Глава 19. О кольцах и горячительных напитках. (1/2)
Три - эльфийским владыкам в подзвёздный предел,Семь - для гномов, царящих в подгорном просторе,Девять - смертным, чей выверен срок и удел,И одно - Властелину на черном престолеВ Мордоре, где вековечная тьма.Чтобы всех отыскать, воедино созватьИ единою черною волей сковатьВ Мордоре, где вековечная тьма.Д.Р. Толкин.И честь по чести пьем и наливаем,Шестую бочку, вроде, допиваем.Твое здоровье, Черный Властелин!(с)1Дома все было тихои мирно, не считая того, что особо одаренные обучающиесяумудрились разрушить однуиз башенБарад-Дура в результате пошедшего не в ту сторону эксперимента. Гортхауэр ругаться не стал, а лишь заметил:
- Отрадно, что эту башню разрушили ученики, а не вражеское войско. Теперь мы построим новую, более прочную. Кстати, пусть наши студенты произведут ещенесколько подобных экспериментов дляопределения слабых мест обороны.Озадаченные наставники удалились.Какое-то время жизнь текла легкои непринужденно. Потом пришли известия из Эрегиона. Келебримбор переругался с Галадриэлью, и СветлаяВладычица гордо удалилась в Морию. Супруга она то ли забыла, то ли оставила присматривать за государством, а может, он и сам не захотел лезть к Хмарышу в зубы. Не все же любят подземелья, даже комфортабельные.Гортхауэр от полученных известий скривил губы. Супруг явно на такое не рассчитывал.- Нет, ну что за остолоп! Я же сказал ему: недопускай эту бабу до нашего дела и постарайся под благовидным предлогом от неё отделаться. Но кто просил его с ней ругаться?! Теперь она перессорит нас с гномами. Уж сумел испортить отношения, так хоть к гномам бы её не пустил, а этот ненормальный еще ирад! Никому ничего нельзя доверить.
Присутствующий при разговореТиниар спокойно заметил:- Изобретатели- опасные люди. А Келебримбор - внук Феанора. Значит, опаснее вдвойне!- При чем здесь опасность? – возмутился майа. - Здесь виновна дурость!- Дурость и отсутствиеистинного света в душе приносят бедыокружающим. Равно как и чрезмерная увлеченность при отсутствии света в душе опасна для всегомира! – вздохнул братец.- Кто про что, анолдо про свет! – фыркнул Гортхауэр и ушел.- При чем тут нолдо? - возмутился Тиниар. - Келебримбор тоже нолдо, но света он лишен.- Да нормальный он вполне, - немного невпопад сообщила Лиссэ.- Изобретатели не могут быть нормальными, особенноэльфы, - печально покачал головойбратец. – Пример Феанора слишкомпамятен.- А он-то тебе чем не угодил?- Своей одержимостью материальным он пробудил спящееЗло!Мистрис вытаращилаглаза. Братец всегдамыслил чересчур нестандартно. Заметив её недоумение, Тиниар, вздохнув, продолжил:
-Главное - этодуша. А все самые дивные камни не стоят ничего, по сравнению сосчастьемживых. Гордыня приводит к дурному. В душе Феанора таилась Тьма, и он позволил ей завладеть собой. Он погубил своих сыновей, он погубил свой народ. Он чудовище! Посему я не люблюизобретателей. Для них собственные замыслы дорожеживых.- Междупрочим, орки тоже изобретают. Да и один из твоих сыновей…
- О свет моей души! – вскричалбратец. – Ирхаизобретают, чтобы облегчить труд, чтобы помочьдругим. Они делают это не ради себя и своего честолюбия. В таких деяниях нетзла.
Дейе махнуларукой: пусть лучше Мгрыха вправляет мозги своему муженьку, лично с неёхватает и заморочекГортхауэра.
2 Злился Гортхауэр долго, его плохое настроение вылилось в нескольковыговоров наставникам и в настоящий разгонкомандиру стражи Барад-Дура. Бедняга Хассангур чуть не поседел, пытаясь понять, за что же ему влетело. Его подчиненные всегда были образцом внимательности, исполнительности и учтивости. Глава стражи никак не могсообразить, как онипроглядели тех охальников, что изрисовали ромашками и летающими коровами крепостные стены. И уж точно не ониокунали вчан с водой для полива газонов трех ханнатцев, которые грубо приставали к одной из старшихучениц. Стража бы их просто арестовала. Ине стала бы приклеивать на лоб грубиянам таблички с надписью: ?Баххашпхут?. Причемклей был такимкрепким, что его ни одна силане брала. Нарушители горько раскаялись всвоем проступке и клялись всем самым святым, что никогда больше не обидят ни одной женщины. Только бы ихизбавили от позорной надписи, ведь в таком виде из комнаты выйти и то стыдно. Владыка Мордора на их причитания ехидно заметил:- Дешево отделались! Я быза такое велел отхожие меставылизать. Больше ни для чего ваши грязные языки не годятся.
