Глава 11. Сомнения (1/1)

Солнце умирало на западе, и лёгкая дымка окутывала деревья и травы, погружая всё в таинственный, колдовской полумрак. Зажглась первая звезда. Леди, весь день тенью бродившая между деревьев, решила, что пора возвращаться. После прощания с Галадриэль она искала одиночества, и никто не смел тревожить её… Было о чём подумать. Только эльфиечки приходили похвастать собранным для украшений к Празднику, когда тот, глава Семи Дубов, наблюдал за ними. Но это не важно, пусть. Он осторожно присматривался к ней, как и многие другие недавно прибывшие эльфы. Прошло уже несколько дней, в течение которых король вместе с Халлорном и советниками разъезжал по окрестностям, наводя порядок, и следил, как устраиваются возвратившиеся. Зеленолессцы привычнее к холоду, нежели их собратья, и пока не начнутся холода настоящие, эльфы из дальних поселений образовывали временные лагеря в Лесу вблизи дворца или растекались по близлежащим посёлкам, таким, как например Лунный Ручей, или останавливались в летних домах живущих у самых стен Дворцовой Скалы. Как она успела узнать, обычно все возвращались во дворец ближе к зиме, отмечая Праздник Урожая и Осеннего Равноденствия в летних вотчинах. И лишь нынешний приказ Владыки собрал лесной народ раньше времени. Король с Лаихенэлен почти не виделись, только мимоходом, украдкой, успевали обменяться парой фраз, любящими взглядами, и Трандуил, нежно коснувшись губами её руки, исчезал. Леголас пропадал с Линдиром, помогая тому обрести самого себя и вернуться к прежней жизни, и она, предоставленная сама себе, имела возможность вновь и вновь всё обдумывать и взвешивать. Казалось бы, пока всё хорошо. Тень, если и не сгинула, то отступила, и чутьё говорило, что надолго. День Праздника приближался. А в сердце Лаихенэлен не было покоя. Сомнения по-прежнему терзали её. Она дала согласие?— не было ли то ошибкой? Одно дело, что она поддалась своим чувствам, и пусть узы брака свяжут их с Трандуилом, но… Рок тяготеет над ней… Мелочи?— они складываются в звенья, образующие цепь событий, порождающие соответствующие действия. Всё взаимосвязано! Думы не покидали, и анализируя случившееся, она мысленно возвращалась то к одному, то к другому… Леди шла по коридору. Настроение было прескверным. Мысли кружились вокруг маленькой колдуньи, что отважно бросила ей вызов возле Переправы, и о том, чью силу она ощутила позже, силу, позволившую отрядам Тёмных бесследно скрыться в отрогах Мглистых Гор. Придворные учтиво кланялись ей и при этом старались как можно быстрее отвести глаза. Она, прекрасно понимая, что кроется за этими взглядами, сохраняла непроницаемое выражение лица, но внутренне начала закипать. Последней каплей стало шушуканье служанок, которые убирали покои. Девицы пока не заметили появление аварэ и с упоением придавались обсуждению её личной жизни. В их разговорах были и король, и Белый Лорд, и поединок между ними?— всё это обрастало самыми невероятными подробностями и предположениями. Аварэ возникла неожиданно. —?Весьма познавательно. Девы, так и замерев на месте, с ошарашенным видом уставились на неё. Прошло какое-то время, пока одна, наконец, не взяла себя в руки и смогла выдавить: —?П-простите, Леди… Смутившись под её взглядом и залившись густым румянцем, торопливо присев в реверансе, эллет попытались улизнуть. Только Лаихенэлен им не позволила. Она хотела взглянуть в глаза каждой, но те, зная силу её взора, упорно держали их долу. Леди подавила в себе желание ?заставить? их поднять глаза. —?Так откуда же у вас, позвольте спросить, такие сведения? Они, почувствовав нарастающую внутри неё, но сдерживаемую волну, молчали. —?Ну! Девы разом вздрогнули. Та же эльфийка с золотисто-рыжим отливом волос по имени Анарэль несмело отозвалась: —?Это обсуждают все, госпожа. Но единственного источника нет. Поверьте, мы ничего дурного не думаем. Просто… —?Лаихенэлен слегка повела бровью в ожидании продолжения объяснений. —?Все эти слухи, что Его Величество пытались отравить… —?дева запнулась. —?Ваши отношения с Владыкой… —?она осеклась, бледнея, но под потемневшим взором Леди почти шёпотом закончила:?