Глава 3 (1/1)
Джаспер шагал по комнате туда-сюда, время от времени начиная нервно хрустеть пальцами, но тут же отдёргивая руки друг от друга, словно обжёгшись, – в ушах тут же раздавались мамины шутки над этой его привычкой: "Так ты отсюда в митенках уйдёшь", "Когда-нибудь в задумчивости все пальцы себе переломаешь и не заметишь", "Хватит издеваться над своими перчатками"… Все замечания преподавателей Академии на этот счёт юный платиновый просто пропускал мимо ушей, но ласковые насмешки матери на него прекрасно действовали. Даже сейчас – когда её уже не было… Джаспер стиснул зубы и в очередной раз круто развернулся.Кьяра же застыла в одном из кресел. Кажется, с самого их прихода сюда она ни разу не пошевелилась – только глаза, переполненные болью и тревогой, неотрывно следили за братом, делая девушку похожей на мифическую Ниобу*. Она переживала вдвойне – за себя и за Джаспера, но именно забота о нём помогала держать себя в руках, как бы ни хотелось сорваться, дать полную волю своему горю…
Немую сцену прервала открывшаяся дверь. Оба платиновых мгновенно обернулись к вошедшему блонди, но Бернар, как и Стефан, избегал их взглядов. Выражение его лица было обречённым, как у подсудимого, готовящегося услышать смертный приговор и признающего справедливость кары.- Бернар? – нахмурился Джаспер. Кьяра стремительно поднялась и подошла к Аму:- Что-то ещё случилось?Главу СГК, точно плетью, обожгло стыдом. После того, что обрушилось на молодых Эрнов, доставлять им лишнее беспокойство было непозволительно. Особенно с его стороны.- Больше ничего, – хрипло заверил он, но так и не нашёл в себе сил встретиться глазами ни с кем из своих гостей, разглядывая стену где-то над плечом Кьяры.
Быстро переглянувшись с сестрой, Джаспер решительно взял блонди под локоть и, не слушая невразумительных сбивчивых возражений, усадил на диван, пристроившись рядом и не сводя с генетика внимательного взора. Кьяра, сев по другую сторону от Бернара, мягко взяла его руки в свои. На какое-то время все трое застыли в неподвижности и молчании, словно заколдованные.Ама раздирали противоречивые чувства. Он был уверен, что недостоин сочувствия от детей Геллы и не должен его принимать, – но именно их тепло и участие неуклонно ослабляло мешавший дышать тугой узел в груди. Смерть гранд-адмирала Эрн не легла пропастью между её детьми и другом – напротив, она неожиданно сблизила Бернара с Джаспером и Кьярой сильнее прежнего. Пусть боль не уменьшалась, но от сознания, что её разделяют и искренне сочувствуют, каждому становилось легче.Наконец блонди поднял голову и посмотрел в глаза вначале Кьяре, а потом обернулся и к Джасперу.
- Как вы? Держитесь? – тихо спросил он.- Приходится, – не без горького сарказма отозвался юноша.- Это наш долг, – ответила девушка скорее брату, чем генетику, бросив на Джаспера укоризненный взгляд.- А ты? Можешь говорить об… исследовании тела? – перейти к цели их визита молодой платиновый нашёл в себе силы, но уточнить, о каком именно теле идёт речь, и даже произнести слово "вскрытие" – уже нет.- Если нет, скажи сразу, мы подождём, – добавила его сестра.Но держать их в неведении Бернар не мог.- Спрашивайте, – тихо ответил он, опустив глаза в пол.- Что… удалось выяснить? – после паузы смогла, наконец, подобрать слова Кьяра.
- Разрывная пуля в висок, – чтобы произнести эти несколько коротких слов, Аму понадобилось больше усилий, чем для финального экзамена на должность руководителя СГК. – Фрагменты уже отправлены в Службу безопасности. Если по ним что-то возможно узнать, Зави это сделает… и если невозможно – тоже.Брат и сестра обменялись над его склонённой головой непонимающими взглядами.- Пуля? С галереи соседнего павильона? – недоверчиво переспросил Джаспер. – Как мама могла не заметить её и не успеть уклониться?Этот вопрос будто встряхнул главу СГК. Разумеется, в оружии Бернар не разбирался так, как военные, но об этом следовало подумать сразу же. У представителей линий элиты, созданных для войны и работы в Службе безопасности, реакция повышена даже по сравнению с собратьями других специальностей, не говоря уж о наблюдательности и рефлексах, выработанных Геллой за столетия службы на передовой. Разумеется, от лазерного выстрела спастись нечего было и думать, но пуля?..- Выстрел производился, конечно, не из зоны прямой видимости, – тем временем задумчиво произнесла Кьяра, – однако пуля никак не могла прилететь из "слепой" области… Если только… – она запнулась и вновь поймала взгляд брата.- Ты думаешь о том же, что и я? – медленно проговорил тот.- Это единственное объяснение, – отозвалась его сестра.
