Глава 2: Ткань времени (1/1)

Если я смогу потянуть ткань времени,Заглянуть в будущее,Найти доступные понятные ответы,Выяснить правду...Издали время как темная материя,Осязаемая и плотная.Оставляет в календаре следы дней,

Вносит смысл в прошлое.ARCH ENEMY — Артемисия ищет Эллону. Для этого она воспользуется силой правителя Эстара. Первым делом мы найдем Эллону и возьмем под защиту. Она должна быть на Белом корабле. Эдея вернулась домой. После освобождения от влияния Артемисии Эдея не враг нам, ее цель – жить в мире. Мы скоро отправляемся в путь. Но до этого... Я принял решение похоронить наших погибших здесь. У берегов Баламба мы будем нескоро. И вернуть сможем немногих – только тех, у кого остались близкие родственники. Кто готов оказать помощь, жду вас через час у входных ворот. На этом всё. Я отключил микрофон. Слова не давались: набор звуков. Еще и Квистис смотрела с жалостью, что добавляло скованности в мои движения и в голос. Мы работали в полной тишине. Мои люди, которых я недавно отправил сражаться, почти не отдыхали с тех пор. Сначала разгребали завалы и вытаскивали убитых и раненых, теперь копали ямы чтобы похоронить мертвых. Сельфи стояла неподалеку, поддерживаемая Ирвином. Среди погибших были и ее земляки из Трабии, решившие влиться в нашу борьбу, а не отстраивать свой пострадавший после ракетного удара дом. Вряд ли мы сможем двинуться в северное полушарие в ближайшее время и вернуть на родину тела. Только так. Чуть ранее я встретился с Фуджи под тенью галбадианского Сада. Мы смогли договориться об обмене пленными. Сразу после этого корабль Галбадии снялся на воду и поплыл на северо-восток. Альмаси всё еще там – командует войсками. Он не спустился. Но я был рад, что нам с Фуджи удалось мирно уладить обмен, и что стена, однажды разделившая нас, не настолько велика. Переговоры возможны. А ведь она должна была бы возненавидеть меня. Мы оказались перед еще одной проблемой. Галбадианцы собрали своих мертвых с поля боя под стенами Садов. Но несколько трупов мы вытащили из-под завалов в пределах нашего Сада. И это случилось после отплытия вражеского корабля. Я решил похоронить и их тоже. Ирвин вовремя предугадал мои намерения, сообщил, что в южной и центральной частях Галбадии принято сжигать тела. Удивившись, я согласился. После того, как наши разошлись, уже в сгущающихся сумерках Киннеас остался и помогал. Вернее, большую часть работы он сам и сделал, я лишь слушал его указания и переносил трупы. Совсем стемнело, когда я оглянулся и увидал бредущую Эдею. А затем мы с Ирвином просто смотрели, как она обошла собранные тела и, вытянув руки, призвала огонь. Я отступил на несколько шагов – так резко полыхнуло. Силы Эдеи по-прежнему страшные. Но теперь они не направлены против меня и моих друзей. И всё же что-то продолжало грызть; находиться рядом с ней и не испытывать двойственных чувств было сложно. Думаю, так сейчас не только у меня. Может поэтому Эдея побоялась выйти раньше – когда мы закапывали своих сотоварищей, когда здесь со слезами стояли, еле держась на ногах, их друзья или близкие. Лишь под покровом темноты эта женщина вышла проводить в последний путь соплеменников. Чувствует вину, хотя не по своей воле отправила их на смерть? Блики огня отсвечивали на лицах Киннеаса и Эдеи. Я старался держаться с подветренной стороны, мысленно ругая мятущийся ветер, а они даже не шелохнулись. Этот запах еще долго будет меня преследовать. Огонь догорал, когда я почувствовал слабый шорох, но не сразу понял, что это шевелится Левиафан. Скоро один из моих Стражей проснется. Пора идти. Лишь раз