— Говорят, вы?— ведьма… и Его Величество под действием чар… К ещё большему ужасу эльфиек Лаихенэлен расхохоталась. Да уж! Вероятно, сейчас, со сдерживаемым гневом в очах, она так и выглядела в их глазах, поневоле подтверждая гуляющие предположения. Поняв, что ничего нового и существенного не добьётся, аварэ отпустила перепуганных до полусмерти эллет?— что с них возьмёшь? —?На языке моего народа, ?ведьма??— означает ведающая мать! —?назидательно изрекла она напоследок. Девы покинули её в страхе, но и в явном смятении?— смысл сказанных слов проник в их сознание, заставив задуматься. Какое-то время Леди негодовала. Заходила по комнате. Как же ей надоело! Пора положить этому конец. Потребовать от Трандуила раз и навсегда пресечь разговоры… Остановилась. Усмехнулась: его ответ на сей вопрос ей уже известен?— со свадьбой все пересуды закончатся! Так стоит ли… Успокоившись и поразмыслив, она решила, что, в конце концов всё это ерунда. На фоне тех дум, что доселе занимали её, болтовня служанок?— пустая, безобидная, ничего не значащая глупость… Ничего не значащая… Только вот насколько… Нет, даже здесь кроется маленькое зёрнышко истины, в какой-то мере?— отражение всего происшедшего, отношения к ней зеленолесских эльфов. И то, что её боятся… Если б Трандуил не пророчил её в королевы, это бы мало волновало Лаихенэлен. Его тоже боялись, но глубоко уважали, чтили и любили. Однако страх?— не лучшее чувство, которое вызываешь у потенциальных подданных, а став Владычицей лесных эльфов, сможет ли она заслужить их любовь? Да и вообще, возможно ли, став женой короля, не становиться королевой? Ей бы очень этого хотелось! А сам Лес?.. Появившийся Трандуил приобнял её: —??Что с тобой?? Неужели опять пересуды, слухи? Нахмурился. Взгляд недобро блеснул. Или… Уловив некоторое напряжение, повернул её к себе, заглянул в глаза. Она, понимая причину его возможного гнева, сделала небрежный жест рукой. —?Пусть тебя не тревожит моя реакция. Всё нормально. Как бы ты не запрещал?— разговоров не избежать… Да, несколько раздражает, но, право, не стоит предавать этому такое значение. В конце концов, после всего произошедшего народ волнует его будущее, и эльфы вправе обсуждать, что ждёт их впереди… —?Она выдержала небольшую паузу. —?Мы уже говорили с тобой, и всё же это обстоятельство продолжает беспокоить меня. —?Трандуил хотел уже возразить, но она остановила его:?— Дай мне сказать… Ты прекрасный и грозный государь, народ тебя любит. Всем известен твой нрав, и никто не посмеет усомниться в твоих решениях, но… примут ли меня в качестве Владычицы? И что же за королева получится из меня, которая постоянно исчезает неведомо куда и пропадает неизвестно сколько времени? Ты знаешь: сидеть за вышиванием?— не моя судьба. Я отягощена возложенным на меня и не могу отринуть это. Ты согласен ждать, а как другим будешь объяснять, что твоя жена внезапно то появляется, то исчезает? Опять сомнения! Трандуил, желая хоть немного развеять передавшееся ему напряжение, попробовал рассмеяться: —?Засадить за вышивание?.. Ни за что не додумался бы! Не представляю тебя за пяльцами. —?Не вышло. Лаихенэлен не приняла шутки. Улыбка тотчас угасла на челе Владыки. Под сошедшимися бровями во взоре проявился призрак былой душевной боли, что может так умело прятаться за внешней холодностью его глаз, но сейчас излучающих тепло и нежность. И этот спокойный негромкий голос, за которым митриловая непоколебимость, уверенность в принятом решении. —?Мы делаем выбор, осознавая цену. Мне не привыкать ждать, но, зная, что ты моя, я обрету новые силы для будущего ожидания… Совсем недавно ты была не готова принять мою любовь. А я так боялся быть отверженным! Второй раз я бы этого не перенёс… Даже сейчас я ощущаю в тебе метания… Nin El… люби меня… —?Голос короля неуловимо менялся, обнажая муку исстрадавшейся души. Последние слова слетели с губ отчаянным выдохом, стоном, мольбой, шелестом опавшей листвы. Этого надлома она вынести была не в силах! И чтобы успокоить, потянулась к нему всем существом, распахиваясь навстречу. —?Я люблю! —?