- О чём вы? – Бернар поднял глаза и растерянно переводил их с Кьяры на Джаспера и обратно.- Управляемая пуля, – жёстко пояснил юноша. – Причём либо с полностью ручным управлением, либо настроенная на излучение датчика серёжки жертвы… и если верно последнее, это очень скверно.Помрачневший ещё сильнее Ам кивнул:- Адмиралу Лангаре ещё повезло, что ракету нацелили на её аэрокар, а не на неё саму.- Что?! – в один голос выдохнули его собеседники.- На неё было совершено покушение в то же время, что и на гранд-адмирала, – блонди избегал говорить "вашу мать" и даже называть покойную по имени, чтобы меньше тревожить свежие раны молодых Эрнов, – однако успехом не увенчалось.Джаспер и Кьяра вновь переглянулись, помрачнев ещё больше. После этих слов в них вновь подняли голову адмиралы АКФ, ранее оттеснённые на задний план сражёнными горем сыном и дочерью.- Анри… мама… Иоланда… – проговорила девушка. – Грязная игра! Очевидно, господин Бома был прав: скоро нас ждёт новая война.- Что ж, те, кто это затеял, её получат – но не такую, как задумывали, – голос её брата походил на змеиное шипение. – С каждым, кто встанет против меня, я расправлюсь как с убийцей матери.- Только не забывай, что мы должны ещё и победить, – напомнила Кьяра. Её лицо приобрело несвойственное обычно выражение ожесточения – в этот момент близнецы действительно стали точно отражениями друг друга. Оба будто вспыхнули ледяным огнём, от которого и душа блонди наконец зажглась жаждой возмездия.- Если я смогу хоть чем-то помочь вам, – негромко произнёс Бернар, сам отстранённо удивившись появившейся в голосе твёрдости, – я это сделаю.Ещё некоторое время они молчали, вновь чувствуя каждый всем своим существом общность – однако уже иную. Слабость, разделённая на троих, уменьшалась, объединённые же силы даже не складывались, а умножались. Несмотря на все различия и преграды, каждый готов был при необходимости в любую минуту подставить плечо остальным.
На этот раз тишину нарушила Кьяра:- Бернар, у тебя на этот вечер больше нет никаких запланированных дел? – спросила она.- Даже если бы были, я бы их отменил, – вздохнул тот. – Свой предел есть даже у элиты, и я его уже перешёл, – это прозвучало не жалобой, не признанием в собственной слабости, а простой констатацией факта.- Тогда поедешь с нами? – тонкие пальцы, тепло которых чувствовалось даже через две перчатки, вновь погладили тыльную сторону ладони блонди.Бернар вскинул на Кьяру глаза с недоверчивой благодарностью и нескрываемым изумлением: она будто мысли его прочитала – не успел подумать, каково теперь будет остаться до утра наедине с разрывающими душу горем и гневом…
- Спасибо! – только и смог проговорить он вслух.Джаспер понимающе кивнул, молча крепко стиснул плечо блонди и встал первым.*** Дорога до апартаментов линии Эрн не отложилась в памяти никого из троих совершенно – и блонди, и платиновые были сосредоточены только на том, чтобы держать лицо, пока за ними не закрылись двери.
Бернар огляделся по сторонам, пытаясь принять, что в глубине квартиры уже не раздадутся быстрые шаги, не появится перед ними весёлая и приветливая хозяйка, сияя ослепительной белозубой улыбкой и лукавым огоньком в синих глазах, не увлечёт вихрем столь же искренних, сколь остроумных высказываний обо всём подряд… ничего этого не будет больше – никогда. Здесь, в апартаментах, ещё недавно бывших домом Геллы, душевная боль нахлынула с новой силой, так, что блонди невольно прислонился к стене, сжав губы и закрыв глаза.