оглянулся. Они стояли, продолжая смотреть в огонь. Тени скакали за их спинами. Похоже, у Киннеаса накопилось много вопросов о своем прошлом. Пусть поговорят наедине. Вдали от огня вновь со всех сторон навалилась сырость. Но дождь за весь день так и не сорвался. Я зашел в свою комнату, прислушиваясь в темноте. На что надеюсь? Что меня встретит Риноа, что услышу ее голос, клацну выключателем и увижу ее улыбку? Здесь пусто. Даже немного холодно. Скинув куртку и переодев футболку, я забросил одежду в стиральную машину, вымыл руки до локтей. Хотел побыстрее избавиться от запаха гари, пыли и пота, смыть с себя чужую кровь и землю. Без Стражей сложно поддерживать чистоту. Левиафан вздрагивал уже так, что колени подгибались. Я нашел ранее брошенную флягу и допил остатки воды в ней. Умылся под краном и наполнил флягу до краев. Яркие пятна кружили перед глазами. Сколько ни пью, всё не хватает. Нужен сон. А теперь и Шива готова очнуться. Заплетающиеся ноги донесли меня до лазарета. Здесь слабый свет горел даже ночью. Я добрался до нужной палаты, вошел, нетвердо двинулся к койке, на которой лежала Риноа. Чуть помедлив, присел рядом и коснулся ее холодного лба. На секунду даже испугался, но пульс на виске бился ровно, а монитор по-прежнему показывал пятьдесят шесть ударов. Будто бы техника рехнулась. Но это не так: я считаю пульс, он такой и есть. Слишком ровный. Взяв в ладони руку и легко сжав, я мысленно послал Риноа свое тепло. Ничего не изменилось. Потом Левиафан рвано вздохнул, в глазах потемнело. Несколько минут я боролся за свое сознание, пока Страж содрогался в конвульсиях. Похоже, ему здорово досталось в том сражении. Эдея очень жестоко способна бить по этим лунарским монстрам. Не будь мой Левиафан на привязке, и мокрого места от него не осталось. “Ты жив, дыши ровнее”, — вымученно шепнул. И он послушал. Оглушенный, будто обернутый в вату, некоторое время я сидел не двигаясь. Стало тепло. Я глубоко вздохнул. Понял, что сознание почти устойчиво; в глазах больше не носилась карусель пятен, а затылок не жгло. Опустился на колени и коснулся ладони Риноа. Всё еще холодная. Темнота отозвалась шорохом. Я позвал Диаблоса, и на его ответный вздох кивнул. Черный дым затопил помещение. Левиафан вновь рвано дышал. Густая тьма наполнила комнату или мои глаза – ничего не видно. Не удается, Страж не идет на контакт. Эдее тоже пришлось столкнуться с этим, когда она пыталась воззвать к Диаблосу? — Риноа, — позвал я, продолжая сжимать ее ладонь. Голос дрожал, — ответь мне, прошу. Ты ведь хочешь проснуться? Вернуться ко мне? Я сделаю, что ты захочешь. Только ответь. Рукой я прикрыл глаза. Всё равно ничего не могу видеть. Что делать, на что еще можно надеяться? Отчаяние и темнота полнят мой мир. Где же та сила, способная помочь? Ну же, Риноа, ответь! Нет отклика, никакой реакции. Будто изваяние лежит. Холодное. Отчаяние дергается внутри, царапает сердце. Почему со мной это происходит? Почему я готов признать, что за всю жизнь был счастлив только рядом с Риноа? И оценить наши дни лишь теперь, когда они безвозвратно утеряны? Почему так поздно? Зачем я столько замораживал чувства, держался на расстоянии? Ты говорила, что мы пока будем вместе. А я не сумел использовать каждую минуту – все возможности, чтобы быть с тобой рядом. И не признался себе: я теперь не один! Один. Холод энтропии замораживает и рушит мои миры. Один. Посреди разверзшегося под ногами хаоса. Нет силы, способной вернуть меня в реальный мир, обратно в жизнь. Никто не зовет, некому ждать моего возвращения. — Риноа, скажи что-нибудь. Тишина. Я стою на