Она открылась, и он узрел, как в огромных, устремлённых на него глазах, отразилось вся глубина её чувств; необоримое, всепоглощающее желание охватить своим теплом, согреть, избавить от страдания, изгнать остатки ледяных осколков одиночества, что ещё где-то прятались в самых дальних уголках, продолжая ранить душу… И вдруг мимолётная тень сожаления, граничащая с разочарованием, мелькнула в них. —?Ты… боишься меня? Трандуил испытал смятение?— как она умеет увидеть! —?Твоего огня?— иногда мне кажется, он может меня спалить… Однажды ему привиделось: неведомый предрекал несчастье, страдания и даже гибель мужчинам, осмелившимся полюбить Леди, и кому Трандуил в итоге отсёк голову… Он никому не рассказывал, считая грёзу отголоском, игрой сознания, затуманенного влиянием Камней и противостояния с Листком рассудка на фоне пережитых тоски и одиночества, нового для себя чувства ревности и боязни не удержать любовь. Но он не забыл! Он поспешил отмахнуться от всплывших мыслей. Лаихенэлен же продолжала внимательно вглядываться в него: —?Ведьму любить тяжело… Ты боишься отпустить себя со мной… Эру! Она смогла что-то уловить! Нет, он не станет смущать её этим бредом!.. Даже если та грёза не такой уж и бред, он намерен разобраться в нём сам. Есть и другое, не менее важное, тяготящее обоих. —?Я до сих пор опасаюсь, что ты откажешься от любви, так как считаешь, что не имеешь на неё права… из-за сестры… Трандуил ощутил, как Лаихенэлен пронзила острая, невыносимая боль. Он и сам испытывал её каждый раз, вспоминая мать своего сына, но не такую, как сейчас испытала возлюбленная?— боль невосполнимой потери, которую не избыть! Сестры, которая с ней?— одно целое, и он даже говорил как-то об этом с Леголасом! И Лаихенэлен потеряла не просто сестру, а гораздо больше! Как если бы тебя разорвали пополам! Смерть разорвала то, что должно было оставаться неделимым! Каким-то образом он понял это, глядя на подрастающего сына и узнавая в нём черты тех, кого знал так мало, но полюбил безраздельно и навсегда. Леди, горько сдвинув брови, отвела взгляд. Отвернулась. С опозданием Трандуил понял свою ошибку. Зачем, зачем понадобилось поминать Эленвен?! Да, между ними не должно остаться недосказанностей, но он всколыхнул то, чего в данный момент не стоило тревожить, усугубив её сомнения. —?Я должна была просто уйти, оставив Эленвен в Зеленолесье… Сейчас же… я тут только потому, что ушла она… На ЕЁ месте! Трандуил отчаянно сжал ей плечи. —??Melet nin!??— с не меньшей болью и раскаянием обратился он к ней. —?Эленвен УЖЕ умерла, в жертвах нет никакого смысла. А ты?— живи! И будь счастлива?— хотя бы из благодарности к сестре… —?Тихо добавил:?— Она бы хотела именно этого… Никого смысла?! О, Эа! Он не понимает… не знает… до конца… Смысл был! И остаётся! Смерть Эленвен?— беспощадно разящая стрела… Каждый раз, вспоминая, вновь и вновь она умирала вместе с ней… Эльфийская память! Проклятие или дар? Ни то, ни другое?— она просто такова… Нет. Она не станет объясняться сейчас. Надо прекратить эту бесполезную для них обоих муку! —?Хотела бы… Возможно. —?Как и в своё время сама Лаихенэлен отступила ради счастья сестры, отказалась от того самого счастья… А Эленвен разве думала о чём-то, подставляясь под смертельный удар, кроме как спасти жизнь самому дорогому существу? Эа! Она просто закрыла её собой!!! Жертвовать друг ради друга?— для них было так же естественно, как дышать! —?Эленвен не искала гибели сознательно… —?несколько глухо произнесла Леди, и быстро повернулась в руках Трандуила, устремляя на него блестящий и решительный взор:?— Закончим эту тему. Я не желаю, чтобы ты терзался! Король коротко и грустно улыбнулся. Недосказанности. Они оставались. Он не рассказал о странной грёзе; Лаихенэлен?— о том, что встретила дух Эленвен у Грани… Умолчали оба и о многом другом. Время, когда между ними не останется тайн, ещё не настало, они только на пути к этому. Постепенно, шаг за шагом, придут они к полной откровенности. Главное?— их души, сердца, неудержимо стремятся друг к другу в неистовом, прекрасном, исполненном нежности порыве, желании быть вместе. Сомнения. Пусть хоть одним станет меньше. Он обнял её крепче, прижимая к груди, где билось его полное любви сердце. —??