Глава 18. И - раз-два-три. (1/2)

Месяц - серебряный шар со свечою внутри,И карнавальные маски по кругу, по кругу,Вальс начинается, дайте ж, сударыня руку,Вальс начинается, дайте ж, сударыня руку,И раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.Ю. Левитанский1- Дедушка, о чем ты размышляешь?Медовые глаза изучающе посмотрели на него. Мелисса выглядела очень задумчивой. Явно что-то замышляет. Мелькор уже знал, чем тише и спокойнее внучка, тем больших проказ жди в ближайшее время.- К занятиям готовлюсь, - ответил Вала.- Сейчас же каникулы! Какие еще занятия?! А сегодня вечером, вообще, бал в честь Весны, - девочка решительно потянула со стола тетрадку. – Надо на праздник идти, а не учебники читать.

- Мы же только что Встречу Весны отмечали, - возразил ей Мелькор. Вчера он до самого вечера был с ребятишками на детском празднике. Его ученики заняли первое место в конкурсе театрально-магических представлений среди младших групп. И ведь все сделали сами. Вала даже и не догадывался, что его дети одни смогут приготовить такое зрелище. Вот был ему сюрприз! Все же они необыкновенные. - Деда, вчера был праздник для учеников, а сегодня для учителей бал! – Мелисса дернула его за рукав. Он вздохнул. Все детские праздники Изначальный посещал с удовольствием. Ему было в радость находиться с детьми.Молоденькие учительницы иногда убегали по своим делам, прося его приглядеть и за их подопечными. Черный Вала не отказывался. У магичек была своя жизнь: возлюбленные, мужья, дети, подруги. Понятно, что иногда им хотелось уделить больше времени себе. А для него вся жизнь была в учениках. Балов и вечеринок для коллег он избегал, обычно потихонечку исчезая после торжественной части. Магистр и Гилмантий видели это, но молчали. Изначальный нечувствовал себя чужимсреди коллег – нет, но на развлечения не тянуло.

- Нельзя не ходить! Ты уже полгода не ходишь! Дедушка, ты что, рак-отшельник?!

Внучка не отстанет. По её сжатым плотно губам и сведенным бровям Мелькор ясно понял – на этот бал пойти придётся.

- Куда мне на бал, звездочка!? Мель, я - старый и седой, а ты меня из дома ночью гонишь, - полушутя попыталсяон усовестить свою радость. Но Мелисса не усовестилась.

- Дед, ты не прикидывайся. Ты у меня самый молодой и красивый на свете. И волосы твои седые краше иных не седых.

Внучка залезла к нему на колени и провела гребешком по длинным прядям. Гребешок был деревянный и очень старый. В немчувствовалась некая странная магия. Мелькор догадывался, для чего она, но не верил, что внучке удастся вычесать его седину. Ведь она не столько в волосах, сколько в душе. Хотя рядом с Мелиссой его душа согревается. Внучка научила его снова радоваться жизни. Может, ей и остальное удастся? Впрочем, цвет собственных волос волновал его меньше всего.

- Я тебе специально черную бархатную ленту серебряными узорами вышила, - девочка вытащила из кармана ленту. Она былахороша на загляденье. Вала благоговейно взял подарок и поцеловал внучку в макушку.- А Фрола тебе наряд новый отутюжила. Мы даже букет цветов тебе приготовили! - продолжала уговаривать его Мелисса.

- Цветы-то мне зачем? – вздохнул Изначальный.- Как зачем? Надо обязательно подарить цветы той даме, которую ты первой пригласишь на танец!- Радость моя, какой еще танец?! Я постою в сторонке!- Как это в сторонке? Дедушка, - заканючила девочка. - Я же тебя не прошу со всеми танцевать. Ты с одной потанцуй. Даже дядя Гилмантий у нас танцует и мэтресса Драконата. А ты не будешь? Как же так?!- Я здешних танцев не знаю! – попытался он выкрутиться.

- Как это не знаешь?! Мы же учили. Помнишь? Такой старинный и церемонный! – воскликнула дорогая внученька.Мелькорвздохнул. Теперь он понял, что был пойман в ловушку уже давно, сам того не подозревая. Месяц назадвнучка заставила всех изучать старинные танцы. Вроде бы их учитель танцев собирается устроить по ним зачет. Причем изучать велено было самостоятельно. Вся группа, разумеется, побежалак наставнику. Изначальный достал кристалл с музыкой, нашел книги с описанием фигур. Учились все вместе. Надо полагать, и в заговоре участвовали все. Ну, что за дети?!

- Хорошо, лапушка! Я подарю букет мэтрессе Дрейкн и станцую с ней один танец, если она позволит! - он пригладил её растрепавшиеся волосики.- Нет, дедушка, с ней дядя Гилмантий будет танцевать. Я тебя попросить хотела, - щечкидевочки слегка порозовели.- О чем?- Ты помнишь дейе Эйллиэ? Она очень любит танцевать, а дяди Клемента сегодня не будет, - печально вздохнула Мелисса.