И, тем неменее, Гортхауэр желал знать, кто же так плодотворно развлекается по ночам. Тайнусумела прояснить Мгрыха, которую очень заинтересовало упоминание сверхпрочного клея. Выяснилось, что это её отпрыски стащили клей, изобретённый их талантливымстаршим братом, и решили поиграть в стражников. Призвав пред свои светлые очи хулиганов, Черныймайа прочел им весьма прочувственную речь о приличном и неприличном поведении. Наказание для них он предложил выбрать Тиниару. Мальчишки взвыли. Они готовы были на все,лишь бы только избегнуть укоризненных взглядовотца. Тиниар умел смотреть с таким огорчением, разочарованием и болью, чтосразу же хотелось самоубиться.
Гортхауэр скривился, видно вспомнил дорогого Отца и Учителя, и предложил перепуганным оболтусам поступить на некотороевремя на службу в Стражу города, отмыв передэтим стены крепости. Тутужевзвыл Хассангур, а Лаиртин с Таурмиром вежливо поклонились Повелителю, тщательно скрывая радостныйблеск в глазах.- Ну и кого ты наказал? – осведомилась Лиссэ, когда за счастливыми ребятками и огорчённым стражником закрылась дверь.
- Пусть делом займутся, аосенью вуниверситете прикажу ихпо уши учебой загрузить, - пробурчалмайа, понимая, что скорее наградил, чем наказал проказников.-Барад-Дур выстоит?
- Выстоит! Мгрыха им покажет, где Унголиант ночует. Да и Тиниара побоятся. Я вот каквзгляды Тано вспомню, так сразубледнею. Иногда, Рыжая, плетка милосерднее.
- Экие вы тут нежные, - фыркнула мистрис. - Я уж лучшевзглядыпереживу, а от плетки шкурка портится.- Шкурка заживет, авот душа… - вздохнулмуженек.- Душау меня крепко спрятана. Ты бы лучше Эрегион посетил, развсе равно бесишься.
Гортхауэр пожал плечами и кКелебримбору ехать отказался. Но отправиться в Ост-ин-Эдиль все-таки пришлось. Черезнекоторое время нолдо-изобретать сообщил, что на него снизошло очередноеоткровение поусовершенствованиюпресловутых колец. АЧерный майа как раз провел испытания оных, предназначенных людям. Силу они впитывали гораздо лучше простых камушков и уж, тем более, всяких тамсучковатых посохов. Да еще Повелитель мог через кольцоподбросить в случаенужды своему помощнику магии. Тем не менее, Гортхауэр считал, чтоработу прекращать рано. Тем более, все равно кандидатов на роль кольценосцев не было, кроме Никуша, разумеется. Номолодойцелитель,всвоевремя щедро наделенный Мелькором силой, еще долго не состарится. Да и принуждать его майа ни кчему не хотел, а сам Никуш все еще считал себя недостойным стать Хранителеммира.3
На этот раз в Эрегионе все казалось каким-то другим. Келебримбор был спокойнее, хоть и задумчивее. Почему Галадриэльушла к гномам, почему те прекратили всякое общение с Эрегионом, он и сам не знал. Черный майа посылал в Мориюгонца,сам подъезжал к входу в королевство, но Врата не открылись. Наугрим не пожелалиего выслушать. Гномы-мастера выгляделислегка пришибленными, и их стало меньше. Что наговорила Владычицаих соплеменникам,было неизвестно, но вряд ли что-то хорошее, раз оставшиеся в Эрегионе оказались оторванными от сородичей.Зато работать стало проще: никто не отвлекал, не приглашал на вечера, не вел провокационные беседы. Келеборна они с Гортхауэром посетили. Владыка встретил их любезно и отстранённо. О своейпрекрасной супруге он ничего не сказал и на Келебримбора не жаловался. Несмотряна любезную встречу, к себе Келеборн больше не приглашал и с ответнымвизитомне приехал. Лиссэ иГортхауэра это вполне устроило: отвлекатьсяот важного дела не хотелось. Только вот иногдадейе казалось, что они что-то делают не так.Идея, осенившая мастера-нолдо, былаочень простой исовершенно невыполнимой.- Послушай, Гортхауэр, все-таки это не слишком справедливо - выселять квендив Валинор. Неужели нельзясделать иначе? – спросил Келебримбор.
- Как иначе? – меланхолично поинтересовалсямайа. – К тому жея не всехсобираюсь туда отправить, а лишь самых ретивых.-Ты мог бы привлечь на свою сторону многих из нас. Тывсе же не Мелькор…
- Вот именно, я -не Мелькор! – перебилегоВолчище. – И так как я не Мелькор, то не собираюсь терпеть чужую блажь иуговаривать по-хорошему. Все равно все будет по-плохому. Кого я могупривлечь на свою сторону, если даже ты, стольхорошо меня знающий, просишь не открывать своеистинное имя? Ты думаешь, Кирдан и Орофер с радостью примут меня? А Гил-Галад забудет про Финголфина иФинрода?
- Ну, ты же невиноват нив том, ни в другом случае!