разрушающейся планете. Вот она и пришла к своему закату, распадаясь под ногами. Ни один свет не разорвет безжизненную тьму. Я опустил голову возле холодной ладони, понял, что забыл дышать. Пульсирующая боль застучала в висках, пока не перешла в набат. Шива вздохнула, обваливая остатки вселенной. — Почему я не могу прорваться? — Потому что я не позволяю, — ответил. — Сквалл, ты? Ты осознанно блокируешь меня? Как? — Да, — отозвался. — Я снова попыталась связаться с тобой и отправить нас в прошлое. Но почему я не контролирую свои силы? Я сплю, да? — Я контролирую свои. — Прости меня, пожалуйста. Я помню твои слова, ты просил не втягивать себя. Но мне снова нужна твоя помощь. Позволь мне... — Хватит! — Я теряю близких мне людей, Сквалл! Не закрывайся! Прошу! Мне очень нужна твоя помощь! Сквалл! И я сдался. Принял боль, раскалывающую голову. Провалился в ?мир снов?.*** Между скал завывал ветер. Лагуна поёжился. Посмотрел на кружащие в пляске небеса. Всё те же. И снова поежился, безотчетно проводя ладонью по груди: шрам от раны, полученной несколько месяцев назад на этом самом континенте в стычке с солдатами Эстара. В тот раз я не смог принять удар на себя целиком, был обессилен и обескровлен затянувшимся боем с врагами, способными сковать даже Стражей. — Эй, где эта статуя? — Дальше, за перевалом должна быть, — ответил Лагуна не оборачиваясь. — Погода меняется. Будет дождь. — И снег, — поддакнул Лагуна. — Почему ты не предупредил, что надо взять теплый комплект одежды? — Предупреждал! Луар начинал злиться. За ним цепочкой по тонкой тропе меж скал шли несколько человек с какими-то чемоданами, рюкзаками и сумками, ёжась от холодных порывов. Вскоре группа вышла на открытую идеально ровную местность с небольшой гранитной площадью. Брусчатка давно побита, трещины расползались от центра к периферии. Посреди площади стояла статуя двух людей в натуральный рост. Длинноволосая женщина из камня прижимала к груди руки, закусив губу, и с отчаянием в белых каменных глазах смотрела вниз. В ногах лежало изваяние другого человека – мужчины. В ладони он стискивал рукоять ганблейда, тело неестественно выгнуто. Третья фигура изображала дракона, напролом идущего к ним. Кажется: еще немного, и из каменной зубастой пасти прольется настоящее пламя. — Вау! — воскликнул один из путешественников, осторожно поставил чемоданы на землю и бросился к изваянию. Обошёл, притихший, вокруг. Затем с широкой улыбкой обернулся к подошедшим. — А наш гид не говорил, что статую рыцаря делали по его меркам. — Да бросьте, ребята. Этой статуе не менее двухсот лет. — Но ведь похож! Один из присутствующих присел возле изваяния и некоторое время разглядывал. — Действительно! Лагуна ходил по периметру площади и осматривался. Группа людей перешептывалась. Один из них опустил на гранитную поверхность чемоданы, уложил их и открыл. Достал какие-то реквизиты. Подошел второй участник, держа в руках ганблейд. — Вот. — Отлично! Эй, Луар. Не хочешь примерить доспехи рыцаря? Нашего главного актера укачало на яхте, и он пока не готов к работе. А нам бы закончить съемки до того, как всё засыплет снегом или зальет дождями. — Я ведь просто гид, — замялся Лагуна. — Хорошо заплатим. Из толпы присутствующих отделился человек. Он сбросил капюшон с головы, и я узнал Кира. Приблизившись, он шепнул в самое ухо. — Соглашайся. У нас почти не осталось денег. Лагуна неодобрительно покачал головой и сложил на груди руки. — Не могу! Я ведь не актер ни разу! — Зато как воодушевился, — подмигнул Кир и иронично заметил: — Хочешь же! Вижу. Тебе только ганблейд в руки – и