Мелькор растерялся. Эйллиэ Сейнеллиир он очень хорошо помнил. Изначальная была необыкновенной. Такая снежная, такая холодная и в то же время поразительно теплая.- Без магистра её никто танцевать не пригласит, - ещераз печально вздохнула внучка. – Они опасаются, что онапотеряет облик и тогда им плохо придется. А тыу меня такой смелый, деда! Да и дейе Эйллиэникогда никому не навредит. Мне дядя Клем говорил!

- Не волнуйся, маленькая, я приглашу дейе на танец. Надеюсь, не разочарую. И цветы ей отдам. У нас раньше венки дарили, - припомнил он. – А больше ничего не надо дарить?- Можно украшение, как бы длябукета, - глаза Мелиссы слегка блеснули. – Ленту, или застёжку, брошь…-Что же, подарим прекрасной дейе брошь! – улыбнулся Мелькор. – Ты рада, маленькая?-Ой, деда! Тыу меня такой хороший! - девочка захлопала в ладоши. Изначальный почувствовал себя необычайно счастливым. Внучка им довольна. Что еще нужно для счастья?!

Времени как раз хватило, чтобы создать брошь и одеться к выходу в здешний свет. Как это забавно звучит: ?Выход в Свет?.А почему не во Тьму?Внучка и Фрола заверили, что он выглядит бесподобно в новом черном, понизу расшитом серебром одеянии, и лента прекрасносмотрится в волосах. Да и вообще, кудри у него не седые, асеребряные и светятся ярче ночного светила. Вот ведь льстецы! Как будто он им поверил!2Огромный зал был украшен цветами, фонариками, лентами. На одной из стенменялись друг за другом причудливые,иллюзорные картины- весна, цветы, ручьи, птички. А за окном мела метель, и Валасовершенно не понимал, при чем здесьвстреча Весны. Маги легко могли бы устроить настоящую весну и за окном, но климат здесь не меняли в угоду своим желаниям. ?Природа вмешательства в свои дела не прощает. И не следует, чтобы зимой лето было!? - частенькоповторялмэтр Гилмантий. Мелькор был с ним полностью согласен. Игры с природой могут очень дорого стоить.Растения, украшавшие зал, и цветы в букетах выросли в здешних оранжереях. Маги-природники были очень искусны. Черный Вала внимательно посмотрел на желтенькие цветочки в своем букете. Маленькие, пушистенькие шарики с чуть горьковатым запахом, они чем-то напоминали полынь и цыплят. Изначальный улыбнулся. Удивительное сочетание. Такие же цветочки были в руках у многих мужчин и у некоторых женщин. Наверно, им уже подарилипраздничные букеты. Его букетик был перевязан серебристой ленточкой, которую скреплялаброшь. Украшение он сотворил сам. Легкая, почти невесомая серебристая веточка, усыпанная мелкими хрусталиками, словно снегом припорошена. Ему показалось, что Эйллиэ Сейнеллиир должно подойти. А гдеже она?Изначальная стояла у мраморной колонны, почти сливаясь с ней. Белое платье с легким голубоватым отливом, снежно-белая кожа, белоснежные волосы сияют в свете магических светильников. Не женщина – снежинка. Лишь красные глаза портятвпечатление.Мелькор вежливо поклонился ей и протянул букет.Эйллиэ улыбнулась – сначала одними губами, потом улыбка коснулась и глаз.

- Спасибо! Польщена, - она заметила брошь:– Какая прелесть! Словнокристаллики на вершинах Кшегере.

Заиграла музыка, и он не успелспросить, что такое Кшегере. Танец был изысканный и церемонный. Медленно идут навстречу друг другу дамы и кавалеры, легкоеприкосновение рук, и отход назад. Поклон, шаг навстречу, протянуть даме руку, иснова отход назад. Медленно, вычурно и не мешает говорить.

- Как вы любезны, дейр! - тихо произносит Изначальная. – Кто же мой тайный доброжелатель?

Улыбка скользит по губам, глаза смотрят пристально.

- О чем вы, дейе? – чуть склоняет голову он.- О том, кто посоветовал вамменя пригласить на танец! – В глазах Сейнеллиир появляются лукавые искорки. Она даже чем-то напоминает ему внучку.

- Разве нужен советчик, чтобы пригласить танцевать даму? – Слова словно сами собой складываются во фразы – вежливые и церемонные. Откуда они?

- Дейр, вы совершенно не умеетелгать, - вздыхает женщина. Звучит необидно, но он все же спорит:- Меня в свое время называли Отцом лжи.- Вам польстили!Еще один поворот и отход назад.- Не думаю, - холодно бросает он, касаясь её ледяной руки.- Тогда оболгали, - задумчиво произносит она и добавляет: – А скорее, они вас не поняли. Вы опасное существо, дейр Мелькор.