Ты чувствуешь? —?Оба прикрыли глаза. Конечно, она чувствовала! Там, за толщей дворцового камня?— ЛЕС!!! —??Иди, поговори с Ним, разреши своё сомнение…? И она пошла. Чтобы разобраться в себе, чтобы что-то отринуть, с чем-то попытаться найти согласие… некий компромисс… С самой собой. Она бродила по тропинкам, отрешаясь от суеты дворца и то и дело раздававшихся голосов эльфов, размышляя обо всём. Полностью растворяясь, становясь Его, Леса, частью. Сливаясь с Ним.*** Звуки. Запахи. Движение и эманации Живого. ЛЕС! Тысячи тысяч незримых нитей… Связь. От замедляющегося движения соков в корнях, умирающей листвы, от мельчайшей былинки и самого крохотного насекомого до царственного лесного исполина в густом подлеске, жующего последние сочные листья, важно покачивающего огромными рогами…Вот испуганно застрекотала сойка и перелетела на другое дерево, заметив притаившуюся лесную разбойницу куницу. Той пришлось покинуть своё укрытие в поисках новой добычи. С дуба сорвался переспевший жёлудь. Его подхватила шустрая белка и унесла в дупло. Стекает по стволу ароматная смола, в конце застывая янтарной каплей. Скрытная личинка старается глубже зарыться под кору, чтобы переждать там зиму. Где-то вдалеке через бурелом продвигается стадо оленей… Огромный самец останавливается. Поводит ушами. Чувствительные ноздри настороженно втягивают воздух… Мать торопливо подталкивает носом зазевавшегося оленёнка… А этот малыш отстал?— он болен и слаб?— не выжить! Подрагивает шкура затаившегося хищника. Трепетная чуткость нервов и мощь напряжённых мускулов. Большая кошка в засаде. Пульсирует жилка?— горячая точка на шее… Так отчаянно бьётся и вдруг замирает сердце… Бросок! Стадо устремляется прочь. А рысь ждёт сытный ужин… Жизнь и смерть?— естественный ход вещей. Чья-то смерть позволяет выжить другому. Пыхтит, возится под слоем опавшей листвы ежиное семейство… Готовятся встретить вечернюю зарю поздние цветы… На дне оврага, в зарослях ольхи и папоротника поёт свою песенку говорливый ручей… Лес. Деревья, склоняясь, тянули к ней свои ветви… Вдруг далёкий, недоступный простому смертному слуху стон покинутого, увядающего Лориена послышался ей в шепоте листвы… Когда-то, в начале мира, это был Один Лес, простиравшийся до самых окраин прекрасного, ныне затопленного Белерианда. Пастыри деревьев свободно бродили по Его обширным просторам… Лес. Эльфийский Лес. Древний. Могучий. Возрождающийся! Таинственный. Заколдованный и пугающий для большинства смертных. Но бесконечно родной, до малейшей травинки знакомый лесному эльфу. Запутаны твои тропы?— чужаку не пройти. Вода ручьёв твоих холодна, как снег в горах. Темна, загадочна и так маняща глубь озёр, отражающих звёзды, словно драгоценные камни, скрытые в дремучей чаще. Деревья безудержно стремятся ввысь тяжёлыми коронами крон. Сырая тьма глухого непроходимого бора, изрезанного глубокими оврагами, сменяется более светлыми рощами и весёлыми полянками… Что ныне осталось! А может исчезнуть и последнее, если уйдут эльфы. В видениях ей являлась судьба Эрин Гален, и потому она здесь. Дол-Гулдур пал, и Лес возрождался, однако ещё есть места, сохранившие остатки и следы былого зла, особо оно чувствовалось на северо-западе. И в горах Эмин Фуин. И у эльфов ещё много работы… Но главная опасность будущего одна?— люди! Даже Свет Благословенных Земель не в силах перевесить любовь лесных эльфов к своему Дому. Галадриэль говорила: так?— потому что они не видели его, тот Свет… Но когда-то нолдор сами отринули его, вернувшись в Средиземье… И она спорила с Владычицей: ей ли?— аварэ?— дочери народа, отыскавшего Свет собственный, не знать этого! И те, кто остались готовы истаять, отдав свои тела, и стать Забытым Народом. По этому выбору, из-за этой любви, зародившейся в те древние времена, когда Лес говорил с ними, делился своими чувствами, а квенди давали имена Его творениям?