вылитый каменный чувак. Главная роль в исторической драме, мм. Любой бы мечтал. А еще актрису главной роли целовать будешь. — Актрису целовать позже, — буркнул оператор. — Пока не повалил снег, играем на открытой местности. Позднее склеим сцены в нужном порядке. Со стороны скал показалась другая группа. Среди них была женщина в легкой одежде, сейчас она цокала зубами и куталась в большой шелковый платок, осторожно ступала в туфлях на тонком каблуке, подозрительно оглядывая побитую дорогу, а также местность и скульптуру посреди площади. — А она была красивой, — тихо заметила женщина через несколько минут. Провела рукой по лицу каменного изваяния. — Мне бы такие волосы. — Парик, — ответил голос поблизости. Еще один член команды пошуршал по пакетам и достал упаковку, протянул актрисе. Несколько человек начали разбивать палатку-студию. Сделали это достаточно быстро, и вскоре почти вся компания с вещами и сумками скрылась внутри. Кто-то высунулся из проема и позвал Луара. Лагуна недовольно пошел. — Переодеваемся! На открытом пространстве остался лишь Кир. Но вскоре окликнули и его: — Эй, парень, не хочешь примерить костюм дракона? — заговорщицки шепнул кто-то из съемочной группы. — Наш ?дракон? укачался и блюёт. — Я не умею играть, — тонко усмехнулся Кир. — Тебе же деньги нужны? А играть такую роль совсем необязательно. Наденешь костюм и прямиком пойдешь на Хранительницу и Рыцаря. Рык и пламя мы наложим сверху. — Ну хорошо, — буркнул Кир, подошел, захватил массивный пакет, который ему выдали, и потащил прочь от площади к валунам у подножия горной гряды. — Э-эй, ты куда? В студии переоденься! — Чтобы вы надо мной ржали? Нет, спасибо, не хочу, — продолжал ухмыляться Кир, прячась за скалами. Лагуна тем временем примерял доспехи. Я мысленно покачал головой. Снаряжение было не только из пластика, но и само выглядело дешево. В памяти возникли обрывки каких-то рекламных кадров. — А вы уверенны, что именно такие латы носили двести лет назад? — озадаченно спросил Лагуна, критично оглядывая себя и доспехи серо-серебристого цвета. — В любом случае, они мне малы. Я даже руку нормально поднять не могу. А мне еще ганблейдом махать. — Они вылиты по меркам нашего актера. — Ясно, — уныло отозвался Лагуна. Взял ганблейд и вышел из палатки. Вскоре на открытой площадке появилась и актриса, играющая Хранительницу. Она продолжала кутаться в платок, но теперь на ее ногах были ботинки, и ступала женщина гораздо уверенней. Команда высыпала наружу и устанавливала аппаратуру. — И-итак, по местам! — зычно скомандовал кто-то. Режиссер засуетился, придирчиво оглядел актеров, поправил платок на плечах актрисы и заставил Лагуну поменять стойку, вытянув ему руку дальше и выше. Лагуна тихо застонал: пластик врезался в кожу подмышек. — На-ачинаем! Дубль два: смерть рыцаря! Мотор! — Ты спасешь меня, мой рыцарь? — тихо спросила актриса, прижимаясь к Лагуне и опуская голову на его плечо. Лагуна незаметно попытался отстраниться, хотя я и понимал, что ему, как и окружающим, сейчас очень холодно, и подсознательно хочется любого тепла. — Конечно! От всего мира! — Хорошо, выход дракона, — сказал режиссер. — О мой рыцарь Зифер, что это? — вскрикнула актриса. И замерла, выставив руку со звякнувшими на запястье браслетами. Замер и Лагуна, обернувшись в указанном направлении. Ветер свистел среди скал, по тропе змеилась снежная поземка. Кир не появлялся. Было тихо. Съемочная группа ожидающе вытянула шеи, высматривая дракона. — Эй, дракон! Твой выход! Хрустнул снег. Снова. Из-за скалы выглянула рогатая голова, покрытая костяными пластинами. Огнем