Переглянувшись с сестрой, Джаспер снова положил руку на плечо Бернара и решительно повлёк в сторону гостевой ванной. Тем временем Кьяра поспешила туда, куда обычно элитники знали разве что направление – на кухню.В иных обстоятельствах тепло воды, ароматная пена, заботы вышколенных фурнитуров только усилили бы тяжесть на душе Ама, но сейчас он чувствовал, что не безразличен, что рядом те, в ком его переживания вызывают сочувствие и желание помочь – и позволил себе расслабиться окончательно, так что к тому времени, когда блонди проводили в гостиную, усталость наконец взяла своё, и хотелось пусть ещё не спать, но лечь или хотя бы откинуться в кресле и, прикрыв глаза, дать потоку эмоций унести себя. И гость, и хозяева почти ничего не говорили, но приглушённый, не тревожащий свет, душистый травяной чай, который Кьяра принесла и разливала сама, мимолётные взгляды и прикосновения были важнее слов – и важнее, кажется, всего.
Бернар сам не заметил, как провалился в сон, и смог даже проспать до утра без кошмаров.***Джаспер сам отнёс уснувшего блонди в гостевую спальню, привычно для военного отстраняя уже неотвратимо подступающий сон, такой желанный сейчас, и всё же затем направился не к себе, а обратно в гостиную, чувствуя себя обязанным сказать сестре на ночь хоть пару слов поддержки.Но за первым же поворотом едва не столкнулся с Кьярой. Дрожащие губы, отчаянный взгляд… Такой брат раньше и представить её не мог – так же, как и то, что их мать будет подло убита…
- Кьяра…- Ничего не говори, – покачала головой сестра и крепко обняла его. – Просто… побудь со мной эту ночь. Так будет лучше… для нас обоих.Джаспер ошеломлённо молчал. Прикосновения друг к другу элите не запрещались, тем более внутри одной линии, но спать вместе в одной постели? Ему не доводилось слышать о таких прецедентах… Однако припавшее к нему тёплое тело Кьяры, её объятия успокаивали, будто ограждали от всех переживаний – и вызывали неожиданное непреодолимое желание тянуться навстречу. Руки юноши словно сами собой обвили талию сестры и притянули ещё ближе к себе. И впервые с той секунды, когда они услышали от Стефана Бома роковое известие, оба ощутили, как страшное напряжение пока ненамного, но начинает отступать.Кьяра и Джаспер сами не поняли, сколько простояли так посреди коридора, прячась от обрушившейся на них беды в кольце рук друг друга, прежде чем юноша ответил:- Идём, – просто сказал он. Элита не испытывает страха, но от одной мысли о том, чтобы прервать эту близость и разлучиться хоть на минуту, обоим становилось не по себе – казалось, что спасительное чувство сразу исчезнет, и неизвестно, вернётся ли потом.Брат и сестра двинулись к её комнатам. Одна его рука по-прежнему лежала на её талии, а её – на его плече. Больше они не сказали друг другу ни слова – в этом просто не чувствовалось необходимости – только Джаспер по пути окликнул своего фурнитура:- Хуан! Принеси мою пижаму в спальню госпожи Кьяры.
Всё то время, пока слуги переодевали их ко сну, молодые платиновые старались коснуться друг друга хотя бы кончиком пальца, а оказавшись наконец на одной кровати, вновь тесно обнялись, переплетая тела, будто ветви выросших рядом деревьев. После всего пережитого тяжёлый сон без сновидений накрыл обоих почти мгновенно.
Объятия их в ту ночь были совершенно невинны, тела – разделены тканью ночной одежды, но Джаспер и Кьяра Эрн как никогда ранее чувствовали себя единым целым. Целым, способным вынести любые выпавшие на их долю испытания.____________________Ниоба – в древнегреческой мифологии дочь Тантала, царица Фив, мать семи сыновей и семи дочерей, гордившаяся ими так, что однажды осмелилась насмехаться над богиней Лето, у которой было всего двое детей – Аполлон и Артемида. В наказание за это все дети Ниобы (по другой версии, за исключением одного сына и одной дочери, вознёсших Лето умилостивительную молитву) погибли от стрел детей Лето. Сама же Ниоба, безутешно оплакивавшая своих детей, была превращена в статую, но её глаза продолжали источать слёзы.