— сюда пришли и некоторые галадрим, не в силах вынести зрелища умирающего Золотого Леса, в надежде, что Эрин Гален не постигнет та же участь… Что Он выживет, сохранив особую древнюю магию, присущую лишь эльфам, как часть первозданного мира, как его, мира, имманентное свойство, сохраненное в эльфийском образе жизни. Внутри всё болезненно сжалось. Как можно обнадёживать, когда… знаешь: время придёт! Тяжко!.. Но разве можно отнимать последнюю надежду?! Имеет ли она на это право?.. Эхо безмолвного крика Лориэна вновь настигло её и пронзило подобно стреле, поразив в самое сердце. Леди коснулась дрожащих листьев… На её родине те самые Леса, под сенью которых проснулись первые эльфы. Именно авари сохранили ту особенную, первородную Связь. Но, по сути, эта связь живёт в крови любого из квенди. И она ещё сильна, очень сильна здесь, в этом Лесу… Она любит короля, для которого Лес?— его жизнь. Но король, долгие века ожидавший в тоске, отныне не сможет без её любви. А этот Лес страшится повторить судьбу Лориэна и сейчас взывает к ней… —??Ты просишь у меня защиты… Смогу ли я оказаться рядом в нужный час, ведь странствия?— мой удел… Люди ещё не настолько сильны, чтобы… ? Грустный, обречённый вздох ветра в кронах был ей ответом. Комок боли от того вздоха и стона Лориэна, развернулся, разрывая грудь, охватывая, заставляя теснее сливаться с Лесом… Могучая живая сила?— при всей мощи своей ты можешь не выстоять… Нет, её эльфийская сущность не может вынести этого! Она сказала Лесному Королю ?да?, так какой может быть разговор! Пусть не всё время… —??Да! Я буду защищать Тебя сколько смогу?… И Лес облегчённо вздохнул. Этот Лес сильнее, чем Лориен. Гораздо сильнее! Но… Рядом с искорёженным, с кривыми чёрными сухими сучьями, покрытыми бурыми пятнами лишайника, отжившим своё деревом?— маленькое деревце. Как отважно тянется оно вверх, к небу! И невообразимо старый исполин, умирая, через корни и воздух пытается отдать силу молодому растению, ибо плодов и семян у него нет боле. Ладонь ласково провела по шершавой коре лесного великана. Он так устал?— его борьба была слишком долгой и изнурительной! К весне он полностью погибнет, как дань, как одно из последних напоминаний времен владычества Тени. Деревце тоже может не пережить зиму, а она будет суровой! Надо помочь… Потоки жизни с рук скользнули по тонким, трепещущим веточкам и гибкому стволу, помогая жизненной силе укрепиться в юном дереве. Теперь оно примет эту эстафету жизни, сохранив перенятые силы в зимнем сне, чтобы весной, разбуженное солнечным теплом и напитанное соками земли, одеться клейкой зелёной листвой. Деревья были ей благодарны. На душе воцарился относительный покой. Грудь поднялась и опустилась в медленном долгом вдохе-выдохе. Надо возвращаться. Тропка услужливо вывела обратно. Дворцовая Скала тёмной, чуть подсвеченной у Ворот огнями громадой, возвышалась над рекой и деревьями. Её вновь провожали взглядами. Но теперь она относилась к этому по-другому. Оказавшись в своих покоях, Лаихенэлен прошла в спальню и долго стояла, задумчиво поглаживая шкатулку с Ренэмиром. Король снова пришёл к ней. В изумительных дивных глазах любимой прочёл он ответ на недавние сомнения, и уголки его губ дрогнули в слегка печальной улыбке. Их пальцы переплелись… Столь сладки и горячи поцелуи… Но, сквозь кружащую голову истому, он чувствует: нет, она не позволит ему провести с ней ночь. Настаивать бесполезно?— Лаихенэлен по-прежнему непреклонна. Она первая прервала медовое единение губ и немного отстранилась. —?Ты хочешь, чтобы я ушёл? —?Нет, но тебе пора. Он несколько разочарован, но не может не улыбнуться её отдающему ребячеством упрямству. Хотя, конечно же, суть не в этом! Ей просто надо побыть одной! Что ж, осталось не так долго, он подождёт, тем слаще будет награда. Трандуил взял в ладони её лицо и на этот раз легко и нежно коснулся губ. Лёгкий шорох одежд и почти неслышная поступь?— король удалялся по тайному коридору. Лаихенэлен обхватила себя руками. Тихо и долго выдохнула. Насколько ей ещё достанет сил противиться пьянящему волшебству его объятий? И Трандуил это знает! Она упрямо тряхнула головой. Да, сейчас она ещё чувствовала потребность в одиночестве, и дело не только в её упрямстве или пересудах придворных.