переливает чешуя на шее. Дракон моргнул и мягко переставил лапу со снега на голый камень. — Это не Кир, — тихо ответил Лагуна, до скрипа сжав рукоять ганблейда. — Это не те слова, — крикнул режиссер. Лагуна аккуратно шагнул в сторону, прикрывая за собой женщину. Вытянул ганблейд вперед. — Уходи... — Я тебя не брошу, Зифер! — Это настоящий дракон, — прошептал Лагуна. Дракон выходил из-за скалы, вскоре показался весь. Позади ахнули. Что-то из аппаратуры упало на гранит, треснуло. “Лагуна, это рубиновый дракон. Он способен изрыгать пламя. Отведи его от людей”, — ответил я, холодея. Вряд ли он меня послушает. В прошлый раз я не смог его защитить. — Не очень хотел бы я изжариться, как этот Зифер, — пробормотал Лагуна. И я хорошо понимал его страхи. Но если дракона не остановить, мало кто из присутствующих здесь сможет уйти от него живым. — Прощайте, мой верный рыцарь, — пролепетала актриса, осторожно ступая вспять. Шагов через десять она повернулась и побежала. Дракон, елозя хвостом по снегу, подобрался. “Приму удар на себя. Давай!” Лагуна скакнул вперед и рубанул клинком по пластинчатому клюву разбуженного существа. Пробежал к камням. Дракон резко повернулся следом, но в этот момент его отвлекли крики людей. Похоже, до них дошло. Или же только сейчас смогли выйти из ступора? Съемочная команда шумно разбегалась. Дракон вновь повернулся в сторону площади и пошел туда, где стояла статуя и метались люди. — Эй! — крикнул Лагуна, ударяя лунарское чудовище по спине. — Я здесь! Дракон резко развернулся и клюнул, но я уже управлял руками Лагуны и подставил ганблейд. Дешевый металл треснул, рукоять осталась в ладони, клинок – в пасти животного. Я скакнул в сторону, подчинив себе движения Лагуны. И снова – теперь вспять. У тебя будут болеть все мышцы, если давно не тренировался. Но лучше так, чем судьба того рыцаря. Пласты холода стали осязаемы, я прикасался к ним, вытягивая влагу и материализуя что-то, чем можно заменить оружие. Дракон взмахнул крыльями и подпрыгнул, резко вытянув шею. А я в ответ вскинул руку, выхватывая из атмосферы лёд. — Страж! — вскрикнул Лагуна. Пластина клюва ушла в плечо, один из клыков – в запястье. В глотку дракона вошло ледяное копьё и сейчас мешало ему сомкнуть челюсть до упора. Я замахнулся и второй рукой, чувствуя, как вокруг нее собирается холодный поток. Ударил новым копьем изо льда, надеясь высвободить руку. Льдина раскрошилась об пластину возле ноздрей, дракон фыркнул. Вторая льдина вынеслась из его горла паром, ладонь обожгло. Я ударил вновь – новым копьем, – целясь в шею. Резко выдернул руку, а дракон отпрянул и задрал голову. В его горле заклокотало, он судорожно глотал холодный воздух с собственной кровью. Всё так же управляя движениями Лагуны, я клацнул по застежке пластиковых доспехов, и они двумя пластинами обвалились под ноги. Сейчас – самое время от них избавиться. Зацепит огнём, а тогда придется сдирать чертов пластик вместе с кожей. — Страж! “Это моя кровь, не смотри!” — Да знаю я! Зачем ты это делаешь для меня? “Спросишь у Эллоны”. Дракон опустил раскрытую пасть, но я уже был готов. Пламя потекло струёй. Я прыгнул за скалу, упал и откатился. — Ты еще живой? Я чувствую ожоги и не чувствую руки. “Это мои ожоги и моя рука. Заткнись. Просто беги. Петляй между скал как можешь. Мои ноги больше не держат. И... спасибо за доверие”. Я старался почти не дышать. Не чувствовать запаха сгоревшей крови. Не сосредотачиваться на боли в руке и лице. — Эй?! Среди валунов прятался Кир. Он выглянул и швырнул Лагуне его старый автомат. Луар подхватил, снял предохранитель и