-А тыим объясни! Твой любезный родич даже и слушать тебя не стал, когда ты лишь намекнулему, что все было,возможно, совсем не так, как видится! – Гортхауэр гневнопосмотрел на друга. Келебримбор дажепопятился.
- Ты имтоже мог бы открыть память!
-В надежде, что разом все скончаются? - ехидно поинтересовалсямайа, к которому опять вернулось спокойствие.
- Не думаю, что все такие, как Инголдо, -мастерпечально вздохнул.
-И яне думаю, - утешилегодруг. - Онипросто решат, что я и по осанвэ научился лгать.- И все равно, Ортхеннер, кто-тобы нам поверил, кто-то быпошел за нами, - сын Куруфина твердопосмотрел в глазадругу. – Помнится, Мелькордал своимученикамвозможность самимвыбирать свой путь и после смерти уходить с Арды.Если бы кольцаполностью освободили от властивалар, далисвободу и в посмертии, товозможно, ради этого многие бызабыли овражде. Ты ошибаешься,еслисчитаешь, что все мы грезим по Валинору. В своё время эльдарохотно ушли оттуда, невзирая натяжкие испытания, потому что устали отвечной неизменности существования в Благословенныхземлях. Мы устали быть вечнымидетьми под опекой внимательных и добрыхродителей. Хотя, если вспомнить все, то так ливнимательныи добры они были? Я и сам хотел свободно творить и жить. Нэрвен с Инголдо и другие пошли за нами,потому что устали от вечнойопеки ивсевидящих глаз. Все самые пламенные речи Феанора не стронулибы стольких с места, если бы не горячее желания идти своимпутем! Пусть многие нашлисмерть, но те, кто остался, могут сами выбирать свою дорогу!
– Угу, могут! -хмыкнул майа. – И все выбирают путь, навязанный им с рождения: ?Смерть иному! Да здравствуют валар! Да будет Свет!?Вот и весь вашсвободныйвыбор. Извини, Тьелперинквар,но рожденный ползатьучьих-то колен во весь рост не поднимется. И уж, тем более,не взлетит.Вы, эльдар, живете прошлым! Вы лишьсвято чтите былое и ожидаетенаграды за те страдания, которымвас якобы подверг враг. Думать умеют лишь немногие из вас. И твоей любезнойтетушке никогда не править по своейволе, потому что она никогда не сможет посмотреть правдев глаза!- Ты не прав! Не все из нас такие! К тому же все мы живемподкарающей дланью! Мы знаем, что, умерев, вернемся в Мандос. И даже если нам позволят воплотиться, то обратной дороги в Эндорэ не будет!
-Нуконечно! Квендив своем неподражаемомстиле! – Гортхауэрподнял глазакнебу. – Пошли куда-то, наплевавна высшую власть и не подумав, что все равно у неё на верёвочке! А теперь,дабы придать вам храбрости жить своимумом, я должен осчастливить вас Даром Выбора Пути? Не пойдет, другмой! Я все-таки, как ты справедливо отметил, не Мелькор! А если бы и имел подобную силу, то все равно не стал бы такого делать! Каждыйсам решает ивыбирает. Рожденный квендине должен превращаться в атани! Хотитесвободы - беритееё сами. Уговорите Манвэ, убедите Эру! В общем,головкой, ручками да ножками!Келебримбор неожиданно обиделся иушел. Лиссэ с укоромпосмотрела насупруга.- И зачем надо было егообижать? Сказал бы, что не можешь, и дело с концом! А то развел демагогию. Тьфу на тебя!- Колючка, понимаешь,квенди будет лучше в Валиноре. Часть останется здесь, но малая и самая разумная. Ведь не жить имсреди людей. Если бы эльдар сразу себя мудрыми помощниками, защитниками да наставниками показали, то тогдашанс бы был. Хотя всемсвойственно вырастать из своих детских одежд… А сейчас, когда эльфы научили людей воевать и делать оружие, двум расам в мире не ужиться.
Дейе покачала головой, но ничего не сказала. Почему-то последние дни она была настроена на редкость скептически. И ей опять очень хотелось домой – в родную Школу к дочери, кмэтру. Ей очень хотелось показатьмужу еёмир, их дочь,познакомить его со своими друзьями,узнать, как поживает Мелькор. Но приходилось сидеть здесь, занимаясь непонятнымиделами, которыееще неизвестно чем закончатся.4Келебримбор оказался отходчивым, да и Гортхауэр признал, что погорячился. К вечерудрузья снова помирились и принялись за дело. Работа ладилась. Вскоре кольца для людей уже можно было считатьсделанными, и три кольца для эльфов былипочти готовы. Черный майа хотел их забрать с собой, но мастерпопросил оставить: надо быиспытать еще раз. А в Мордоре эльфов мало. Майа согласился: и впрямь, не на Тиниаре же их испытывать. После такого эксперимента ни одно кольцо как надо работать не будет. Братец Лиссэ уникален. Вот кого никакимМандосом незапугать.