я застонала от боли после вчерашнего, он проявил осторожность, сбавил темп. Засыпая, я думала о лежавшей поблизости печатке. Надо будет проснуться на рассвете и осмотреть. Но едва стало светлеть, в двери постучали. Сквалл быстро оделся и убежал. На мост, скорее всего. Я поднялась, включила свет, поискала украшение. Его не было, не оказалось на месте и ганблейда. Вот же ж! Вернувшись в кровать, я укуталась в одеяло, еще хранившее тепло.