прицелился. “Стреляй!”, — скомандовал я, касаясь патронов. Вода вокруг, целое море, и я могу ее позвать, держа под контролем силы Левиафана. Едва Лагуна выстрелил, дракона залило водой как из-под брандспойта. А затем я коснулся мокрой земли, и по ней побежал лёд, подобрался к лапам существа, вморозил их, двинулся выше и вскоре сковал всё тело прозрачной клеткой. — Бежим! — крикнул Кир. Лагуна, поскользнувшись, оставил рукой в снегу кровавый отпечаток. Он так и не догадается, что я не Страж? Хотя бы по цвету моей крови? Луар, наконец, сумел подняться и побежал петлять среди скал, нырнул в одну из светлых сквозных пещер. С Киром они разделились и потерялись. Я осторожно тянул силы из своего симбионта, пока тот, оскальзываясь на снежных тропах, блуждал по неизведанным землям континента Сентры. Темнело. Снег повалил хлопьями. Надеюсь, группа тех чудаков, что прибыли в эти жуткие места снимать фильм, вернулась на свою яхту и пока пережидает там. Кончились скалы, Лагуна прошел мимо последних валунов. Впереди равнина, открытая всем ветрам. Снега намело по колено, резкие порывы сбивали его в плотную массу. Еще через полчаса дыхание метели стало мокрым. Побережье близко? Я прислушивался, надеясь услышать рев океана. Но Лагуна нашел ориентир раньше меня: указал на далекий свет. — Что это? — выдохнул Луар. “Маяк. Дом”. Под снегопадом, незаметно перешедшим в дождь, а затем и в настоящий ливень, Лагуна кое-как доплелся к ограде. Дошел до ворот и подергал – заклинило, сырой снег и корка льда мешали открыть их, даже хоть немного сдвинуть. Луар навалился всем телом. Калитка скрипнула и чуть подалась. Ноги разъехались на каше из мокрого снега и грязи, и Лагуна в очередной раз упал в мокрое месиво. Попытался приподняться, но больше не смог, некоторое время лежал, распластавшись, под дождем. — Эй? — испуганно шепнул кто-то. Луар посмотрел вверх. Над ним стояла девочка с фонариком, светила прямо в лицо. — Привет, — сказал Лагуна, поднимая грязную руку и жмурясь от света. Улыбнулся. — Я тот самый рыцарь, который сумел спастись от дракона. Каменная тропа от двери дома была ранее вычищена от снега, по ней бежала вода. У ворот и калитки остался ледяной настил, но сейчас он почему-то быстро таял под ногами девочки. И калитку теперь ничего не сдерживало.

— Встать сам сможешь? — спросила девочка, отбрасывая с лица намокшие под ливнем черные волосы. И я увидел ее желтые глаза. Наш приют выглядел тепло и уютно. В очаге горел огонь. На пороге Эдея коснулась пальцем губ, призывая к молчанию, разулась и тихо пошла по полу. Лагуна оглядывал помещение, половицы под его ногами поскрипывали, и он периодически замирал. Эдея ухватила стул и перенесла его поближе к очагу. Лагуна, едва бросился на помощь, был остановлен ее шиканьем: — Тихо, детей разбудишь. Снимай куртку, повешу сушиться. И садись к огню поближе. Чайник поставлю. Расскажешь, что ты забыл на Сентре, галбадианец. — Откуда ты?.. Эдея сдвинула чайник с края к центру очага, взяла табурет, перенесла и села напротив Луара. — С незнакомцами на ?ты? только галбадианцы и начинают разговор. Мы с тобой земляки. Ну как, я ответила на оба твоих вопроса? — А... у... Ну, в общем, я искал Эллону. А один известный режиссер решил снять фильм про погибших здесь Зифере и Саманте. И рванул на забытый континент. Я был на Сентре ранее, и теперь типа гида у них. А когда их главный актер заболел, мне предложили роль Зифера, и... — Зифер, — шепотом повторила Эдея, быстро поднялась, сняла едва зашумевший чайник и разлила по чашкам, подхваченным из буфета. Протянула одну Луару. — Аккуратно, горячо. — Ай! Это