- Чем же?

Странный разговор, словно по лезвию клинка, словно не танец, а поединок.- Вы очень убедительны. И вы умеете верить! Вам ничего не стоит увлечь за собой. А если вы ошибётесь, что будет с поверившими вам?Почему она так на него смотрит? Холодно и печально. Что она знает? О чем? Конечно, знает, он же рассказал тогда… Она знает о нем так много, а он о ней почти ничего.

-Я не хочу никого увлекать, - отвечает Черный Вала, не в силах прекратить этот словесный поединок.- Я знаю, дейр Мелькор, - бросает она.

Его имя так странно звучит в еёустах. Будто она еще что-то знает. Но что? Музыка замолкает.

Провожая даму к еёместу, Мелькор еле сдерживается, чтобы не вытереть со лба пот.- Спасибо вам! - открыто вдруг улыбается Эйллиэ. – И простите за этот допрос. Вы подарили мне радость, а я…- Вам не стоит просить прошения. Вы не обидели меня, - словно тяжесть с души упала.Эйллиэ держитв руке брошь.- Вы делали её сами? Для меня? – Изначальная смотрит ему прямо в глаза. Почему же её очи такие красные? Они не должны…

- Да, сам. Мелисса подсказала, - честно признается он.

- О, ваша внучка настоящее чудо! – восклицает Изначальная, прикалывая брошью букет на платье с левой стороны груди.

- Да, Мелисса такаянеобыкновенная! – отвечаетМелькор, тронутый её добрыми словами.Вокруг опять кружатся пары, звучит музыка, а он все рассказывает о своей внучке. Сейнеллиир слушает с легкой улыбкой набледных губах. Она почти красива. Хотя черты её треугольного лица неправильны. Слишком тонки губы, нос длинноват. Но вскоре этого не замечаешь. И брови такие тонкие, словно беличьей кисточкой их рисовали. А глаза были бы очень хороши, если бы не их цвет. Сейчас она кажется ему прекрасной. Так смягчает её эта полуулыбка - нежная, ласковая и задумчивая. Женщина-греза. Как удивительно не похожа она на других!- Ох, простите, - вдруг спохватывается Вала. – Я все о себе.

- Вы овнучке, - смотрит онана него почти с нежностью. – Это простительно. Я тоже могу о своем говорить часами.- У вас есть сотворенные? – спрашивает Мелькор.

Легкая дымка окутывает её лицо.

- Я одна, - голос её звучит, словно льдинка на пол упала.

- Простите! – раскаяние охватывает его. Ей же больно! Зачем он спросил?!

- Вы не виноваты! А вот у Гилмантия и Драконаты есть дети. Только они далеко, - переводит Эйллиэ разговор.

- У Гилмантия и Драконаты? - удивляется Вала. – Но они же?..

- Она – изначальный дракон, а он нет. Но они пара. Истинная пара. Лишь у настоящей пары могут появиться дети!- У нас не так. Нам не нужна пара. Сотворённые, майар – это не совсем дети!- Какая разница, как назвать, еслиони часть тебя! – строго смотрит она в лицо ему. – У вас сотворенные или все же дети?- У меня? – растерянно спрашивает Мелькор и еле слышно произносит: - Ирни – сын.- Один сын? – спрашивает она и утверждает: – Вы тоскуетео нем!- Я бросил его. Ему тяжело одному!Про другого он не может сказать. Хочет, но слова в горле застревают.- Пригласите меня еще танцевать? - то ли спрашивает, то ли просит Изначальная.Следующий танец был незнакомым, но очень живым и быстрым. Всегда тонко чувствующиймузыку, Валалегко научился ему. Второй тур танцевать было проще.Легкая как перышко партнерша в его объятиях. Хорошо, что она такая высокая. И хорошо, что все же ниже его. Её воздушное, подобное хлопьям снега, платье было, наверно, создано именно для таких танцев. Глаза Эйллиэ горят огнем, снежные кудриразвеваются, сплетаясь с его седыми прядями.

Голова кружится от колдовской музыки, от чарующего запаха еёволос, от нежного голоса. Она о чем-то говорит… Он готовслушать её вечно.3- Как же хорошо! – счастливо пропела Эйллиэ, когда танецкончился. – Я бы простояла у стены весь вечер, если бы неваша чудесная внучка!- Мне трудно в это поверить! – он не льстил, Мелькор просто сказал, что думал. - Неужели никто бы не решился? Неужели вы были бы обречены на одиночество в этот волшебный вечер? - он никогда нис кем не вел таких разговоров: легких и двусмысленных. Как по лезвию клинка. Остро отточенному лезвию.