не чай. — Шиповник. Некоторое время они молчали. Лагуна держал чашку, грея руки, и иногда осторожно нюхал напиток, пока опасаясь сделать глоток. Эдея отставила чашку на стол и сейчас разглядывала свои ладони. Я снова заметил, что ее пальцы кажутся длинными. Было так тихо, не слышно даже ливня за окном и бушующего океана. Лишь потрескивали поленья. Скоро догорят. — А что с Эллоной? — Ее похитили солдаты Эстара, — с горечью поведал Луар, беспомощно жестикулируя одной рукой. — Я пытался попасть в Эстар. Но не смог. Говорят, есть какой-то проход из Сентры. А не найду – придется через горы Трабии. — Из Сентры точно нет. — Сначала сомнение, а после – понимание, коснулось лица девушки. Она склонила голову, рассматривая свои руки. Еле слышно спросила: — Они искали преемницу для Хранительницы Эстара – Адели? — Да-да, точно! — подтвердил Лагуна и задумался, внимательно разглядывая странную девочку в черном платье. Я уловил его заметавшиеся мысли: ?Почему она живет в этом страшном месте? О каких детях говорит? Откуда всё знает??. Подозрение змеей овивало сердце. И его пульс отдавался в моих ушах. Я хотел успокоить Луара, но не знал, как. Эдея взглянула с таким теплом в глазах, что Лагуна притих. — Эллона твоя дочь? — Не совсем! Она – очень важный для меня человек! — Тише!.. Лагуна прикрыл рот. Дверь, ведущая в спальню, приоткрылась, в проеме появилась девочка примерно того же возраста, что и Эдея, лет пятнадцати-семнадцати. В отличие от Эдеи, она была высокой. Светлые спутанные волосы неровно разметались по плечам. Оглядев комнату, она потянула к лицу руки и попыталась закрыться ими. Всхлипнула. Эдея моментально подхватилась, подбежала к девочке, обняла, отвлекая и уводя. — Он друг, друг, — шептала она. — Не бойся, он тебя не тронет. Пойдем. Он ищет свою дочь, и нас не тронет, пойдем. Когда девушки скрылись за дверью, Лагуна не находил себе места. Я же думал над словами Сельфи и Ирвина. На Сентре развернулись боевые действия. Они оставили на выживших свой страшный след. — Что вообще тут происходит? — тихо спросил Лагуна. — Я чудовище в глазах этого ребенка? Почему? “Она собрала в своем доме спасенных детей эстарцев, которых чуть не убили ваши военные. Забудь об этом прибежище. Оставь их в покое. Никому не говори”. Я мысленно ходил по комнате, мысленно касался стен. Здесь прошло мое детство. И здесь сейчас тепло. Не так, как в моем настоящем, где стекла выбиты, а стены рушатся, и мокрый ветер безнаказанно гуляет, вороша прошлое по углам. Непривычный календарь висит на привычном месте. Если им пользуются, а не для красоты повешен и забыт, сейчас апрель. Почему тогда вне стен дома так холодно? И снег? Что с этой погодой? Или, всё же, дело в календаре? Эдея вновь появилась в дверях, осторожно их прикрыла. Поджав губы, прошла к столу. Махом выпила весь чай из своей чашки. Устало опустилась на табурет и некоторое время сидела. — Тебе надо спасти Эллону. “А мне надо спасти Риноа...” Меня накрывало черным сном, и я не сразу понял, что сказанное в полубреду Лагуна тоже слышит. Лагуна дернулся, касаясь рукой головы. — Что с тобой? — Н-ничего... Кажется, мой Страж на грани смерти. Не умею контактировать с такими существами. Это Эллона что-то сделала. Как-то передает его мне, чтобы помогал. Страж так говорит. Защитил меня от огнедышащего дракона, принял удары на себя, залил снег собственной кровью, а я тем временем только связки перетрудил. Эдея глубоко задышала. Протянула руку. — Страж? Говорит? Можно? Можно, я его услышу? Я неожиданно дернулся, почувствовав исходящий от руки холод. Лагуна обхватил голову и сжал виски. Что я ей скажу? ?Привет, мам?? Ее ладонь сразу же легла на лоб. — Имя? “Сквалл, — на автомате ответил, когда лёд руки будто пронзил мозг, — Сквалл Леонхарт”. — Ты не Страж? Мы стояли на клочке земли: я и Эдея. Я смотрел в ее глаза, из которых лилось пламя и затапливало серые слои странного мира. Огонь вспыхнул четко очерченным кругом. — Я хотел бы считать себя человеком, — ответил, с удивлением подмечая, что Эдея не узнает меня. Пламя поднималось всё выше, а я неосознанно вжимал голову в плечи. — Эллона переносит меня в прошлое, чтобы я защитил ее приемных родителей. И я живу на два мира, во снах попадая в мозг этого галбадианца. Кажется, он мой отец, но я уже ни в чем не уверен. Потому что нас с Эллоной на ноги поднимешь ты. Неосознанно я вызвал в памяти календарь, висевший на стене возле обеденного стола. Почему я сразу не подметил и другие странности? Воспринял спокойно, даже когда увидал год. — Винхилл. Через пять месяцев. Эдея ахнула. Ее рисунок губ очень красивый. Почему я подмечаю эти детали и фокусируюсь на них? Хочу таким образом отстраниться от происходящего вокруг? Или сосредоточиться, чтобы отыскивать образы из своего прошлого? Вихрь взмыл выше, пожрал серые небеса, засыпал меня искрами. Я перестал видеть ее глаза, руки. Пытался вдохнуть, но огонь попадал в легкие и жёг. Эдея кругами ходила по комнате. Лагуна продолжал сжимать голову. Я осторожно вдыхал теперь холодный воздух. — Эллона, ты в петле без права выбора, — отчетливо сказала Эдея. Мир погас.*** — Эллона, — позвал я. — Мне надо увидеть Риноа и разобраться, как суметь защитить. Пусть хотя бы через прошлое, но помоги мне. Прошу. Мне нужен этот шанс! — Прошлое... — Эллона чуть всхлипнула, — прошлое невозможно изменить. Сейчас я смогла осознать. Теперь мне придется принять это и сердцем. Когда меня похитили, Лагуна отправился в Эстар, чтобы найти и спасти. Он вернул меня, но сам не смог вернуться и быть рядом с Раин. Она умерла. Перестала узнавать меня, но прижимала к себе ребенка и всё звала и звала Лагуну. Хотела показать ему сына. Я ненавидела! И себя, и тебя! Пусть бы я навечно оставалась в плену, пусть бы ты не родился. Лишь бы Лагуна остался в деревне вместе с Раин... Прости, Сквалл. Я хотела перевернуть мир. Чтобы мои желания исполнились. Но ничего не могу. Ничего не могу! Просто смотреть на прошлое. Твоими глазами. Слышать твоими ушами. И осознавать, что ничего сделать не получится! Прости, Сквалл. Я оставлю тебя в покое. Но от помощи твоей отказываться пока не буду. Мы еще встретимся. — Подожди, Эллона! Сестренка! Мне тоже нужна твоя помощь! Я хочу увидеть прошлое и понять его. Подожди! И нет ответа. Я открыл глаза. Ладонь Риноа лежала под моим лбом и сейчас была теплой. Со слабой надеждой поднявшись на ноги, посмотрел на Риноа, коснулся другой руки. Лежит, не шелохнувшись. Ладонь холодная. Пятьдесят шесть ударов. Ты сломался, что ли, прибор? Я накрыл рукой запястье, отсчитывая пульс. Нет, всё верно. Слишком тихо, слишком ровно. Мое же сердце било набатом, эхом отдаваясь в ушах. И под сердцем жгло. Я неосознанно коснулся груди, пытаясь утихомирить этот бешеный стук. Риноа, я готов вернуться в прошлое. Вдруг мне удастся что-то изменить. Сестра поможет. Я ей помогал. Надо только найти ее. А она на Белом корабле. Они назывались SeeD Эдеи. Значит, Эдея должна знать, где искать этот корабль. Мысли больше не путались. План вполне четко вырисовывался перед глазами. Я снова смогу контролировать ситуацию, надо лишь обозначить стратегию и следовать ей. А когда увижу Эллону, то попытаюсь договориться.